Его голова в ночном колпаке покоилась на пышных подушках, руки лежали поверх одеяла.
Он спал так крепко, что не слышал, как в опочивальню вошли четверо.
Первым к изголовью направился капитан Рэд, а за ним – Фьора.
– Подождите,– сказала она одноногому пирату.– Позвольте мне разбудить сеньора Гвиччардини. У него очень слабое здоровье, и я боюсь, как бы он не умер от апоплексического удара, когда увидит меня. Ведь он, наверняка, думал, что я погибла в море.
Этот довод показался капитану Рэду убедительным, и он пропустил девушку к изголовью. Пока Фьора стояла рядом с кроватью в нерешительности, капитан Рэд подозвал к себе Лягушонка.
– Уберите оттуда покойника.
Бамако и Лягушонок перетащили труп начальника караула в опочивальню посла-губернатора и усадили его в кресло рядом с дверью, выходившей на широкий балкон. Здесь же стоял широкий стол.
– Сеньор Паоло,– негромко позвала Фьора. Однако старик лишь мирно посапывал. Тогда девушка наклонилась и поцеловала его руку.
– Сеньор Паоло,– снова сказала Фьора,– проснитесь.
В ответ старик лишь громко всхрапнул.
– Проснитесь же,– повторила Фьора,– заклинаю вас.
Но все ее усилия были напрасны. Сеньор Паоло лишь перевернулся набок и что-то пробормотал во сне.
– О, бог мой,– прошептала Фьора, отшатываясь.– Да он меня не слышит.
Капитан Рэд шагнул вперед, отодвинул в сторону девушку.
– Ну ладно, хватит,– грубо зарычал он,– Дай-ка я. Эй, Гримальди, или как там тебя! А ну просыпайся!
Он схватил старика за плечо и принялся трясти его, как куклу.
Сеньор Гвиччардини, наконец, открыл глаза и сумасшедшим взглядом посмотрел на людей, склонившихся над его кроватью: монах-доминиканец в белом плаще и черном клобуке, из-под которого торчала черная густая борода с проседью, какой-то юный врач в длинном черном одеянии и круглой шляпе, чернокожая служанка в черном платье и девушка с длинными пышными волосами цвета вороньего крыла.
Спросонья хлопая глазами, старик пробормотал:
– Спаси и сохрани меня, господи. Святой Антоний, я ведь просил тебя – избавь меня от этих демонов.
Он снова закрыл глаза и улегся на подушки.
– Сеньор Паоло, это же я,– жалобно пролепетала Фьора.– Неужели вы меня не видите?
Она повернулась к капитану Рэду.
– Боже мой, я не знаю, что делать. Кажется, он не узнает меня. Ума не приложу, что с ним могло произойти. Может быть, он так переживал из-за того, что я исчезла, и помутился рассудком?
Капитан Рэд хмыкнул:
– Да. Выглядит он, как идиот. Наверное, старик просто выжил из ума. Эй, ты, просыпайся,– рявкнул он.
Сеньор Гвиччардини, с которым, действительно, произошла разительная перемена, резко открыл глаза и внятно спросил:
– Почему вы все в черном? Или я уже умер? Где я, святой отец?
Капитан Рэд сорвал с головы клобук и взбешенно прорычал:
– Никакой я тебе не святой отец! Я – капитан Рэд! При упоминании этого имени сеньор Гвиччардини вздрогнул. Лишь накануне ему сообщили о том, что в Средиземном море вновь промышляет разбоем известный своей жестокостью пират по имени Томас Бартоломео Рэд. Так, во всяком случае, утверждал капитан французского фрегата «Эксепсьон» мессир Жан-Батист Дюрасье. Этот корабль накануне прибыл на остров Крит именно для того, чтобы сообщить о столь прискорбном известии послу-губернатору Венецианской республики. Тогда же капитан Дюрасье рассказал сеньору Гвиччардини о том, что девушка, которая была на его попечении, сеньора Фьора Бельтрами, и ее служанка Леонарда Мерсе попали в руки этого кровожадного зверя.
