Я старалась развлечь себя, просматривая заголовки журнала «Новобрачные и обустройство дома»: «Мода для современных невест!», «Эксперты составят вам букет», «Где найти платье вашей мечты!». Почему бы экспертам не посоветовать, где мне найти мужчину моей мечты, подумала я с горечью, наливая себе еще македонского мерло. О господи, почему я выпила так много? – уже две трети бутылки. Почему, почему, почему, почему, почему? С другой стороны, а почему бы и нет? Я налила себе еще стакан и снова взглянула на книги, разбросанные на кофейном столике. Боже мой, когда же начинается третий этап беременности – или это считается второй половиной? Сколько он длится – восемнадцать недель или двадцать? Нужно посмотреть в книжке Дорлинг Киндерсли «О родах популярно», а сейчас звонит этот чертов телефон, и я должна внятно ответить.– Да-а? К-кто это?– Здравствуйте, Тиффани.– Привет! – сказала я, прислонившись к стене, чтобы не свалиться от неожиданно нахлынувшего счастья, и ощутив пустоту в животе.– Как вы поживаете, Тиффани?– Ничего… ха, ха, ха, ха!… хм… о господи…– Тиффани, вы выпили?– Немножко.– Почему вы пили?– Потому что «Бутылка спиртного заменяет три бутылки обычного средства».– Тиффани, я звоню, чтобы поздравить вас с Днем святого Валентина.– С Днем… тина вас тоже.– Вы получили от кого-нибудь открытки?– Нет.Ох, ошибочка.– То есть да, – поправилась я быстро. – Много. Сотни и сотни, я просто завалена ими. А вы получили?– Нет.Господи, что-то трещит в трубке. Я его почти не слышу.– Что вы сказали? – спросила я. – Трещит ужасно.– Извините. Я звоню из машины.– А где вы?– Вообще-то в Айлингтоне.– К-какое с-совпадение, п'этму что… не могу вспомнить, знаете вы или нет, но я, м-м… живу в Айл'тоне…– Неужели? Ну надо же! Ну так вот, я на Ориэл-роуд.– Эт-то н-не…вероятно, – сказала я. – Н-не знаю, г'ворила я вам или нет, ведь мы только два раза встречались, но я живу на этой улице.– Я припарковался у дома номер двадцать два.– Это ж надо, к-какое с-совпадение, потому что… ох…Я услышала, как открылась и закрылась дверца машины. Затем раздалось щелканье запираемого замка. Затем я услышала шаги по тротуару и знакомый скрип моей садовой калитки и затем… звяканье колокольчика.– Извините, послушайте, я сейчас подойду, подождите мину…Я прошла к двери с красно-синим витражом, сквозь который проникал свет уличного фонаря. Снаружи маячило большое пятно. Я приоткрыла дверь. У меня перед глазами возникло что-то красное. И зеленое. Оно было завернуто в целлофан и перевязано великолепной красной лентой, покачивающейся от сквозняка. Потом этот огромный красный предмет исчез и за ним оказался улыбающийся Довольно Успешный.– Вы от Мозеса Стивенса? – спросила я.– Нет, – сказал он, – из «Экстрафлоры».Я засмеялась, хотя, если честно, мне хотелось плакать. Он стоял, все еще неловко прижимая мобильник к уху. Я вопросительно посмотрела на него.– Я подумал, почему бы нам не провести вечер вместе? – пояснил он, выключая мобильник. – Хотя мне не хотелось бы, чтобы вы были навеселе, Тиффани, – это затрудняет общение. У вас что, хронический алкоголизм? – спросил он. – Или это просто маленький выпивончик? Послушайте, Тиффани.– Да?– Могу я войти?Я распахнула дверь, и он вошел. Я страшно смутилась и совсем растерялась. Потому что здесь был мужчина – любовь моей жизни, а я напилась и выглядела как собака. И даже не как салюки или красавица борзая с упаковок «Педигри», и даже не как чистокровный сеттер. Нет, я выглядела как настоящий бобтейл – шесть слоев ангорской и шотландской шерсти поверх толстых серых леггинсов с обвисшими коленями. Никакого макияжа – даже блеска для губ. И ничем не надушена. А в доме – просто ужас.