– Мне показалось, я слышал, как она кричит, – настаивал Фред.– Ее музыкальная шкатулка оказалась открытой, – объяснила Трисия.Фред зажмурился и потер затылок. И хотя мы ему всячески сочувствовали, мы с Трисией весело переглянулись: кажется, верный слуга готов нам выложить, почему музыкальная шкатулка и то, что она оказалась открытой, имеет такое значение.– Видит бог, мне нужна другая работа, – вздохнул Фред. Во взглядах, которыми мы обменялись с Трисией, поубавилось веселья: может быть, и нет.Фред побрел обратно к своему рабочему месту, а мы с Трисией направились к моему.– Он пьет? – вдруг спросила Трисия.– А ты бы на его месте не пила? Почему ты спрашиваешь?– Ну, может, накачать его сладкими дамскими коктейлями и попробовать выведать, что ему известно. Секретари всегда все знают.В этом был смысл. Палец, который лежит на кнопке, может послать в тартарары весь мир. Я знала, что Фред занимается всеми аспектами жизни Ивонн – все мы не раз слышали ее разглагольствования по этому поводу. Но захочет ли он откровенничать о Тедди и Ивонн? Я могу задавать ему нейтральные вопросы, напрямую не обвиняя Ивонн в убийстве. Хотя, может быть, у Фреда уже тоже появились подозрения.А может быть, Фред – еще не самый лучший из всех возможных источников? Я оглянулась и с удовлетворением обнаружила Гретхен, по лицу которой уже привычно текли слезы. Пожалуй, заведя с ней разговор "между нами, девочками", я смогу вытянуть из нее больше, чем из Фреда. А будучи секретарем Тедди, она наверняка знает много стоящего. Мне следовало вспомнить о ней раньше.Трисия тоже заметила плачущую Гретхен и встревоженно распахнула глаза. Но я уже прошла эмоциональную закалку, поэтому, сделав Трисии знак следовать за мной, направилась к Гретхен.Та не старалась скрывать слезы, но никто из сидящих поблизости, казалось, этого не замечал. Еще бы, она рыдала вот уже двадцать четыре часа, а работа есть работа.– Привет, Грет. Что стряслось?Я протянула руку, но Гретхен, проскользнув под ней, уткнулась мне в плечо и пробормотала:– Она очень сердится?– Как обычно.– Я имею в виду, насчет Брейди и этих объявлений.– Она выставила нас раньше, чем он объяснил, в чем дело. Что-то насчет финансовых проблем. А в чем, собственно, дело?Гретхен колебалась, неуверенно посматривая на Трисию.– Все нормально, ты же помнишь мою подругу Трисию. – Трисия одарила Гретхен своей неотразимой улыбкой – улыбкой, которая заставляет самых неуступчивых клиентов раскошеливаться без лишних размышлений. – Так что происходит?Гретхен оглянулась по сторонам, а затем попятилась в офис Тедди, поманив нас за собой. Мне не очень-то хотелось опять идти туда, но привлекало то, что Гретхен намеревалась сообщить нам нечто, не предназначенное для чужих ушей.– Я знаю, он собирается обвинить Тедди. Но Тедди никогда не сделал бы ничего во вред журналу. – Гретхен прерывисто задышала, и в ее голосе появились истеричные нотки. – Он никогда и никому не причинил бы зла. Он никогда бы…– Послушай, Гретхен. – Я не знала, какой высоты ноты способна брать Гретхен, но у меня уже звенело в ушах. – Ты говоришь о финансовых неурядицах? Недостача? Пропали деньги?– Так утверждает Брейди, но он неправ, я уверена, Тедди бы никогда…– Да-да, он никогда никому ничего не сделал бы. Я уверена, что Брейди и Ивонн во всем разберутся, прежде чем эта информация широко распространится.Гретхен попыталась взять себя в руки.– Я просто не хочу, чтобы они поливали Тедди грязью.– Мы все хотим защитить его память, Гретхен. Поэтому я хочу, чтобы ты была со мной до конца честной. Ты согласна?Гретхен съежилась буквально у меня на глазах.– Я попробую, – прошептала она.Мне не хотелось долго ходить вокруг да около и тем самым давать ей время прийти в себя. Если я хочу добраться до третьей стороны треугольника, придется идти напролом:– Как мне связаться с Камиллой Сондергард?Из груди Гретхен вырвалось такое бурное рыдание, что я едва не попятилась. В полном недоумении я взглянула на Трисию. Такой реакции я не ожидала. Трисия разглядывала Гретхен, как какую-нибудь диковину – так ребенок в зоопарке смотрит на гиену.– Гретхен…– Откуда ты знаешь? – выкрикнула она. Бедняжка. Мало того, что она должна была разгребать его дерьмо при жизни, так даже после его смерти остается единственной защитницей доброго имени Тедди – весьма, как выясняется, небезупречного.– Его карманный компьютер. Я говорила с детективами. Но теперь мне надо поговорить с Камиллой.– Зачем?– Нужно. Ради Тедди. – Говорить Гретхен, что я пытаюсь раскрыть преступление – все равно что помещать объявление в воскресной газете, так что надо быть поосторожнее.