Еще нужно заказать книги и грифельные доски. Скажи, какие заказывать – ведь заниматься с детьми всю зиму будешь ты. У Клива должны изготовить скамейки и столы для детей, – Мэгги загибала пальцы на руке. – Понадобится печь – я посмотрю каталоги – и большой стол для тебя. Может быть, его тоже сделает Клив. На окна нужны шторы, еще большой шкаф для хранения книг и тетрадей.
Из школы вышел Мосс Райли и направился к ним, приподняв шляпу в знак приветствия.
– Миссис Гутиеррес, миссис Тэлбот. Стоуни спрашивает, нужно ли крыльцо.
– Крыльцо? – Мэгги представила, как ребятишки сидят на крыльце и жуют завтраки. – Сколько это займет времени?
– Думаю, пару дней, если постараться.
– Тогда пусть будет.
– Хорошо, мадам, – он опять приподнял шляпу и мягкой походкой направился к школе.
– Луиза, я так рада, что ты будешь заниматься с детьми. Пройдут месяцы, прежде чем мы найдем учителя, который согласится здесь жить. Благодаря тебе детям не придется ждать, – Мэгги усмехнулась. – Думаю, что сама приду в класс, когда ты будешь объяснять счет. Я до сих пор мало что понимаю в бухгалтерских книгах.
Они отправились назад, к дому.
– Ты не думаешь, что пора успокоиться и позволить себе побыть просто хозяйкой ранчо? – осторожно спросила Луиза. – Ты вернулась месяц назад, а я до сих пор ни разу не видела, чтобы ты пила кофе или читала книги, которые купила в Нью-Йорке. Ты не позволяешь себе ни отдохнуть, ни подумать.
– Не хочу ни того ни другого.
– Ты хочешь сказать, тебе не хочется думать ни об Англии, ни о муже?
Мэгги молчала.
– Что такого произошло в Англии, если ты и думать об этом не хочешь?
– Ничего. Мне там не понравилось, поэтому я вернулась. Кристофер был более чем счастлив, когда я уехала. Да ведь он вообще не хотел, чтобы я приезжала туда.
– Итак, вы оба счастливы, что у каждого теперь своя жизнь?
– Верно.
Луиза покачала головой.
– Мне кажется, ты лгунья, Магдалена Монтойя Тэлбот.
Мэгги проигнорировала замечание.
* * *
Главный дом на ранчо «Дель-Рио» теперь мало напоминал богатое жилище, где жили отец и сын Харли. Еще до отъезда в Англию Луиза и Мэгги все переделали, а когда Мэгги вернулась, то еще раз переменила обстановку. Все, напоминавшее о Кристофере, выбросили или спрятали. Сейчас в доме стояла новая мебель из сосны и дуба. Полы украшали мексиканские ковры, а стены – гобелены и картины, купленные в Санта-Фе. Все это добавляло дому красочности.
Очистка дома от воспоминаний занимала только часть времени. Мэгги с рвением обучалась ведению бухгалтерии, но с переменным успехом – кропотливая работа с колонками цифр не давалась без ошибок. Работа на ранчо нравилась больше, и она ездила вместе с Моссом Райли по дальним выгонам, проверяя рабочих и стада. Познакомилась с планами управляющего ранчо по использованию остальной огромной территории, как увеличить стадо и каким видом скота стоит заняться. Думала о выгодном выращивании и продаже лошадей и овец, о постройке еще нескольких ранчо, чтобы лучше распоряжаться землей. Пока ранчо хорошо управляют, Кристофера не будет интересовать, как это происходит. Ведь его сердце в Англии. Какое ему дело до «Дель-Рио», если оно приносит хороший доход?
Но самым главным было то, что Мэгги решила дать образование детям, живущим на ранчо. Она сама раньше была невеждой – не могла ни читать, ни писать, пока ею не занялись Питер и Кристофер. Мэгги не видела причины, почему дети должны страдать от невежества, как в свое время она сама. И, конечно, пригласила в школу детей с соседних поместий. Мэгги рассчитывала, что учиться начнут пятнадцать детишек. Проект школы и поиски учителя тоже заняли много времени. Луиза согласилась позаниматься несколько месяцев, но Мэгги продолжала рассылать письма в надежде найти учителя, желающего жить на ранчо.
