Это
говорит о многом, например о том, что вы чувствуете себя свободно в любом
месте. Я имею в виду географически. Что наиболее для вас привычно? Какой
язык?
- Скорее английский.
- Это мы уже выяснили. А что более всего непривычно?
- Я не знаю, не уверен.
- Ваши глаза имеют нормальную, округлую форму. Я хочу сказать не
восточную.
- Верно.
- Тогда почему вы говорите на этом языке? Подумайте, попробуйте
составить ассоциации. Я записал несколько слов, вслушайтесь в них. Я
попробую воспроизвести их чисто фонетически. Ма-ква... Там-кван...
Ки-са... Скажите первое, что пришло вам при этом на ум?
- Ничего.
- Хороший признак.
- Какого черта вы от меня хотите?
- Кое-что, нечто...
- Вы пьяны.
- С этим мы уже выяснили. Да, я пьян, и при этом я спас вашу жизнь.
Пьян я или нет, но я все-таки врач, и когда был им, то был одним из
лучших.
- А что случилось потом?
- Пациент задает вопросы врачу?
- Почему нет?
Восборн замолчал, глядя в окно на залив.
- Я был пьян, и меня обвинили в смерти двух пациентов. Я бы еще
согласился с этим, но два... Доказательства состряпали очень быстро...
- Это так необходимо?
- Что?
- Бутылка.
- Да, черт побери! - возмутился Восборн, отворачиваясь от окна. - Это
было и это есть. И пациент не должен делать замечаний, пока не поправится
полностью.
- Весьма сожалею, что спросил вас об этом. Иногда мне кажется, что вы
знаете что-то такое, что неизвестно мне.
- Все, что касается вас - да. Очень много.
Незнакомец подался вперед. Его рубашка разошлась, обнажая бандаж на
груди и ребрах. Он протянул вперед руки: они были вялыми, вены едва
проступали.
- Это то, о чем мы говорим?
- Да.
- Все то, что я наболтал в беспамятстве?
- Не совсем так, есть и другие вещи.
- Что вы имеете в виду? Почему вы не говорите мне об этом?
- Потому что эти вещи материальны. Я не уверен, что вы уже готовы их
воспринять. Я не уверен до сих пор.
Незнакомец откинулся назад.
- Я готов. Что вы хотите мне сказать?
- Что если мы начнем с вашей внешности? Меня особенно заинтересовало
ваше лицо.
- Что в нем особенного?
- Это не то лицо, с которым вы появились на свет.
- Как это понимать?
- Следы хирургического вмешательства всегда заметны под сильной
лупой. Вам делали пластическую операцию, дружище.
- Пластическую операцию?
- Да. Ваша физиономия перекроена таким образом, что вы стали похожи
на типичного англосакса, которого можно все время увидеть на улице. Такие
лица, как ваше, никогда нельзя запомнить и, кроме того, его легко
изменить.
- Я не очень понимаю, что вы хотите сказать.
- Послушайте еще. Измените цвет волос и вы измените свое лицо.
Оденьте очки - и вы уже другой человек. Вы можете стать на десять лет
старше или на пять моложе.
Он помолчал, ожидая реакции собеседника.
- И, кстати, об очках. Вспоминаете ли вы те упражнения, которые мы
проделывали неделю назад?
- Конечно, помню.
- Ваше зрение нормально. Вы не нуждаетесь в очках, как в таковых.
- Я не знаю. Видимо, нет.
- Тогда почему я обнаружил у вас контактные линзы?
- Не знаю, я этого не ощущаю.
- Можно я попытаюсь объяснить?
- Конечно, мне очень интересно.
- Это может вам и не понравиться, - доктор вернулся к окну и стал
смотреть в сторону моря. - Существуют специальные виды контактных линз,
предназначенных исключительно для изменения цвета глаз. Это очень удобно в
определенных случаях: виза, паспорт, водительское удостоверение.
Пациент поднялся, с трудом помогая себе руками.
- Что вы под этим подразумеваете?
- Я хочу сказать, что эти стороны вашей внешности должны
соответствовать вашему роду занятий. Торговый представитель, преподаватель
языков... где-нибудь в университете. Все возможно! Выбирайте любой
вариант. Сейчас!
- Я... Я не могу! - взгляд незнакомца выражал растерянность и
беспомощность. - Потому что вы не поверите ни в один из них. Не поверите?
- Нет, - проронил Восборн. - По ряду причин. Пройдемте со мной.
Они прошли в другую комнату. Там на столе стоял небольшой
диапроектор. Восборн выключил освещение.
- Это не очень хороший аппарат, но для наших целей сгодится.
