– Это жестоко!– Так же, как и обманывать жену. Ах, вы хотели только немного развлечься?– Эти соображения относятся к делу? – Трисия выглядела слегка встревоженной.– Может, тебе все-таки необходим коктейль? – Я встала, Трисия последовала за мной, но мы направились не в бар, а к регистрационной стойке. – Ивонна жаждет обсудить с тобой планы на субботу, – предупредила я.– Мы с Хелен должны еще кое-что решить сегодня вечером, сразу после этого я позвоню Ивонн. А что мы собираемся делать?– Ты – белая и пушистая, но проницательная, а я делаю грязную работу. Но все будет выглядеть не так уж плохо именно потому, что ты будешь прикидываться белой и пушистой.Трисия закатила глаза:– Меня не в первый раз используют в качестве прикрытия. Причем именно в этом отеле.Мысленно пообещав себе вернуться к этому заявлению, я остановилась у стойки портье.– Добрый день, леди. Как поживаете? – Портье говорил в отрывистой и неразборчивой манере человека, который скорее умрет, чем признает, что вырос в Бруклине. На табличке с именем значилось "Пол", хотя можно было биться об заклад, что лет до пятнадцати его звали не иначе, как Паули. Но это давно кануло в прошлое, теперь же он вполне соответствовал своим до неприличия богатым клиентам. Я отметила его лоск и элегантность, но я вообще поклонница гламурного средиземноморского типа, по крайней мере, на эстетическом уровне. Правда, на Трисию, чьим идеалом по определению является БАП – белый англосакский протестант, Пол произвел не такое сильное впечатление.– Пол, мне нужна ваша помощь в одном крайне деликатном деле.– Разумеется, все, что в моих силах.– Наш брат часто бывал в вашем отеле. Совсем недавно он… – Я сделала паузу для большего эффекта, а Трисия очень вовремя шмыгнула носом. Немного повернув голову, чтобы ее не видеть, я продолжила: – Он умер.– Мои соболезнования, – без выражения произнес Пол.– Мы пытаемся уладить кое-какие его амурные делишки, Пол, я употребила это слово совершенно сознательно. Хотелось бы избавить нашу невестку от лишней боли.– Понимаю, – все так же ровно сказал Пол, явно не увидев в этом ничего необычного.Похоже, в нашем городе полно людей, которые запросто готовы отдать несколько сотен за пару часов в отеле. А по мне, если хочешь купить полдня блаженства за полтысячи баксов, лучше пройтись по обувным магазинам. По крайней мере, останется что-то осязаемое.– Не знаю, был ли он постоянным клиентом или расплачивался как-то иначе, но наша невестка не должна увидеть ваш счет.– Да, ситуация деликатная, – вежливая улыбка Пола оставалась неизменной, но и только. Он вовсе не торопился оказать нам услугу.Рука Трисии скользнула в сумочку, потом обратно, и легла на стойку – все это одним плавным движением. Я не сразу разглядела купюру под ее ладонью, но Пол оказался куда понятливее. Один неуловимый жест – и купюра перекочевала к нему так незаметно, что ему мог позавидовать сам Гудини. Прежде чем я поняла, что происходит. Пол уже спрятал деньги в карман, Трисия закрыла сумочку – сделка состоялась.Пол занес руки над клавиатурой:– Посмотрим, что я могу для вас сделать. Как его зовут?– Думаю, что здесь он пользовался фамилией Маркван.Пол на мгновение задумался.– Не помню такого. – Постучав по клавишам, он покачал головой. – У нас не было гостя с таким именем, во всяком случае, в этом году. Если нужны более ранние данные, то мне придется обратиться к кому-нибудь из расчетного отдела.Трисия деликатно переступила на месте, видимо, прикидывая, во что обойдется подкуп расчетного отдела.– Видимо, мы назвали не то имя, – сказала она, обращаясь скорее ко мне, чем к Полу.– Если он часто здесь бывал, и у него были какие-то характерные особенности, или его дама имела очень запоминающуюся внешность… – подсказал Пол.Я не сомневалась, что Пол скорее мог запомнить Камиллу, чем Тедди.– Его последняя подруга – очень высокая, очень красивая, очень скандинавская.– Выглядит как модель, – Трисия, насколько она вообще на это способна, изобразила подмигивание.Пол, несомненно руководствуясь должностной инструкцией, постарался сохранить серьезное выражение.– Может быть, вы имеете в виду мистера и миссис Маартен?– Да-да, – быстро ответила я, наконец соединив искаженное произношение Камиллы и слово "Маартен", написанное на обороте фотографии Тедди и Ивонны. Фотография. Чуть не забыла! Я начала рыться в сумке. – Да, конечно. Я, наверно, неправильно услышала.– О, да, Камилла – я хотел сказать, миссис Маартен – с трудом могла его выговорить. – Мы обе в изумлении уставились на Пола, но он сохранял невозмутимость. – У нее такое очаровательное произношение.– Вы знаете, кто она, – констатировала я.