– Полностью согласна. Мы рады вашему возвращению. Без вашего присутствия зима была бы невыносимой.
Амелия с любопытством посмотрела на Мэгги.
– Амелия, дорогая, позвольте представить Магдалену Терезу… как звучит твое очаровательное имя? – обратилась к Мэгги герцогиня.
– Магдалена Тереза Мария Монтойя Тэлбот, – Мэгги сделала ударение на последнем слове. Герцогиня нахмурилась, а Амелия едва заметно нахмурила брови.
– Маленькая Мэгги – наследница большого земельного угодья в диком Нью-Мексико. Она жена Кристофера.
Разочарование, лишь мелькнув, мгновенно исчезло с лица Амелии, сменившись легкой улыбкой.
– Приятно познакомиться, леди Кристофер.
– Пожалуйста, зовите меня Мэгги.
– Тогда вы должны называть меня Амелия, – вежливо предложила та.
– Конечно, вы приглашены на бал лорда Каламата, – ласково сказала леди Торринггон.
– Да, вместе с дядей и тетей.
– Конечно, вы получили приглашение. Хотя ваша семья работает, вы воспитанная и благородная девушка в отличие от тех, кому повезло благодаря приданому. Вас пригласят на любой светский прием.
Кроткая Амелия, казалось, не обиделась на то, что Мэгги сочла бы оскорблением. Она сердечно поблагодарила герцогиню.
– Тогда увидимся вечером, – леди Торрингтон дала знак ехать дальше. Мэгги подавила желание оглянуться и посмотреть на мисс Совершенство. Та оказалась еще красивее, чем представляла Мэгги: розовые щечки, нежные губы, шелковистая кожа, золотистые волосы красиво убраны под маленькую шляпку. Костюм подчеркивал мягкие линии тела. Мэгги возненавидела ее с первого взгляда.
Она посмотрела на свекровь. Дракон желал удостовериться, что невестка знает все о Кристофере и Амелии. Мэгги взяла себя в руки.
– Амелия – такая воспитанная леди, – сообщила герцогиня. – Тебе придется очень постараться, чтобы превзойти ее, но нет, это невозможно. Конечно, надо надеяться, что ты достигнешь хотя бы ее уровня. У нее отличный музыкальный слух, и танцует она исключительно, а также свободно говорит на четырех языках. Возможно, Кристофер говорил о ней?
– Да.
– Они хорошие друзья. В прошлом году все считали, что они поженятся, но, когда случилось несчастье со Стефаном, Кристофер понял – у него другие обязательства. Мой сын выполнял долг перед семьей.
– Я знаю.
Мэгги старалась не показать, как ей больно, не хотела доставлять Драконше радость и выдать свой страх перед Амелией. Она не сомневалась – вряд ли талантливая мисс Совершенство вытащит корову, увязшую в болоте, прогонит медведя-гризли и станцует фламенко так, что вся публика будет сходить с ума. Мэгги совсем не такая, как этот бледный благородный английский цветочек.
На лице леди Торрингтон появилась ехидная усмешка. Мэгги чувствовала, как горят ее щеки, и решила, что позволила герцогине достаточно себя унизить. Она покажет всем, что не так-то просто ее перехитрить, и пойдет на бал лорда Каламата. Мэгги повернулась к Элизабет.
– Как ты думаешь, Кристофер возьмет меня на бал, если я хорошо попрошу его?
Элизабет удивилась такому желанию, но, увидев кислые физиономии леди Торрингтон и Катарины, улыбнулась.
– Уверена, он будет рад. Просто счастлив.
ГЛАВА 15
– Ой! Ты меня снова уколола!
– Перестань дергаться! – предупредила Элизабет. – Никогда не видела человека, которому так трудно спокойно постоять или посидеть.
Мэгги вздрогнула, когда Элизабет сделала последнюю складку на талии вечернего платья, предназначенного для выхода в свет, и посмотрелась в зеркало.
