Ты, наверно, думаешь, что он точная копия Джорджа? Что ж, ты абсолютно права. Я могу тебя уверить, что иначе и не могло быть.
Кэтрин продолжала молчать, тогда Джинни добавила:
– Бедняжка Кэт, тебя это шокирует?
– Даже не могу сказать. Но ты, видимо, в этом совершенно уверена?
– Абсолютно, клянусь тебе. Джордж во всем признался и попытался испросить прощение. Теперь ты видишь, дорогая сестра, ты не единственная женщина в нашей семье, которую предал муж. Тебе не стоит смотреть на меня таким жалобным взглядом, меня это совершенно не волнует. Наоборот. Мне все это кажется самой забавной вещью. Я надеюсь получить от этого как можно больше удовольствия. Я буду мстить Джорджу, как только возможно, и не перестану над ним издеваться. Пусть он не ждет от меня пощады. Но зато до конца моей жизни он никогда не посмеет отчитывать меня за мое поведение или траты.
* * *
Мартин познакомился с Энтони в следующий раз, когда Джинни привезла мальчика посетить сестру и племянников. Это случилось через неделю. К тому времени он уже знал о мальчике. Сначала ему сообщила об этом Сюзанна, а потом уже Кэт. Таким образом, Джинни не удалось полюбоваться его изумлением.
– Понимаете, так забавно наблюдать, как реагируют люди, когда я беру с собой куда-нибудь Энтони. Но с вами это не удалось, поэтому вы должны мне описать, что подумали и почувствовали, когда впервые услышали об Энтони. Вы не возмутились, когда узнали, что Джордж изменил мне?
– Почему я должен возмущаться, если вы сами относитесь к этому спокойно? – спросил ее Мартин.
– Одно не мешает другому. Мне было бы приятно знать, что дух рыцарства еще не исчез из мира навсегда. Мне кажется, что если бы вы относились ко мне получше, вам бы хотелось как следует поколотить Джорджа.
– Но, как вы всегда сами говорили, любезность никогда не была мне присуща.
– Но вы должны признать, что я хорошо себя веду по отношению к сыну Джорджа. Ведь я даже хочу, чтобы он жил с нами.
– Да, я полагаю, что вы поступаете весьма разумно.
– Вы это одобряете?
– Да. Вы хотя бы о ком-то будете заботиться. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока не пройдет интерес.
– Какой же вы вредный! – воскликнула Джинни, но в глазах ее плясали смешинки. – Джордж был прав. Я вас абсолютно не волную и не интересую. Значит, меня обманули дважды!
Вскоре усыновление Энтони было оформлено, и он стал жить с Джинни и Джорджем.
Он уже не ходил в школу в Чарвестоне, а занимался с учителем дома. Они думали, не определить ли его в школу в Регби, где раньше учился Джордж, но Джинни запротестовала:
– Он только приехал к нам, как ты его хочешь отослать из дома. Бедному мальчику только девять лет. Он еще не разбирается в жизни.
Джордж не настаивал, поэтому было решено, что Энтони отправится в Регби на следующий год. Если он не занимался с учителем, то в свободное время Джинни таскала его повсюду за собой. Она не могла насытиться своей новой игрушкой, задаривала его подарками.
Кэтрин сказала Мартину, что она может легко испортить и избаловать мальчика.
– Но мне кажется, что она вскоре успокоится. И потом, я думаю, что Джордж не допустит этого. Кажется, они собираются сказать мальчику, что Джордж – его отец, а не дядя. Но ребенку нужно время, чтобы привыкнуть. Джинни сказала, что соседи очень возбуждены, по сама она просто купается во всех этих разговорах и эмоциях. Это в самом деле необычная ситуация.
– Необычная, но довольно частая, – возразил Мартин.
– Да, это бывало даже и в королевских домах, но я не ожидала, что такое случится в моей собственной семье. Однако, я уверена, что все это на пользу Джинни и Джорджу, потому что впервые за многие годы у них появились общие интересы. Надеюсь, отношения у них исправятся.
Кэтрин улыбнулась Мартину и добавила:
– Но она до сих пор безобразно жульничает, когда играет в крокет против Джорджа.
Но летние игры подходили к концу. Вскоре с лужайки убрали ворота, спрятали молотки и шары в коробку. По утрам уже подмораживало, холодная роса покрывала траву. Начали жечь осенние листья, и потянуло терпким дымком.
Вскоре из маленькой березовой рощицы послышался звук топоров. Рощу очищали от слабых и больных деревьев.
Как-то днем Дик, Сюзанна и Энтони помогали жечь деревья, а взрослые стояли рядом и смотрели на костер. Кэтрин разговаривала с Джорджем, а Джинни, стоя неподалеку, беседовала с Мартином.
– Мне грустно видеть, как рубят эти березы, – сказала Джинни. – Я помню, они были здесь всегда, и мы играли среди них в детстве, Хью и я. Мы раскачивались на ветвях, а листья перешептывались у нас над головами… Все это уже в прошлом!
У нее на глаза вдруг навернулись слезы.
