- Ну, и наплевать, - легко отмахнулся от этой проблемы Олег. Главное, что при смешивании спирта с водой происходит химическая реакция с выделением тепла. А ещё происходит явление, которое называется контрактация, из-за него общий объем уменьшается. Поэтому ты и думаешь, что у тебя какие-то потери.
- Как такое может быть? - насупился Юсуф. - Залили четыреста литров спирта и шестьсот воды. А получилась не тысяча, а девятьсот сорок. Такого не может быть.
- Может, - заверил его Олег. - И крепость у тебя меньше сорока получается, правильно?
- Меньше, - неохотно согласился Юсуф.
- А ты не литрами меряй, а килограммами, - посоветовал Олег. Четыреста килограммов спирта и шестьсот килограммов воды. При температуре пятнадцать градусов. Сорок процентов крепости вычисляется не по объему, а по весу. Молекулы взаимодействуют, структурируются, потому уменьается объем и выделяется тепло. В школе это не проходят, но знать не помешает. Люди на Севере давно это поняли. Они сразу всю бутылку спирта переливают в графин, туда же столько же воды, взбалтывают как следует и выносят на мороз, чтоб остыло. А здесь любому спирт дай - разбавит прямо в стакане, а потом теплое вылакает.
Сомнения Юсуфа так и не покинули. Даже после того, как он, потрогав сортировочный бак своими руками, убедился - теплый, да ещё какой теплый. Тем не менее, он распорядился, чтобы его работники выполнили все указания Мастера.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ "ПОРУЧИКА РЖЕВСКОГО"
Пришлось Олегу и штампы для пробок заказывать. Ничего, потолкался на проходной одного завода, другого, нашел опытного инструментальщика. Мужик сразу понял, что требуется и цену назвал, по его понятиям, огромную - три тысячи рублей. Олег и торговаться не стал. Отдал тыщу задатка и пробку-образец. Через день получил готовый штамп.
Гораздо сложней было напечатать этикетки. Юсуф своих азербайджанцев в типографии даже не посылал. Там или отказывались с ними разговаривать, либо заламывали такие цены, что даже у жителей Кавказа головы кружились. Раньше этикетки крали в типографии и продавали сами печатники. Потом порядок стал строже, да и этикеток понадобилось в сто раз больше.
Вести такие переговоры Олегу было неприятно, он боялся жесткого отпора, всяких обвинений и прочих моральных тягот. Но все оказалось очень просто. Он разговаривал непосредственно с директором или главным инженером типографии. Те сразу понимали, о чем речь. Некоторые отказывались. А вот в пригородах, где заказов не хватало, руководители типографий охотно шли навстречу. Заказ проходил вполне официально от имени какой-нибудь мифической фирмы. Но, кроме денег в кассу, кругленькая сумма наличными передавалась директору из рук в руки. Главное, чтобы качество работы было приличным. А то первый заказ в одной убогой типографии выполнили никуда не годно. Краски выглядели бледно, да ещё были смещены относительно общего рисунка. Из-за этого этикетка выглядела слегка смазанной. И Олег месяца два с отвращением встречал знакомые смазанные наклейки в витринах уличных киосков.
Службой своей у Юсуфа Олег очень тяготился. Но одну водочную аферу вспоминал с удовольствием. Может, даже с гордостью. Однажды Юсуф собрался через оптовую фирму одного своего знакомого вбросить на легальный рынок большую партию своей водки. Он долго думал, какую бы марку водки подделать. Важно было не нарваться на официального поставщика, тот бы мог разоблачить.
- А ты возьми и сам придумай сорт водки, завод и все такое, посоветовал Олег. - Да ещё рекламу дай, дескать, самая чистая водка в мире с магнитной подзарядкой. Помогает от всех болезней.
Шутки шутками, а идея Юсуфу понравилась. Он даже сам название придумал - "Поручик Ржевский". Знакомый студент архитектурного института нарисовал этикетку: лихой гусар с чаркой в руках. Выпущена, естественно, на Ржевском ликеро-водочном заводе по рецепту 1812 года. Ароматизирована французским коньяком. Студент тоже любил пошутить, в КВН играл. Потом эту картинку увеличили и поручик Ржевский полгода подмигивал с рекламных щитов на основных магистралях города.
Оптовая фирма, якобы импортировавшая "Поручика" из Ржева, вполне официально приобрела краевые защитные марки и, наклеив их на бутылки, узаконила нелегальный продукт. Сертификат качества выдан был без проблем, потому что деньги за экспертизу заплатили сразу, наличными и сколько попросили. И Олег собственными ушами слышал, как на улице какой-то поддатенький мужичок убеждал приятеля, что "Поручик Ржевский" - самая лучшая водка. Мягкая, крепкая и отдает коньячком.
