Но средства массовой информации не успели раскрутить как следует схватку генерала с полковником. Это событие оказалось оттеснено на периферию новостей убийством депутата Краевой думы, известного адвоката Вовтузенко.
Как обычно, около девяти часов утра адвокат с женой, тоже адвокатом, вышли из подъезда и пошли вдоль своего дома. На противоположном конце этой длинной девятиэтажки на первом этаже находилась юридическая консультация, принадлежавшая депутату. Его жена работала там заведующей. Консультация занималась, главным образом, экономическим конфликтами и финансовыми спорами. Когда супруги уже подошли к дверям своей фирмы, имеющей отдельный вход со двора, из-за угла вышел очень молодой человек в натянутой до глаз черной трикотажной шапочке. Он быстро приблизился к адвокату и четырежды выстрелил в него. Бросив пистолет на снег, он бегом скрылся за углом.
Жена с криком кинулась к упавшему мужу, по сотовому телефону тут же вызвала "скорую" и милицию. Но когда через несколько минут примчалась реанимационная машина, Вовтузенко был уже мертв. Рядом валялся заклиненный китайский ТТ. Десятки людей, находившихся в это время возле дома - кто шел на работу, кто с ночной смены, кто в школу, кто прогуливал собачку, смогли рассказать очень мало. Декабрьским утром ещё довольно темно, а свет от лампочки над дверями больше слепил смотревших в ту сторону, чем освещал картину преступления. Но большинство свидетелей утверждало, что убийца маленький щуплый подросток лет 14-15, не старше. Но следователи с такой версией не согласились, заявив, что киллер имел метр семьдесят росту и возраст не менее двадцати лет. Что касается мотивов убийства, то они носят политический характер. Вовтузенко собирался снова баллотироваться в Краевую думу и однозначно проходил, поскольку периодически от имени жителей района судился с городской и районной администрацией. Ему удалось добиться отмены строительства подземных гаражей на двух детских площадках, запрета на создание ресторана на первом этаже жилого дома и выбить из ЖЭУ компенсацию для жильцов, на которых упал потолок. Выигрывая одно дело в год, он снискал необыкновенную популярность. Следователи утверждали, что смерти депутата мог желать кто-то, собиравшийся баллотироваться по этому же округу.
Но вдова Вовтузенко настаивала на том, что киллера подослали турбомашевские. В ближайшие дни адвокат по поручению скрывающегося неизвестно где Василия Бородулина собирался обратиться сразу в суд, арбитраж и прокуратуру по делу о незаконном захвате Травдинского гидролизного завода. А поскольку он никогда не проигрывал дел, так как брался только за заведомо выигрышные, его убили. Перед этим ему несколько раз звонили и предлагали какую-то сделку, но он отказался.
Неожиданно проявился беглый Бородулин. Он возник на одном из центральных телеканалов в передаче "Совершенно конкретно". Безмятежно улыбаясь, он рассказывал, какая жуткая коррупция царит в Горнозаводске. При этом объявил губернатора крестным отцом турбомашевской мафии, начальника милиции - кровавым убийцей, а себя - непоколебимым борцом за справедливость. При этом сообщил, что выдвигается кандидатом в депутаты Государственной Думы на довыборах по Ханты-Мансийскому автономному округу. Там уже идет сбор подписей.
Бородулин совершил большую ошибку - слишком рано засветился. Если бы его избирательный штаб собрал необходимое количество подписей, беглый олигарх мог бы зарегистрироваться в кандидаты и на оставшееся до выборов время получить желанную неприкосновенность. В этом случае у него появлялся шанс восстановить жизнеспособность своей империи и отбить потерянные предприятия.
Но когда человек, находящийся в федеральном розыске, дает обширное интервью столичному телевидению, это выходит за всякие рамки. Органы слегка напряглись и через три дня Бородулин попался. Потеряв всякое чувство меры он приехал на съемку прямо в Останкино. Тут-то его и ждали...
НАПЕРЕГОНКИ СО СМЕРТЬЮ
Днем Олег решил позвонить детям. Они как раз в это время приходят из школы. Сейчас, когда под рукой появился телефон, он иногда по часу болтал с ними. Но в этот раз разговору помешала Зойка.
- Пап, - сказала Леночка, - тут мама хочет с тобой поговорить.
И тут же в трубку ворвался торопливый голос Зои. Она словно боялась, что он бросит трубку, не выслушав её до конца.
- Олежек, у меня к тебе очень серьезный разговор. Нам надо вывозить детей за границу. Здесь не та обстановка. Твое участие в этом просто необходимо.
- Без моего согласия их не выпустят, правильно? - он говорил неприязненно.
- Давай забудем обо все плохом, что было между нами. Все, что я делала - это исключительно для счастья наших детей. Пожалуйста, приезжай сюда немедленно. Это очень серьезный разговор. Приедешь?
- Хорошо, - согласился Олег.
Он не испытывал торжества. Зойка, похоже, попала в скверную ситуацию. Но съездить домой стоило. Не ради нее, ради детей. Он слишком долго их не видел. Ничего не сказав Любе, которая, как обычно в дневное время, скучала в торговом павильончике, он поспешил на троллейбус.
