Шоут осклабился:
– Никто точно не знал. Отдел картографии выдал шанс один к трем. С другой стороны, это самый логичный вывод из полученных ими данных.
– Значит, мы все время шли наугад?
Шоут беззаботно пожал плечами.
– Разуваемся – и вперед! – скомандовал он. – Рюкзаки теперь таскать не придется, пешком топать тоже. Отсюда мы поплывем.
– Думаю, сначала нужно изучить ситуацию, – возразил один из гидрологов. – Мы понятия не имеем что там, внизу. Каков профиль реки, скорость течения? Куда она течет?
– Установим опытным путем, – сказал Шоут.
Носильщики появились только через три часа. С момента ухода от шахты-1 они несли двойной груз за двойную плату. Некоторые тащили на себе сто или пятьдесят фунтов сверх нормы. Они сгрузили поклажу в соседнем гроте – там по приказу Уокера им приготовили горячий обед.
Али подошла к Айку, который спускал в яму стропу. Когда они разошлись после танцев, она была слегка пьяна, и ее переполняло любопытство и отвращение. Теперь же она была как стеклышко, и отвращение несколько ослабло.
– А что будет с носильщиками? – спросила она. – Все гадают.
– Они свое дело сделали, – ответил Айк. – Шоут их отпускает.
– Они отправятся домой? Сначала полковник преследовал беглых, а теперь их всех отпускают?
– Все решает Шоут, – сказал Айк.
– И они будут в безопасности? Разве можно отпускать людей здесь – ведь отсюда до ближайшего жилья два месяца пути?
Айк не видел смысла снова возбуждать ее негодование.
– Конечно. А почему бы нет?
– Я думала, их наняли на весь год.
Айк согнул одной рукой веревку и занялся вязанием узлов.
– Нам лучше побеспокоиться о себе, – посоветовал он. – Эти носильщики – настоящий бочонок с порохом. Поймут, что мы их кинули, и тогда возьмутся за нас.
– За нас? – не поняла Али. – Отомстят нам?
– Да нет, зачем им. Им понадобится наше оружие, припасы. Все, в общем. С военной точки зрения – то есть точки зрения Уокера – проще всего их пустить в расход.
– Он не посмеет, – сказала Али.
– Разве ты не видишь? – спросил Айк. – Носильщиков держат отдельно от всех. Тот боковой грот – клетка без выхода. А когда им надоест сидеть взаперти, они смогут выйти только по одному. Отличные мишени.
Али это казалось невероятным.
– Но он же не расстреляет их, правда?
– Ему и незачем. К тому времени, когда они надумают высунуть нос, мы уже уплывем далеко.
Интендант снова занялся перегрузкой припасов, полученных через шахту-1. Перед ним стояла важная задача – распределить между учеными и солдатами спасательные костюмы. Они были выполнены по спецзаказу НАСА фирмой, производящей для альпинистов одежду из сверхпрочной ткани, водозащитной и в то же время пригодной для пребывания на суше. Интендант выдавал костюмы всех размеров – от самого маленького, до самого большого, а худощавый солдат обучал, как ими пользоваться:
– В них можно ходить, лазать по скалам, можно спать. Если выпадете за борт, потяните вот за это кольцо, и костюм сам надуется. Он держит тепло, в нем не потеешь, и он прочный – даже акула не прокусит.
Кто-то отпустил шутку насчет волшебных доспехов.
Костюм состоял из эластичных шорт, жилета и облегающего комбинезона. Ткань – в темно-серую и синюю полоску. Когда ученые натянули костюмы, они стали похожи на двуногих тигров. Тут и там раздавались мужские и женские восхищенные возгласы.
Шоут велел спустить в воронку камеру, чтобы изучить дно, но снять ничего не удалось; тогда он отправил вниз Айка – свою палочку-выручалочку.
Несколько лет назад тут должна была быть тропа, ведущая из грота к реке. Айк уже пытался ее найти. Но самый подходящий коридор оказался завален глыбами – следствие недавних толчков. Повсюду встречались свидетельства присутствия хейдлов – искусственные колонны, полустертые наскальные рисунки, желоба для стока воды на каменных столбиках. И никаких намеков на то, что воронку можно использовать так, как они намеревались, – попасть из нее в реку.
Айк спускался по веревке в каменную глотку, упираясь ногами в испещренный прожилками камень. Спустившись метров на сто, посмотрел вверх сквозь несущиеся потоки воды. Остальные смотрели на него и ждали.
Внизу Айка встретила пустота. Он этого не ожидал; его ноги словно вдруг засосало в темноту. Он остановился, раскачиваясь в середине огромной темной сферы. Светя фонарем под ноги, увидел в пятидесяти футах под собой реку. А сверху был естественный купол, нависающий над гладкой поверхностью воды. Почему-то грохот прекратился сразу, как только Айк спустился. Здесь было почти тихо. Слышалось только негромкое журчание воды. Если бы не ведущая вверх веревка, горлышко воронки затерялось бы среди других деталей купола.