– Они расстались.– И все-таки…– Я составляю список гостей для поминальной церемонии, – мягко вмешалась Трисия. – Собственно говоря, нам с вами надо бы сесть и пройтись по списку. Но мисс Сондергард не может прийти, если не согласится вести себя исключительно как деловой партнер. Именно этот вопрос Молли любезно согласилась с ней обсудить.Новость для меня, но какая блестящая идея! В глазах Трисии играла улыбка. Она понимала, что это прекрасная идея – теперь я у нее в долгу. Но сейчас главное состояло в том, чтобы Гретхен согласилась с нами сотрудничать. Трисия очень хорошо умеет повернуть дело так, что люди начинают принимать ее идеи за свои собственные. Такая черта не всегда безопасна, но зато как приятно, когда в трудную минуту на твоей стороне оказывается неотразимый шарм подруги.Гретхен на мгновение задумалась, странно искривив губы.– У меня есть ее номер, – наконец признала она.– Спасибо, – я слегка приобняла Гретхен, – ты нам очень поможешь.Она кивнула, все еще не до конца убежденная. Вынула из кармана блокнот, написала номер и отдала мне листок. Я решила еще раз попытать счастья.– Есть еще кто-нибудь? – как можно нейтральнее спросила я. – Кто может представлять проблему?Почему-то этот вопрос вызвал новый прилив горя. Гретхен широко распахнула глаза, стараясь удержать слезы, но это не помогло. Трисия быстро сунула ей салфетку. Гретхен взяла ее, но стала нервно крутить в руках, вместо того чтобы воспользоваться по назначению.– Мне действительно нравится здесь работать, Молли, – начала она.– Никто не собирается тебя увольнять. Никто даже не узнает о нашем разговоре.Гретхен опустилась в кресло возле двери.– Почему это должно было случиться? Это так неправильно. Несправедливо.– Это ужасно, – согласилась я, вновь становясь ведущей колонки. – В особенности потому, что сейчас мы ничего не можем сделать – только с любовью вспоминать Тедди и стараться, чтобы и другие вспоминали его с любовью. А это означает, что мы должны сделать все возможное, чтобы оградить его семью и друзей от лишней боли.Видимо, это прозвучало достаточно искренне, потому что брови Трисии одобрительно приподнялись, а Гретхен начала успокаиваться. Трисия вручила ей другую салфетку, которую она использовала, вытерев глаза и прочистив нос. Закончив, Гретхен тяжело вздохнула:– Да, есть еще кое-кто, но, думаю, с ней вы можете не говорить. Уж она-то умеет соблюдать приличия.– Кто это, Гретхен?– Ивонн.Подавив первое побуждение подпрыгнуть с воплем "Попала!", я притворилась шокированной.– Неужели?– Она будет вести себя как полагается, потому что он только что с ней порвал, так что она не захочет, чтобы кто-нибудь знал.– Неужели? – На сей раз я действительно была удивлена. Мне казалось, что все указывало на то, что роман еще продолжался.Гретхен энергично кивнула:– Да, он ее бросил.– Почему?– Почему? Да потому, что Хелен все узнала и закатила страшный скандал. Один раз на прошлой неделе я слышала, как они ссорились здесь, в офисе. Хелен была в таком бешенстве, что готова была его… – Гретхен осеклась, сама испугавшись того, что чуть не произнесла вслух. Она даже зажала рот рукой.– Остановись, – посоветовала я. И не только потому, что слова Гретхен противоречили моим построениям, но и потому, что не хотелось все это себе представлять.– Я не имела в виду… – простонала она, не убирая руки. – Не говори никому, что я так сказала. Пожалуйста.– Конечно, не скажу.– Ты же не думаешь, что Хелен могла…– Ну конечно нет! – с излишней убежденностью сказала я и поспешила к двери, прежде чем Гретхен могла задать мне другие вопросы, на которые было бы труднее ответить.Трисия, на минуту задержавшись возле Гретхен, положила руку ей на плечо:– Я свяжусь с вами по поводу списка гостей. Спасибо вам за все.Гретхен зарыдала с новой силой, и мы вышли, плотно прикрыв за собой дверь.– Проклятье.Трисия повела меня к моему собственному столу.– Это вовсе не означает, что ты неправа.– Проклятье.– И даже если ты ошибаешься, ты же еще ничего не сделала, кроме того, что плохо о ней подумала, ну, а к этому тебе не привыкать, так что ничего страшного.– Проклятье.– Кроме того, что ты ненавидишь ошибаться.Подойдя к столу, я достала из нижнего ящика наши с Трисией сумки, одновременно решив, что ее сумочка нравится мне гораздо больше, чем моя. Сегодня я взяла черную сумку от Фенди. Я очень люблю ее, с ней, наверно, меня и похоронят, потому что к тому времени она прирастет к моему плечу. Сумочка Трисии – "сохо" от Кейт Спейд Фенди и Кейт Спейд – эксклюзивные дизайнеры женской одежды и сумок.

