Олицетворение великого материнства, подумала я, оглядывая их грузные фигуры. Все они потягивали травяной чай и болтали о своих детях и животах.– …когда вам родить?– …по утрам такая ужасная слабость…– …пробы на хламидиоз…– …просвечивание затылка…– …детская комната в желтых тонах…– …нет, «Джонсонс и Джонсонс», говорят, лучше…– …ранний токсикоз – это кошмар…– … очень хорошее предложение на этой неделе в «Мадекэр». «Мадекэр» – название сети фирменных магазинов по торговле товарами для детей и будущих мам.

Джесси захлопала в ладоши, чтобы привлечь внимание, как на уроке, и занятие началось. Целью занятий, сказала она, является подготовка матери и ее партнера к рождению ребенка. Главным будут упражнения йоги, чтобы научиться правильно дышать и обеспечить легкие роды.– Мне хотелось бы, чтобы вы сперва представились друг другу, – предложила она.– Я Салли Петерс, и я на пятом месяце! – сказала Салли, после того как все назвали себя.– Не похоже, что вы на пятом месяце! – дерзко заявила женщина необъятных размеров, сидевшая справа.– Не похоже, что и вы беременны, – сказала я. – Очень легко маскировать свои жиры беременностью.Разумеется, ничего такого я не сказала, а просто одарила ее соответствующим взглядом.– Да нет, я беременна. – Салли добродушно засмеялась. – Просто это не очень заметно, вот и все.Что за сборище – большинство женщин были одеты в бесформенные кофты цвета хаки и надоевшие черные или серые леггинсы. Салли, напротив, была в розовой шелковой блузке и джинсах цвета «мокрый асфальт» в обтяжку. И я не могла не заметить, что многие мужчины на нее посматривали. На самом деле они не могли глаз от нее отвести. А потом разглядывали меня, похотливо прищурившись.– Э-э, я Тиффани, Тиффани Тротт, – сказала я, когда подошла моя очередь. – Я занимаюсь рекламой, пишу слоганы и…– «Начни свой день с яйца»! – с хохотом выкрикнул один из них.– Да, очевидно, у вас они есть, – парировала я. – Так вот, я буду партнером Салли по родам. Но я не ее партнер по жизни, как вы понимаете, ха-ха-ха! Конечно нет. Нет. Хотя она, конечно, очень привлекательна.Я почувствовала раздражение: с чего бы мне объяснять им, какие у нас с Салли отношения? Это никого не касается. А может быть, мы лесбиянки, и в этом нет ничего особенного, потому что вон та парочка, Пат и Лесли, явно лесбиянки. Лесли ждет ребенка, а Пат, так сказать, ее вторая половина. Я поняла это, когда мы начали делать первое упражнение – помогали нашим партнершам принять соответствующую позу, при этом Пат быстро, но нежно поцеловала Лесли. В общем-то, это их личное дело. И больше никого не касается. Вообще никого. Хотя интересно, где Лесли умудрилась найти мужчину, чтобы зачать? Может быть, она заказала себе парня на ночь или обратилась в банк спермы, а если обратилась, то чью сперму попросила? Питера Мендельсона? Джона Прескотта? Или, может быть, самого лидера палаты лордов? Или Довольно Успешного… Его сперма, должно быть, самого высокого качества. Я в этом уверена.