Дождавшись в холодильнике своей очереди, он раскрыл под ножом патологоанатома свое проспиртованное нутро и заслуженно получил справку, где в качестве причины смерти была обозначена сердечная недостаточность на почве алкоголизма. Труп дяди Вовы вскоре переместился в обозначенную номером безымянную могилку, а его посмертная фотография пополнила толстый альбом безродных покойников. Может, однажды его там опознает бывшая супруга или кто-то из детей.
ЧЕРНЫЙ ДЕНЬ КАЛЕНДАРЯ
Остаток лета промелькнул, как железнодорожный перегон мимо окон электрички. Жара давно спала, и желтые мазки в городской зелени просигналили приближение осени. Первого сентября Олег очень хотел поздравить Лену и Сашу с началом учебного года. Не получилось.
Утром на своей серой "Волге" приехал Юсуф. Сам за рулем сидел, что делал крайне редко, предпочитая использовать в качестве шофера кого-нибудь из своих работников-земляков. Но сегодня, оказывается, Мамед уехал с Вахидом в Травду на гидролизный завод за спиртом. Тем не менее, настроение у босса было хорошее, и Олег решил, что выдался подходящий случай для серьезного разговора.
- Юсуф, кто-то обещал мне хорошую зарплату, проценты с оборота и златые горы. - Олег взял тон слегка шутливый, слегка просительный. - Так можно уже начинать платить.
- Нет у меня денег! - взвился Юсуф, и настроение его резко переменилось.
Он попытался уйти от Олега, но тот не собирался бросать начатый разговор.
- Я на тебя работаю, так? Значит, положена зарплата. - У него тоже начало меняться настроение. - Мне надоело жить на этом скотном дворе. Я хочу снять нормальную комнату, жить как человек и делать подарки своим детям.
- У меня нет с утра денег! - разозлился ещё больше Юсуф. - В другой раз поговорим. Вообще одни убытки.
В подтверждение своих слов он вывернул боковые карманы пиджака, из которых высыпались табачные крошки и порванные резиновые кольца, которыми скреплялись денежные пачки. На этом дебаты закончились.
Считать Олег умел. Из литра спирта получается пять полиэтиленовых упаковок "Синеглазки". Отпускная оптовая цена пакета - десять рублей. Итого: пятьдесят рублей. Литр спирта обошелся Юсуфу в четырнадцать рублей. Ну, допустим, у него сумасшедшие накладные расходы - перевозка, аренда фермы, печатание полиэтиленовой упаковки, охрана, взятки, амортизация разливочной линии и так далее. Но даже если эти пять пакетов "Синеглазки" имеют себестоимость двадцать рублей, тридцатку чистого навара он с них имеет. Всего он закупил шестьдесят тонн, то есть шестьдесят тысяч литров спирта. С каждого литра тридцать рублей чистой прибыли. Всего получается один миллион восемьсот тысяч рублей.
И он ещё не хочет платить ему зарплату!
Целыми днями с утра до вечера Олег создавал Юсуфу прибавочную стоимость. С утра он проверял линию и запускал её в работу. Потом на новенькой "Газели" с брезентовым тентом развозил по точкам картонные коробки с "Синеглазкой". Затем объезжал пункты приема стеклотары и свозил на центральный склад мешки и ящики с бутылками. После обеда опять ехали с Рустиком на ферму за "Синеглазкой" и забрасывали на оптовый рынок. К вечеру Олег собирал выручку и сдавал Юсуфу несколько десятков тысяч рублей, иногда и за сто тысяч переваливало. И после этого выпрашивал денег себе на обед. Юсуф, корчась от жадности, давал рублей пятьдесят, изредка сотню.
Порой Олег ловил себя на мысли, что было бы неплохо прикарманить деньги и скрыться. Собственно говоря, а что ему мешало? Да просто рука не поднималась на воровство. Одно дело, забрать справедливо причитающееся, совсем другое - хапнуть сколько ухватишь. Кроме того, это означало, что он не сможет видеться с детьми. Юсуф и Мамед живут в соседних домах, и неизвестно, что будет, столкнись Олег с ними на улице. А вдруг обозленные азербайджанцы доберутся до Саши с Леночкой? Дикий же народ, горцы. Хоть не чечены, а поди пойми, что за мысли у них под кепками крутятся. Русские бандиты уж точно не стали бы церемонится.
И Олег с тоской начал понимать, что оказался на положении заложника, крепостного при барине. Живет в каморке на ферме. Делает, что велят, идет, куда пошлют, отрабатывает барщину, получает из хозяйских рук деньги на еду. Он с трудом поддерживал приличный внешний вид. Грел воду в ведре большим кипятильником и устраивал себе баню в одном из закутков фермы, умывался и брился, пуская воду из шланга. Тут же стирал одежонку, благо майки и джинсы в особой глажке не нуждались.