Но Юсуф решил, что расходы на рекламу слишком велики, и больше таких веселых операций не проводил.
ПОШЛА ШУМЕТЬ ГУБЕРНИЯ
Учебный год в трех районах края первого сентября, как положено, не наступил. Забастовал преподавательский состав. В двух районах не платили зарплату начиная с марта, а в третьем аж с февраля. Учителя собирались провести акции протеста ещё в мае, грозя сорвать выпускные экзамены. Тогда их клятвенно заверили, что с июня начнут погашать задолженность, а к сентябрю рассчитаются полностью, включая отпускные и дотации на учебную литературу.
Естественно, летом, когда каникулы и занятий нет, об учителях все забыли. Вспомнили, когда уже поздно было. Краевая власть перекладывала ответственность на районные администрации, которые потратили учительские деньги на ремонт собственных кабинетов, покупку легковых машин и ещё неизвестно на что. Районные главы, в свою очередь, винили во всем краевой Белый дом, который зажал трансферты. А у них депрессивные территории, вся промышленность лежит на боку, сбор налогов нулевой.
Учителя в эти споры не вмешивались, им было все равно, кто не дал им денег. Кое-где они уже объявили голодовки. Лежали в ряд на матах, притащенных из спортзала, пили минералку, спасая организмы от быстрого обезвоживания, и пели революционные песни. Кое-где даже вытащили из чуланов портреты Брежнева и некоторых членов бывшего Политбюро, демонстративно развесили их на стенах. И периодически обзванивали краевые средства массовой информации, напоминая о своем трагическом положении.
В отдельных газетах появились большие репортажи под душераздирающими заголовками. А два местных телеканала в программах новостей ежедневно сообщали сводки состояния здоровья голодающих. В комментариях клеймились за бездействие краевые власти и лично губернатор Эдгар Соллер. К сожалению, сами учителя не могли наблюдать за своей мужественной борьбой по телевизору. Оба канала транслировали свои передачи только на территорию Горнозаводска. Оба они существовали на деньги мэрии и выполняли её социальный заказ. Извечная борьба столичного мэра Белецкого с губернатором становилась все ожесточенней. В осеннем воздухе пахло губернаторскими выборами. И высокое губернаторское кресло неудержимо влекло мэра Белецкого.
Белецкий чувствовал, что слишком засиделся в должности мэра. Хотелось большего. Здесь он уже получил все, что мог. И квартиру размером в этаж с собственным лифтом из подвального гаража прямо в прихожую. И трехэтажный коттедж с зимним садом в закрытом чиновничьем поселке. И две запасных квартиры в престижных районах города. Сынок тоже был неплохо пристроен являлся главным учредителем четырех фирм, которые монополизировали строительство городского жилья и успешно откручивали бюджетные деньги.
Считалось, что на губернаторских выборах схватятся всего два серьезных конкурента - Соллер и Белецкий. Исходя из этого, мэр Горнозаводска избрал самую выигрышную, на взгляд его промоутеров, тактику - компрометировать действующего губернатора в глазах электората. Банальная логика подсказывала, что все отшатнувшиеся от Соллера избиратели должны автоматически проголосовать за его оппонента. Поэтому Белецкий не стал даже толком обнародовать свою предвыборную программу, а все силы направил на отъем голосов. Финансовые ресурсы его были огромны, поскольку все предприниматели Горнозаводска были обложены данью в избирательный фонд мэра. Поэтому всякая неполадка в крае подавалась в промэрских средствах информации, как следствие некомпетентности и бездарности губернатора.
У Соллера был только один способ выбить козыри из рук противника гасить социальное возмущение масс. Но для этого требовались немалые деньги. А взять их было негде. Промышленность края только начинала подниматься с колен, и снова сбивать её с ног губернатор не хотел. Металлурги расширяли экспорт, впереди маячили большие прибыли, и губить на корню такую перспективу было бы преступлением. Будущее края зависело именно от металлургических гигантов. Поэтому они получали налоговые отсрочки, им скостили штрафы по старым долгам в бюджет, а нынешние платы позволяли вносить готовой продукцией и взаимозачетами. А для выплаты учительских зарплат требовались живые деньги. Источников таких денег было два - бензин и водка.
Местные бензиновые бароны спасти положение не могли. Их бизнес был слишком хорошо скрыт от контролирующих органов. Все понимали, что большая часть бензина продается мимо кассовых аппаратов, но наведение порядка в этой сфере требовало времени. Деньги же были нужны немедленно. Однако "пьяный" рубль оказался неожиданно короток. Ведущие ликеро-водочные заводы края оказались в глубоком кризисе. На всех сокращалось производство, падали доходы, а впереди маячили серьезные убытки. По этому поводу губернатор собрал совещание, куда пригласил директоров трех крупнейших заводов и пару ведущих специалистов финансового ведомства.