– была без опознавательных знаков, поэтому я не сразу узнала ее, что на время отвлекло меня от грустных мыслей.– Ты же не собираешься реагировать на ее слова, правда? – ворчала Трисия, пока мы шли к лифту.– В этом-то и проблема. Мне кажется, я не ошибаюсь. Но это не более чем чувство.– Когда расследуешь убийство, это называется интуиция. Не преуменьшай ее значения. Если ты считаешь, что ты права, вполне возможно, что так и есть.Ее уверенность заставила меня улыбнуться против воли.– Ты удивительный друг, ты знаешь об этом?– Это тебе интуиция так подсказывает?– Это больше, чем интуиция.– В таком случае спасибо. А что дальше?– Ты начинай заниматься приемом. Позвони, когда договоришься об осмотре, я приеду.– А куда ты направишься, чтобы я могла начать волноваться?– Как говорят французы, "шерше ля фам"! 10 Я очень люблю Музей искусств Метрополитен Художественный музей Метрополитен – один из крупнейших художественных музеев мира. Расположен в Нью-Йорке.

. Правда, сама я выросла рядом со Смитсоновским институтом Смитсоновский институт – научно-исследовательский и образовательный институт в Вашингтоне и принадлежащий ему комплекс музеев. Вход в музеи свободный.

в Вашингтоне, округ Колумбия, поэтому меня до сих пор каждый раз удивляет, что за вход в музей надо платить, но я все равно люблю Мет. У меня даже есть членский билет.Тем не менее мне никогда бы не пришло в голову, что там можно проводить фотосессию для рекламы парфюмерии.Наверно, именно поэтому я занимаюсь проблемами личной жизни, а не рекламой. Да и вообще, рекламный бизнес сделал бы мою жизнь очень тяжелой. Мы и так постоянно поднимаем планку наших ожиданий: каким должен быть успех, какой должна быть любовь, каким должно быть счастье. Если к этому добавить еще и цунами ежедневной рекламы, сулящей раскрыть секреты немедленного блаженства, реальной жизни становится все труднее и труднее конкурировать. И иногда бывает непросто осознать, что жизнь – это не только картинка от Ральфа Лорена, особенно если вы не можете противопоставить ей ничего более достойного.Оставив в стороне рассуждения о тяготах западного образа жизни, я вернулась к более насущным задачам. Мне нужно было несколько минут поговорить с Камиллой наедине, чтобы выведать историю разрыва и расспросить, где они с Тедди проводили время, чтобы… проводить время. Не совсем та тема, на которую можно легко заговорить с совершенно незнакомой женщиной. Но дело в том, что Тедди всегда был человеком со стойкими привычками, поэтому, может быть, он всех своих любовниц водил в один и тот же отель. Опять же нужно подкупать меньшее число коридорных, а такого рода экономия была бы вполне в духе Тедди. Если мне удастся узнать, где встречались Тедди с Ивонн, я могу найти кого-нибудь, кто знал их как пару, а этот человек мог бы помочь разоблачить Ивонн-убийцу. Что и требовалось доказать.Найти галерею, где проходила фотосессия, оказалось совсем несложно. Во всех дверях толпились туристы, телохранители и полицейские. Камилла, умопомрачительная блондинка, чье совершенство можно объяснить только случайным капризом природы, сидела перед картиной Франсуа Буше Французский художник XVIII в.

"Туалет Венеры", на которой обнаженный херувим помогал прихорашиваться столь же обнаженной Венере. Могу поспорить, что среди зрителей было не меньше дюжины мужчин, тщетно надеявшихся, что Камилла тоже сейчас разденется. А может быть, и парочка женщин.Парикмахерша колдовала над волосами Камиллы, а сама она с недовольным видом рассматривала картину. Свита – несколько мужчин в костюмах, потея, поглядывали на часы, но фотографу, казалось, было наплевать на задержку. А может быть, он был под кайфом. Как бы там ни было, он занимался йогой прямо на полу у ног Камиллы, выкручивая свои бедра совершенно неестественным образом – до сих пор я не представляла, что мужчины на такое способны – в то время, как его ассистент возился с аппаратурой.Когда я позвонила по номеру, который мне дала Гретхен, мне ответила Пегги, секретарь Камиллы, не желавшая даже признать, что я попала туда, куда надо, пока я не упомянула Тедди Рейнольдса. Тогда она шепотом сообщила мне, где они сейчас находятся и сказала, что постарается мне помочь, но обещать ничего не может.Теперь я понимала почему. Совершенно неожиданно Камилла рявкнула на парикмахершу, оттолкнула ее руки и вскочила. Свита слетелась, как голуби на хлебные крошки. Мгновенно от них оторвавшись, Камилла понеслась в дальний конец галереи, где маленькая брюнетка, съежившись, уже готовилась принять на себя основной удар ее ярости. Наверно, это и есть Пегги.Пегги протянула навстречу Камилле воду и полотенца; та схватила воду, не глядя на Пегги, и обернулась, чтобы понаблюдать, как свита разыграет свою часть послеобеденного спектакля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37