А потом я подумала: если сперма Довольно Успешного доступна для общего пользования, почему бы и мне не завести ребенка одной…– Тиффани, проснись! – шепнула Салли.– Извини.Все будущие мамы сняли обувь, готовясь к массажу ступней, и комната наполнилась резким запахом потных ног. По крайней мере, у Салли от ног не пахнет, подумала я, массируя ей ступни, а Салли продолжала делать вдохи и выдохи: «У-у-у-у-х-х-х-х-х! Фуу-у-у-у-у-у-у-у… У-у-у-у-х-х-х-х-х! Фуу-у-у-у-у-у-у-у» – словно бубнила мантру в буддийском храме. Я огляделась. У некоторых женщин были действительно страшные ноги – толстые, желтые пятки, грязные ногти, потрескавшиеся мозолистые ступни и бесформенные большие пальцы. Но потом я сообразила, что с таким животом не так-то просто добраться до ступней. Мысленно я взяла на заметку, что нужно будет сводить Салли в салон сделать педикюр, когда она станет слишком большой и ей будет трудно ухаживать за ногами. Салли может себе это позволить. После массажа ног объявили перерыв.– А теперь, ребята и леди-партнеры, я хотела бы, чтобы вы приготовили травяной чай для своих половинок, – сказала Джесси. – Ваша задача – приготовить его, одновременно удерживая под мышкой мягкую игрушку. Как думаете, получится у вас?Что ж, попробуем. Мы все взяли по игрушке из большой кучи – мне достался Кролик Питер – и отправились на кухню. Оказалось, приготовить чай одной рукой не так-то просто. От Кролика Питера проку не было никакого. Когда я принесла кружку укропного чая в гостиную, будущие мамы мирно беседовали, хотя воздух потрескивал от скрытого соперничества и раздражения.–..вы выглядите такой усталой…– …у вас проблемы с выведением жидкости?– …конечно, мы купим для малыша все от Ош Кош…– …а мы лучше купим от Джакади в «Харродз»…– …не думаю, что грудь останется у вас такой же…– …варикозные вены выглядят так отвратительно, не правда ли?– …я слышала, живот потом обвиснет, как пустой мешок.– …вы, должно быть, на восьмом месяце?– …нет, всего четыре с половиной.– …а кто у вас, Салли?– Девочка.– Как не повезло!– У-у-у-у-х-х-х-х-х… Фуу-у-у-у-у-у-у-у… У-у-у-у-х-х-х-х-х… Фуу-у-у-у-у-у-у-у… У-у-у-у-х-х-х-х-х… фуу-у-у-у-у-у-у-у… – продолжала Салли, когда мы вышли на Рональдз-роуд и вдохнули звенящий морозный воздух. – Замечательно, – сказала она. – Думаю, мне надо перейти на натуральные продукты. Никаких лекарств, Тиффани. Ничего подобного. Я хочу, чтобы это было подлинное переживание, эпическое, незабываемое событие.– Ну хорошо… Я, правда, не думаю, что…– Нет. Я приняла решение. Я собираюсь рожать дома, в теплой ванне.– Но я слышала, в больницах просто здорово, Салли, там много разных средств: и обезболивающие уколы, и чудный усыпляющий газ, и…– Неважно, как долго это продлится.– Надеюсь, не очень долго.– Я хочу привести Лорен в этот мир так, чтобы запомнить это на всю жизнь, – сказала она, когда мы забирались в ее «BMW-кабриолет».– Но я уверена, Люси больше предпочла бы аккуратное кесарево сечение, – сказала я, впрочем, не уверена, что Салли услышала.Роды естественным путем? Двадцать пять часов ползать на локтях и коленях и мычать, как корова? Да вы что, подумала я. Только не при мне.