– Не понимаю, почему нельзя надеть красное кружевное платье, которое я привезла из Нью-Мексико.
– Именно потому, что ты привезла его из Нью-Мексико, – ответила Элизабет. – А это Лондон, дорогая.
– Я забыла.
– Это платье очень подойдет для сегодняшнего вечера.
Мэгги чувствовала себя беззащитной оттого, что Элизабет так тщательно и критически рассматривает ее. Маленькие рукава оголяли руки, вырез был таким глубоким, что открывал больше, чем хотелось Мэгги. Присобранный лиф значительно увеличивал грудь, юбка с пышными складками сзади, казалось, заставит потерять равновесие.
– Как я завидую твоей осиной талии, – вздохнула Элизабет. – Платье сидит неплохо, и складки, которые я заложила, смотрятся хорошо. Попрошу Николь зашить их. Сама я шью плохо.
– Если Николь зашьет, ты не сможешь его больше надеть.
– Для меня это не потеря. Сиреневый цвет никогда не шел мне. Тебе он идет намного больше.
– В красном я чувствовала бы себя лучше.
– Мэгги, я вижу, придется учить тебя, как подбирать наряды к разным торжествам. Ты должна попросить Кристофера купить тебе новый гардероб.
– Кристофер без просьб покупает мне одежду. Как только приехали, он сразу же купил дюжину платьев. Я даже не все надевала.
– Он неправильно их выбрал. Необходимо и его научить. Ведь ты его жена и богатая наследница. Нельзя, чтобы в обществе тебя видели не в лучшей одежде. Сегодня – исключение только потому, что слишком мало времени.
Боже! Кристофер был прав – англичанки не думают ни о чем, кроме одежды.
– Снимай платье, я отдам его Николь, – Элизабет взялась помогать. – Ох, я, кажется, пришила его к белью. Подожди, сейчас отколю сзади. Осторожно.
Мэгги удалось вылезти из платья почти без царапин.
– Наверно, перед балом ты хочешь немного отдохнуть? Около шести я пришлю к тебе кухарку с ужином. Пока…
– Элизабет, не уходи, так приятно с тобой поговорить.
Девушка присела на кровать и жестом пригласила Мэгги сесть рядом.
– Бедняжка. Кристофер должен был предупредить тебя в отношении матери и Катарины.
– В какой-то мере он это сделал.
– Никогда в жизни не видела у Кристофера такого удивленного лица, когда ты объявила, что идешь с ним на бал. Я восхищаюсь твоей смелостью. Ты ведь его даже не спрашивала, а просто объявила, и все.
– Боюсь, это плохой поступок. Вряд ли он удивился, скорее, просто запаниковал. Без сомнения, он считает меня упрямой ослицей.
– Ослицей? – Элизабет рассмеялась. – У тебя колоритная речь.
– Это из-за колоритных мыслей. Необузданных мыслей, как мне всегда внушали Кристофер и Питер.
– Ты не должна воспринимать их так серьезно. К тому же они всего лишь мужчины.
Мэгги рассмеялась, потом всхлипнула:
– Элизабет, ты знаешь, что Кристофер женился на мне только для того, чтобы вернуть землю Стефана?
– Конечно, знаю. Дорогая Мэгги, это не оскорбление. Браки чаще всего заключаются не по велению сердца, а по экономическим соображениям. Из-за этого никто на тебя косо смотреть не будет.
– А я всегда считала, если люди женятся, то только по любви, и не верила, что смогу выйти замуж. Всегда решала все проблемы сама. Быть зависимой от мужчины очень…рискованно.
– В жизни порой без зависимости не обойдешься. Особенно, если речь идет о женщине. Наш мир создан, чтобы в нем правили мужчины, но влияние оказывали женщины. А ты не согласна со мной?
Мэгги вздохнула и легла на подушки.
– Не знаю.
