Мы должны поговорить, генерал. Произошло кое-что такое, о чем вы не
имеете понятия, и мы вдвоем должны разобраться в этом...
- Никогда! Этого не могло случиться!
- Однако это случилось, - заявил Борн, сидя рядом с Вилье на переднем
сидении его машины.
- Произошла чудовищная ошибка! Вы не понимаете, что вы утверждаете!
- Никакой ошибки нет. Я знаю, что говорю, потому что сам обнаружил
этот номер. Это не просто номер телефона для связи, это блестящее
прикрытие. Никто, находясь в здравом рассудке, не сможет связать вас и
Карлоса, особенно в свете гибели вашего сына. А широко ли получил огласку
тот факт, что это убийство связано с Карлосом?
- Я предпочел бы другой язык, месье.
- Извините.
- Огласка? Внутри Сюрте, да. Внутри военной разведки и Интерпола,
вполне вероятно. Я читал все отчеты.
- И что в них говорилось?
- Здесь были задеты интересы политических фанатиков, и мой сын
послужил примером в назидание другим. Этим Карлос хотел оказать поддержку
некоторым своим друзьям по прежним радикальным движениям.
- И поэтому вы ушли из армии и занялись политикой.
- Да. Дети обязаны продолжать дело отцов, но в данном случае, как
видите, судьба распорядилась по-иному. Его взгляды отражали и мою
жизненную философию, и за это он был убит. Мне пришлось выйти на
политическую арену и бросить вызов всем его бывшим врагам. Сейчас я готов
к встрече с ними.
- Полагаю, что вы не один в этом начинании.
- Что вы имеете в виду?
- Тех людей, с которыми вы встречались в ресторане. Они выглядели
так, как будто в их руках находится половина французской армии...
- Но это почти так, месье. Когда-то они были достаточно известны в
качестве самых отчаянных командиров, окончивших Сен-Сир. Но страна
потерпела ряд неудач, включая и линию Мажино. Они до сих пор считают, что
если бы им пришлось командовать в то время, Франция бы не пала. Они стали
участниками Сопротивления, они сражались против Германии и Виши в Европе и
в Африке.
- Что же они делают сейчас?
- Большинство на пенсии, но они не забывают прошлого и живут
надеждами. Давайте вернемся к нашим делам. Вы представляете себе, что
значит потерять собственного сына?
"Боль снова и снова возвращается ко мне, и я не знаю, почему...
Смерть вокруг и смерть с неба... Что это означает?"
- Приношу вам мои соболезнования, - он старался унять дрожь в руках,
- но они все же используют вас.
- Но это же риск и для него! Это трудно вообразить!
- Согласен. Вот поэтому-то вы и были использованы, именно в силу
немыслимости ситуации. Вы являетесь первой ступенью в передаче информации
или инструкций.
- Совершенно невероятно! Но каким образом?
- Кто-то, кто имеет доступ к вашему телефону, держит прямой контакт с
Карлосом. Конечно, при этом используются кодовые фразы и другие способы.
Возможно, что звонки бывают в ваше отсутствие, возможно, что и при вас. Вы
сами берете трубку?
Вилье нахмурился.
- Нет, не по этому номеру. По нему разговаривают очень многие, а у
меня есть отдельная линия.
- А кто отвечает по тому номеру?
- Обычно экономка или ее муж, который наполовину управляющий,
наполовину водитель. Он был моим шофером в последние армейские годы. Если
они отсутствуют, то это моя жена или мой помощник, работающий в моем
домашнем кабинете. Он был моим адъютантом почти 12 лет.
- Кто еще?
- Больше никого нет.
- Прислуга?
- Прислуга нанимается обычно по необходимости, и это всегда случайные
люди.
- Тогда вам необходимо присмотреть за шофером и адъютантом.
- Исключено! Их честность не вызывает сомнений.
- Так же было с Брутом и Цезарем.
- Вы всерьез считаете, что...
- Да, я утверждаю это вполне серьезно, черт возьми! И лучше, если вы
в это поверите. Все, что я вам сообщаю - чистая правда.
- Но вы не хотите сказать мне всей правды. Ваше имя, например?
- Это не обязательно знать, особенно вам. Это знание может причинить
вам неприятности.
- Неизвестный человек останавливает меня на ночной дороге и, угрожая
оружием, заставляет поверить его словам. Скажите, могу я верить такому
человеку?
- Обязаны верить, потому что у него нет другой причины обратиться к
вам, кроме убеждения в абсолютной правде сообщаемого.
Вилье уставился на Борна в полном недоумении. Его лицо двигалось
вверх и вниз в лунном свете, как у стариков, которые повторяют про себя
слова, чтобы лучше уловить их смысл.
- Нет, молодой человек, существует еще одна более веская причина. Час
назад вы вернули мне мою жизнь. Вы отбросили оружие, хотя сделать выстрел
вам не составляло никакого труда. Однако, вы выбрали другой путь. Вы
просили меня о беседе.