– Томас Бартоломео Рэд,– потрясенно прошептал сеньор Гвиччардини.
Рука его сама собой потянулась к шнурку звонка, однако ему успел помешать Лягушонок.
Молодой человек в мешковатом костюме доктора с невероятным мастерством метнул кинжал, пригвоздив шнурок к изголовью кровати.
Сеньор Гвиччардини облизнул пересохшие от страха губы и опустил руку.
– Да, Томас Бартоломео Рэд – это я, собственной персоной,– представился одноногий пират.– Не тяните время.
Капитан Рэд схватил за руку Фьору и подтащил ее к себе.
– Как видите, она в моих руках. Но я готов пойти вам навстречу и совершить небольшую сделку.
– Что вам нужно? – прошептал сеньор Гвиччардини.
– Ничего особенного,– ответил пират.– Я хочу обменять ее, вот и все.
Сеньор Гвиччардини кивнул.
– Сколько?
Капитан Рэд медленно покачал головой.
– Нет, меня не интересуют деньги.
– А что же вам нужно?
– В трюме корабля, который сейчас стоит на вашем рейде, находится трон какого-то там африканского царя.
Глаза у сеньора Гвиччардини полезли на лоб.
– Что? Вы имеете в виду трон Югурты?
– Вот именно,– невозмутимо сказал капитан Рэд.– Вам – девушка, мне – трон.
Сеньор Гвиччардини ошеломленно хлопал глазами.
– Но это невозможно. Трон Югурты принадлежит французскому королю. Ни вы, ни я не имеем на него права.
Капитан Рэд поморщился.
– Замолчи, мешок прелых костей. Отныне я заявляю права на этот трон. И меня не интересует, кому он принадлежал раньше. Ты понял?
Сеньор Гвиччардини едва не задохнулся от такой наглости.
– Нет, но это невозможно. Я не могу распоряжаться троном, принадлежащим французской короне.
Лицо капитана Рэда побагровело от ярости.
– Ты думаешь, я шучу, итальянская судовая крыса? Смотри,– с этими словами он левой рукой выхватил пистолет и, щелкнув курком, навел его на сеньора Гвиччардини, который испуганно отшатнулся.
Другой рукой одноногий пират схватил девушку и повалил ее на кровать.
– Лягушонок, давай.
Юноша непонимающе посмотрел на старого пирата.
– Что?
– Насилуй,– рявкнул Рэд.
Лягушонок вытаращился на капитана.
– Что, прямо сейчас?
– Прямо сейчас.
Лягушонок медленно снял шляпу, но так и не смог сдвинуться с места. Рэд возмущенно завопил:
– Ты чего ждешь?
– Я не могу,– дрожащим голосом ответил юноша.
– Можешь! – закричал капитан Рэд.– Это приказ!
Лягушонок развел руками.
– Я знаю, что это приказ, но я не могу. Но... нет. Он шагнул в сторону и отвернулся. Капитан Рэд, не сводя пистолета с посла-губернатора, обернулся к чернокожему повару.
– Это бунт. Бамако, дружок, давай-ка ты вместо этого предателя.
Негр пожал плечами и кивнул.
– Ладно, только мне надо освободиться от всех этих юбок.
– Давай быстрей! – крикнул Рэд.
Из глаз Фьоры хлынули слезы.
– Прошу вас, сеньор Гвиччардини, пощадите меня. Не позволяйте им это делать,– взмолилась она.– Проявите христианское милосердие. Да, я не ваша дочь, но разве это имеет сейчас значение? Я не переживу насилия. Я умру. Прошу вас, прислушайтесь к голосу своего сердца. Право же, моя честь стоит какого-то трона.
Сеньор Гвиччардини молчал.
– Соглашайтесь же! – крикнул Рэд.
– Я не могу. Вы требуете от меня невозможного. Фрегат «Эксепсьон» – это французский военный корабль. Он не подчиняется законам Венецианской республики.