Плач и стенания потрясли стены губернаторского кабинета. Как же так, удивлялся губернатор, мы специально ввели краевую марку соответствия, чтобы защитить местный рынок и местного производителя, а получили прямо противоположный результат. Ему тут же объяснили, что марка и сгубила производство. Себестоимость местной водки резко возросла, и этим воспользовались враги-оптовики. Мало того, что они заранее завезли немыслимое количество водки из других регионов, они и сейчас продолжают гнать эшелонами более дешевый продукт из соседних областей. А поскольку весь сентябрь можно торговать без наклейки марок, - их же ещё не напечатали! - они их не клеят и не оплачивают. Но это ерунда по сравнению с рацветом производства фальшивого алкоголя. Рынок буквально забит паленой водкой.
И снова губернатор не мог скрыть удивления: как же так, ведь мы провели такую милицейскую кампанию? Начальник УВД края ему лично доложил, что подпольный бизнес разгромлен и больше не поднимется.
Это вызвало бурный смех и язвительные отклики водочных фабрикантов. А зачем, собственно говоря, милиции громить этот криминальный бизнес. Она отчитывается за проценты раскрытых преступлений, за снижение уличной преступности и укрепление правопорядка. А подпольные бодяжные заведения в графы отчетов никак не входят. Мало того, это совершенно бессмысленное дело. Из всех задержанных всего против одного завели уголовное дело, да и то оно рассыплется в суде. Все прочие отделываются штрафами. В общем, получается, что никто не заинтересован в борьбе с подпольным производством алкоголя, кроме губернатора и директоров ликеро-водочных заводов.
Почесав затылок, губернатор согласился с доводами участников совещания. А, может, вам самим тогда заняться борьбой с криминальными конкурентами? Но директора ответили в том духе, что у них нет таких прав, какими наделена милиция. Что максимум их возможностей, это сообщать в милицию о нарушениях в этой сфере. Вот если бы законодательство серьезно защищало национальное богатство - водку...
Ну, раз закона нет, значит есть беззаконие. Клин вышибают клином. Губернатор не шутил. Закон надо создавать, подключить депутатов Госдумы, юристов и подключиться самим. А пока почему бы не создать фонд, который будет спонсировать и стимулировать борьбу с подпольным производством. Он бы мог выплачивать премии отличившимся милиционерам и их добровольным помощникам. Вы же больше меня заинтересованы в расчистке рынка. По крайней мере вы могли хотя бы профинансировать исследование этих отрицательных явлений, чтобы понять, с какого конца браться за их ликвидацию.
Директора, мягко говоря, недолюбливавшие друг друга, осознали свою ответственность и прониклись чувством солидарности. Перед лицом общей угрозы ничего другого не оставалось, кроме объединения. Хотя бы временного. И через неделю был создан неофициальный секретный фонд, для коллективного руководства которым каждое предприятие делегировало по одному способному работнику. Финансовую часть фонда составлял "черный нал", ни в каких отчетах не упоминаемый.
ДРЫЗГИ ШАМПАНСКОГО
Осень оказалась затяжной в этом году. Уже и листва давно облетела, трава пожухла и пала на землю, а зима все не наступала. Моросили дожди, по утрам туман стлался по земле, цеплялся клочьями за голые ветки, а инея не было, только густая роса. Всем давно опротивели вязкая грязь, сырость и противный пронизывающий ветер. И только в конце ноября вдруг приморозило и выпал снег.
И тут Юсуф вспомнил свой ещё сентябрьский разговор о поддельном шампанском. Он бы, может, и не вспомнил об этом никогда, но кто-то ему предложил по дешевке чуть не вагон пластиковых пробок и проволочных каркасов для их закрутки. И не нашел босс лучшего места для этого фуфлыжного производства, чем крытый двор возле дома Олег. Конечно, и дом, халупа то есть, и двор, и навес над ним, и забор вокруг - все это принадлежало Юсуфу. Или кому-то из его людей. И тут было трудно возражать. Но для того, чтобы разместить огромное количество бумажных мешков с пробками и проволочками, пришлось ликвидировать склад спирта. Точнее, перенести в какое-то другое место. Это опечалило не только Олега, но и Вахида. Дагестанец даже сказал в гневе:
- Это толстый специально подстроил. Не хочет, чтобы ты хорошо жил. Вот увидишь, и после Нового года придумает что-нибудь, лишь бы сюда спирт не возвращать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53