– Ты сегодня поедешь куда-нибудь? – спросила Луиза.
– Нет. У меня много дел. Счета и поставки. Луиза усмехнулась.
– Я буду в кухне с Анитой и Розой.
– Хорошо.
Мэгги была рада избежать вопросов об Англии, поэтому сразу же отправилась в библиотеку составлять список товаров, которые нужно купить к концу недели. На это ушел целый час.
Она вздохнула и потерла виски. Луиза права, нужно уделять какое-то время и себе. С тех пор, как она вернулась, жизнь закрутилась колесом, и Мэгги не сбавляла этот темп, почти не позволяя себе радоваться, что находится дома.
«Дом». Какое приятное слово. Мэгги надеялась, что возвращение залечит раны и она станет прежней. Первые дни, может неделю, так и было. Она наслаждалась свежим воздухом, ветром, простором, отсутствием людей и тишиной. Но шли дни, и она поняла, что никогда больше не станет девочкой, танцевавшей в «Госпоже Удаче», и молодой женщиной, которая приехала сюда в первый раз.
Чего-то недоставало, на душе было пусто. Она скучала по Кристоферу. Его не было рядом, некому было отругать ее за «красочный» язык, некому удивить теплой улыбкой, согреть ночью и унести в рай любви.
Но Мэгги не хотела думать о Кристофере. Их разделял океан, значит, так и должно быть.
В дверь постучала Анита.
– Миссис Тэлбот, к вам приехали.
– Кто?
– Мне кажется, миссис Коллинз.
– Спасибо, сейчас иду.
Радуясь, что грустные мысли прервали, Мэгги отложила бумаги и отправилась встречать гостью.
Когда она вышла на веранду, Марта Коллинз уже сидела там с Луизой. Сын Клива, Джед, помог мальчикам Коллинз распрячь лошадей и отвести их в конюшню.
– Мэгги, ты помнишь Марту Коллинз?
– Мы встречались один раз, до моего отъезда в Англию. Рада вас видеть, миссис Коллинз.
– Дорогая, зовите меня просто Мартой. Боже, как вы прекрасно выглядите! Должно быть, в Лондоне вам было очень хорошо. Мы хотим услышать о вашей поездке.
– Почти нечего рассказывать.
– Вздор! Не говорите только, что человек, побывавший в Англии и живший во дворце герцога, ничего не может рассказать. Но не буду вам надоедать. Я еду с сыновьями в Санта-Фе и решила по пути поздравить вас с возвращением. У Мэгги потеплело на сердце.
– Это очень любезно с вашей стороны.
– Мы заберем в городе почту и на обратном пути я могу остаться у вас дня на два-три. Я уже говорила Луизе, что в следующую субботу мы собираемся отпраздновать день рождения моей дочери Кати. Погода отличная, надеемся, что все гости приедут. Ждем вас обеих и вашего мужа. Привозите с собой ковбоев, если хотите.
– Мой… муж не приехал из Англии. Брови миссис Коллинз изогнулись.
– Ну что ж, когда он вернется, будет еще один повод устроить праздник.
– Будем с нетерпением ждать субботы, – быстро сказала Луиза. – С тех пор, как Мэгги вернулась, она работает не покладая рук. Отдых пойдет ей на пользу.
Марта кивнула.
– Не работай слишком много, девочка. Эта земля способна вымотать кого угодно.
Они разговаривали около часа, пока отдыхали лошади миссис Коллинз. Ее сыновья – тринадцати, пятнадцати и восемнадцати лет – уже обследовали строящуюся школу. Миссис Коллинз тактично не упоминала мужа Мэгги, тем для разговора было и так предостаточно: погода, цены на скот, индейцы, новая школа, дети и мужчины. Луиза дала новый рецепт картофельного супа.