– Не сомневайтесь, мы – воплощение конфиденциальности. Однако должен сказать, весь персонал "Сент-Реджиса" дружно восхищался… успехами вашего покойного брата.Я наконец нашла фотографию и положила ее на стойку перед Полом. Мне хотелось удостовериться, что Камилла не была здесь с кем-то другим или другими.– Это мой брат и…– И его жена, я знаю. Да. С ней я тоже знаком.Мне показалось, что я держу в руках компас, который внезапно стал показывать на юг. Ткнув в фотографию, я переспросила:– Вы с ней знакомы? – Значит, у Камиллы была стычка не с Хелен, а с Ивонной?– Ну да, настоящая миссис Маартен, как она себя отрекомендовала. Досадное и прискорбное недоразумение, и я бы предпочел не разглашать…– Вы были здесь, когда она застукала Тедди с Камиллой?– Да. Вашу невестку нельзя не заметить. Я запомнил ее еще и потому, что она довольно яростно укоряла его в том, что ее он сюда никогда не водил. Похоже, ее это ужасно бесило. Что я воспринял как комплимент нашему отелю.Трисия улыбнулась:– Я уверена, она именно это имела в виду.– Вы видели моего брата в понедельник вечером?– Нет, мэм. Если бы он приходил, я бы обязательно знал. Он всегда регистрировался только у меня.Надеясь выяснить еще что-нибудь, я рискнула:– Остался ли какой-нибудь счет, о котором мы должны позаботиться?Пол вышел из-за стойки.– Один момент, если не возражаете.Мы кивнули, и он направился к регистрационному столу. Разумеется, не обошлось без смешков и перешептываний, но, кажется, нам больше не придется платить.– Да, кстати, сколько я тебе должна? – шепотом спросила я у Трисии.– Нисколько.– Но, Трисия…– Я включу это в счет, который представлю Ивонн.– В этом, конечно, есть какая-то высшая справедливость.– Пока что помоги мне разобраться. Итак, Тедди приводит сюда Камиллу, об этом узнает Ивонн и устраивает облаву, но, насколько нам известно, Хелен не была в курсе событий.– А потом Тедди приглашает сюда Ивонн, видимо, надеясь с ней помириться, но его убивают.Я оглянулась по сторонам – свежие цветы стоимостью в несколько тысяч долларов, эксклюзивная мебель, сияющая великолепием под светом роскошных люстр, люди, на которых лежит печать богатства и благополучия, и все это под аккомпанемент исполняемой на рояле музыки Гершвина. Впечатляет, конечно, но умирать за это? Или убивать?– Почему она ждала целую неделю, чтобы его убить? – спросила Трисия.– Не знаю. Может быть, он просил дать ему еще один шанс.– Ты думаешь, он его получил и опять все испортил?– Возможно. Ой, у меня же в кармане ее прощальное письмо.Трисия недовольно простонала:– Ну почему ты всегда забываешь сказать самое важное?– Я еще не знаю, что в письме. Мне нужно собрать его из обрывков.– Здесь в баре очень удобные столы. Пойдем.Трисия схватила меня за руку и потянула в сторону бара, но тут появился Пол.– Спасибо, что подождали, леди. Счет вашего брата оплачивала третья сторона.– А это случайно не журнал "Зейтгест"? – спросила я.– Но вы узнали об этом не от меня, – предупредил Пол.Итак, Тедди мало того, что изменял своей начальнице, так еще и оплачивал это за счет журнала. Хочешь рисковать – будь готов платить. Заверив Пола в нашей безграничной благодарности, мы отправились в бар. Несмотря на раннее время, у нас была уважительная причина, чтобы что-нибудь выпить.Мы устроились за столиком неподалеку от рояля, рассудив, что музыка заглушит наши голоса, правда, мы все равно говорили полушепотом. Трисия решила, что особый статус отеля требует классических напитков, и заказала коктейль из водки с соком лайма. Я, подозревая, что вечер будет нелегким, остановилась на неразбавленном виски "Гленфиддик".При том количестве головоломок, которыми была переполнена моя голова, раскладывать на столе головоломку из бумаги оказалось даже приятно. Тот, кто порвал письмо, проделал это очень аккуратно, так что все квадратики были примерно одного размера. Трисия позвонила Кэссиди с предложением присоединиться к нам, выслушала ее брюзжание по поводу того, что "Сент-Реджис" – заведение не во вкусе Кэссиди, и только потом стала помогать мне раскладывать и передвигать маленькие клочки бумаги, пока мы наконец не начали понимать, что же написала Ивонн.Мы как раз заканчивали расшифровку, когда прибыла Кэссиди. Мы поняли, что она появилась по тому, как все бизнесмены вдруг дружно подняли головы и насторожились, словно львы возле водопоя, почуявшие свежий запах. А ведь она даже не была в вечернем платье! Это одна из причин, по которой Кэссиди не любит такие бары – здесь нельзя проскользнуть незамеченной, нужно непременно пройти сквозь строй любопытных взглядов. Иногда Кэссиди ничего не имеет против того, чтобы на нее обращали внимание, но в большинстве случаев предпочитает, чтобы ее не беспокоили.