Ему оставалось дойти до своего дома каких-то двести метров, когда навстречу ему вдруг вышла Гюзель. Оба так и обомлели от неожиданности. Наверное, она спешила в магазин - в руке сумка. В каракулевой длинной черной шубе женщина выглядела несколько старомодно, но глаза её буквально полыхали черным огнем. Олег только улыбнуться успел, как она подбежала к нему и, закинув руку на шею, пригнула его голову к своему лицу. Такого жеста Олег от неё не ожидал.
- Не ходи туда, - горячо зашептала Гюзель, - они тебя убьют.
- Что ты, кто меня убьет? - Олег словно не понимал её слов.
- Не ходи, - заклинала женщина и на глазах её блестели слезы. - Юсуф сказал тебя убить. Говорит, из-за тебя деньги пропали и разное другое. Говорит, ты какой-то склад поджигал. Мамеду велел тебя стеречь. Они тебя все время ищут. Не ходи туда.
И вдруг, так же неожиданного, как перед этим бросилась ему на шею, Гюзель побежала прочь. Олег в смятеньи смотрел ей в след и не знал, то ли догонять, то ли идти своим путем. Слова, что его велено убить, все ещё звенели в ушах. Значит, Миша-Махмуд его тогда узнал. Что ж, Юсуфу с Мамедом не составило большого труда выяснить, в какой квартире живет его семья. Неужели они теперь круглые сутки дежурят у его подъезда? А, может, коварная Зойка уже сговорилась с ними и специально заманивает домой?
С другой стороны, на таком морозе не очень-то подежуришь. Можно, конечно, в машине посидеть. Но во всем дворе не было ни одной машины. Олег вдруг, отчаянно наплевал на все. Будь, что будет. Он быстро добрался до своего подъезда и проник внутрь. Похоже, Гюзель преувеличивала меру опасности. Но теперь в душе поселился страх за детей. Может, Зойка права, и лучше уехать прочь из этой коррумпированной страны, из этого бандитского города? Но это его родной город и родная страна. И дети тоже родные...
Зойка открыла дверь, дети кинулись на шею.
- Папа! - радостно закричал Сашка. - Ты теперь можешь всегда жить с нами!
- Олежек, - Зойкино осунувшееся лицо было виноватым, - я хочу попросить у тебя прощенья. Ради детей. Пойдем поговорим. А вы, ребята, нам пока не мешайте. Потом на папе повисите. Он больше от нас не уйдет.
Они закрылись в спальне. Олег присел в кресло, Зоя на край широкой кровати. Нервно прикрыла колени полами голубого в драконах японского халата.
- Слушай, давай начнем новую жизнь? - она заглянула Олегу в глаза. Уедем, куда захотим, на край земли, где нас никто не найдет. Мы ведь очень богаты. Ты даже не представляешь, какие деньги у меня в руках. Хочешь, всю оставшуюся жизнь будем жить на Канарах? Или в Париже? Лучше тебя мне все равно не найти.
- Боюсь, что мы все-таки расстались навсегда, - сказал Олег и отрицательно покачал головой.
- Ладно, не хочешь со мной жить - не надо. Давай просто увезем детей. А потом ты можешь жить где хочешь и с кем хочешь. Я обещаю, что обеспечу тебя на десять лет вперед. Мы можем даже договор подписать, если не веришь. - Она смотрела умоляюще. - Я могу перевести сто тысяч долларов на любой счет, какой ты укажешь. Какие тебе ещё нужны гарантии?
На глазах Зои появились слезы. Точно так же недавно заплакала Гюзель.
- Может, ты и права, - задумчиво сказал Олег, - мы живем в условиях повышенного риска. Но ведь для отъезда нужны какие-то документы, визы.
- Я все устрою, - Зоя осторожно промокнула глаза уголком платочка, стараясь не размазать тушь. - Тебе надо завтра сфотографироваться на загранпаспорт, а через день получишь. Потом начнем оформлять выезд. Я так рада, что ты согласился! Ты ведь больше отсюда никуда не пойдешь?
Она порывисто бросилась к нему, схватила за плечи, глядя в глаза, потянулась губами - поцеловать.
- Не надо, - Олег поморщился и отстранился. - И с чего ты решила, что я собрался куда-то ехать? Что мне делать за границей? Не думаю, что деньги, которые ты отмела у своего любовника, пойдут мне на пользу. Извини, но сейчас я все-таки должен уйти. Если нужно какое-то нотариальное разрешение на выезд детям, ты его получишь. А деньги эти натраханные и натыренные оставь себе.
Он поднялся из кресла.
* * *
Мамед не ожидал, что Мастер может выйти из дома. Он вообще его не очень ожидал. Припарковавшись напротив подъезда, он предполагал, что тот может появиться со стороны и зайти в дом. Поэтому не сразу сообразил, что Олег уходит. И Олег тоже не сразу сообразил, что человек, сидящий на пассажирском месте в "шестерке", ждет как раз его. А когда сообразил, до того заторопился, что поскользнулся и упал.