Стены и потолок слоились мозаикой вулканической породы. В этом удивительном месте действовал только один закон – закон реки.
Айк спустился ниже и у самой воды отстегнул обрез. Вода, темная и тихая, струилась, как черный шелк. Очень осторожно Айк опустил в воду руку. Никто его не укусил. Течение оказалось сильное. Запаха не было. Если эта вода и просочилась сюда из Индийского океана, морской она не была – соль профильтровалась по дороге. Прекрасная вода.
Айк доложил обстановку по рации, которую ему дал Уокер.
– По-моему, все в порядке, – сказал он.
Люди повисли над воронкой на стропах, словно пауки. Кое-кого пришлось подбадривать, в том числе и некоторых солдат. «Чайники», – вспомнилось Айку.
Спускаться было нелегко. Плоты спускали вниз уже надутые и собранные – полы, сиденья. Айку они напомнили корабельные шлюпки.
Первая попытка не удалась – плот опрокинуло течением. К счастью, в нем никого не было.
По совету Айка следующий плот подвесили над самой водой, а группа людей спустилась по пяти другим веревкам. Они болтались в воздухе, как марионетки. На счет «три» вся команда соскочила в плот, едва он коснулся воды. Двое действовали недостаточно быстро и так и остались качаться над рекой, а плот понесло течением. Успевшие сесть схватили весла и начали грести к гладкому природному пандусу чуть ниже по течению. Дело пошло быстрее, когда к одному из плотов прицепили небольшой мотор. Теперь он плавал под воронкой и собирал свисающих на веревках пассажиров и груз. Некоторые ученые показали себя опытными скалолазами. Кое-кто из крутых парней Уокера страдал от морской болезни. Айка происходящее радовало. Начинался следующий уровень игры.
Чтобы все спустить, потребовалось пять часов. Маленькая флотилия перевезла груз к берегу. Если не считать одного плота и брошенных на произвол судьбы носильщиков, экспедиция была в целости. Все гордились тем, как взяли речной рубеж. Общество Жюля Верна чувствовало себя сильным и здоровым, способным справиться с любой задачей, которую поставит перед ними преисподняя.
Али в ту ночь приснились носильщики. Их лица исчезали во тьме.
15
Послание в бутылке
…И лучших сыновей на тяжкий труд пошлите за тридевять морей на службу к покоренным угрюмым племенам, на службу к полудетям, а может быть – чертям.
Редьярд Киплинг. Бремя белых
База Литтл
Америка, Антарктида
Дженьюэри ожидала увидеть настоящий белый ад – пургу, лачуги из гофрированного железа. Однако посадочная полоса оказалась чистой, полосатый ветроуказатель обвис. Чтобы попасть сюда, сенатору пришлось подергать за многие веревочки, а она даже не знала, для чего летит. Бранч сообщил лишь, что дело касается экспедиции «Гелиоса». Назревали события, которые могли повлиять на дальнейшую судьбу всего подземного мира.
Самолет мягко приземлился. Дженьюэри и Томас вышли из «боинга» на грузовой перрон, прошли мимо погрузчиков и толпы военных.
– Вас ждут, – сказал им сопровождающий.
Они вошли в лифт. Дженьюэри надеялась попасть на верхний этаж, откуда открывается хороший вид. Она мечтала посмотреть на эту бескрайнюю землю и бессмертное солнце. Но лифт пошел вниз. Спустившись на десять этажей, он остановился, и двери открылись.
Коридор привел гостей в зал для заседаний, тихий и темный. Дженьюэри решила, что в зале никого нет. Но чей-то голос произнес:
– Включаю свет!
Это прозвучало как предупреждение. Когда стало светло, оказалось, что зал полон… монстров.
Сенатор сначала подумала, что это хейдлы – они прикрывали руками глаза. Но все до единого были офицерами армии США. Прямо перед ней сидел капитан – короткая стрижка не скрывала бугров и борозд на черепе, размером и формой напоминающем шлемы американских футболистов.
В качестве члена конгресса Дженьюэри председательствовала в подкомиссии, изучающей воздействие на организм продолжительного пребывания под землей. Теперь, в окружении офицеров своей армии, она лично убедилась, что такое «костные деформации» и остеодистрофия – вот они, изгои среди своих товарищей. Дженьюэри вспомнила название – болезнь Паже. Начинается самопроизвольный рост или дегенерация костной ткани. Черепная полость при этом не затрагивается, двигательные функции не страдают, но возникают ужасные уродства. Дженьюэри поискала глазами Бранча: он впервые не выделялся из толпы.
– Приветствую наших почетных гостей – сенатора Дженьюэри и отца Томаса!