– Мама однажды сказала, что быть женщиной – значит находиться в состоянии равновесия идеализма и практичности, слабости и силы, невинности и мудрости. Но ждать этого слишком долго, – Элизабет вздохнула. – Хотя моя дорога легче твоей. Я всегда знала, что выйду замуж по практическим соображениям, а не по романтическим. Виконт Стэнбридж достаточно приятный человек, – она вдруг усмехнулась. – Хотя Ракел права – он похож на утку, когда смеется. Но я испытываю к нему самые добрые чувства.
Мэгги смотрела на девушку широко открытыми глазами.
– Но почему ты выходишь за него замуж? Ты говоришь, он очень богат, значит, женится на тебе не ради денег.
– Конечно, нет. Если бы он искал приданое, то мог бы жениться гораздо выгоднее, из-за спада в сельском хозяйстве наша семья теперь не очень богата. Он хочет объединиться с титулом Торрингтонов.
– У него нет своего?
– Когда-нибудь он станет графом. А я дочь герцога.
– Герцог выше?
– Значительно. Раньше отец оказывал влияние даже на парламент. Его игнорируют с тех пор, как он заболел, но когда Джеймс унаследует титул, семья опять окрепнет. Поэтому он хочет, чтобы я вышла замуж.
– И это тебя не расстраивает?
– Нисколько.
Мэгги слышала слова Элизабет, а в глазах видела другое. Себе она лжет убедительнее, чем другим.
– Но это неправильно. Все неправильно. Рука Элизабет сочувственно сжала плечо Мэгги.
– Дорогая, ты вообразила, что влюблена в моего брата?
– Я… – Мэгги замялась. Она признавалась в этом только себе, но сказать кому-то другому… Искреннее выражение лица Элизабет располагало к откровенности. – Да, я люблю Кристофера. Но сначала не любила. Считала его слишком высокомерным, упрямым и бесполезным, как револьвер без пули. А потом поняла – он лучше, чем все, кто встречался мне раньше. Я поклялась, что заставлю этого упрямца полюбить меня, и добьюсь этого.
Элизабет понимающе улыбнулась.
– Возможно, тебе это и удастся, но не надейся на слишком многое. Кристофер ограждает свое сердце от чувств, старается быть безукоризненным джентльменом. Он добрый, всегда внимателен к другим, защищает семью и друзей, но очень сдержан в эмоциях.
– И хочет, чтобы у такого джентльмена, как он, была подобающая ему дама.
– Возможно.
– Он нашел ее в лице Амелии Хортон, – грустно подытожила Мэгги. – Думаю, она – само совершенство.
Элизабет поморщилась.
– Порой мужчины так глупы. Я хорошо вижу недостатки Амелии и не понимаю, почему почти все мужчины считают ее образцом совершенства.
– Какие недостатки? – Мэгги хотелось услышать ответ, ведь сама она не видела ни одного.
– Сама увидишь, когда узнаешь ее получше.
– Я не хочу знать ее лучше.
– Не позволяй ей запугивать себя, – посоветовала Элизабет. – Кристофер искренне ею восхищался, но сомневаюсь, что она глубоко тронула его сердце.
– Почему ты так считаешь?
– Потому что мой брат вряд ли сам осознает, что творится в его сердце.
* * *
Бал у лорда Каламата превзошел все ожидания Мэгги. Она считала, что приемы, на которых ей довелось присутствовать в Денвере и Санта-Фе, были роскошными, но этот бал не шел ни в какое сравнение с ними. Огромный зал ярко освещался бессчетным количеством свечей. Элегантные мужчины в строгих костюмах, дамы в шелках, кружевах, бархате. На шеях, запястьях, пальцах и волосах дам сверкали драгоценности. Их блеск соперничал с мерцанием огромной хрустальной люстры. Паркетный пол был так отполирован, что его блеск не могли испортить даже бесчисленные подошвы гостей. И масса живых цветов.
