Пока я распинался, в кармане у Виталия заверещал сотовый телефон. Он вытащил трубку и вышел в коридор, чтобы переговорить наедине. А когда вернулся, то мы с Ольгой уже пили кофе с коньяком.
Он уединился где-то далеко-далеко со своими мыслями, пока мы с журналисткой пили кофе с коньячком и мило болтали. Возвращение Вязова на грешную землю получилось очень неожиданным. После продолжительного молчания он вдруг выпалил.
- Ольга, я хочу сделать вам предложение!
Девушка на миг растерялась, но быстро овладела собой и твердо заявила:
- Извините, Виталий Иванович, но так, сразу я не могу его принять. Хоть немножко поухаживайте за мной, чтобы соблюсти приличия, а еще вы сначала должны с моими родителями познакомиться, оказать им знаки внимания.
- Зачем мне с твоими родителями знакомиться? - удивился Вязов. - Я же не им предложение делаю. Ты уже девчонка совершеннолетняя, можешь сама за себя решать.
- Я, конечно, придерживаюсь современных взглядов на брак, но так, Виталий Иванович, тоже некрасиво. Я же не требую, чтобы вы просили благословения у моих родителей, а лишь хочу, чтобы вы с ними познакомились, - обиженно заметила Ольга.
Вязов улыбнулся и пояснил:
- Олечка, простите меня. Произошло маленькое недоразумение. У меня к вам предложение иного рода. Деловое. Взамен материала о Юровском я предлагаю вам сделать репортаж о другом, не менее высокопоставленном государственном чиновнике. У нас есть обоснованные подозрения о его связях с "заводским" ОПС.
- А со стороны вашего ведомства не возникнет препятствий по поводу опубликования информации о нем? - деловито поинтересовалась Ольга.
- Возникнут обязательно. Но у вас будет эсклюзивное право на эти материалы, поскольку коррумпированность данного лица вы сами и установите в результате своего рода журналистского расследования. Однако предупреждаю сразу, дело, которое я вам предлагаю очень небезопасное. Если вы не хотите рисковать, то лучше откажитесь сразу.
- Обожаю рискованные журналистские расследования! - засмеялась Ольга.
- Тогда излагаю суть дела, - кивнул Вязов.
Чем дальше Виталий рассказывал, тем сильнее я начинал сомневаться в его душевном здоровье. То, что он задумал осуществить, по большому счету, не нужно было никому. Даже самому Вязову. Это заведомо не принесло бы ему ни лавров, ни денег, ни звездочек на погоны, только доставило дополнительные заботы и неприятности. Впрочем, может быть, с головой было не все в порядке не у Вязова, а у всех нас. Почему-то в модель поведения нынешнего нормального человека как-то не вписывается стремление к абстрактной справедливости без тени личной выгоды. Но самое интересное, что журналистка тоже оказалась с сумасшедшинкой. Ольга с энтузиазмом восприняла идею Вязова и загорелась желанием поучаствовать в ее реализации. Я не мог спокойно смотреть, как два хороших человека ввязываются в опасную авантюру ради торжества мифической правды на земле, и вышел из кабинета, оставив их обсуждать свои планы. Идеалисты-декабристы, твою мать!
В коридоре, я нос к носу столкнулся с Серегой Зуевым.
- О, Игорь, здорово! А я как раз к тебе направляюсь по важному делу.
Такова человеческая сущность, что людям всегда интересно какое у других может быть к ним важное дело, хотя заведомо известно - оно будет заключаться в оказании той или иной услуги. Поэтому я традиционно спросил какое ко мне дело и услышал не менее традиционный ответ:
- Нужна твоя помощь.
- Если материальная, то я на мели, - сообщил я.
- Да нет, - махнул рукой Серега. - Я слышал, что вы недавно слиток золота изъяли?
- Было дело, - подтвердил я. - Уголовное дело возбудили по факту его незаконной продажи. Им Кузнецов занимается.
- Слушай, Игорь, я Кузнецова плохо знаю. Ты бы не мог попросить у него этот слиток на полчасика. Нам для работы позарез надо!
- На опознание что ли?
