Решила тебя на всякий случай предупредить. Если только Майкл уже не знает. Сколько у вас там сейчас времени?
– У нас завтрак. – Под тонкой хлопчатобумажной рубашкой сильно и часто забилось сердце. – Элла, девочка, скажи мне, что произошло.
– Ты попала во все бульварные газеты. Ты и Бен.
Розмари задержала дыхание.
– Ма, ты слушаешь?
– Да. Я не понимаю.
– Фотографии. Молодой любовник и вся эта куча дерьма.
– Фотографии? Откуда?
– Похоже на Испанию. Наверное, на съемках того фильма.
Розмари старалась быть спокойной.
– Много грязи? – наконец спросила она.
– Не особенно. Звонила бабушка и закатила мне истерику. И Бен звонил.
– Что он говорит? – Она вдруг охрипла и почувствовала, что у нее задрожали колени.
– Хотел узнать, когда ты приедешь.
– Он злится?
– Нет, говорил, как обычно. – Как только Розмари упомянула о Бене, Элла заскучала.
– Ты ему сказала?
– Я сказала, что не знаю точно, – ответила Элла. – Правильно? Но он все равно без труда может все узнать. Например, позвонит Майклу в офис. Он знаком с одной из его машинисток.
– Господи ты Боже мой, – только и сказала Розмари. Потом добавила: – Элла, я все это улажу, когда приеду домой. Сейчас мне надо увидеться с Майклом и рассказать ему, что случилось. Спасибо, что предупредила. Это мне очень поможет.
– Ма, да все это не стоит выеденного яйца. Просто хреновая фотография в «Сан».
– Спасибо, дорогая, – засмеялась Розмари. – Ты меня развеселила.
– Мне надо идти, – вдруг забеспокоилась Элла. – У меня прослушивание. Джоанна передает тебе привет. Ах да, чуть не забыла. Звонила какая-то девушка по имени Джил, хотела поговорить с Беном. Я дала ей номер из твоей телефонной книжки. Ничего?
– Это телефон его двоюродной сестры.
– Ну да. Джил сказала, что звонила туда, но его там нет.
После прощальных слов Розмари медленно положила трубку. Куда, черт побери, подевался Бен? И откуда Джил знает ее телефон? В последние десять дней Лондон был для нее – все равно что другая планета. Теперь он снова приблизился, угрожая клаустрофобией, после просторов Лос-Анджелеса. И тут же в дальнем уголке сердца ожила полузабытая тоска. Жизнь со зловещим терпением ждала, когда Розмари наконец к ней вернется, чтобы все пошло по-старому. А может быть, уверенность в себе, которую она ощутила в Америке, придет на помощь. Может быть, ей удастся подавить инстинкт, который заставляет ее закрывать глаза и ждать, чтобы все утряслось само собой.
Она пошла к Майклу. Он должен знать, что делать.
– Я уже все знаю, – прокричал Майкл, как только она вошла, – он был в ванной. – Я разговариваю с Фрэнсис. Возьми другую трубку.
– Дорогая моя, – голос Фрэнсис долетел до нее через тысячи миль и обдал теплом. – Майкл доложил мне, что ты прекрасно проводишь время.
– Проводила. Ты видела газеты?
– Сплошное расстройство, ангел мой.
В разговор вмешался Майкл:
– Розмари, никакой трагедии не произошло.
Фрэнсис сказала:
– Она больше всего беспокоится о том, как прореагирует Бен.
Розмари заметила:
– Я все еще здесь, милые мои. Она все еще здесь.
Фрэнсис захохотала.
– Послушай, детка, Бен мне звонил. Хотел узнать, когда прилетает самолет. Я ответила, что будет очень глупо, если он отправится тебя встречать.
– Ты ему сказала? Я имею в виду время.
– Сказала, что не знаю.
– Правильно, – проговорил Майкл.
– Кто это там распоряжается моей жизнью? – спросила Розмари.