– Извините за беспорядок… что-нибудь выпьете?– Нет конечно, Тиффани, – я за рулем.– О да, извините. Не подумала. Я-то пила.– Да, а почему?– Пила, потому что пила.– Очень забавно, – сказал он без улыбки. – Послушайте, давайте я сварю вам кофе?– Да… кухня там, сзади… Чудесные розы. Прекрасные, чудные, чудные розы. Мило… мило с вашей стороны… вы так добры и к бездомным, и к одиноким женщинам, и ко всем, – сказала я, опустившись на диван. – Даже когда они совершенно пьяны.Я уткнулась лицом в диванные подушки и тихо застонала в розовато-желтую бархатную ткань, а тем временем Довольно Успешный гремел посудой на кухне. Господи, надеюсь, он не будет спрашивать меня, где растворимый «Голд Бленд». Вместо этого я услышала:– У вас есть настоящий кофе, Тиффани?– Да, – сказала я, вдруг вспомнив про кофе Алекса. – У меня есть термоядерный алжирский… в буфере. То есть в буфете.О господи. Я оглядела гостиную: журналы и газеты разбросаны, гора книг на кофейном столике, полузавядшие подснежники в вазочках и недопитая бутылка дешевого красного вина. Вайнетта Слоб, Вайнетта Слоб – юмористический персонаж популярной телевизионной программы; олицетворение обывателя.

тебе до меня далеко, сказала я себе. Бланш Дюбуа Бланш Дюбуа – героиня пьесы Т. Уильямса «Трамвай „Желание"», старшая из сестер Дюбуа, пьющая тайком от всех и постепенно спивающаяся.

– это я! Эта ужасная мысль меня потрясла и заставила протрезветь. Я подняла вещи с пола, затем прикрыла беспорядок на столе газетой – той самой, на первой странице которой красовалась Эмма. Затем я открыла окно и глубоко вздохнула. Ху-м-м-м-м… У-у-у-х-х-х! Ху-м-м-м-м… У-у-у-х-х-х!– Тиффани, что вы делаете? – спросил Довольно Успешный, внося поднос с двумя чашками.– Дыхательные уп-пражнения, – сказала я.– Ну-ну.Мы сидели, пили атомный кофе и смотрели друг на друга. Мне стало лучше. Хотя стоило закрыть глаза, как передо мной все плыло. Я решила не закрывать.– Спасибо за розы, – сказала я. – Чудесный букет.– Ну, я бы послал их вам, но я всегда так занят, у меня никогда нет времени, вот я и подумал, что было бы неплохо вручить их лично.– Это замечательно. То есть это и правда замечательно. Вы замечательный. Они чудесные.Я забыла, какой этот кофе мощный, – я чувствовала, что кофеин разливается по моим венам, словно кокаин. Мне стало лучше. Намного лучше.– Извините, моя горничная в отпуске, – сказала я. – И одета я не совсем подходяще. Если бы я знала, что вы придете, я вымыла бы голову…– Ваши волосы выглядят прекрасно.– …и как можно тщательней причесалась бы. И надела бы красивое платье и элегантные чулки и слегка накрасилась бы. И тщательно выбрала бы у-к-к-рашения. Да, и побрила бы ноги.– Вы и так прекрасно выглядите.– Эт-то неправда, но все равно спасибо. – Я поднесла руку ко лбу.– «Сильная головная боль?» – спросил он участливо.– Нет. Стыд и унижение. Головная боль планируется на завтрашнее утро. После сильной жажды с похмелья.Я взглянула на него. Сегодня он был в джинсах и в толстом сером джемпере; темные вьющиеся волосы были слегка влажными.– Я видела вас по телевизору в новостях, – сказала я.– О, этот репортер ужасно нам надоел. Мы ему сказали, что не хотим давать интервью. Он даже предварительно не спросил разрешения. Такая невоспитанность и навязчивость!– Вы здорово смотрелись в полупальто «Сэвил-Роу».– Спасибо.– А суп был какой?