На возвышении стоял генерал Сэндвелл, известный Дженьюэри как чрезвычайно энергичный интриган. А вот его репутация как боевого командира была не слишком хорошей. Сейчас он, по сути, предупредил своих подчиненных, что среди них поп и политиканша и нужно поостеречься.
– Итак, начинаем.
Свет погас. Присутствующие испытали явное облегчение – многие расслабленно откинулись на спинки кресел. Глаза Дженьюэри привыкли к темноте. На стене засветился голубоватый экран. На нем возникли карты, поверхность океанского дна, затем трехмерное изображение Тихого океана. План увеличился.
– Подведем итоги, – начал Сэндвелл. – События произошли в нашем западном секторе Тихого океана, на пограничной станции номер тысяча четыреста девяносто два. Здесь присутствуют командиры баз, расположенных под Тихоокеанским регионом. Они собрались, чтобы узнать последнюю поступившую информацию и получить от меня приказы.
Дженьюэри видела: это говорится для нее. Генерал демонстрировал, что у него свой план действий. Но ее это не задело. Если понадобится, она сможет изменить ход событий. Уже само ее и Томаса присутствие в зале многое говорило о ее возможностях.
– Один из наших патрулей пропал без вести, и мы решили, что он подвергся нападению. Мы послали отряд быстрого реагирования для обнаружения и помощи. Однако отряд быстрого реагирования также пропал. А потом мы получили последнее сообщение от патруля.
Дженьюэри опять охватило раскаяние. Али – где-то там, внизу, дальше, чем пропавший патрульный отряд. «Соберись!» – приказала она себе и сосредоточилась на речи генерала.
– Мы называем такие сообщения «послание в бутылке», – говорил Сэндвелл. – Кто-нибудь из патрульного отряда, обычно радист, имеет при себе устройство, которое записывает все изображения в цифровом виде. В случае внештатной ситуации его можно активировать, и он начнет автоматическую передачу. Проблема в том, что различные подповерхностные явления замедляют наши частоты по-разному. В этом случае сигнал отразился от верхней мантии и вернулся на поверхность сквозь складчатый базальт. Говоря кратко, передачу мы приняли только через пять недель. Перехватили сигнал на подводных горах Математиков. Из-за тектонических помех было много искажений. Еще две недели мы расшифровывали передачу с помощью компьютеров. В результате с момента происшествия прошло пятьдесят семь дней. За это время мы потеряли еще три отряда быстрого реагирования. Все, что нам известно, – нападения не было. Действовал внутренний враг. Один из наших людей. Видео, прошу.
На экране засветились слова «Отправной пункт – Грин Фэлкон». В правом нижнем углу появились цифры: «Клип-Гал/МЛ1492/7-03/23:04:34».
Дженьюэри шепотом расшифровала Томасу:
– Коридор Клиппертон – Галапагосы, станция тысяча четыреста девяносто два линии Макнамара, третье июля, одиннадцать часов четыре минуты.
Название пропало. На экране возникли люди. Семеро. Они казались развоплощенными тенями.
– Вот они, – сказал Сэндвелл. – Десантники третьей подрывной группы Западно-Тихоокеанского региона. Стандартные действия по обнаружению и уничтожению противника.
Тепловые следы на экране изменились. Ярко-зеленые образы превратились в человеческие фигуры. Когда они проходили вблизи камеры, стали видны даже черты лиц. Среди них было четверо белых, двое темнокожих и один китаец.
– Этот фильм смонтирован на основе записи микрокамеры, которую носил на себе радист. Сейчас они надевают легкое снаряжение. «Линия» совсем близко.
«Линией» назывался периметр автоматического обнаружения; впервые его применили во вьетнамской войне. Своего рода автоматическая линия Мажино, которая должна служить как натянутая невысоко проволока. Здесь, на отдаленных участках подземья, технологии использовались не для войны, а для поддержания мира. За последние три года посягательств почти не было.
Экран засветился светло-голубым светом. Сработали детекторы движения, и в нишах стены загорелась первая цепочка огней – или последняя, в зависимости от того, куда двигаться – внутрь или наружу.
Даже в темных очках десантники поспешили отвернуться. Будь на их месте хейдлы, они бы убежали. Или погибли. Именно таков был замысел.
– Теперь я немного перемотаю, – сказал Сэндвелл. – Нас интересует то, что произошло в конце коридора.
Сэндвелл включил ускоренное воспроизведение, и солдаты побежали быстрее. Когда они входили в очередную зону периметра, огни загорались, а позади них гасли. Мелькали белые и черные полосы – как полоски у зебры.
Тщательно продуманные сочетания световых и других электромагнитных волн слепили глаза и были смертельны для существующих в темноте форм жизни. При укрощении субтерры – для «удержания джинна в бутылке» – в подобных точках подавления применялись комбинированные лучи: инфракрасные, ультрафиолетовые и другие, а также лазеры с сенсорным наведением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70