- Не думаю, чтобы я вас "просил".
- Это читалось в ваших глазах, молодой человек. Это всегда бывает в
глазах, а иногда в голосе, но к этому надо прислушиваться. Ваш гнев был
того же свойства, что и мой, - старик сделал приглашающий жест в сторону
"рено". - Езжайте следом за мной в парк Монсю. Мы продолжим разговор в
моем кабинете. Я расскажу вам о своей жизни, и вы поймете, что были
неправы относительно этих людей.
- Если я войду в ваш дом и кто-то опознает меня, то я буду убит, как
впрочем и вы.
- Этого не может случиться. Я все проверю, и лишь после этого вы
войдете. Если что-то будет не так, я вернусь и поеду. Вы должны будете
следовать за мной. В подходящем месте я остановлюсь и мы продолжим нашу
беседу.
Джейсон внимательно наблюдал за генералом.
- Почему вы хотите, чтобы я поехал туда?
- А куда еще? Там нам никто не помешает. Все, кто меня обслуживают,
уже спят в комнатах второго этажа или смотрят телевизор. Кроме того, я бы
очень хотел, чтобы нашу беседу послушала моя жена. Она жена старого
солдата и обожает выслушивать истории о моей жизни. Может быть, она даже
сможет нам чем-то помочь.
- Я добился встречи с вами, подстроив вам ловушку, а вы, в свою
очередь, можете подловить меня в своем доме. Как я могу быть уверен, что
парк Монсю не будет капканом для меня?
Старик не колебался в ответе.
- Я даю слово Генерала Франции, и этим все сказано. Если вас это не
устраивает, то забирайте оружие и убирайтесь!
- Этого вполне достаточно, но не потому, что это слово Генерала, а
потому, что это слово человека, сын которого был убит на улице дю Бак.

Обратная дорога в Париж показалась Борну гораздо длиннее, чем путь к
ресторану "Ле Арбалет".
Вскоре они въехали на трехрядную улицу, откуда Джейсон и начинал свое
путешествие. Вилье находился на сто футов впереди "рено", решая проблему,
которой у него несколько часов назад просто не было. Число машин у обочин
в вечернее время значительно выросло. Впереди слева располагалось
небольшое пространство, где можно было припарковать обе машины, как раз
напротив резиденции генерала. Вилье высунул руку из окна, приглашая Борна
следовать за ним.
Это случилось именно в этот момент. Его глаза были привлечены светом,
падающим из дверного проема. Он мгновенно сфокусировал зрение на двух
фигурах, стоящих у открытой двери. То, что он узнал одну из них и
обнаружил ее присутствие в таком месте, заставило Борна проверить оружие и
разместить его поудобнее. Должен ли он покорно идти в ловушку после всего,
что увидел? Могло ли быть слово Генерала Франции гарантией в этом случае?
Вилье маневрировал, стараясь поставить машину на обочину. Борн сидел
в "рено", вращая головой во все стороны, пытаясь заметить едва различимые
признаки опасности. Но ничего похожего не наблюдалось. Никто не шел по
направлению к нему, никого поблизости не было. Это не было ловушкой. Это
было нечто другое, что-то еще, часть того, что происходило без ведома
хозяина дома, о чем он даже не догадывался.
Прямо через улицу в освещенном дверном проеме на верхних ступеньках
лестницы генеральского дома стояла молодая и привлекательная женщина. Она
торопливо разговаривала с мужчиной, стоявшем напротив нее, подкрепляя свои
слова резкими движениями руки, а он кивал, как если бы старался запомнить
инструкции. Этим человеком был седоволосый оператор, дежуривший на
коммутаторе салона ле Классик в Сен-Оноре.
Борн перевел взгляд на Вилье. Генерал выключил фары и собирался
выходить из машины. Джейсон подал машину вперед, пока не уперся в бампер
генеральского автомобиля. Вилье развернулся на сиденьи. Борн погасил фары
и включил освещение салона. Затем он поднял правую руку, что означало, что
генерал должен оставаться на своем месте. Вилье кивнул, и Джейсон погасил
свет.
Он стал наблюдать за происходящим напротив. Мужчина сделал несколько
шагов вниз, но остановился, видимо, за последовавшей от женщины команды.
Теперь Борн мог отчетливо разглядеть ее. Возможно, что ей было около
сорока. Короткие темные волосы, подстриженные по последней моде. Они
красиво обрамляли бронзовое от загара лицо. она была высокого роста и
отлично сложена. Вилье не упомянул ее в разговоре, значит она не входит в
число его прислуги. Вполне вероятно, что она была гостьей, которая знает,
когда нужно появиться в этом доме. Это означало, что она отлично знает
всех в доме. Старик тоже должен ее знать, но достаточно ли хорошо?