Человек без имени и без прошлого подошел к стене. На ее белом фоне
появилось изображение, перенесенное с маленького куска прозрачного
целлулоида, размещенного между линзами прибора. Белый прямоугольник был
заполнен гипнотизирующими словами:
ДЖЕМЕНТШАФТ БАНК, II БАНКОФШТРАССЕ, ЦЮРИХ. 0-7-17-12-0-14-26-0.
- Что это? - спросил человек без имени.
- Смотрите, изучайте, думайте.
- Это разновидность банковского счета?
- Совершенно верно. Здесь напечатано название банка и его адрес.
Вписанные от руки цифры заменяют имя владельца и являются сигнатурой
владельца счета. Это обычная и распространенная процедура.
- Где вы это взяли?
- В буквальном смысле из вас. Этот маленький негатив, размером в
половину тридцатипятимиллиметрового образца. Он был трансплантирован вам
под кожу с правой стороны вашего бедра. Номера написаны вашей рукой, так
что это ваша сигнатура. С этим вы можете свободно отправиться в Цюрих и
проделать там соответствующие манипуляции.
Человек без имени не произнес в ответ ни слова.

Они выбрали имя Жан-Пьер. Оно не привлекало внимания. Обычное имя для
такого местечка, как Порт-Нойра. К этому времени пришли выписанные из
Марселя книги: их было шесть, разных форматов, четыре на английском и две
на французских языках. Это были специальные медицинские издания,
описывающие случаи повреждения головы и связанных с ними потерей памяти.
Доктор и его пациент провели длительное время за изучением всех
возможных случаев, описанных в научных статьях, пытаясь вывести заключение
о том, что же случилось с пострадавшим на самом деле. Это было важно для
последующего лечения.
- Мне кажется, что мы все-таки приблизились к тому, что произошло с
вами. По крайней мере, что я думаю произошло.
- Что же? - опасливо осведомился собеседник.
- Вы как-то сказали, что всего понемногу. Теперь я могу это выразить
так - общий шок.
- Общий шок? Что вы имеете в виду?
- И физический и психологический... Эти стороны организма всегда
связаны.
- А вы много об этом знаете?
- Меньше, чем вы думаете. Но это не относится к делу, - доктор взял
скрепленную пачку листов. - Это ваша история, новая история, начиная с
того самого дня, когда вас выловили в море и принесли сюда. Физические
раны свидетельствуют о том, что ситуация, в которой вы оказались, была
связана с тяжелым психологическим стрессом и с последующей истерией,
отягощенной почти девятичасовым пребыванием в воде. Темнота, высокие
перегрузки, легкие, едва получающие воздух, все это типичные источники
истерии. Все, что предшествовало ей, было стерто, уничтожено, что, в конце
концов, и помогло вам выжить. Вы согласны со мной?
- Полагаю, что вы правы. Голова сама себя защищает.
- Не голова... Мозг... Сознание... Тут необходимо делать различие,
это важно. Мы еще вернемся к голове.
- Ладно. Сознание, а фактически мозг.
Восборн перелистывал страницы.
- Вы не вспомнили ничего, чтобы ассоциировать с теми словами, которые
вы произносили в бреду, а затем были мною воспроизведены. Но, тем не
менее, за это время вы узнали кое-что важное: есть вещи наиболее привычное
для вас, которые вы делаете легко и без напряжения. Это слегка пугает.
- Как это понимать?
- Позвольте показать вам это на примере, - доктор отложил бумаги в
сторону и встал из-за стола. Он подошел к примитивному комоду и достал
большой автоматический пистолет.
Его пациент напрягся, и доктор оценил эту реакцию.
- Я никогда не пользовался им и, возможно, я даже не знаю, как это
делается, но я живу на заливе и этот предмет мне просто необходим.
Он улыбнулся и неожиданно, без предупреждения, бросил его пациенту.
Оружие было поймано высоко в воздухе, легко, точно, профессионально.
- Разберите его. Я думаю, что выразился точно.
- Что?
- Разберите его. Сейчас.
Человек посмотрел на оружие и затем в абсолютной тишине его руки
приступили к работе. Менее чем через 30 секунд пистолет был полностью
разобран.
Он посмотрел на доктора.
- Теперь вы понимаете, что я имел в виду? - спросил Восборн. - Среди
ваших способностей есть чрезвычайное знание армейского вооружения.
- Армия? - пробормотал человек. Его голос звучал напряженно и
неуверенно.
- Крайне маловероятно! - воскликнул доктор. - Когда вы в первый раз
вышли из комы, я упомянул технику лечения ваших зубов. И я уверен, что вы
не военный. А хирургия исключает всякую принадлежность к армии.
- Тогда что же?
- Давайте не останавливаться на этом подробно, лучше вернемся к тому,
что же с вами все-таки случилось. Мы начали рассуждать о сознании,
помните? Психологический стресс... истерия... Не физический мозг, а
психическое давление. Я ясно выражаюсь?