– Это были светлые, радостные дни, весь мир был перед нами, и я считала, что мы вечно останемся юными. Скажите мне, Мартин, у вас никогда не возникает такое ощущение, что жизнь начнется для вас заново? Нет, конечно, у вас такого не может быть. Вы так в этом отношении похожи на Кэтрин. Вы всегда делаете то, что должно. Но, как странно, – я, живущая только сегодняшним днем, чувствую, что все уже позади, а вы и Кэт, – у вас все наоборот… Боже, я ничего не могу объяснить и даже не знаю, что я хочу сказать.
Она не отвела взгляда от Мартина и засмеялась сквозь слезы. У нее было такое милое и беззащитное лицо, какое редко удавалось видеть. Мартин начал было что-то говорить, но Джинни резко прервала его.
– Нет, хватит моих глупостей, давайте поговорим о более практичных вещах. Расскажите мне, что вы сделаете с этой землей? Снова посадите здесь березы?
– Нет, Джоб считает, что этого не следует делать: они могут подхватить ту же самую болезнь. Но у вашей сестры есть интересный план, и мне кажется, если вы с ней поговорите, то вам уже не будет жаль этой маленькой старой березовой рощицы.
Березовая рощица, которую спилили, находилась за северной стеной сада, которую всегда называли «глухой» стеной, потому что в ней не было ни ворот, ни прохода.
План Кэтрин состоял в том, чтобы пробить в ней ворота и снаружи в два ряда высадить ракитник «Золотой дождь» вперемежку с глициниями, которые, когда подрастут, образуют зеленые своды в тридцать футов длиной. На остальной земле расчистить лужайку и засадить цветами.
– Ну, что ты думаешь об этом? – спросила сестру Кэтрин.
– Мне кажется, идея просто прекрасна. Нам всегда хотелось, чтобы в этой стене был проход, а ты всегда хотела устроить аллею из ракитника и глициний. Теперь все будет. Как странно, что все так чудесно сложилось… За исключением того, что нет Чарльза, твоя жизнь здесь почти такая же, как в те времена, когда ты была хозяйкой этого дома.
Кэтрин нахмурилась, и прошло некоторое время, прежде чем она ответила сестре.
– Я тебя не понимаю, Джинни. Ты рассуждаешь так, будто побег Чарльза является ерундой. По-моему, ты забываешь, что говоришь о моем муже.
– Нет, Кэт, я этого не забываю. Но если уж ты все воспринимаешь так серьезно, то, по моему мнению, тебе лучше без него, чем с ним. Прошло уже целых двенадцать месяцев, и, наверно, тебе уже легче, правда?
– Да, мне уже гораздо легче.
– Правильно, стоит на тебя только посмотреть, чтобы понять это. Больше всего нужно благодарить за это Рейлз. Рейлз и Мартина. Но мне бы хотелось поговорить о твоем положении здесь. Конечно, тебе за работу платят деньги, но если здесь окажется кто-то, кто ничего не знает, он решит, что ты хозяйка. И в общем-то так оно и есть на самом деле. Тебе хорошо и спокойно, и твое слово здесь много значит.
– Да, ты права, – ответила Кэтрин. – Должна признаться, что случилось то, чего я больше всего боялась. Я слишком привыкла опять к дому… Я слишком использовала доброту Мартина и забыла свое настоящее положение. Спасибо, что ты напомнила мне об этом.
– Какая ерунда! – воскликнула Джинни. – Я не собиралась делать ничего подобного! Если тебе здесь хорошо и спокойно, то ты заслуживаешь этого. Тебе слишком много пришлось пережить. Я рада, что тебе сейчас хорошо. Тебе не стоит волноваться, что ты слишком долго живешь здесь, потому что это совершенно не волнует Мартина. Ты не должна забывать, что он сам предложил тебе это и, видимо, его вполне устраивает положение вещей. Я бы даже сказала, что…
В этот момент дверь открылась, и Мартин вошел в комнату.
– Так, так, так, – сказала Джинни. – У вас уши не горели, Мартин? Можно подумать, что вы подслушивали у дверей! Тогда вам, должно быть известно, что мы говорили о вас.
– Я ничего не слышал.
– Тогда мне придется вам все рассказать. Я говорила о том, как стало спокойно жить Кэт с тех пор, как она работает у вас экономкой. К сожалению, она меня неправильно поняла и заявила, что слишком пользуется вашей добротой. И теперь я пытаюсь ее убедить, что вас вполне устраивает подобное положение. И что вы счастливы, если может быть счастлив человек, любящий чужую жену. Нет, нет, Кэт, я имею в виду не себя.
Джинни встала и пошла к двери, на секунду остановившись рядом с Мартином. Она наклонила голову набок и оглядела его.
– Должна признаться, что все эти годы я была настолько глупа, что мнила себя объектом вашего внимания. Господи, какой удар по моему самолюбию! Мне нужно было бы беситься от ревности, но Кэт – единственный человек в мире, кого я никогда не стану ревновать. Мои дорогие, я вас покидаю и пойду искать Джорджа и детей. Я постараюсь как можно дольше не подпускать их к дому. Ну хотя бы минут тридцать. Но мне не удастся задержать их на более длительный срок, потому что приближается время пить чай!
