Разведка подземных рубежей показала, что недра населены неизвестными нам формами жизни. В них нет ничего сверхъестественного. Вы, конечно, спросите: как получилось, что внизу кто-то живет, а мы никогда их не видели? Ответ такой: мы их видели. С начала времен мы догадывались об их существовании. Мы боялись их, создавали религии, слагали стихи. До недавнего времени мы даже и не подозревали, как много о них знаем. Сейчас мы выясняем, как много мы не знаем. Буквально до последних дней считалось, что подземные существа либо вымерли, либо прячутся от наших вооруженных сил. Теперь мы знаем: это не так.
И он замолчал. Оператор начал затемнять кадр. Неожиданно президент заговорил снова.
– И знайте, – сказал он, – мы победим империю мрака. Мы одолеем нашего древнего врага. Мы обрушим наш страшный меч на силы тьмы. И мы восторжествуем. Именем Бога и свободы – мы победим!
Тут же пошло изображение пресс-зала. Перед толпой ошеломленных журналистов стояли пресс-секретарь Белого дома и какой-то тип из Пентагона. Даже в полубредовом состоянии Бранч узнал генерала Сэндвелла – четыре звезды и грудь колесом. «Сукин сын», – пробормотал Бранч в телевизор.
Потрясенная представительница «Лос-Анджелес таймс» спросила:
– Значит, впереди война?
– Войну никто не объявлял, – сказал пресс-секретарь.
– Война с преисподней? – Это уже «Майами геральд».
– Не война.
– Но с преисподней?
– Это нижний слой литосферы. Глубинные области земной коры, испещренные пустотами.
Генерал Сэндвелл оттеснил пресс-секретаря.
– Забудьте то, что, как вам кажется, вы знаете, – заявил он. – Субтерра – всего лишь другое место. Только без света. Там нет неба, нет луны. И время там течет иначе.
Сэндвелл всегда любил выставляться, вспомнил Бранч.
– Вы послали туда подкрепление?
– Сейчас мы просто выжидаем. Никто пока не спускается.
– Генерал, нас ожидает вторжение?
– Нет. – Сэндвелл говорил уверенно. – Все выходы блокированы.
– А эти существа? – Репортер «Нью-Йорк таймс», казалось, даже обиделся. – Мы говорим о чертях с вилами? Есть ли у них рога, копыта и хвосты, крылья? Опишите этих монстров, генерал.
– Вы только что описали, – сказал Сэндвелл в микрофон. Ему явно понравилось слово «монстры». СМИ уже начинают чернить противника. – Последний вопрос, пожалуйста.
– Генерал, вы верите в дьявола?
– Я верю в победу. – Генерал оттолкнул микрофон и быстро вышел из зала.
Бранч снова и снова погружался в лихорадочные кошмары. На соседней кровати лежал молоденький новобранец со сломанной ногой. Он непрерывно щелкал пультом, перескакивая с канала на канал. Просыпаясь среди ночи, Бранч всякий раз видел следующий этап развития хаоса.
Наступил день. Местные корреспонденты уже взяли себя в руки. Им удавалось подавить истерию в голосе и придерживаться текста. «В настоящее время у нас очень мало информации», «Пожалуйста, не отключайтесь», «Сохраняйте спокойствие». Внизу экрана постоянно ползла строка с сообщениями об открытых церквях и синагогах. На правительственном сайте вывесили обращение к родственникам пропавших солдат. Фондовая биржа обвалилась. Повсюду – адская смесь горя, ужаса и мрачного энтузиазма.
Наверху стали появляться выжившие. В военные госпитали поступали израненные солдаты; они по-детски лепетали о монстрах, вампирах, людоедах и прочих страшилищах. Не зная даже, как описать увиденных внизу чудовищ, люди заимствовали слова из религиозных преданий и книг-страшилок. Китайские солдаты говорили о драконах и демонах. В Арканзасе видели Вельзевула и Чужих.
Сила тяжести оказалась сильнее человеческих обычаев. В последующие после великой децимации дни не было никакой возможности поднять на поверхность все тела – только для того, чтобы опять зарыть их на глубину шесть футов, как не было и возможности копать общие могилы в пещерах. Солдаты просто сложили тела в боковых туннелях, взорвали проходы и отступили на поверхность. Отслужили лишь несколько панихид; на гробах, покрытых звездно-полосатыми флагами, были завинченные крышки с надписью «Не вскрывать!».
Федеральному агентству по чрезвычайным ситуациям поручили обучать население правилам гражданской обороны. Не имея достоверных сведений о характере угрозы, агентство откопало где-то древние – семидесятых годов – инструкции о том, как вести себя в случае ядерной атаки, и выдало их губернаторам, мэрам и городским советам.
Включить радио, запастись продуктами, водой, к окнам не подходить, сидеть в подвале и молиться.