– Фрегат «Эксепсьон» находится на территории острова, принадлежащего Венецианской республике, и должен выполнять его законы, а также указания посла-губернатора! – выкрикнул капитан Рэд.– Не мне учить тебя юриспруденции. Ты, старый пеньковый канат! Если ты прикажешь, то капитан Дюрасье должен будет подчиниться тебе. Ну, я не слышу твоего согласия.
Посол-губернатор отвернулся, гордо сложив руки на груди.
– Нет, ни за что. Это превышение полномочий, и оно грозит войной между Францией и Венецией.
Рэд засмеялся.
– Это грозит только государственной казне Франции. Король никогда не признается в том, что его военные корабли – это точно такие же грабители, как я. Так что, все будет шито-крыто. Гони трон, а не то я сейчас сам изнасилую эту девчонку.
Юноша, который знал, что капитан Рэд вполне способен сделать то, что обещает, принялся лихорадочно искать пути спасения девушки. Взгляд его упал на большой медный поднос, стоявший на столике у изголовья кровати с чашкой для полоскания и огромной серебряной ложкой. В голову ему пришла счастливая мысль.
Он отшвырнул в сторону Бамако, безуспешно пытавшегося справиться с дюжиной юбок и решительно подошел к постели посла-губернатора.
– Сир,– сказал он капитану Рэду,– у меня есть способ заставить его сделать то, что нам нужно. Отпустите девушку.
Но старый бродяга навалился на Фьору так, что она едва не задохнулась.
– Отпустите меня!
Одноногий пират, похоже, только сейчас вспомнил, что на нем одет костюм монаха-доминиканца, а потому совершить насилие будет затруднительно даже при большом желании.
Он принялся нащупывать рукой край сутаны, намереваясь стащить ее с себя.
Но все было тщетно.
Пока капитан Рэд был занят своей одеждой, Фьоре удалось оттолкнуть его в сторону. Она сделала попытку вырваться и убежать, но, к ее удивлению, одноногий морской бродяга преклонных лет оказался проворнее, чем она могла предположить.
Он тут же схватил ее за горло и прошипел:
– Не дергайся, а то сейчас продырявлю тебя насквозь.
Почувствовав себя совершенно беспомощной, девушка снова разрыдалась.
– Чудовище!..
Пират плотоядно рассмеялся.
– Да, раньше меня все так называли.
– Отпустите девушку...– взмолился сеньор Гвиччардини.
– Ни за что! – рявкнул капитан Рэд.– До тех пор, пока вы не пообещаете мне трон с французского фрегата, вам не на что надеяться. Бамако, ну где ты там возишься?
Лягушонок, еще некоторое время стоявший у изголовья кровати в нерешительности, понял, наконец, что время терять нельзя. К этому его подвигло еще и то обстоятельство, что капитан Рэд, хищно облизываясь, впился губами в полуобнаженное плечо Фьоры. Правда, выглядело это как-то несерьезно, по-театральному.
– Красотка, тебе еще никогда не приходилось иметь моряка? – захохотал он после этого.
Фьора сквозь слезы бросила:
– Если вы хотите изнасиловать меня, то сделайте мне честь – убейте, прежде чем я успею умереть от стыда.
Капитан Рэд неожиданно подскочил и принялся трясти за грудь бедного старика Гвиччардини.
– Ты бесчувственный чурбан или кто? Прямо на твоих глазах насилуют такое прелестное создание... Наверное, если бы она была твоей дочерью, ты бы уже давно согласился!
Сеньор Гвиччардини неожиданно всхлипнул.
– Я не могу! Это вызовет войну между Францией и моей страной! Прошу вас, сжальтесь над бедной девушкой... Ей уже многое пришлось повидать в этой жизни. Вы должны понять меня...
Одноногий пират бессильно зарычал:
– Я тебя сейчас пристрелю. И тогда тебе уже не придется заботиться о своей стране. А ее мы прогоним через все береговое братство. И твой святой Антоний будет жарить тебя на том свете и переворачивать вилами с боку на бок. Не тяни время!