Снова заговорила Фрэнсис:
– Жду не дождусь, когда тебя увижу. Вас обоих.
– Спасибо, – радостно откликнулся Майкл.
Розмари сказала:
– Я кладу трубку, Фрэнни. Позвоню, как только приду в себя после перелета.
Она повесила трубку, села на диван и стала ждать, пока освободится Майкл. Ему позвонили рано утром из офиса и сообщили о фотографиях и заметках в газетах.
– Это кто-то из съемочной группы, – предположила Розмари. – В Барселоне. Ладно, ничего не поделаешь. Я только надеюсь, что Бен не слишком разозлился.
– С чего бы ему злиться?
– Ты его не знаешь.
Ее импресарио принялся планировать последний день пребывания в Лос-Анджелесе.
Розмари отправилась по магазинам покупать подарки. Они только что позавтракали с Гленом. И Глен, и Майкл, казалось, были очень довольны результатами поездки. Глен считал, что ей надо приехать и пожить в Лос-Анджелесе, а Розмари подумала, что вряд ли это то место, где она могла бы жить.
– Я подумаю, – ответила она Глену, но знала, что говорит это просто из вежливости. Всю дорогу в отель перед ней маячили образы ее матери, Эллы и Бена. «Как зловещие призраки», – подумала она.
Вечером Розмари собрала вещи. Обедали они вдвоем с Майклом – Глен должен был проводить их в аэропорт. Утром перед отъездом нужно было успеть поплавать.
– И привести в порядок голову, – с улыбкой сказала она Майклу. – На случай если нас явится встречать весь Лондон.
Розмари постаралась как следует выспаться, зная, как трудно ей бывает сомкнуть глаза в самолете.
Марлен тоже решила их проводить. Все четверо встретились в вестибюле отеля.
Розмари услышала голос портье.
– Мисс Дауни?
Она обернулась и, улыбаясь, кивнула.
– Вам просили передать, – сказал портье и протянул ей огромный букет желтых и белых роз в целлофановой упаковке.
– Какая прелесть, – просияла Розмари. – Спасибо. – Она стала искать карточку, но Марлен нашла ее раньше, открепила и протянула Розмари.
– Розмари, у вас завелся поклонник. Скажите, кто это, иначе я умру от любопытства.
Розмари прочитала: «Уверен, что снова вас увижу. Счастливого пути» – и сказала:
– Это от Тома. Тома Вудза. Как мило с его стороны. Я позвоню ему из дома.
– А я поняла, что он клюнул, – по-приятельски шепнула ей Марлен по дороге в аэропорт. Розмари держала цветы. – Обычно все, с кем я его знакомлю, ему не нравятся. А он такой отличный парень. Я ужасно рада и сознаю свою ответственность.
Розмари протестующе воскликнула:
– Поменьше энтузиазма, Марлен. Может быть, я никогда с ним больше не встречусь. – Пока Майкл сдавал вещи в багаж, а они втроем пили кофе, она то и дело поглядывала на цветы. – Какой большой букет. Что мне с ним делать в самолете?
– Цветы поставят в воду, – сказал вернувшийся Майкл. – Ты не хочешь сходить в «Дьюти-Фри», Розмари? Магазинчики выглядят очень заманчиво.
– Отличная идея, – сказала Розмари и встала, чтобы попрощаться с Гленом и Марлен.
– До будущего года, – сказал Глен.
Марлен поцеловала ее.
– Будем очень рады снова с вами увидеться, Розмари. Нам уже вас не хватает.
– И в следующий раз мы вас так скоро не отпустим, – добавил Глен.
Она оставила Майкла и цветы в зале ожидания первого класса и подошла к прилавкам, решив начать с духов.
– Давайте попробуем «Ред», – сказала она продавщице. – У меня никогда еще не было американских духов.
– Это очень хорошая фирма, – улыбнулась девушка.