– Что?– Какой суп? – повторила я. – Мясной с овощами? Или острый с пряностями? Не думаю, что там была похлебка из моллюсков.– Не помню. Я его не готовил, – сказал он. – Я просто помогал его разливать в течение двух недель до и после Рождества. Вот и все. А как ваши рекламные кампании?– С ними все в порядке. Вы видели по телевизору мою рекламу «любовных сердечек»?– Это ваша реклама?– Да.– И любовные стихи?– Да.– Очень хорошо, – сказал он. – Я не получил ни одной «валентинки» в этом году, – добавил он. – Не могли бы вы прочесть мне какое-нибудь из ваших стихотворений?– Ладно.Я прочистила горло: ПрекрасныТвои синие глаза,Мой милый,Я хочу тебе сказать:«Поверь, ты лучшеВсех на свете,И я хочу, Чтобы ты знал:Ты мой герой,Ты моя радость,Моя любовь, Мой идеал». – Конечно, это должно звучать под приятную музыку, – добавила я, – в исполнении красивых артистов и на фоне сменяющихся кадров. Тогда будет полный эффект. Хотите, прочту еще?– О да. Не забывай меня,Моя мечта,Ты все на светеДля меня.Скажи мне правду,Скажи «да»,Просто кивни –И я твоя. Довольно Успешный смотрел на меня пристально и как-то загадочно.– Еще, пожалуйста.– О, хорошо. М-м… Веселей,Улыбок не жалей,Не грусти,Мой сладкий,Слез не лей.Пусть тебеСопутствует успех.Я люблю тебя,Ты лучше всех. – Они звучат так глупо, – сказала я быстро. – Но по телевизору смотрятся неплохо, и производители довольны – говорят, что торговля идет хорошо. И это самое главное. Торговля. Это всегда самое главное, да? – добавила я задумчиво, ставя чашку на блюдце.– Да, – сказал он. – А для вас что главное?– Для меня главное – не впутаться в какую-нибудь глупую историю с женатым мужчиной, даже если он мне нравится. Особенно если он мне нравится. А для вас главное то, что вы женаты.Вино придало мне смелости. Помогло и то, что я была у себя дома.– Да, – согласился он устало. – Думаю, это самое главное для меня.– И не последнюю роль играет то, что у вас есть подружка.– Нет у меня подружки! – отрезал он с внезапным негодованием.– Есть.– Нет у меня никого.Это возмутительно. Он оказался вруном. Терпеть не могу, когда мне врут.– Еще как есть, потому что я вас видела с ней в «Ритце».– Это не подружка, – сказал он с раздражением. – Это моя сестра Грейс. Ее друг занимается благотворительностью и ежегодно организует раздачу супа. Она попросила, чтобы я помог.– Если она только ваша сестра, почему же тогда вы со мной не заговорили? Вы просто прошли мимо, как будто не заметили. Вот я и подумала, что вам есть что скрывать.– Я-то вас заметил. Но вы сами были с другим мужчиной.– О. – Это меняет дело. Как странно. – Так вы не поехали тогда на Барбадос?– Простите?– С вашей подругой.– Я же сказал вам, что у меня нет подруги.– Но она должна у вас быть, – стояла я на своем.– Почему это должна?– Потому что вы ее ищете.– Но это не означает, что я нашел, – сказал он.– Но вы должны были найти, – все-таки настаивала я.– Послушайте, Тиффани, может, хватит об этом? – возмутился он.Господи, он, по-моему, рассердился.– Вы же давали объявления в газету, чтобы найти подружку, вот я и подумала, что вы уже нашли.– Ну хорошо, не нашел.– Вы там писали, что ищете девушку, которая не прочь, чтобы ее побаловали немножко и даже очень. Я уверена, найдется много таких, которые были бы счастливы, если бы их баловали. А вот я не хочу, чтобы меня баловали, ведь вы не только собираетесь баловать, но и жена у вас есть.– Тиффани, не придавайте этому такого значения…– А я интересуюсь только свободными мужчинами, которые не собираются меня баловать. Вот так.