Наконец, Марта велела сыновьям запрягать лошадей.
– Увидимся на обратном пути, а потом через неделю, в субботу. Мы становимся светскими дамами, не правда ли?
– Нам нужно чаще встречаться, – ответила Луиза. – До приезда сюда даже не предполагала, как может быть одинока женщина.
– Верно, – согласилась Марта, усаживаясь в экипаж. – Вы еще не зимовали в этих краях? Когда начинают бушевать северные ветры, вообще никто никуда не ездит. К счастью, это длится недолго. Придет весна, и мы снова соберемся все вместе.
– Мы обязательно приедем, – пообещала Луиза.
– Буду ждать.
Когда экипаж Марты отъехал, Луиза повернулась к Мэгги.
– Вечер пойдет тебе на пользу. Пока мы были в Санта-Фе, ты отказалась от двух приглашений. После приезда с тобой что-то происходит. Детка, пора вернуться к жизни. Жалеть себя никуда не годится.
Но Мэгги считала, что дело не в жалости. Просто она не знала, как жить без любви.
* * *
В день рождения Кати Коллинз погода была хорошей, и собрались все приглашенные. Это был последний повод увидеться с соседями перед долгой зимой. Приближалось Рождество, и все дети получили подарки. На столах, накрытых в большом сарае, стояли яблочные и вишневые пироги, печеная говядина, картофельный суп, соусы. Хотя солнце сияло ярко, в воздухе чувствовалась зимняя прохлада, поэтому топились две печи. На полу лежала свежая солома, сиденьями служили тюки сена. Играли две скрипки, гости беседовали и танцевали. Дети играли в мяч и повсюду совали свои носы.
– Вот это вечеринка! – задыхаясь, сказала Мэгги Моссу Райли после того, как отплясала с ним два танца.
– Других не бывает, – он помог ей сесть на тюк сена. – Извините, что стал на ногу.
– Ничего.
– Принести вам поесть?
– Да, после танцев всегда хочется чего-нибудь. Мосс направился к столам. Мэгги сидела на сене и смотрела, как резвятся соседи. Она не хотела ехать, но теперь была рада, что уступила Луизе. Танцы в сарае не имели ничего общего со светскими раутами, которые она так возненавидела в Лондоне. Люди пришли сюда повеселиться. Конечно, все оделись получше, но никто не стремился продемонстрировать наряд и шокировать им соседей. Было шумно – разговаривали друзья, которые не видели друг друга несколько недель или даже месяцев. Ничья репутация не могла пострадать от того, что кто-то не туда вставил слово или надел костюм, в котором был раньше. Этим людям нужно было выжить в суровом мире, а не думать о мелких интрижках.
Мосс вернулся к Мэгги с полной тарелкой: говядина, картофель и соус.
– Попозже будут пироги. Дайте мне знать, когда все съедите.
– Мосс, я сама возьму, если надо.
– А вот и Луиза, – лицо Мосса прояснилось. – Интересно, согласится ли она потанцевать?
Мэгги охватило сожаление, когда Мосс повел Луизу танцевать.
– Наверное, ты не привыкла к этому, – произнес кто-то рядом.
Мэгги оглянулась и увидела Тода Харли. Впервые в жизни она была в растерянности.
– А… Ну…
– Тод Харли.
– Тод, конечно, я помню тебя.
– Как ты могла забыть? – хитро усмехнулся он. – Если ты спросишь, что я здесь делаю, отвечу – я купил двадцать пять тысяч акров земли, граничащей на юге с твоей. Занимаюсь скотоводством.
Мэгги чувствовала себя идиоткой, язык буквально прилип к гортани, но что она могла сказать человеку, который в последнюю их встречу держал револьвер у ее виска? С другой стороны, ее злой взгляд, казалось, совсем не волновал Тода, хотя большинство мужчин не станут вести дружескую беседу с женщиной, которая хоть раз показала их слабое место.