– И запах держится целый день, – услышала она за спиной голос с английским выговором. Розмари обернулась и увидела Джессику, актрису, которая снималась вместе с Беном в Барселоне.
Розмари почти сразу узнала ее и приветливо улыбнулась.
– Джессика! Какой сюрприз! Что вы здесь делаете?
– Лечу в Новую Зеландию, дорогая. У меня небольшая роль в сериале. Никогда там не бывала, потому и согласилась.
– Может быть, что-нибудь выпьем? – предложила Розмари.
– Прекрасная мысль. Давайте пойдем в бар.
Они заказали белого вина и уселись на высокие табуреты. Аэропорт гудел множеством голосов, говоривших на всех языках мира, то и дело перекрываемых объявлениями по радио. Розмари слегка надушила шею новыми духами и убрала их в сумочку. Им подали вино.
Джессика сказала:
– Вы прекрасно выглядите. Молодеете с каждым днем. Как вам это удается?
Розмари рассмеялась.
– Я провела две чудесных недели в Лос-Анджелесе. Это достаточное объяснение?
– Не очень. Вы здесь одна?
– Нет, с моим импресарио. Он сидит в зале ожидания. Наш самолет задержали на час, а в Лондоне сейчас глубокая ночь, поэтому он не может позвонить в офис. У него предполетный синдром и надутый вид.
Джессика и Розмари рассмеялись.
– Дорогая, я очень рада, что вы так скоро распрощались с этим красавчиком Беном Моррисоном. Его манера вести себя годится только для молодых и полных надежд. Когда тебе двадцать, это закаляет характер, а когда сорок – подтачивает здоровье.
Розмари открыла было рот, чтобы сказать, что она не рассталась с Беном Моррисоном, но Джессика продолжала откровенничать:
– Когда я месяц назад увидела, как они воркуют с этой девчонкой, которая снималась в фильме, я подумала: «Очень хорошо. Наконец-то мисс Дауни, которой я от всей души восхищаюсь, увидит все в истинном свете». – Она оглядела Розмари с головы до пят и продолжала: – Судя по вашему виду, вы очень правильно поступили, что дали ему отставку.
До Розмари не сразу дошел смысл того, что сказала Джессика. Она еще слушала, когда рассказ плавно перешел от Бена к другим молодым людям, «которые увлекаются женщинами много старше их самих». Но потом ее поглотила мысль о Бене и Бетси, и она перестала слушать. Только через некоторое время уловила конец фразы: «Может быть, таким образом воплощается мечта совратить собственную мать».
– Извините, кажется, я немного отвлеклась. – Розмари удалось выжать из себя подобие улыбки.
Джессика, наклонившись, взяла ее за руку.
– А он пытался снова встретиться с вами после Барселоны?
– Нет. – И, собрав неизвестно откуда взявшиеся остатки гордости, она добавила: – Мне кажется, Бетси гораздо больше в его духе.
– Но он по-своему привлекателен, не правда ли? Я думаю, будь мне лет на двадцать поменьше, я бы не устояла. Выпьете еще вина, дорогая? У вас есть время?
– Спасибо. – Розмари постаралась изобразить воодушевление. Ей нужны были факты – для того чтобы иметь хоть какое-нибудь оружие против Бена, для того чтобы противостоять его неизбежному вторжению в ее жизнь. – А когда вы его видели? – спросила она, продолжая улыбаться, потягивать вино, роясь в сумке в поисках сигарет.
Джессика протянула ей открытую пачку.
– Попробуйте мои, дорогая. – Она подошла к бармену и вернулась с двумя бокалами вина. Розмари допила остатки и начала следующий бокал. – Бог его знает, милая. Кажется, в июле. Прямо перед моими глазами вдруг появилась Бетси – так вроде бы ее зовут. Она тащила его куда-то за руку и, судя по всему, была очень довольна собой. У меня сложилось впечатление, что она просто в восторге от того, что отхватила такой лакомый кусок. В Испании я от кого-то слышала, что эта девушка специализируется на звездах. – Она издала отрывистый смешок, а Розмари вымученно улыбнулась. Джессика закашлялась и расплескала вино. – Господи, пора бросать курить. А когда пьешь, это почти невозможно. Впрочем, много ли других радостей в нашем возрасте?