- Да нет, мы тут писателя поймали. А он не колется. Надо бы на него чуть-чуть надавить. А ваш слиток для этого самый подходящий инструмент.
- А что, известный писатель? - спросил я.
- Ага, - кивнул Серега. - Два года его пасли, пока не задержали.
- Про что пишет?
- Про заек! - засмеялся Зуев. - На блатном жаргоне писатель - вор, режущий дамские сумочки. Но, скажу тебе, тот, которого мы задержали - такой мастер в своем деле, что любому члену Союза писателей сто очков вперед даст. Может запросто в полупустом автобусе даже кондуктору сумочку выпотрошить, и никто ничего не заметит. Но обычно он работал, конечно, по пассажирам. И делал это очень профессионально. На дело ходил с двумя бабами. Кстати, с ними и жил. Такой вот маленький гарем себе создал. И содержал его, между прочим, неплохо. Бабы его ни в чем нужды не знали, но, правда, и в работе ему помогали. Создавали прикрытие в транспорте и бдили по сторонам, пока он заточенной монетой сумочки "писарил", а потом "шмелей" от него принимали. Грамотно воровали, одним словом. Поэтому нам этого писателя с поличным так и не удалось взять. Зато одна потерпевшая подтвердила, что он в автобусе рядом с ней терся. И опознала у него свои купюры, испачканные зеленкой. Но, ты сам знаешь, для суда этого мало. Полдня злодея плющим, а он стоит на своем - никаких сумочек не резал, а деньги с пятнами зеленки получил на сдачу в аптеке. И бабы его не колются. Короче, надо что-то предпринять, чтобы заставить этого козла сознаться!
- А золото тебе зачем?
- Игорь, очень надо. Всего на полчасика. Не волнуйся, вернем в целости и сохранности.
Неделю назад нашим ОБЭП был задержан один коммерсант, который искал покупателя на килограммовый слиток золота Центрального банка России 999-й пробы. В отношении коммерсанта возбудили уголовное дело, а слиток изъяли. Я знал, что золото пока находится в сейфе у Кузнецова, и проводил Зуева к нему. Витька уперся. Сказал, что слиток никому не даст, мол, он десять штук баксов стоит и, если с ним что-нибудь случиться, то всему нашему райотделу не расплатиться. Я понимал опасения Кузнецова, но хотелось помочь и Зуеву, который нас не раз выручал. Пришлось выступить в качестве третейского арбитра и поручителя. В общем, Витька выдал золото под мою полную персональную ответственность и еще отобрал с меня расписку. Ощутив груз возложенной на плечи ответственности, я сказал Зуеву, что он должен теперь производить все манипуляции с золотом только в моем присутствии. Сереге ничего не оставалось, как согласиться.
Он провел меня к себе в кабинет, где его "младший", словно удав кролика, гипнотизировал тяжелым взглядом тщедушного благообразного старичка, надо полагать, писателя.
- Ну что, не надумал клиент написать явку с повинной? поинтересовался Зуев.
И "младший", и задержанный молча синхронно помотали головами.
- Тогда мы сейчас сделаем ему маленькую экзекуцию, - заявил Серега.
Он подошел к писателю, мощной своей лапкой ухватил его за запястье и прижал ему руку к столешнице.
- Красивые у тебя пальчики гнида. Золотые, можно сказать. Сколько ими кошельков перетаскано у пенсионерок и матерей-одиночек не счесть. Но больше ты горя никому не принесешь. Сейчас мы небольшую операцию проведем, чтобы пальчики свои шаловливые ты куда не следует не запускал. Игорь, давай слиток!
Я протянул Зуеву золото, но его намерений понять не мог. А тот поднес слиток к носу задержанного и медленно с расстановкой начал объяснять:
- Видишь какой инструмент я подобрал для операции над твоими золотыми пальчиками? Тоже золотой. Смотри, гнида, тут и печать Центрального банка стоит и проба. Понимаешь, какую честь тебе оказываю? Но только ты не думай, что, если слиток такой маленький, то бить им тебя по пальцам я не больно буду. Ничего подобного. Видишь, какие у него ребрышки? Сейчас ими по каждой твоей косточке пройдусь.