А Мамед только сидел и ругался. "Шестерка" принадлежала Чингизу, а тот убежал в ближайшую забегаловку поужинать, убежденный, что Мастер так рано не появится, будет ждать ночи. На заднем сиденье лежал автомат, прикрытый старой курткой, но Мамед и не подумал браться за оружие. Что он с ним будет делать? Тут его каждая собака в лицо знает, сразу предадут. Вот почему, когда вернулся довольный, плотно пообедавший Чингиз, сразу выместил на нем злость:
- Сейчас тут Мастер из под носа ушел. Где теперь его искать?
- Э-э, найдем сейчас, - Чингиза переполнял оптимизм. - Поедем, догоним, сразу уложу.
Но им пришлось покуролесить по округе, срывая друг на друге злость, прежде чем Мамед снова увидел Олега. Тот торопливо влезал в кабину "газели". Чингиз врезал по газам и помчался в погоню.
- И как ты меня узнал в темноте? - тем временем удивлялся Олег.
Он сидел рядом с предпринимателем Головкиным. Тот, как обычно, взъерошенный и говорливый, сразу кинулся объяснять:
- У меня знаешь какая память на лица? В темноте узнаю! Как там у тебя дела в торговой точке?
- Да паршиво, - махнул рукой Олег.
- Ладно, я тебя к себе возьму. Но потом. Сейчас мне Саныч такое дело поручил! Региональный склад на Алтынке. За товаром со всей Сибири едут. У нас же оптовые цены низкие. Короче, расширяемся. Но приходится пока разрываться между новым складом и старым, который на "Подшипнике".
- Так там твой склад? - у Олега глаза на лоб полезли.
- Ну, не мой, "Виншампани", - Головкин вытер мокрые губы тыльной стороной ладони. - Саныч дело туго знает. Вывозит товар на промежуточные склады, а налоговая может умыться.
- А акцизные марки? - не утерпел Олег.
- А, с этим порядок. Их же выдают без ограничения, как проплатишь. Потом же никто не сводит, сколько фирма закупила марок и сколько выпустила бутылок.
- Эй, кажется за нами кто-то увязался, - подал голос водитель. Это был тот самый меланхоличный дядька. Но за рулем он был неузнаваем.
- Точно, - подтвердил Олег, глядя в боковое зеркало. - Что-то они мне не нравятся.
И тут внешне неповоротливая "газель" явила чудеса пилотажа. Олега бросило на дверцу. Мимо просвистела "шестерка", и он успел заметить, что боковое стекло опущено, а сидящий на переднем месте Мамед держит в руках автомат. Но "газель уже мчалась в противоположном направлении. Какими-то закоулками выскочили на высокую насыпь. Внизу мелькали заснеженные кроны сосен. Машину кидало на скользкой дороге.
- Это осетины! - заорал Головкин. - Выследили, суки! Все равно склад не отдам!
"Шестерка" снова шла бампер в бампер. Вильнула и оказалась сбоку. И тут Олега снова швырнуло.
- А вот так! - заорал водила.
Что-то зазвенело. "Газель" развернуло поперек дороги. И Олег успел увидеть, как "шестерка" запрокидывается боком, уходя с насыпи. Забренчало, загремело, словно по склону катилась железная бочка. А "газель" рыкнула мотором и, развернувшись, помчалась в обратном направлении. Только сейчас Олег заметил, что на дороге почти нет следов.
- Еще бы немного, и сами маханулись бы вниз, - сказал водила, впереди ещё мост не достроен. Если бы они чуть попозже на обгон пошли, я бы тогда у самого края тормознул, а они бы там точно костей не собрали.
- Они и тут не соберут, - злорадно протараторил Головкин, крутя перед собой кукишем. - Вот вам, вот вам, а не склад!
Олега колотило, он почувствовал, что спина под курткой мокрая, а перед глазами плывут цветные круги.
ЛЮБОВЬ-КРОВЬ
Он долго не мог прийти в себя. Сидя на кухне, смотрел непонимающе то на обеспокоенную Любу, то в стакан с чаем и тяжко вздыхал.
- Ну, что ты? - теребила его Люба.
Он наконец обратил внимание, что у неё сегодня другая прическа.
- А я сегодня бросила наш скворечник и пошла в парикмахерскую, - вдруг похвасталась она, - все равно торговля стоит.
- Ты очень красивая, - сказал он и улыбнулся.
- А так я тебе нравлюсь?
Люба отошла на пару шагов и распахнула халатик. Олега словно жаром окатило. Он сразу забыл про все треволнения сумасшедшего дня. На Любе был прозрачный алый бюстгальтер, такие же крошечные плавочки, и черные ажурные чулки. Она медленно отступала из кухни, глядя на него сумасшедшими глазами.
И он пошел следом, чтобы обнять, ткнуться лицом в свежее молодое тело и прошептать:
- Глупая маленькая девочка.
- А я не хочу больше быть дочкой... Я хочу быть женой...
- Глупая, глупая, глупая,.. - снова прошептал Олег. - Забыться бы и ничего не помнить.
- Так забудься со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53