– Да, я собираюсь родить Лотти естественным путем, – слышала я голос Салли, разговаривающей с одним из гостей на вечеринке у Фрэнсис в следующий понедельник. – Я считаю это наилучшим решением. Мне не хочется быть безымянным телом на поточной линии в больнице.– А какая у вас ближайшая больница?– Челси-Вестминстерская.– О, я слышал, что там замечательно.– Да, замечательно. Как в пятизвездочном отеле. Но ведь это не главное, так ведь?– Не главное?– Нет. Я хочу родить дома, в бассейне, и чтобы играла тихая музыка.– Вообще-то я специализируюсь на медицинском праве, и у меня было очень много дел, когда роды в домашних условиях проходили ужасно, просто ужасно.Салли неуверенно переступила с ноги на ногу. Она не хотела об этом слушать.– Позвольте рассказать вам об одном замечательном деле, которое я вел в восемьдесят девятом году, – продолжал ее собеседник. – Это был просто кошмар – ребенок не выжил. А акушерка предстала перед судом…– Это очень интересно, но сначала я хотела бы подкрепиться, – сказала Салли. – Я сейчас вернусь, – соврала она, ретируясь на кухню.Салли всегда тактична. Это одно из ее несомненных достоинств. Именно это качество я сразу заметила, когда мы познакомились десять лет назад. Меня послали написать брошюру о банке «Кэтч Манхэттен», а ей поручили рассказать мне о рынке опционов и фьючерсных сделках. С тех пор мы дружим. И я никогда, ни разу не видела, чтобы она вышла из себя, или выругалась, или каким-либо образом выказала раздражение. Никогда. Поразительный самоконтроль.Внезапно раздался звонок в дверь, и появились Кит с Порцией. Ох, ну почему я не вышла замуж за Кита? Я снова подумала об этом с болью в сердце.– Тиффани! – Он нежно обнял меня. А почему бы и нет?– Привет, Кит, – сказала я. – Привет, Порция.Порция улыбнулась мне. Очень дружелюбно. Что было необычно. И выглядела она… как-то по-другому. Она всего несколько раз согласилась прийти ко мне в гости с Китом и всегда во время вечеринки стояла с откровенно скучающим видом, грубо хватая его за рукав или выразительно вращая глазами, всячески стараясь показать, что с нее хватит. Сегодня она выглядела более… оживленной. И она держала Кита за руку. Довольно-таки собственнически. Я такого раньше не замечала.– Извините, мы опоздали, – сказал Кит. – Мы заехали на полчасика на вечеринку к одному моему приятелю.Так вот почему Порция улыбается. Она, видно, успела немного выпить.– Какая чудесная елка, Фрэнсис! – воскликнул Кит.Да, он был прав. Елка доставала почти до потолка и была очень красиво украшена – никаких вульгарных гирлянд и бантов, только многоцветная смесь дивных стеклянных игрушек и покрытых блестками шариков, опутанных паутиной белых мерцающих огоньков. На верхушке был прикреплен фарфоровый ангел с огромными золотыми шифоновыми крыльями.– Кит, ты поможешь мне на кухне? – спросила Фрэнсис. – Мне нужно смешать коктейли.Мы остались у елки вдвоем с Порцией. Какая же она высокая! Они с Китом всегда смотрелись комично, потому что он ростом пять футов девять дюймов, а она почти шесть. А на каблуках шесть футов три дюйма. Но сегодня она была в туфлях на низком каблуке. И это было необычно. Когда она, пошатнувшись, оперлась локтем о каминную полку, я украдкой взглянула на нее: на скулы можно поднос поставить, прозрачная кожа и большие серо-голубые глаза, которые казались почти бирюзовыми в полусвете камина. Нетрудно понять, почему Кит влюбился. Красивая.– Я упилась в хлам, Тиффани, – сказала она своим стритхэмским говорком. – Я только что закончила эти ужасные съемки для «Харперс энд Квин». В Лонглете.– Но это же здорово!– Ну, не сказала бы.– А что?– Пришлось сниматься в купальнике. Счастье, если не свалюсь с воспалением легких. А парень, который всем этим заправлял, Александр Тинн, все увивался вокруг.– Может, он подыскивал очередную «женушку»? – предположила я.– О, дорогой, спасибо, – сказала Порция, когда Кит принес нам по огромному бокалу мартини и исчез в толпе. – На самом деле, Тиффани, – продолжала она, отпив сразу полбокала, – я уже по горло сыта модельным бизнесом.Черт. Раньше Порция пи разу не снисходила до беседы со мной, тем более в таком доверительном тоне.– Мне тридцать два. Я догораю. Я слишком стара для этой работы – остальные девчонки называют меня «бабулей», а съемки наводят на меня тоску.– А как же дефиле? – спросила я. – Это же здорово!– Ненавижу этот идиотский подиум, – энергично ответила Порция, отпив большой глоток мартини.Черт, она действительно напивается.– Все эти вставания в пять утра, чтобы вовремя приехать в аэропорт. Вся эта болтовня за кулисами с другими девчонками, сплетни про дизайнеров. Я уже заработала достаточно, – добавила она. – Я хочу заниматься чем-то более осмысленным, где нужно шевелить мозгами.– А не будет ли это слишком академично? – спросила я.Конечно, ничего такого я не спросила.– А чем бы ты хотела заниматься? – спросила я.– Может быть, работать у «Самаритян», «Самаритяне» – благотворительное общество помощи людям в бедственном положении, особенно замышляющим самоубийство.