Но сеньор Гвиччардини только трясся от страха и ничего не мог ответить.
Тогда капитан Рэд приставил дуло пистолета к виску Фьоры.
– А если я вышибу ей мозги прямо на твоей кровати? Это как-нибудь взволнует тебя? – в ярости скрипя зубами, произнес он.
Рука одноногого пирата скользнула в вырез платья Фьоры, которая завизжала:
– Не тронь меня!
Она плюнула в лицо капитану Рэду, который не ожидая такой смелости, ошеломленно отдернул руку.
– Капитан,– вмешался Лягушонок,– по-моему, все это бесполезно. Эта девушка ничего не значит для господина губернатора.
Таким образом Лягушонок пытался отвлечь старого пирата от Фьоры, чтобы спасти ей жизнь.
Во всяком случае, она сама поняла эти слова именно так.
Капитан Рэд повернулся к Лягушонку.
– Что ты предлагаешь?
Тот многозначительно повертел перед собой длинную серебряную ложку.
– Я думаю, нам надо заняться самим господином послом.
Капитан Рэд удивленно пожал плечами.
– Ты имеешь в виду – проверить, что у него внутри?
– Нет,– сказал Лягушонок.– Мы проверим, что у него снаружи. Он так беспокоится о сокровищах французской казны и государственных интересах, что, наверняка, согласится ради них расстаться с собственными. Но только в том случае, если мы будем угрожать не этой девушке, а ему самому.
Капитан Рэд хмыкнул.
– Да, а это – интересная идея. Давай-ка попробуем.
Он грубо схватил Фьору за плечо и отшвырнул в сторону.
– А ну, отойди. Эй, ты, губернатор, покажи свои плавники.
Сеньор Гвиччардини безуспешно пытался спрятать руки под одеялом.
– Не трогайте меня, молю вам – жалобно простонал он.
Одноногий пират зарычал от ярости и всем телом навалился на старика итальянца.
Фьора бросилась ему на выручку. Она накинулась на пирата, пытаясь ударить его кулаками, но Лягушонок обхватил Фьору за талию и стал оттаскивать в сторону.
– Не трогайте его, прошу вас! – возбужденно прошептал он ей на ухо.– Если ваш родственник лишится пары золотых колец, то для него это будет наименьшим злом. Капитан Рэд опасен только в том случае, если его сильно разозлить.
Но Фьора не унималась.
– Пустите же меня! Он убьет бедного сеньора Паоло.
Капитан Рэд, бормоча себе под нос ругательства, схватил сеньора Гвиччардини за руки и принялся разглядывать кольца на пальцах старика.
– Ого! Да тут есть чем поживиться! А ну-ка, отдавай! У меня еще есть несколько свободных пальцев.
Он принялся стаскивать самые большие перстни с рук сеньора Гвиччардини, приговаривая:
– Идите к папочке, разрази вас гром...
Фьоре, наконец, удалось вырваться из объятий Лягушонка, и она показала капитану Рэду кольца, которыми были украшены ее руки.
– Прошу вас, не трогайте сеньора Паоло! Возьмите все мои драгоценности, возьмите все... Если вы будете издеваться над сеньором Гвиччардини, сердце его не выдержит. Пощадите его, заклинаю вас! Во имя матери, которая выносила вас в своем чреве...
Пират отмахнулся.
– Отойди...
Фьора упала на кровать рядом с ним.
– Пощадите же его!..
Сеньор Гвиччардини не выдержал такой тяжести. Закашлявшись, он простонал:
– Сойдите же с меня... Оба... Я сейчас умру... О, Господи... Господи... И не давите так...
Когда уже все пальцы на руках капитана Рэда были унизаны драгоценными перстнями и кольцами, он вспомнил и о троне.
– Сын кривой мачты и рваного паруса! Я вырежу твою печенку и брошу ее на съедение крабам!
Пошарив у себя под сутаной, он не обнаружил больше никакого оружия и, еще раз грубо выругавшись, откинул одеяло, прикрывавшее сухонькое тело сеньора Гвиччардини.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60