Холлэнд откашлялся, посмотрел на ковер, потом постарался взглянуть в глаза экипажу. Он не хотел лгать им, но решить, что именно сказать, было мучением. Эмоции заставляли высказать все, но интуиция удерживала его.
– Ладно, ребята. Мы попали в странную, беспрецедентную ситуацию, но мы с ней отлично справимся. Теперь нам понадобятся все силы и профессионализм, чтобы пассажиры не теряли присутствия духа и твердости. А сейчас разрешите сообщить вам о моем последнем разговоре с вице-президентом по пассажирским перевозкам. – Холлэнд сделал паузу и улыбнулся. – Власти передали нашей компании, что пассажир был заражен очень опасным вирусом. Нам известно об этом вирусе только то, что из-за него можно как следует проболеть какое-то время, но если получать достаточно жидкости и отдыхать, то большинство вирусов отступают через неделю или около того.
Холлэнд встретился взглядом с каждым членом экипажа, а потом его глаза скользнули на Рейчел Шервуд. Женщина улыбнулась. Легкая улыбка и едва заметный кивок ободрения.
Он снова услышал голос вице-президента.
«Это может быть ложной тревогой. Даже если ваш пассажир от этого умер, он мог и не заразить остальных».
Холлэнд взглянул на Барб Роллинс и продолжил.
– Итак, наша компания убеждена, что это ложная тревога и бюрократическая формальность. Во всяком случае, реакция всех этих стран явно не соответствовала действительности. Наш пассажир мог умереть от обыкновенного сердечного приступа, и все. Вместо этого вируса, который так всех беспокоит, у него мог быть банальный грипп. Врач, помогавший Бренде в ее героических попытках сделать искусственное дыхание, убежден, что по виду это всего лишь сердечная недостаточность, с некоторыми предшествующими симптомами, такими, как тошнота и жалобы на головокружение. – Прежде чем продолжить, Холлэнд снова оглядел всех присутствующих. Он попытался улыбнуться и надеялся, что улыбка получится искренней. – Так что все эти глупости в Лондоне и неудавшаяся попытка вернуться во Франкфурт, а потом отказ в разрешении на посадку в Амстердаме или на военно-воздушной базе Милденхолл в Великобритании – лишь результат взаимозапугивания правительств в приступе истерики, вызванном полуправдами и недостатком информации. Расходятся совершенно дикие слухи, и некоторые из них даже распространяются средствами массовой информации, так что даже правительственные организации, которым следовало бы разобраться, отреагировали на это, хлопнув дверью у нас перед носом. Мне жаль, что я не смог лучше информировать вас, но события разворачиваются со страшной скоростью, и у двух пилотов слишком много дел.
Джеймс, с тех пор, как мы разговаривали в последний раз... Ну, вам надо знать, что в Европе все убеждены, что вы все заражены настолько губительным вирусом, что они смертельно вас боятся. Разумеется, я думаю, что они сошли с ума, но нам приходится с этим работать. Наше правительство знает, что все не так плохо, но у него возникли дипломатические проблемы, и в итоге Белый дом хочет, чтобы вы держались подальше от Северной Америки, пока все не выяснится. Вопросы политики, вы понимаете. Если Европа ударилась в панику, запаникует и Северная Америка. Мы просто подержим вас там, пока все поправятся, или никто не заболеет, тогда не будет никаких проблем.
Холлэнд посмотрел в сторону, сквозь один из иллюминаторов – ничего, кроме хлопьев снега, несущихся горизонтально, почти так, как бывает в полете.
– Я знаю, что скоро Рождество, – начал он. – Я знаю, какой эффект это оказывает и еще окажет на всех нас, даже если никто и простуды не подхватит, и все мы будем дома на праздник. Пассажиры будут очень огорчены, и нам придется загнать поглубже собственные эмоции. К этому я хочу добавить, что компания просила сообщить вам – все смогут бесплатно позвонить домой по спутниковой связи, включая вас. Вам необходимо сообщить близким, что с вами все в порядке, потому что освещение событий в прессе может их напугать.
Джеймс, мы это не контролируем. Этим занимается наше правительство, и нам сказали что Президент Соединенных Штатов лично требует отчета. Мы все еще пытаемся пробиться сквозь все эти глупости и добиться для вас разрешения вернуться домой, в любое место.
– Наша компания работает рука об руку с американским правительством, чтобы позаботиться о нас и договориться с национальной службой здравоохранения, с которой мы столкнулись бы, если бы летели напрямую в Нью-Йорк прямо сейчас. Может быть, для нас самих лучше всего остаться здесь.
Капитан сообщил экипажу, что дозаправка откладывается до того времени, когда они согласятся с новым пунктом назначения. И он объяснил им, что никому не разрешено покидать самолет, не упомянув о вооруженной охране и приказе стрелять.
– Я собираюсь сделать важное сообщение по трансляции, – сказал Холлэнд подчиненным. – Я намереваюсь сообщить многое из того, что говорил вам, и собираюсь быть еще более оптимистичным, непоколебимым и уверенным. Пожалуйста, улыбайтесь и поддерживайте меня. Информируйте меня, если будут какие-нибудь неприятные происшествия. Через какое-то время я сам спущусь вниз.