Приглядевшись, он обнаружил, что все окружающие находятся в той или иной степени зависимости от Юсуфа. "Газель" была оформлена на Рустика, но купил её Юсуф, и принадлежала она ему. Мамед жил в квартире, которую тоже купил Юсуф, оформив на свою сестру Гюзель. Молоковоз Вахида, оказалось, куплен им напополам с Юсуфом, и дагестанец вынужден теперь работать на партнера. Тем более, что никакие другие грузы, кроме левого спирта возить не мог, цистерна - не фургон. Охранники Чингиз и Миша тоже оказались привязаны к ферме, поскольку им негде оказалось жить. Оба убежали из Азербайджана, скрываясь от службы в армии. В России находились, по существу, на нелегальном положении, и Юсуф отлично воспользовался их безвыходным положением. Про вечно пьяных бомжей и говорить нечего. Это были натуральные рабы. В первую очередь, естественно, рабы бутылки. Но бутылку-то держал Юсуф.
Рустам на погрузку приехал слишком поздно, что-то у "Газели" с аккумулятором случилось, долго не мог завестись. Юсуф, с утра разозленный неприятным разговором с Мастером, по этому поводу устроил форменный скандал, требовал наверстать упущенное и грозился штрафом.
Когда загрузили в "Газель" коробки с "Синеглазкой" и поехали, угрюмый Рустик с неожиданной злобой сказал:
- Вот заложу Гасану, узнает тогда...
- А кто это - Гасан? - поинтересовался Олег.
- Кто много станет знать, скоро умрет. Понял, Мастер? - осадил его Рустик.
- Нет, не понял. - Ответ Олега не удовлетворил и он зашел с другой стороны: - Он что, такой опасный?
- Он такой опасный, что лучше ему вообще никогда не попадайся на глаза.
- Понятно. Крутой авторитет, - сделал Олег вывод.
- Сказал тоже, - хмыкнул Рустик, остервенело вывернул баранку, и они с полевой дороги выехали на шоссе, - это вор в законе. Самый главный у нас по всему краю.
- У вас - это у кого? - решил уточнить Олег, поскольку самым главным в крае считал все-таки губернатора.
- У азербайджанцев, - успокоил его Рустик. - Кто приезжает, должен у него отметиться. Если бизнес хочешь иметь, получи разрешение.
- Получил разрешение, отдай двадцать процентов прибыли, - продолжил тематический ряд Олег.
- Какой двадцать! - возмутился Рустик и всплеснул руками, оставив баранку. - Пятьдесят!
- Не хило! - присвистнул Олег. - Ты руль-то держи, а то размахался. Того и гляди в кювет спрыгнем. Хозяйскую "Синеглазку" передавишь, вообще по гроб жизни не рассчитаешься. - Он покачал головой и спросил: - Юсуфчик-то наш, стало быть, свой бизнес от главного босса закосил?
- Э, я тебе ничего не говорил, - испугался Рустик.
- Правильно, я сам догадался.
- Все, больше про это не говорим. Лучше песни пой, - предложил Рустик.
- Что я тебе, авторадио? - возмутился Олег. - Или магнитола? Не хочешь рассказывать, молчи, я и без тебя разберусь. Ситуация знакомая - Дон Корлеоне в версии Марио Пьюзо.
- Нет у него никакого пуза! - тоже возмутился Рустик.
- Итальянские эмигранты, маленькая Сицилия. - Олег принялся размышлять вслух. - Все свои, только полиция чужая. Крестный отец, всеобщий благодетель. Организованная структура на принципах землячества. Большая семья, где все друг другу семиюродные братья. Большой босс договаривается с другими боссами, делит сферы интересов и обеспечивает единодушие в рядах земляков.
- Даже слушать тебя не хочу! - воскликнул Рустам. Он уже пожалел, что необдуманно распустил язык.
- А я не с тобой разговариваю, - осадил его Олег. - Потому не перебивай. Так, на чем я остановился? Пятьдесят процентов крыше - это, по моим понятиям, форменный беспредел. Чтобы столько снимать, надо быть человеком безжалостным, решительным и жадным. Аль-Капоне, Чикаго тридцатых годов. Нарушителей конвенции, небось, режет, как барашков.
- Слушай, перестань, будь добрый человек, - взмолился Рустик.
И Олег замолчал. Но думать не прекратил. Теперь ему стал понятен страх Юсуфа перед утечкой информации о его подпольном водочном промысле. Но оставалась непонятной глупая жадность босса. Ведь любой из его крепостных, обозлившись, однажды может заложить хозяина крестному папе Гасану. Тот же Рустик наверняка знает, где квартирует главный азербайджанец Уральского края. И нетрудно догадаться, что может сотворить с Юсуфом оскорбленный вор в законе.
День выдался напряженный. Вдруг обозначился резкий скачок спроса на суррогатную "Синеглазку". Оказывается выросли цены на спиртное. Олег, совершенно оторвавшийся от жизни, был весьма удивлен таким оборотом дел. В киоске возле Центрального рынка его приезда ждали, как голодные африканцы гуманитарного конвоя с кукурузными хлопьями. Хозяин разве что не танцевал в честь долгожданного гостя.