В предвидении грядущих событий люди опустошили продовольственные и оружейные магазины. Наследующую ночь, когда стемнело, телевизионщики показывали национальную гвардию, патрулирующую автомагистрали и неблагополучные районы. Все объездные дороги перекрыли, водителей останавливали и отбирали оружие и спиртное. Наступили сумерки. По небу рыскали военные и полицейские вертолеты, освещая самые опасные места.
Первым, что не удивительно, начал Лос-Анджелес. Затем присоединилась Атланта. Стрельба, грабежи. Насилие. Озлобленные толпы. Словом, полный набор.
Потом Детройт, Хьюстон, Майами, Балтимор. Национальной гвардии было приказано наблюдать, но не вмешиваться.
Затем вспыхнули пригороды, и к этому никто оказался не готов. От Силиконовой долины до Силвер-спринг смирные обыватели, просиживающие штаны за компьютерами, вдруг сорвались с цепи. Откуда-то всплыли пистолеты, подавляемая годами зависть, ненависть. Средний класс просто взорвался. Началось с телефонных звонков из дома в дом, с постепенного осознания – а сначала никто и верить не хотел, – что смерть затаилась чуть ли не под ногами. Многим вдруг приспичило устраивать разборки. Стрельба, насилие – даже обитатели городских трущоб от них приотстали. Впоследствии командиры отрядов национальной гвардии только и могли сказать, что не ожидали такой дикости от людей, которые по выходным подстригают свои газоны.
Бранч смотрел телевизор, и ему казалось, что настал конец света. Для многих людей так и было. Когда взошло солнце, оно осветило картину, которой Америка боялась с эпохи бомбы: шестирядные автострады были забиты сплющенными, сгоревшими автомобилями и грузовиками, которые пытались куда-то уехать. Кругом вспыхивали ожесточенные драки. Среди машин рыскали грабители, расстреливая и вырезая целые семьи. Те, кто остался в живых, безнадежно слонялись, изнывая от жажды. Небо заполнил грязный дым. Весь день выли сирены. Вокруг гибнущих городов курсировали вертолеты метеослужб и передвижные телестанции. По всем каналам передавали картины разрушения.
В Сенате руководитель большинства К. К. Купер, наживший себе миллиардное состояние и метивший в президенты, требовал ввести военное положение. Девяносто дней на так называемый период обдумывания и переговоров.
Возражал ему один-единственный человек, темнокожая женщина – несокрушимая Корделия Дженьюэри.
Бранч слушал, как ее техасский протяжный выговор забивает реплики Купера.
– Всего-навсего девяносто дней? – гремела она с трибуны. – Нет, сэр, только не с моей подачи. Военное положение – большой соблазн. Это семена тирании. Убедительно прошу своих уважаемых коллег высказаться против подобной меры!
Голосование прошло с результатом девяносто девять «за» и один «против». Осунувшийся и невыспавшийся президент ухватился за это политическое прикрытие и объявил военное положение. В 13.00 по восточному стандартному времени генералы закрыли Америку. Комендантский час начал действовать в пятницу на закате и продлился до рассвета понедельника. По чистой случайности «период обдумывания» совпал с воскресеньем. Пуританам и не снилось, что предписаниям Ветхого Завета будут следовать с такой точностью: воздержись от дел в посвященный Господу день или тебя убьют на месте.
Мера помогла. Первый спазм ужаса прошел.
Странно, но Америка была благодарна генералам. Дороги очистились. Грабителей расстреливали. К понедельнику разрешили открыть супермаркеты. В среду дети пошли в школу.
Открылись заводы. Идея в том и заключалась, чтобы возобновить нормальную жизнь, чтобы по улицам ездили желтые школьные автобусы, чтобы вернулись в обращение деньги и чтобы страна почувствовала: все возвращается на свои места.
Люди осторожно выбрались из домов и стали очищать дворы от остатков бунта. В пригородах соседи, которые вчера вцеплялись друг другу в глотки или насиловали чужих жен, теперь вместе сгребали лопатами битое стекло. Потянулись процессии мусорных машин. Погода для декабря была чудесная. В сетевых новостях Америка выглядела отлично.
* * *
Человек вдруг отвернулся от звезд. Астрономы стали не нужны. Настало время посмотреть вниз. Всю эту первую зиму целые армии – спешно подкрепленные ветеранами, полицией, охранниками, наемниками – находились у разбросанных входов в нижний мир в состоянии боевой готовности. Нацелив оружие в темноту, солдаты ждали, пока правительства и корпорации наскребут достаточно людей и оружия, чтобы получить численный перевес.