Розмари подавила желание упомянуть, что Джессика по меньшей мере на десять лет старше. Ей хотелось выудить из нее побольше.
– Вы говорите, они ворковали, – спросила она настолько безразличным тоном, насколько позволял начинавший дрожать голос.
– О да. Он улыбался и целовал ей руку. Видно было, что она вцепилась в него мертвой хваткой. Я подумала, что они, наверное, живут вместе. Вы случайно не знаете?
– Нет. – У Розмари защипало глаза, и она изо всех сил старалась убедить себя, что это от сигаретного дыма, висевшего в баре. – У меня другой круг знакомых. – Она производила мысленные подсчеты. Июль… Как раз в это время их с Беном отношения перешли на другой уровень, стали менее постоянными. Либо он был отъявленным лжецом, либо просто слишком быстро пресыщался женщинами. Она как бы издалека слышала собственный голос: – А у вас есть телефон Бетси? Недавно один человек пытался связаться с Беном через меня.
Джессика наморщила лоб.
– Дайте подумать. Есть, но только дома. Знаете что, дайте мне ваш телефон, я позвоню, как приеду.
Розмари хорошо знала, что не сможет так долго ждать, но улыбнулась и нацарапала свой номер на обороте старого конверта, обнаруженного Джессикой на дне сумочки.
По радио что-то объявили.
– Мой рейс, – сказала Джессика. Обе женщины встали и расцеловались, вернее, чмокнули воздух у щеки собеседницы.
– Нам обязательно надо еще встретиться, – пробормотала Розмари. – Загляните ко мне, когда вернетесь в Англию.
– С удовольствием. Как хорошо, что мы встретились. Я хочу выведать у вас секрет вечной молодости, дорогая. Мне бы это очень пригодилось. – Актриса засмеялась громким грудным смехом, помахала над головой сумочкой, с фальшивой чувственностью качнула бедрами. – И научите меня, как заводят юных любовников. – И, послав Розмари воздушный поцелуй, она смешалась с толпой.
Розмари стояла – маленькая и вдруг ставшая такой уязвимой – в центре огромного аэропорта, желая только одного – чтобы кто-нибудь пришел за ней и отвел в безопасное место.
Рядом с ней возник Майкл, в новом твидовом джемпере, пахнущий дорогим одеколоном. Ей казалось, что она все еще ощущает вкус калифорнийского вина, запах калифорнийского дыма. К горлу подкатывал комок.
– О, Майкл, – еле выговорила она. Он взял ее за руку.
– А я все гадал, куда ты подевалась, – сказал он, нахмурившись. – Что с тобой? Только что объявили наш рейс.
– Я встретила приятельницу, – пробормотала Розмари, и они пошли через зал ожидания взять вещи и цветы.
– Ты не потерял снотворное, которое принесла Марлен? – спросила она, защелкивая замок пристежного ремня. Майкл кивнул. – Дай мне две таблетки. Хочу проспать всю дорогу. Я не смогу выдержать унылого вида Британских островов без нескольких часов хорошего сна.
Майкл достал снотворное. Он не расспрашивал ее о встрече в аэропорту, за что Розмари была ему благодарна. Ей нужно было собраться с мыслями. Она положила в рот две таблетки и запила их бокалом шампанского, которое им предложили, пока самолет грузился. Розмари подумала, что три порции алкоголя в сочетании с транквилизатором – не самое лучшее средство, но, по крайней мере, это гарантировало сон. Она не вынесла бы двенадцать бессонных часов после того, что услышала от Джессики.
Улыбчивая стюардесса взяла у нее букет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44