- Где ж ты пропадал? - воскликнул он. - С утра дождаться не могу. Давай пакетов двести.
Обычно он брал пятьдесят. Тусующимся на рынке бомжам и колдырям этого, как правило, хватало на сутки. Сегодня, похоже, клиентуры прибавилось. Олег выгрузил коробки, получил деньги. Попросил Рустика тормознуть у ближайшего киоска "Роспечати" и купил пару местных газет. Крупный заголовок на первой странице одной из них сообщал: "Веселие Руси снова подорожало". Попросив Рустика подождать с поездкой минут пять, Олег погрузился в чтение.
"Власть снова преподнесла сюрприз. С сегодняшнего дня на территории края каждая бутылка с алкогольными напитками крепче шести градусов должна нести на себе краевой знак соответствия качества. Исключение сделано только для пива. И то, наверное, исключительно потому, что удорожание бутылки пива на два-три рубля мгновенно разорит и ликвидирует местную пивоваренную промышленность. Правда, краевую марку на бутылке водки или вина покупатели увидят ещё не скоро. Во-первых, все, что ввезено на территорию региона до первого сентября, разрешено к продаже без марки в течение двух месяцев; во-вторых, местным производителям дана месячная отсрочка для приобретения и установки специальных маркировочных аппаратов. Но цены возрастают уже сейчас. И это понятно. Ведь каждый хочет покрыть будущие расходы заранее. А торговля как обычно стремится упредить инфляционные ожидания покупателей.
Естественно, введение краевого знака соответствия качества власть объясняет желанием оградить земляков от фальсифицированного алкоголя и пополнить казну за счет контроля над сбытом вино-водочной продукции. Похоже, желание пополнить казну и есть главная причина введения ещё одной наклейки. А платить придется, как обычно, рядовым гражданам."
Дальше шли нападки на губернатора и правительство края, не способных поднять промышленность и перекладывающих свои проблемы на плечи трудящихся. А вот в другой газете было напечатано интервью с коммерческим директором ликеро-водочного завода. Тот приветствовал введение краевой марки, поскольку рынок затоплен морем поддельной водки. Но тут же заявлял, что марка не поможет, а только принесет новые трудности легальным производителям. Сама марка стоит рубль, но надо ещё купить аппарат, который будет её наклеивать. А пока эти знаки соответствия придется клеить вручную работницам завода и чуть ли не языком их слюнявить. Поэтому бутылка водки отныне подорожает на три с половиной рубля. А с учетом торговой надбавки в магазинах её цена повысится сразу рублей на пять. Главное, что цена пол-литра самой дешевой "Русской" превысила психологический барьер в двадцать рублей. Это, конечно, приведет к снижению сбыта, падению производства, снижению отчислений в бюджет и другим бедам. Поэтому краевой думе следует немедленно отменить вредную марку.
Олег свернул газеты и задумался. Рустик заныл:
- Поехали, Мастер. Юсуф и так орал сегодня.
- Должность у него такая - орать, - меланхолично заметил Олег. Ладно, поехали. Давай к вокзалу.
У вокзала в полуподвале жилого дома располагался небольшой магазинчик "Хозтовары". Обычно Олег приезжал сюда раз в неделю и сдавал крупную партию "Синеглазки" - восемьсот, а то и тысячу полиэтиленовых пакетов. На этой неделе поездка в "Хозтовары" была всего три дня назад, но он решил туда наведаться. И в своих расчетах не ошибся.
Директриса магазина, сдобная дама лет сорока, богато декорированная яркой косметикой и в красном облегающем костюме, должном подчеркнуть её сексуальную привлекательность, встретила Олега самой обворожительной из своего запаса улыбок. Первые её слова звучали так:
- А ваши цены тоже повысились?
- Совсем немного, - утешил её Олег, мгновенно оценивший финансовую перспективу, - всего на пятьдесят копеек за пакет.
- Это терпимо, - сразу успокоилась директриса. - Вот если бы вы ещё давали в кредит... - Она сложила губки бантиком и посмотрела такими глазами, словно желала немедленно пригласить в постель. Уж очень ей хотелось очаровать Олега, а, кроме кокетства, другими способами обработки делового партнера она, наверное, не владела. - Я бы взяла большую партию с оплатой дня через три.
Наверное, у неё открылся солидный оптовый канал сбыта. Оно и понятно: вокзал рядом, бутлегеры из уральской глубинки быстренько все растащат по своим совхозам-леспромхозам. Там пьют все, что жиже солидола, а уж вонючую "Синеглазку" встретят на ура. Да и возить компактные пакеты удобнее, чем тяжелые бутылки.
- В кредит на три дня будет ещё дороже, - Олег сделал вид, что тает под чарами стареющей Мессалины, как эскимо под солнышком, - начальство этого страшно не любит. Меньше, чем за одиннадцать рублей, отдать не могу.
Наверное, он продешевил, поскольку дама буквально расцвела от радости. Эта радость так её распирала, что красный костюм едва не лопнул по швам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53