* * *
Мартин закрыл дверь и посмотрел на Кэтрин. Она стояла выпрямившись, очень бледная, и смотрела прямо перед собой. Когда Мартин подошел к ней, она заставила себя взглянуть ему в глаза.
– Мартин…
– Все правда, я люблю вас уже много лет. С тех самых пор, когда я вошел в ваш дом еще мальчиком и стал вашим учеником. Может, даже раньше, я не могу сказать точно, но я всегда вас любил и никогда не сомневался в этом.
– Так давно? И вы никогда не подавали мне никакого знака?
– Я очень старался. Я не смел этого делать. Кем я был? Неграмотным смешным пятнадцатилетним парнем, а вы – молодая девушка восемнадцати лет, леди, которая была недосягаема для меня, как луна!
– Я не могу в это поверить. Я была уверена, мы все были уверены – папа, я и Хью, – что вы влюблены в Джинни. Она в те времена флиртовала с вами. Она изо всех сил старалась очаровать вас, и мы все решили, что она добилась своего.
Мартин улыбнулся и покачал головой.
– Нет, меня околдовал Рейлз, а Джинни… Джинни была частью этого колдовства. Мне, конечно, было лестно, что она кокетничала со мной, и я с удовольствием отвечал на ее заигрывания. Но любил всегда только вас, с того самого дня, когда мы сидели и разговаривали в музыкальной комнате. Вы мне тогда сказали, что чувствуете, что я могу многого добиться в жизни. О, если бы вы знали, как много это значило для меня! Я почувствовал, что смогу сделать все! С того дня я стал вашим рабом. Я бы отдал жизнь за вас, если бы вы попросили меня об этом.
– Мартин, я не знаю, что мне сказать.
– Мне кажется, было бы лучше, если бы мы… пока прекратили этот разговор. Я бы никогда не стал говорить с вами на эту тему… не сейчас и не таким образом… Если бы Джинни не начала…
– Да, я знаю.
– Вы расстроены?
– Из-за вас.
– Не стоит. Мне бы хотелось убедить вас в этом, но… ваша сестра может вернуться, и…
– Да, вы правы, – Кэтрин встала. – Мне лучше сейчас пойти на кухню и сказать кухарке, что пора готовить чай.
Но она еще не успела выйти, как в комнату влетели дети, а за ними следовали Джинни и Джордж.
Мальчики начали рассказывать, как спилили последнюю березу и выкорчевали пень из земли.
– Он был огромный, его вытащили с таким трудом…
– Его тоже бросили в огонь…
– Мы помогали тащить его к костру…
– Мне так жаль, – сказала Сюзанна. – Что больше нет этих красивых берез.
– Да, но внутри у них была одна труха.
– Мама, я могу показать Энтони твои наброски нового сада? Мы уже вымыли руки.
– О, какая интересная музыка! Вы привезли нам ноты, тетушка Джинни?
– Да, и надеюсь, что когда я приеду в следующий раз, ты сможешь сыграть хотя бы две вещи.
– Нам не пора ужинать? Я просто умираю от голода! – сказал Энтони. – Надеюсь, ваша кухарка угостит нас своей чудесной свининой.
Мартин улыбнулся мальчику и подошел к звонку, чтобы позвать горничную.
Через несколько часов Мартин остался один в комнате. Гости уехали. Дик и Сюзанна отправились в постель. Кэтрин пошла с ними и до сих пор не вернулась. Мартин не мог читать, он встал и прошелся по комнате. Потом встал у камина.
Вскоре дверь открылась, и в комнату вошла Кэтрин. Мартин предложил ей присесть и сел напротив нее.
– Я рад, что вы пришли, потому что боялся, что вы будете теперь меня избегать.
– Нет, я не собираюсь этого делать, но мне нужно было побыть одной, чтобы подумать. Но теперь я могу говорить.
– Да?..
– Я до сих пор не могу прийти в себя после того, что вы мне сказали днем. Я всегда считала нас друзьями, я знала, что вы ко мне хорошо относитесь и уважаете меня. Но я даже не могла себе представить, что здесь есть что-то большее. Мне очень неприятно, что я могу причинить вам горе.
– Я не сказал, что моя любовь к вам делает меня несчастным. Так никогда не было, прошу вас верить мне.
– Но вы никогда не были женаты. А вам нужно было жениться. Я всегда считала, что это из-за Джинни. Но каковы бы ни были причины, не стоит оставаться старым холостяком. В жизни есть много прекрасных женщин!
Мартин улыбнулся.
– Это было бессознательное решение. Я не приносил никаких торжественных клятв и не давал себе обета безбрачия. В молодости я всегда считал, вот встречу хорошую девушку, которая будет мне ровней, и обязательно влюблюсь в нее. Я считал, что это будет другая любовь, не такая, какую я испытываю к вам. Но проходили годы, а этого не случилось. А после того, как прошел этот год, я совершенно уверен, что это не случится никогда.
– Нет, Мартин! Вы не должны так говорить! Вы не имеете права отвергать для себя возможность счастливого брака. И кроме того, я из-за этого чувствую свою вину.
– Но я счастлив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48