Патриса Лумумбы.
Вот, говорят, во времена застоя жизнь в нашей стране была скучной. А
между тем, если верить французскому еженедельнику "Пуэн" лет десять назад
на улицах Москвы можно было повстречать человека, от имени которого у
людей всего мира еще долго мороз будет пробегать по коже.
Илич Рамирес Санчес (в террористических кругах известен под именем
Карлос) родился в 1949 году в Венесуэле. Свой первый крупный теракт он
совершил в 1975 году, застрелив двух французских полицейских из пистолета
и смертельно ранив преследовавшего его комиссара парижской полиции. После
этого он попал в списки Интерпола. На его личной карточке была пометка:
"Чрезвычайно опасен. Применяет оружие, не колеблясь".
Смысл его преступной жизни: запугивать и уничтожать проклятых
империалистов. В декабре того же 1975 года Карлос ворвался на
правительственное совещание в Вене и устроил кровавую баню. Среди десятков
убитых оказалось три министра. Впрочем, различий между высокопоставленными
личностями и домохозяйками он не замечал. Тому свидетельство - серия
терактов против мирного населения во Франции (6 убитых и 87 раненых).
Ни одна из западных спецслужб не смогла задержать Санчеса. Теперь,
когда раскрылись архивы восточногерманской и венгерской контрразведок,
причина его неуловимости ясна: в перерывах между своими вылазками в
Западную Европу террорист отсиживался за "железным занавесом".
В 1979 году Миклош Редеи, шеф венгерской контрразведки, получил
телеграмму от коллег из ГДР, извещавшую о прибытии "важного гостя",
которого зовут Карлос с документами "южно-йеменского дипломата". (Санчес
имел 10 подлинных и 127 поддельных паспортов, свободно изъяснялся на
испанском, арабском и русском языках). Венгерские чекисты попытались
радушно встретить Санчеса, но это вышло им боком: почуяв слежку, он
разрядил в них свой пистолет, приняв благодетелей за агентов спецслужб
ФРГ. Позже, несмотря на то, что Санчес обещал не производить терактов из
Будапешта, венгерские власти объявили его "персоной нон грата": слишком
много доставлял он им хлопот, привозя в страну ракетные установки.
Однако Санчес долго не печалился и нашел пристанище в Румынии и
Чехословакии. Несколько раз и подолгу он "отдыхал" в Москве. Там же Карлос
без проблем поступил в университет дружбы народов им. Патриса Лумумбы.
Точно известно, что румынские и ливийские спецслужбы снабжали Карлоса
документами и деньгами.
Последний свой крупный теракт в Европе Карлос совершил вроде бы в
1983 году. Нагрузив взрывчаткой "опель-кадет" в Восточном Берлине, он
взорвал эту "адскую машину" в Париже. Тем самым террорист решил запугать
присяжных заседателей, проводивших судебное разбирательство по делу его
подружки Габриэлы Креошер-Фидеман, члена террористической организации РАФ.
Сегодня у Карлоса нет больше постоянной базы в Восточной Европе.
Предполагают, что он осел в Дамаске. Где-то еще вынырнет этот головорез?"
Д. БАБИЧ

23
Было без десяти минут три, когда Борн подошел к столу дежурного по
отелю Обер дю Кон, а Мари, не останавливаясь, прошла к выходу. Джейсон
облегченно вздохнул, когда заметил полное отсутствие газет на столе
жующего что-то дежурного, хотя дежуривший клерк мог жить и в центре
Парижа, как и тот, которого он сменил. Это был неповоротливый мужчина,
выглядевший очень усталым, что допускало мысль о том, что разгром в
комнате наверху не будет обнаружен еще некоторое время. Ночной клерк в
таком уединенном заведении обязательно должен был бы иметь средство
передвижения.
- Я только что звонил в Руан, - сказал Джейсон, - и мне необходимо
срочно прибыть туда в связи с неотложным делом. Для этого я хотел бы
нанять автомобиль. - Почему бы и нет? - произнес клерк, поднимаясь с
кресла. - Что вы больше предпочитаете, месье? Золотую колесницу или
волшебный ковер?
- Прошу прощения, я вас не понял.
- Мы сдаем в наем номера, а не автомобили.
- Но я должен прибыть в Руан еще до утра.
- Это невозможно. Вы вряд ли найдете такси в это время.
- Полагаю, что вы меня не поняли. Я могу понести серьезные убытки,
если не попаду в свою контору к восьми утра. Я могу щедро заплатить.
- У вас действительно проблемы, месью?
- Может быть, вы знаете кого-нибудь, кто мог бы одолжить мне
автомобиль, ну, скажем... за тысячу, нет, даже за полторы тысячи франков.
- Пятнадцать сотен, месье? - глаза клерка расширились. - Наличными?
- Конечно! Мой компаньон вернет его завтра вечером.