– Рада узнать, что у тебя все хорошо, – в конце концов выдавила она.
– Не сказал бы, что все хорошо. Пока не все. Но будет. Я могу управлять ранчо, как хочу, и мне не нужно ни в чем убеждать отца. Боюсь, он обо мне невысокого мнения. Отец никогда меня не слушал. Но и я его тоже.
Мэгги слабо улыбнулась.
– Ты не возражаешь, если я присяду?
– Конечно, нет. Это ничего, что я ем?
– Да нет. Говядина на вид неплоха, думаю, мне тоже стоит попробовать.
Через минуту он вернулся с полной тарелкой. Мэгги надеялась, что Тод выразит желание остаться цивилизованными людьми, несмотря на печальное прошлое, но оказалось, самое меньшее, на что он согласен, – это признание дружбы.
– Мэгги, можно я буду называть тебя так?
– Да, это все же мое имя.
– Мэгги, хотя мы и соседи, но у тебя есть право ненавидеть меня. Буду говорить прямо. Не хочу, чтобы ты думала, что я был замешан в заговоре отца.
Тод был красив, как всегда: сияющие голубые глаза, густые волосы. Искреннее выражение лица подчеркивалось сожалением и обидой в голосе.
– Я не такой, как отец. И никогда не хотел походить на него. Надеюсь, ты простишь, что позволил втянуть себя в авантюру. Я бы хотел начать все сначала, если ты позволишь.
От его взгляда и мягкого голоса Мэгги стало не по себе. Она замужняя дама, а Тод смотрит на нее, как собака на сахарную кость. Когда-то она флиртовала, чтобы заставить Кристофера ревновать. Конечно, Тод все понял неправильно.
– Мы соседи. Я не возражаю против хороших отношений.
Он улыбнулся так, что, вероятно, очаровал бы всех дам от Денвера до Санта-Фе.
– Надеюсь, ты не откажешься потанцевать со мной, – он поставил тарелку и протянул руку.
Мэгги смотрела на нее, словно та была змеей. Но Тод может неправильно истолковать отказ – как знак затаенной обиды. Однако никаких претензий, по крайней мере к нему, у нее нет.
– Во время последнего танца Мосс Райли оттоптал мне ноги.
– Обещаю быть осторожным, – настаивал Тод. Его глаза бросали вызов, и она решилась.
– Только один танец. Потом я наброшусь на пирог.
– Я помогу тебе.
Скрипки фальшиво исполняли вальс Штрауса. Мэгги легко двигались под знакомую мелодию. Тод сдержал обещание и ни разу не наступил ей на ноги. Мэгги нравилось чувствовать себя в объятиях мужчины, хотя танец не радовал. Не с тем мужчиной она танцует. От него пахнет по-другому, да и чувствует она себя с ним иначе. К сожалению, это не Кристофер. Конечно, Тод красив и обаятелен, пожирает ее глазами, как будто она – единственная привлекательная женщина на земле, но на его внимание не откликаются ни разум, ни тело.
После вальса Мэгги удалось успешно убежать и взяться за желанный пирог. Она нашла Луизу, разнимавшую двух дерущихся мальчишек.
– Луиза! Ты знаешь, что Тод Харли теперь наш сосед?
Луиза отослала детей и с огорченным видом повернулась к подруге.
– Мосс говорил.
– Но почему мне не сказали?
– Потому что с тех пор, как ты вернулась, мы не говорили ни о чем, кроме как о книгах, скоте и школе.
– О чем ты еще умолчала? Луиза оглянулась.
– Если это вечер откровений, то скажу. Ко мне приезжал частный детектив. Спрашивал об Арнольде Стоуне.
– Что? – Мэгги вскрикнула.
– Тише!
– О Боже! И что ты сказала?
– Что он был частым посетителем салуна, поэтому я знаю этого человека. А что еще я могла сказать?
– А ОН?
– Он ничего не сказал, даже не ответил, на кого работает. От шерифа никто не появлялся, и надеюсь, расследование ни к чему не привело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43