– ответила она, снова сделав глоток. – Мне нравится помогать людям. Ди-иствительно нравится. Решать их проблемы. Я достаточно наслушалась от девушек за последние пятнадцать лет – наркотики, алкоголь, анорексия, булимия, проблемы с парнями, разводы, насилие в семье, постоянный контроль мужа… Ты не поверишь, как часто это приходится слышать. Я могла бы вести курсы.– Ну конечно, – изумленно отозвалась я. Черт, этот мартини, оказывается, в голову ударяет.– Но самое главное, – продолжала Порция, – я хочу проводить больше времени с Китом.– Хорошая мысль, – одобрила я. Она взглянула на меня и спросила:– Тиффани, а почему ты не вышла замуж за Кита?– О, Порция, это очень хороший вопрос… ха-ха!– Нет, ну ди-иствительно, Тиффани, почему? Я притворилась, что не слышу.Позади нас стояли Лиззи и Мартин, они разговаривали с Кэтрин.– Нет, мы не поедем кататься на лыжах – мы собираемся в одно совершенно замечательное место, – услышала я голос Лиззи. – В январе. В Чили и на остров Пасхи. Мартин всегда хотел побывать на острове Пасхи, правда, дорогой?– Правда, – ответил он весело. – Всегда об этом мечтал.– И всегда был помешан на этих каменных идолах.– Да, – подтвердил он. – С самого детства.– Это действительно интересно, – восхищенно сказала Кэтрин. – Никто не знает, откуда они появились. Они мне достались на экзамене по географии. Везет же вам!– Ну, я подумала, что Мартину уже давно пора делать то, что ему хочется, – сказала Лиззи, нежно сжав его руку. – Он так много работает. К нам приедет моя мама и присмотрит за девочками.Позже я заметила, что Кит и Мартин увлеченно о чем-то беседуют, и подумала: расскажут ли они когда-нибудь Порции и Лиззи, где проводят выходные?– Я знаю, ты думаешь, я вела себя с Китом как последняя сволочь, – услышала я голос Порции.Что?– Разумеется нет, – солгала я, нервно глотнув мартини. – С чего бы мне так думать?Она запрокинула голову и допила последние капли коктейля.– Потому что я и вела себя как сволочь, вот почему. Но он был такой навязчивый, – продолжила она, махнув в мою сторону оливкой на шпажке и слегка покачнувшись. – Он так давил на меня. Не могла я этого выносить. Все эти разговоры о том, чтобы завести детей, – будто я ему только для этого и нужна. Я даже не была уверена, хочется ли мне детей. И до сих пор не уверена.– Ну…– И все эти телепузики по ящику, – продолжала она. – И походы в «Икею». «Икея» – сеть шведских магазинов по продаже мебели и предметов домашнего обихода.

Я чувствовала себя просто идиоткой в этом «дискавери». Это меня напрягало. А он никогда меня не понимал, Тиффани. До последнего времени он не понимал, что я хочу сама решать, чем заниматься.– Что ж, это нетрудно понять, – сказала я.– Вот именно. Но наконец-то до него дошло, – сказала она пьяным голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51