Потом он ответил на вопросы и отправил всех по рабочим местам, чтобы как следует приглядеть за пассажирами.
Когда большая часть экипажа покинула верхнюю палубу, Холлэнд повернулся к Роббу и махнул рукой в сторону лестницы.
– Дик, если ты сможешь что-то предложить, или что-нибудь заметишь, что угодно, ради Бога, поднимись наверх и скажи мне, ладно? Я... прошу прощения, что наорал на тебя там, в районе Лондона. Я хочу все обсудить с тобой и посоветоваться.
Робб махнул рукой, отметая инцидент, и уставился на свои ботинки.
– Все в порядке, – отозвался он.
– Тебе понравилось мое выступление?
– Да, конечно, – ответил Дик и встретился взглядом с капитаном.
– Я хочу сказать, что ты все еще главный.
– Ты – действующий пилот.
Неожиданно подняв голову, Робб взглянул на Холлэнда.
– Джеймс, тебе раньше приходилось сталкиваться с подобным?
Капитан отрицательно покачал головой.
– Я не уверен, что кому-нибудь раньше приходилось сталкиваться с точно такой же ситуацией.
Дик вздохнул и снова посмотрел в сторону, потом опять на свои ботинки.
– У меня очень нехорошее чувство по этому поводу. Знаешь, я почти рад, что мы остаемся здесь. – Он поднял глаза. – По крайней мере, это американская база. Даже если они не пустят нас домой на Рождество, здесь мы в безопасности.
Пространство между ними на несколько тягучих секунд заполнило молчание, потом Холлэнд указал на кабину.
– Ну, мне лучше сделать это сообщение по трансляции.
Робб, не глядя, кивнул и отвернулся.
* * *
В глубине пассажирского салона Лиза Эриксон сосредоточенно вслушивалась в каждое слово Джеймса Холлэнда, раздававшееся по трансляции. Плотно прижав к груди маленькую подушечку, выдаваемую авиакомпанией, она не отрывала глаз от динамика над своей головой, сжав губы и ожидая вести о том, что все кончено, и через несколько часов они будут дома.
Ее ждали дети.
– Нам бы больше всего хотелось доставить всех домой к Рождеству, – говорил капитан.
Тут женщина слегка улыбнулась и молча кивнула. Ей тоже этого очень хотелось. Ничего лучше и быть не могло. Ей необходимо попасть домой!
– ...Но боюсь, что нам придется взглянуть в лицо фактам. В лучшем случае они выпустят нас из этого мини-карантина к Новому году, так что к Рождеству мы, вероятно, не успеем.
Сначала Кейт Эриксон решил, что включили сирену. Пронзительный, тонкий вопль звучал слишком резко, чтобы его издавало живое существо. Но очень быстро, как только все в салоне обернулись в его сторону, он сообразил, что этот нечеловеческий звук исходит от его жены.
Это было кошмарным воем агонии, нескончаемым, без перепадов. Он вырывался из глубин измученного сознания и длился целую вечность, пока легким не потребовалось побольше воздуха, а затем крик возобновился. Появились две стюардессы – нервы на пределе, уши заложило от ужаса.
Кейт схватил Лизу и обнял ее. Он начал баюкать жену, говорить с ней, трясти ее, и наконец справился с женщиной. Вой превратился в хныканье, а потом все стихло, только на лице осталось странное выражение. Лиза сидела с открытым ртом, невидящими глазами глядя в спинку сиденья перед собой. Она притянула колени к груди и обняла их руками, медленно раскачиваясь взад и вперед.
– С тобой все в порядке? Дорогая, ты меня слышишь? – снова и снова шептал ей на ухо Кейт.
Сначала Лиза молчала. Потом повернулась к своему мужу и отсутствующе улыбнулась, словно смотрела сквозь него.
– Я чувствую себя замечательно, Кейт, – искусственным тоном покорной жены произнесла Лиза. Ее слова прозвучали излишне медленно, словно ничего не случилось. – Я в порядке, – повторила она.
Когда Барб Роллинс медленно попятилась от этой четы, Лиза возобновила свое раскачивание, ее взгляд вернулся на спинку кресла впереди, на лице было все то же странное выражение.
* * *
После совещания с экипажем Ли Ланкастер извинился и вернулся к себе в салон первого класса, попросив Рейчел передать капитану, что тот может обратиться к нему, если понадобится его помощь. Рейчел осталась позади первого ряда кресел в верхнем салоне поблизости от кабины пилотов. Она увидела, что Дик Робб отправился в хвостовую часть самолета, и заглянула в дверь – Джеймс Холлэнд сидел в центральном кресле и думал, что он скажет пассажирам.
Когда он закончил свое обращение, Рейчел ждала его, стоя на пороге кабины.
Холлэнд поднял голову и улыбнулся несколько испуганно.