Седовласый кивнул последний раз, спустился по ступенькам и быстро
зашагал по улице. Дверь дома закрылась. Свет фар от проезжающих машин
бросал отблески на лестницу и отделанную металлом входную дверь резиденции
генерала.
"Почему эти ступени и эта дверь так притягивают внимание? Что они
значат для него? Видения реальности, которой не было?"
Борн вышел из машины, наблюдая за окнами резиденции и за движениями
занавесок на них. Ничего подозрительного не было. Он быстро приблизился к
машине Вилье. Там Борн увидел озабоченное лицо генерала, его брови были
вопросительно подняты.
- Что такое, черт возьми, вы задумали? - осведомился Вилье.
- Через улицу находится ваш дом, - Джейсон старался пригнуться, стоя
на тротуаре. - Сейчас вы видели то же самое, что и я.
- Надеюсь, что мы видели одно и то же. А что именно?
- Что это за женщина? Вы ее знаете?
- Надеюсь, благодаря богу, что знаю. Это моя жена.
- Ваша жена? - Борн был ошеломлен. - Я думал... вы сказали... Я
думал, что ваша жена старая женщина. И что бы вы хотели, что-бы она
выслушала меня, потому что за последние годы вы привыкли выслушивать ее
мнение? Вы так сказали?
- Не совсем так. Я сказал, что она была женой старого солдата. И я,
разумеется, ценю ее мнение. Но эта моя вторая жена, моя очень молодая
вторая жена... Она преданна мне так же, как и первая, умершая восемь лет
назад.
- О, боже мой...
- Не сравнивайте наши годы. Она горда и счастлива, будучи мадам
Вилье. Жена оказывает мне большую помощь в Сенате.
- Очень жаль... - прошептал Борн. - Бог мой, как мне жаль!
- О чем это вы? Может быть, вы спутали ее с кем-то еще? Так весьма
часто бывает. Она изумительная женщина, - Вилье открыл дверь, как только
Джейсон ступил на тротуар. - Вы подождите тут, а я пройду в дом и все
проверю. Если все в порядке, я открою дверь и дам вам знать. Если же
что-то не так, я вернусь обратно и мы уедем.
Борн застыл перед генералом, не давая ему шагнуть из машины на
тротуар.
- Генерал, я хочу вас спросить кое о чем. Не уверен, сумею ли я
правильно изложить суть, но попробую. Я уже говорил вам, что я обнаружил
номер вашего телефона в передаточном пункте, используемом Карлосом. Но не
сообщил вам, где именно это было. - Борн еще раз вздохнул, не спуская глаз
с особняка. - Теперь же я хочу задать вам еще один вопрос и, пожалуйста,
хорошенько подумайте, прежде чем отвечать. Покупает ли ваша жена одежду в
салоне ле Классик?
- В Сен-Оноре?
- Да.
- Совершенно случайно я знаю, что нет.
- Вы в этом уверены?
- Конечно. Я не только не видел ни одного счета из этого магазина, но
она сама сообщила мне, что ей не нравятся их модели. А моя жена
чрезвычайно разборчивая женщина, особенно в том, что касается моды.
- О, боже!
- Что такое?
- Генерал, я не пойду с вами в этот дом. Не имеет никакого значения,
что вы там найдете. Я просто не могу туда идти, можете мне в этом случае
поверить на слово.
- Почему? О чем вы говорите? Почему вы не можете сказать мне причину
такого демарша?
- Все очень просто. Человек, который стоял на лестнице и разговаривал
с вашей очаровательной женой, и есть та причина, по которой я не могу быть
вашим гостем. Он из места, которое называется салон ле Классик. Он -
связной Карлоса.
Кровь отлила от лица Андре Вилье. Он повернулся и стал смотреть на
дом, на отблески огней проезжающих машин, отражавшихся на входной двери,
не произнося ни слова некоторое время.

26
Старый солдат шел рядом с молодым человеком по освещенной луной
дорожке Булонского леса. Вокруг стояла тишина. Говорить им было не о чем.
Генерал размышлял и анализировал. Сейчас нельзя возвращаться в дом в
подобном состоянии, но с другой стороны, будучи солдатом, он не любил
искать обходных путей. В словах молодого собеседника оказалось достаточно
правды, чтобы задуматься. И не только в словах - это было в его глазах,
голосе, каждом движении. Человек, не назвавший своего имени, не лгал.
Полная измена, вот что таилось теперь в генеральском доме, и все это
объясняло много вещей, которые ранее он оставлял без вопросов. Старику
хотелось заплакать.
Человек, потерявший память, не старался что-то менять в своем
повествовании. Он рассказал генералу все о фактах охоты на Карлоса,
опустив лишь связанное с собой. Его рассказ был вполне логичным, поскольку
основывался только на правде, по крайней мере, его основная жизненная
часть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61