Быстренько чмокнув каждую из нас в щеку, она уселась и понюхала содержимое наших стаканов.– Что здесь происходит?– Обстановка обязывает, – объяснила Трисия. Кэссиди, подозвав официантку, заказала коктейль "Грей гуз" и потянулась к столу:– Ну что, закатываем рукава?– Мы уже почти закончили, – сказала я. Трисия быстро ввела Кэссиди в курс событий, пока я осторожно укладывала последние фрагменты письма.– Я знала, Молли, что ты на правильном пути, – кивнула Кэссиди, когда Трисия закончила.– Но мотивы могут оказаться куда запутаннее, чем я предполагала, – сказала я, просматривая готовое письмо.– Мотивы могут быть какими угодно, лишь бы ты вычислила того, кого нужно. Об остальном позаботится психиатр, которого назначит суд, – заверила Кэссиди.– Ну, так что в письме? – спросила Трисия.Мы сгрудились над столом, как ученые, пытающиеся заглянуть в один микроскоп. Письмо гласило:
Дорогой Тедди, Этому пора положить конец. Я не могу допустить, чтобы так дальше продолжалось. Я достаточно ясно тебя предупредила, но ты стоишь на своем и не оставляешь мне выбора. Все это меня отнюдь не радует, но я не вижу другого решения. Прости меня. В душе я навсегда останусь Твоей Ивонн
Я подвела итог:– Итак, она отдает ему это письмо, он в ответ рвет его и кладет клочки обратно в музыкальную шкатулку вместе с карточкой-ключом. Он хотел встретиться с ней здесь и убедить дать ему еще один шанс.Кэссиди в сомнении покачала головой:– Звучит скорее как неуклюжее уведомление об увольнении.– Увольнении? – Мы с Трисией переглянулись: нам обеим такая трактовка показалась смехотворной.– Она не собирается его увольнять, она собирается его бросить, – объяснила Трисия.– Она собирается его убить, – поправила я.– Ты считаешь, она ему угрожает? – спросила Кэссиди. – Ты притянула это за уши, потому что знаешь, чем все кончилось.– Перечитай письмо, – посоветовала я. Но проблема в том, что пока Кэссиди перечитывала письмо с точки зрения готовящегося убийства, я перечитала его с точки зрения начальницы, собирающейся уволить своего любовника за растрату и, возможно, другие проступки. Оба варианта подходили. Потом я перечитала письмо в третий раз с позиций романтической трактовки Трисии. Она тоже годилась. Черт подери.– Так кто же прав? – спросила Трисия.– Может быть, мы все правы, – предположила я. – Все эти мотивы не исключают друг друга. Может быть, их комбинация и толкнула Ивонн на убийство.Кэссиди задумчиво хмыкнула. Трисия тихонько поаплодировала.– Молодец, Молли. Отличная работа.Но так ли это? Что-то не клеилось. Какая-то важная деталь была упущена. Но какая – я не могла понять.Поскольку я не реагировала, Трисия повернулась к Кэссиди:– Молли отлично поработала, правда, Кэссиди?Кэссиди одобрительно позвенела кубиками льда в своем стакане.– Чересчур вольное обращение с уликами, но хороший юрист это уладит. При условии, что полицейские тщательно выполнят свою часть работы, когда Молли передаст им все материалы.– Полицейские? – автоматически повторила я, все еще пытаясь разобраться, что меня беспокоит.– Ты и так уже сделала все, что могла, Молли, арестовывать и допрашивать – это уже не твоя забота. Есть люди, которые получают за это зарплату. Я слышала, некоторые из них очень даже ничего.Эдвардс. Готова ли я говорить с ним? Да, в голове у меня сложилась более или менее ясная картина, но когда я думаю о том, что надо рассказать Эдвардсу, то дрожу еще сильнее, чем перед разговором с Гарреттом. Куда важнее, чтобы моя история понравилась еще и Эдвардсу. Даже важнее, чем Гарретту. Поэтому вначале я должна поймать эту ускользающую деталь. Как говорится в детском стихотворении, "Не было гвоздя – подкова пропала. Не было подковы – лошадь захромала". Ну, и так далее.Гвоздь. Подкова. Каблук. Объявление. Есть! Вот она, недостающая деталь. Если Ивонн подозревала Тедди в финансовой нечистоплотности, почему она не сказала об этом Брейди? Почему она дала Гретхен время на то, чтобы во всем разобраться? Или она и в самом деле не знала, что там было не так с этим объявлением? Может быть, она хотела защитить память Тедди, потому что виновата в его смерти? Или сама Ивонн тоже замешана в махинациях и надеется, что если они будут раскрыты "третьей стороной", то ей удастся все свалить на Тедди и выйти сухой из воды?– Кто-нибудь из вас слышал о компании, которая называется "Ноктюрн"? – Трисия и Кэссиди покачали головами, и я описала рекламу, которую мне показал Брейди.– Какая грандиозная идея, – завистливо вздохнула Трисия. – Разве не обидно, когда кто-то выдвигает блестящую идею, но настолько простую и понятную, что начинаешь удивляться – а как же мне самому это давным-давно не пришло в голову?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37