- Продолжайте.
- Как только шок начинает отступать, то же происходит и с
напряжением, поскольку нет прямой необходимости в защите психики. Когда
этот процесс закончится, ваши спокойные нервы позволят вернуть вам ваши
способности и таланты. Вы вспомните некоторые элементы поведения, вы
сможете жить за их счет, использовать их в разных ситуациях и при этом
ваши внешние реакции будут чисто инстинктивными. Но всегда будет
существовать некоторый пробел, и все, что написано на этих местах, говорит
мне, что это необратимо.
Восборн умолк и вернулся к своему креслу и стакану. Он выпил и устало
прикрыл глаза.
- Продолжайте, - прошептал человек.
Доктор открыл глаза и взглянул на собеседника.
- Мы вернулись к голове, которую будем теперь называть мозгом.
Физически мозг состоит из огромного количества клеток и взаимодействующих
компонентов. Вы же читали книги. Малейшие нарушения этой системы могут
вызвать драматические последствия. Вот это и случилось с вами. Повреждение
было физическим и хотя раны зажили, но физическая структура из
взаимосвязей стала иной.
Восборн снова замолк.
- И... - подтолкнул его пациент.
- Спад психологических нагрузок позволяет вернуть вам ваши
способности и таланты. Но я не думаю, что вы когда-нибудь сможете связать
их с чем либо из вашего прошлого.
- Почему нет?
- Потому что физические каналы, пропускающие и передающие эту
информацию, больше не функционируют так, как прежде.
Человек сидел без движения.
- Ответ на этот вопрос в Цюрихе, - пробормотал он.
- Не сейчас. Вы еще не готовы, еще недостаточно окрепли.
- Я обязан это сделать!
- Да, вы сделаете это, но позже.

2
Прошло две недели. Словесные упражнения продолжались, а поскольку
время лечит, восстанавливались и физические силы пациента. Росла стопка
исписанных доктором бумаг.
Была середина утра девятнадцатой недели. День был ярким. Средиземное
море было спокойным и блестящим. По установившейся привычке пациент
доктора Восборна прогуливался несколько часов вдоль залива и поднимался к
холмам. Он увеличивал дистанцию примерно на 12 миль в день, темп ходьбы
ускорялся, остановки в пути сокращались. Человек сидел на стуле перед
окном спальни, дыхание его было тяжелым, а рубашка пропиталась потом. Он
прошел в спальню через боковой ход, примыкающий к гостиной. Это было более
удобно, чем проходить через гостиную, превращенную Восборном в приемную и
постоянно заполненную посетителями.
Они сидели на стульях, со страхом наблюдая за тем, каковы медицинские
услуги будут в это утро. На самом деле ничего особенно плохого не было.
Джерри Восборн все еще был пьян, как русский казак, но все эти дни
оставался в седле.
Дверь спальни отворилась и вслед за этим в комнату ворвался
улыбающийся доктор. Его халат еще сохранил следы крови.
- Мне удалось! - в его голосе было больше эмоций, чем ясности. - Я
собираюсь открыть собственную биржу и жить на комиссионные. Я стану
собственником.
- О чем вы говорите?
- Как мы уже обсуждали раньше, это именно то, что вам нужно. Вам
необходимо сменить обстановку и вот, пожалуйста. Не более двух минут назад
безымянный Жан-Пьер получил выгодную работу по найму! По крайней мере, на
неделю.
- Как вам это удалось? Я думал, что такой возможности никогда не
предоставится.
- Это оказалось возможным благодаря больной ноге Клода Ламоша. Я
объяснил ему, что мои возможности по части использования обезболивающих
средств очень ограничены, мне всегда их недостает, и моим пациентам
приходится быть терпеливыми. Мы стали торговаться, и разменной монетой
стали вы.
- Неделя?
- Если вы будете послушным, он вас возьмет, - Восборн на миг
замолчал, но потом продолжил: - В конце концов, это не так уж страшно,
верно?
- Я ни в чем не уверен. Месяц назад, возможно, но не сейчас. Я
говорил вам, что готов уехать и уверен, что вы с этим согласны.
- Теперь у меня есть неотложное дело а Цюрихе.
- И я хочу, чтобы вы проявили себя там наилучшим образом. Мои
интересы эгоистичны, не нужно меня извинять за них.
- Я готов к Цюриху.
- Внешне, да. Но поверьте на слово, что чрезвычайно важно то
обстоятельство, что вы провели много часов в воде, кромешной ночью, в
шторм. Поэтому вам необходимо сделать еще один жест, еще одну проверочку в
жестких условиях.
- Еще одну проверку?
- Самую простую, которую я могу сделать для вас в условиях
Порт-Нойра. Если бы я был фокусником, я сделал бы для вас шторм и
небольшое кораблекрушение. Я бы постарался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61