- Не стоит спешить, месье.
- Прошу прощения? Но я действительно не знаю, как мне поймать такси
даже за дополнительную плату.
- Я не знаю, где достать такси, месье, - прервал его клерк, - но с
другой стороны, мой "рено" еще очень хорошая машина, и хотя она далеко не
новая и не самая быстроходная, но это вполне работоспособный автомобиль,
даже можно сказать достойный того, чтобы называться автомобилем...
Хамелеон сменил расцветку, превращаясь в того, кем он не был. Но
теперь он знал, кто он есть на самом деле, и старался этого не забывать.

Светало. Но уже не было теплой комнаты в сельской гостинице, не было
обоев, испещренных причудливым узором первых солнечных лучей. Первые лучи
солнца, пробивающиеся с востока, сейчас освещали поля и холмы, окружавшие
со всех сторон прямую, как стрела дорогу.
Три недели назад, в Швейцарии, он начинал рассказ о себе словами:
"Моя жизнь началась шесть месяцев назад на маленьком острове в Средиземном
море, называемом Порт-Нойра.
Теперь он начинал его с краткого заявления: "Я известен как Кейн".
Он рассказал все, не пропуская ни малейших деталей, которые только
мог припомнить, включая и всевозможные картины, возникающие в его
воображении, когда он разговаривал с Жакелиной Лавьер в ресторане
Арженталь. Имена... происшествия... города... и... убийства.
"Медуза".
- Все сходится. Нет ничего, чего бы я не знал, и нет ничего больше в
моей памяти, что бы я пытался прояснить. Это правда.
- "Это правда", - повторила Мари.
Он внимательно взглянул на нее.
- Мы были неправы, неужели ты не видишь?
- Возможно. Но одновременно и правы. Ты был прав, я тоже была права.
- Относительно чего?
- Насчет тебя. Я вновь хочу это сказать, рассуждая спокойно и
логично. Ты рисковал своей жизнью ради меня, еще совершенно меня не зная,
и это не похоже на поступок человека, которого ты только что мне описал.
Если этот человек и существовал, то очень непродолжительное время, - она
закрыла глаза, но свою речь контролировала. - Ты сам это сказал, Джейсон.
"То, что человек не может запомнить, этого для него не существует". Может
быть, это было всего лишь то, с чем ты столкнулся. Ты можешь начать свои
рассуждения отсюда?
Борн кивнул. Страшный, но неизбежный момент наступил.
- Да, - проронил он, - но один. Без тебя.
Мари выронила сигарету. Ее руки дрожали.
- Я поняла. Это твое решение, да?
- Так должно быть.
- Ты хочешь героически удалиться, чтобы не связывать меня со всей
этой историей?
- Я обязан так поступить.
- Благодарю тебя покорно. И кто ты есть, черт возьми, после всего
этого?
- Что?
- Кто ты есть, черт тебя побери, по твоему мнению?
- Я тот самый человек, которого они называют Кейном. За мной охотятся
правительства и полиции всех стран - от Европы до Азии. Люди из Вашингтона
хотят прикончить меня за то, что я, по их мнению, знаю, а убийца Карлос
хочет пристрелить меня за все то, что я ему сделал. Задумайся об этом хоть
на миг! Как долго, ты думаешь, я смогу бегать под этим перекрестным огнем,
пока кто-нибудь из этих огромных армий не обнаружит меня, заманит в
ловушку и не убьет? И ты тоже хочешь закончить свою жизнь таким путем?
- Бог мой, нет! - закричала Мари, как бы от чрезмерной нагрузки ее
аналитического склада ума. - Я собираюсь гнить 50 лет в швейцарской тюрьме
или быть повешенной за то, чего я никогда не делала в Цюрихе!
- Есть способы разрешить эту проблему: я имею в виду Цюрих. Я уже
думал об этом и могу это сделать.
- Как?
- Ради бога, какое это имеет значение? Соглашение, например. Пока я
не знаю как, но я смогу сделать замену. Я смогу получить твою жизнь назад!
И я обязан это сделать!
- Но не таким способом.
- Почему нет?
- Потому что я только что доказала правильность своей точки зрения.
Даже приговоренный человек, абсолютно уверенный в своей виновности, смог
бы это заметить. Человек по имени Кейн обычно не делает таких вещей, одну
из которых ты только что мне предложил. Ни для кого... Ясно?
- Но я Кейн!
- Если бы меня даже принудили поверить в это, то не сейчас.
- Но что может сделать твоя правда? Разве она остановит кого-нибудь
из них, если они нажмут на спусковой крючок?
- Это произойдет лишь в самом худшем случае. Сейчас я не готова
допустить это даже мысленно.
- Тогда ты не желаешь смотреть правде в глаза.