Мэгги считала вызывающим свое бальное платье, переделанное из платья Элизабет. Она чувствовала себя неловко и из-за прически, которую сделала горничная Николь. Роскошные шелковистые кудри были зачесаны на макушку, как корона, и обильно украшены лентами. Окинув взглядом собравшихся в зале гостей, Мэгги поняла, что выглядит консервативнее всех присутствующих дам.
Когда появление семейства Тэлботов привлекло внимание гостей, сердце Мэгги вдруг сжалось от неприятного чувства. Возможно, ее появление здесь – ошибка?
Герцогиня уверенно повела свою семью через толпу. Сначала шли Джеймс и Катарина, затем Кристофер с Мэгги, замыкал шествие Родни. Герцог чувствовал себя плохо и остался дома. Кристофер сжал руку жены:
– Улыбнись, а то кажется, что тебя ведут на эшафот. Ты сама решила прийти сюда, дорогая.
Мэгги постаралась улыбнуться, но это была жалкая гримаса. Впрочем, внимание присутствующих уже переключилось на кого-то другого. Кажется, здесь всех встречают с таким любопытством, возможно, она не выглядит такой нелепой, как чувствует себя.
Бал уже начался. Леди Торрингтон считала, что на такие мероприятия чем позже появишься, тем лучше – привлечешь больше внимания. Танец, который танцевали в тот момент, был Мэгги не знаком. Питер учил ее вальсу, но такие сложные переходы, вращения и позы она видела впервые.
Кристофер взял жену за локоть:
– Мы должны поздороваться с Марией Викторией, дочерью лорда Каламата, хозяйкой бала.
Девушка, которую отец безуспешно пытается выдать замуж, вспомнила Мэгги слова Элизабет.
Несмотря на то, что Мария Виктория была окружена толпой поклонников, приглашающих ее танцевать, она встретила Кристофера приветливой улыбкой.
– Лорд Кристофер, рада снова видеть вас в Лондоне. Очень приятно, что вы не затерялись в дебрях Америки.
– И даже чувствовал себя бодро. Леди Мария, разрешите представить вам мою жену, Магдалену Терезу Марию Монтойю Тэлбот.
Мэгги мысленно поздравила мужа с тем, что он без запинки и с большим достоинством произнес ее имя, как будто был счастлив назвать эту женщину своей женой. Сердце подпрыгнуло от радости, Мэгги тепло улыбнулась хозяйке, и та ответила такой же приветливой улыбкой. Леди Мария не была такой уж некрасивой, как говорила Элизабет, а ее непривлекательное косоглазие свидетельствовало о плохом зрении.
– Приятно с вами познакомиться, леди Кристофер. Разрешите называть вас Магдалена?
– Мэгги – американка, – объяснил Кристофер, – из Нью-Мексико.
– О-о, наверно, вы очень смелая. Я читала, что индейцы часто устраивают резню и погромы.
– Ну… – Мэгги на мгновение задумалась, стоит ли поддержать это заблуждение и рассказать, как однажды ее чуть не убил индеец Пуэбло, поймав на жульничестве при игре в карты, но решила не делать этого. – Большинство индейцев мирные люди, живут в резервациях. От них нет почти никаких неприятностей.
– Вам не стоит читать такие вещи, – сказал Кристофер. – В большинстве случаев это преувеличение.
– Так и отец говорит, но мне хочется услышать из первых уст, от Магдалены.
– Тогда вы должны прийти в гости к моей жене. Уверен, леди Торрингтон будет рада.
Во время этого разговора поклонники леди Марии толпились неподалеку. Казалось, стая волков поджидает свою жертву. Элизабет сказала, лорд Каламат приготовил единственной дочери большое приданое. Знает ли Мария Виктория, что отец покупает ей мужа? Конечно, знает, решила Мэгги. Возможно, поэтому девушка так равнодушна к окружавшей ее толпе.
Следующим танцем был вальс, и Кристофер повел Мэгги танцевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43