В течение месяца вниз никто не спускался. Президенты компаний, советы директоров, религиозные институты упрашивали военных приступить наконец к реконкисте – так им не терпелось начать исследования. Но погребальный колокол отзвонил уже над миллионом людей, включая целое афганское войско талибов, которое практически ринулось в бездну в поисках своего исламского шайтана. Посылать другие силы командующие предусмотрительно отказались.
Из НАСА откомандировали небольшой отряд роботов; они предназначались для исследования Марса, но им пришлось изучать планету внутри Земли.
Ковыляя на металлических паучьих ногах, машины несли массу датчиков и видеоаппаратуры, разработанной специально для суровых условий далекого мира. Всего роботов было тринадцать, каждый стоил пять миллионов долларов, и хозяева надеялись заполучить их обратно невредимыми.
Шесть пар роботов и один робот без пары отправились под землю в семи различных местах мира. За каждым роботом круглосуточно наблюдало множество ученых. «Пауки» держались хорошо. По мере их проникновения в глубину качество связи ухудшалось. Радиосигналы, рассчитанные на прохождение без препятствий от полюсов и аллювиальных равнин Марса, с трудом пробивались сквозь толщу земли. В каком-то смысле подземный лабиринт был на несколько световых лет дальше, чем Марс. Поступающий сигнал надо было усиливать с помощью компьютера, обрабатывать, расшифровывать. Иногда проходило несколько часов, прежде чем сигнал поступал на поверхность, и несколько дней, прежде чем удавалось разобраться в электронном хаосе. Все чаще и чаще сигналы просто не достигали поверхности.
Геологи и планетологи отказывались верить показаниям приборов. Через неделю электронные «пауки» передали первые изображения людей. На компьютерных экранах появились ультрафиолетовые палочки – человеческие кости, обнаруженные в известняковых дебрях на глубине тысяча двести футов под пещерой Тербилтем в Папуа – Новой Гвинее. Число скелетов могло быть от пяти до двенадцати. На следующий день в Японии, в вулканических породах под пещерой Акиёси, нашли свидетельство того, что на неисследованную глубину заманили множество людей и зверски убили. Под горным массивом Джурджура в Алжире, под рекой Нанцзи в китайской провинции Гуанси, глубоко под пещерами горы Кармель и Иерусалима, в маленьких гротах и огромных залах роботы обнаруживали следы жестоких сражений.
– Скверно, очень скверно, – бормотали очерствевшие наблюдатели.
Тела солдат были раздеты, искромсаны и обезображены. Голов или не было вообще, или они валялись отдельно, кучами, словно шары для боулинга. И, что гораздо хуже, исчезло оружие. Везде и повсюду – только голые трупы, почти скелеты, неведомые, безликие и безымянные. Невозможно определить, кем были эти мужчины и женщины.
Один за другим роботы прекращали передачу. Однако заряд аккумуляторов еще не мог кончиться. И не все «пауки» достигли порога различимости сигнала.
– Хейдлы убивают наших роботов, – доложили ученые.
К концу декабря остался последний «паук»; он одиноко ковылял в таких глубинах, что там, казалось, не может быть никакой жизни.
Глубоко под Копенгагеном «глаз» робота увидел нечто странное – рыболовную сеть. Компьютерные няньки помудрили над своим оборудованием, пытаясь увеличить картинку, но она не изменилась – скрещивающиеся то ли нити, то ли тонкие веревки. «Пауку» дали команду отойти, чтобы получить больший обзор.
Прошел почти целый день, прежде чем пришло следующее изображение – эффект был не меньший, чем от первого снимка обратной стороны Луны. То, что принимали за сетку, оказалось соединенными друг с другом металлическими кольцами. Сетка была на самом деле кольчугой – доспехами древнего скандинавского воина. Скелет викинга, находившийся внутри, давно рассыпался в прах. Здесь дрались насмерть – кольчуга была пришпилена к стене железным копьем.
– Бред какой-то, – сказал кто-то.
Но когда «паук» по команде развернулся, стало видно, что пещера наполнена оружием железного века и пробитыми шлемами. Значит, отряды НАТО, афганские талибы и войска других современных армий не первыми вторглись в глубинный мир и подняли оружие против демонов.
– Что же там делается? – спросил командир центра управления.
Прошла неделя; обрывочные сигналы не принесли ничего, кроме естественных шумов и электромагнитных возмущений от сейсмических толчков. Наконец и этот «паук» прекратил передачу. Подождали три дня, затем начали демонтаж оборудования, и тут появился сигнал. Быстро установили монитор и наконец-то получили долгожданную картинку.
Помехи ослабли. На экране что-то мелькнуло, и в следующий миг он потемнел. Запись прокрутили с замедленной скоростью и тогда смогли разглядеть отдельные фрагменты изображения. У существа на экране было нечто, напоминающее большие рога и обрубок рудиментарного хвоста. Глаза – красные, а может быть, зеленые, в зависимости от светофильтра камеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70