- Я рассматриваю два основных фактора, которые ты игнорируешь, а я не
могу. Я буду жить с ними весь остаток моей жизни, потому что я
ответственна за них. Двое людей были убиты одним и тем же самым чудовищным
способом лишь потому, что они оказались между тобой и сообщением, которое
кто-то пытается передать тебе. Передать через меня.
- Ты видела сообщение Корбельера? Сколько пулевых отметок оно
содержало? Десять? Пятнадцать?
- Его использовали! Ты слышал его по телефону, так же, как и я. Он не
лгал, а пытался нам помочь. Если не тебе, то, во всяком случае, мне.
- Это... возможно.
- Возможно все, что угодно! У меня нет фактов, Джейсон, одни лишь
противоречия, которые не могут быть объяснены, но которые необходимо
объяснить. Ты не можешь быть тем, за кого ты себя выдаешь. - Но это так. Я
есть то, о чем тебе только что рассказал.
- Выслушай меня! Внимательно выслушай! У меня имеется определенный
жизненный опыт, и он подсказывает мне, что коль скоро ты пытаешься
разобраться в происходящем, Уже по одному этому, твой ум - это не ум
холодного и кровожадного убийцы. Я не знаю, кем ты был ранен, или какие ты
совершил преступления, но они не имеют ничего общего с тем, во что ты
поверил, во что хотят заставить тебя поверить другие. И никакой убийца не
предлагает того, что хочешь сделать ты. А поэтому, сэр, ваше предложение с
почтением отклоняется.
- Ты ведешь себя как последняя дура! - взорвался Джейсон. - Я могу
тебе помочь, а ты мне - нет. Оставь хоть что-нибудь для меня, чтобы я мог
это сделать!
- Я не хочу! Не хочу, чтобы это было так! - Она притихла, тяжело
дыша. Рот ее был приоткрыт. - Я думаю, что сделаю это, - прошептала Мари.
- Что сделаешь? - жестко спросил Джейсон.
- Чтобы у каждого из нас была возможность что-то делать, - она
повернулась к нему спиной. - Я только что сказала это. Все это копилось
долгое время: "Что другие хотят заставить тебя поверить..."
- О чем ты говоришь, черт возьми?
- О твоих преступлениях... В которые тебя хотят заставить поверить.
Они хотят, чтобы ты поверил, что это твои личные преступления.
- Они и есть мои.
- Подожди минутку. Предположим, что они были, но не твои?
Предположим, что доказательства были сфабрикованы так же, как это было
сделано против меня в Цюрихе, но принадлежат они кому-то еще. Джейсон, ты
не знаешь, когда ты потерял свою память?
- В Порт-Нойре.
- Это уже было тогда, когда ты начал ее восстанавливать, а не тогда,
когда ты ее потерял. Раньше, чем ты попал в Порт-Нойру, и это может очень
многое объяснить. Это может объяснить тебе противоречие между тобой и тем
человеком, которым, как думают, ты являешься.
- Ты не права. Ничто не может объяснить память, а вернее те видения,
которые ко мне возвращаются.
- Может быть, ты вспоминаешь только то, о чем с тобой разговаривают.
В этой газетной статье была еще одна верная информация: я достаточно
хорошо владею компьютерной технологией применительно к своей
специальности. Поэтому, когда я обрабатываю разрозненные факты, я знаю,
что необходимо сделать, чтобы получить нужное представление о создавшейся
ситуации. Если перенести эту методику дальше, то любой специалист,
наблюдающий человека, страдающего амнезией, как в твоем случае, чье
прошлое включает знание специальных предметов, языков и особенностей
разных народов, то медицинский банк данных может назвать несколько типов
людей, к которым можно отнести этого больного. Неизвестно, сколько может
быть на самом деле кандидатов, их может быть несколько, а может быть, и
один. Но и один человек для них вполне достаточен.
Борн смотрел в сторону, стараясь раздвинуть стальные двери своего
сознания, скрывавшие за собой прошлое.
- То, что ты сейчас говоришь, похоже на то, что мной управляет
воображение, - вяло пробормотал он.
- Это конечный эффект, но это не то, о чем я говорю. Я говорю о
возможности того, что тобой просто манипулируют. Это могло бы объяснить
очень многое, - Мари дотронулась до его руки. - Ты утверждаешь, что иногда
факты и события хотят как бы вырваться из тебя наружу, лишая тебя
душевного равновесия.
- Слова, связанные с конкретными местами или именами людей, вызывают
поток воспоминаний в виде образов или событий.
- Джейсон, а разве не могут они вызывать ложные воспоминания? Тебе
многократно повторялись одни и те же видения, которых ты не мог проверить
или разоблачить лишь потому, что они не были твоими воспоминаниями.
- В этом я сомневаюсь. Я видел то, что делал раньше.
- Ты мог делать это совсем по иным причинам! Черт возьми, я сражаюсь
за свою жизнь! За обе наши жизни!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61