– Тиффани, я не хочу баловать вас, – сказал он.– Что ж, прекрасно, – парировала я, глядя на три дюжины роз на длинных стеблях.– Но я не хочу баловать и кого-либо еще.– Почему же?– Потому что они все такие скучные… Я встречался с другими женщинами по этому объявлению – примерно с десятью, но они не были…– Привлекательными?– Ну, некоторые были привлекательными, но они не были, я не знаю даже…– Хорошо одетыми?– Нет, вовсе нет, они были хорошо одеты, но они не были…– Успешными?– О нет, у некоторых была очень хорошая работа, – сказал он, проведя рукой по вьющимся волосам. – Просто они не были…– Какими?– Они не были незабываемыми. Вот. Они были обыкновенными. Поговорил – и тут же забыл.– Понимаю.– Но вас я не забыл.Он подошел к дивану сел рядом со мной и взял меня за руку.– Я не забыл вас, – сказал он тихо, и я почувствовала, что сейчас заплачу. – И мне больше никто не нужен, – слышала я его голос. – Я хочу видеть вас, но вы не хотите меня видеть. Вы не хотите даже, чтобы мы были друзьями. Вот этого я не могу понять.– Какой смысл быть друзьями? Я не ищу друзей – друзья у меня есть. У меня есть Лиззи, и Кейт, и Салли, и Фрэнсис, и Кэтрин, и Кит, и… и… и… – Я сдернула газету, которая прикрывала беспорядок на кофейном столике. – И Эмма, – сказала я, указывая на фотографию. – Она очень хорошая подруга.– О господи, это та женщина, которая спуталась с Лоуренсом Брайтом?– Да, но она тут ни при чем, – подчеркнула я. – У него был несчастный брак.Довольно Успешный пристально посмотрел на меня:– Так, значит, для нее это хорошо, а для вас плохо.– Что вы имеете в виду?– У меня ведь тоже несчастный брак. Вы это знаете.– Да, знаю.– Но не хотите встречаться со мной. Он смотрел на меня огорченно.– Да, не хочу.– Почему же?– Я не хочу встречаться с тем, кто не только женат, но еще и неверен, – сказала я.– Но я не был неверным!– Были, – настаивала я.– Нет, не был, – возразил он.– Ну, почему же вы не были? – спросила я с негодованием.– Потому что единственный человек, которому я хочу быть верным, – это вы, дурочка, вот почему.– Вы хотите сказать, что вы никогда не изменяли своей жене? – спросила я раздраженно.Он кивнул с серьезным видом:– Я хотел изменить. Я действительно хотел этого. – Он вдруг повысил голос: – Да, я нарушал верность в своем сердце много, много раз.– Что, как Джимми Картер, вы имеете в виду?– Э-э, вот именно. Но потом мне перевалило за сорок, затем стукнул сорок один, и я подумал: почему бы нет? Почему я должен играть свою роль в этом фарсе без любви? Вот поэтому я дал объявление. Потому что я хочу найти женщину – сердечную, добрую, веселую и чтобы она любила меня. Почему меня нельзя любить? – Он повысил голос. – Я по горло сыт своим браком! Просто сыт по горло! – Он почти кричал. – Я столько лет был несчастен. Это сплошное притворство!– Ну, вы сами в этом виноваты, потому что женились по расчету, – сказала я.– Да, виноват, – ответил он тихо. – Я женился из-за денег. Или нет – я решил совместить женитьбу и деньги. Сначала я любил Оливию. До некоторой степени. Это не было голым расчетом. Но деньги ее отца оказались отличным подспорьем для молодого честолюбивого человека. И я платил эту цену, – добавил он. – Снова и снова. В одиночестве. Но вы не понимаете этого, Тиффани, потому что вы большая ханжа!– Вовсе нет! – сказала я.– Вы ханжа, – вы самодовольная ханжа, Тиффани.Самодовольная ханжа! Какая наглость!– Я не ханжа!– Вы ханжа, – настаивал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51