– Рейчел! Входите.
– Спасибо. Мне следует закрыть дверь или сделать что-то еще?
Капитан взглянул мимо нее на дверь, потом в салон. Дика Робба нигде не было видно, в проходе пусто. Но он все-таки кивнул молодой женщине, та нащупала позади себя ручку и аккуратно закрыла дверь.
– Эта кабина немного маловата, но в общем неплоха, – сказал Холлэнд, словно извиняясь. Он наклонился и отодвинул кресло первого пилота назад вправо, жестом предлагая Рейчел сесть лицом к нему.
Она осторожно обошла центральную панель и только потом взглянула на него, тут же утонув в его глазах.
Холлэнд несколько секунд выдерживал ее взгляд, потом отвернулся, неизвестно почему вдруг почувствовав смущение. Снаружи снег пошел еще сильнее, а ветер затихал, но вдруг сильный порыв слегка покачнул лайнер, Холлэнд проследил взглядом ленту огней вдоль взлетной полосы, идущей на восток.
– Я, ну... ценю то, что вы и посол помогаете мне со всем этим, – наконец выговорил он.
– Никаких проблем, – возразила Рейчел с улыбкой. – Я рада, что мы оказались здесь.
Капитан взглянул на нее с удивлением, и она покраснела.
– Ах, да, я хотела сказать, я не рада, что мы оказались в самом центре... этой ситуации, но...
– Понятно, – хмыкнул Холлэнд.
– Я имею в виду... если кто-то должен был быть здесь, я полагаю, что я...
– Вы рады, что это вы?
«Рейчел легко смеется, – заметил он про себя. – Ее улыбка притягивает, и говорить с ней приятно».
– Глупое заявление, верно? – сказала Рейчел. – Я просто рада, что можем помочь, раз мы уж все здесь.
Мгновение они сидели в тишине, прислушиваясь к ветру и гудению электронных сигналов, пробегающих, словно пульс, по приборам кабины.
Холлэнд рукой указал вниз, на салон первого класса.
– У меня есть для вас вопрос. Вы знакомы с этим парнем Уилсоном, Гарсоном Уилсоном?
– Официальным дилером Божьим? – засмеялась она. – Да, я его видела. Ему до смерти хочется выбраться из этого самолета, и его бедный маленький секретарь большую часть времени старается заткнуть своему боссу рот. Это почти смешно, но меня больше заинтриговали другие пассажиры.
– Да?
– У нас там внизу очень сладкая парочка. У них медовый месяц. Им за восемьдесят, одеты аккуратно. Они возвращаются из трехнедельного путешествия по Европе без провожатых. Их фамилия Палмер. Бетти и Билл. Они отлично переварили все это, и мне на самом деле нравится с ними разговаривать. Они так милы друг с другом. Держатся за руки с момента взлета. – Рейчел заметила, что Холлэнд отвлекся, и замолчала.
Капитан смотрел на дверь. Затем он повернулся к своей собеседнице и улыбнулся.
– Я был эгоистом. Я должен спуститься вниз, пройти по салонам и поговорить со всеми. Им нужно видеть человека и за голосом разглядеть личность.
– Эгоистом? – Молодая женщина склонила голову набок.
Джеймс Холлэнд встал и протянул руку, чтобы помочь ей подняться. Рейчел приняла помощь и позволила ему аккуратно поставить себя на ноги.
– Да, эгоистом. Я бы лучше поболтал тут с вами, чем обсуждать сложившуюся ситуацию.
– Что ж, благодарю вас, сэр. – Рейчел постаралась сохранить на лице спокойную улыбку и не выпустить тот огонь, что зародился в глубинах ее существа и прокладывал себе путь наружу, легкую волну наслаждения, несвоевременную для этого места, с одной стороны, а с другой стороны, странным образом приносящую удовлетворение.
Капитан собрался развернуться, но она удержала его правую руку, и он снова взглянул на Рейчел.
– Джеймс, вы сказали мне... я имею в виду нам... все, правда? Вы на самом деле не думаете, что мы все заболеем?
Он на секунду отвел глаза, и от этого у нее сжался желудок, но очень быстро он снова посмотрел на нее и кивнул.
– Я думаю, что куда большая опасность для нас – запаниковавшие бюрократы, нежели любой вирус, Рейчел. Нет, я не считаю, что мы все заболеем.
Он медленно, неохотно, как ей показалось, отпустил ее руку и повернулся, чтобы открыть дверь. Тут капитан остановился и снова обернулся к ней с тем же самым отсутствующим видом, словно заметил привидение. Она уже наблюдала такое во Франкфурте.
– Я только надеюсь, что они мне говорят все.
Глава тринадцатая
Белый дом – Вашингтон, округ Колумбия –
пятница, 22 декабря – 21.00 (02.00 Z)
Джонатан Рот вылетел из центрального подъезда Белого дома и сел в свой черный «мерседес», оставленный им на центральной аллее. Было девять часов вечера, и улицы столицы практически обезлюдели в этот ставший холодным и пасмурным вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53