Взяв слиток, Зуев неожиданно хлопнул им по мизинцу писателя. Тот сразу оглушительно заверещал.
- Не ори, как потерпевший! - рявкнул на него Серега. - Я ж тебя, можно сказать, только погладил. А теперь буду бить по-настоящему. Сейчас мы тебе другой пальчик подремонтируем.
После второго удара задержанный предложил написать чистосердечное признание. Правда, делать за него это пришлось младшему оперу, поскольку он сам писать уже мог и сидел, бережно прижимая к себе кисть правой руки, время от времени дуя на поврежденные пальцы. Убедившись, что процесс пошел как надо, Зуев вернул мне слиток. Однако, прежде чем уйти, я захотел удовлетворить свое любопытство и попросил Серегу выйти в коридор, где спросил:
- Слушай, Серый, я так и не понял: что у вас в уголовке не нашлось предмета получше, чтобы писателю руки отбить?
- А это, Игорь, тонкий тактический ход на перспективу. Сейчас злодей во всем признался, а завтра однозначно от своих показаний откажется и заявит, будто я из него показания силой выбил. Только хрен ему на палке! Никто не поверит, что бедные менты воров золотыми слитками лупят. Мы же не банкиры какие.
Мне оставалось только воздать хвалу хитрому психологическому ходу Зуева и возвратить золото Кузнецову.
МОРСКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ
Есть поговорка: "не имей сто рублей, а имей сто друзей", но Самвел Казарян предпочитал иметь и то, и другое. Причем, друзей хотел иметь не простых, а влиятельных. Еще работая помощником капитана обычного пассажирского теплохода, он мог похвастать знакомством с первыми лицами города Сочи. Во много эти знакомства помогли ему без помех приватизировать в частное владение небольшой, но комфортабельный теплоход "Дагомыс". Катать простую публику было не очень рентабельно, а вот для увеселительной прогулки хорошей, небедной компании судно годилось в самый раз. Так что с некоторых пор организация банкетов на воде стала основной специализацией Казаряна.
С Караваевым он был знаком давно, когда тот еще не был генералом и большим начальником. Они числились друг у друга в ранжире полезных знакомств и периодически обменивались небольшими услугами, поэтому для Самвела не стали неожиданностью ни звонок Караваева с далекого Урала, ни высказанное им пожелание отпраздновать свой юбилей на "Дагомысе". А вот другой звонок, последовавший через несколько дней от заместителя начальника пароходства, его удивил. Раньше тот с Казаряном даже не здоровался, а тут вдруг обратился с просьбой устроить к нему на теплоход официанткой свою племянницу, студентку Московского института пищевой промышленности. Он объяснил, что такая деятельность пошла бы девочке в зачет, как производственная практика. Конечно, Казарян не возражал. От руководства пароходства зависело очень многое, и столь небольшая услуга могла потом помочь решить какой-нибудь важный для него вопрос.
Естественно, Самвел не знал, что несколько лет назад тому же заместителю начальника пароходства очень важную услугу оказал Альметов. И теперь тот по его просьбе позвонил Казаряну, чтобы пристроить на "Дагомыс" журналистку Ольгу.
Изрядно замусоленная и доходящая порой до маразма в США проблема сексуальных домогательств на работе у нас, в России тоже имеет место, хотя и носит преимущественно скрытый характер. В связи с этим, женщина на корабле - не только плохая примета, но и потенциальный объект полового влечения "мореманов". Тем более, если она такая молоденькая и обольстительная, как Ольга.
Соседка новой официантки по каюте, буфетчица по имени Оксана, сразу взяла шефство над ней шефство и наставляла не только по части работы, но и в скользких вопросах взаимоотношения полов:
- Ты задницей-то здесь не очень крути. У нас на судне морячки хваткие. Не успеешь оглянуться, как тебя в каком-нибудь темном углу зажмут. По трезвяни-то они, конечно, побоятся тебя и пальцем тронуть. Понимают, что Самвел за племяшку большого начальника из пароходства им мигом бошки пооткручивает. Но по-пьяни им все едино: что портовая шалава, что английская королева, лишь бы кому засадить. А так они хлопцы веселые, безобидные. Ежели чего помочь, поднести, то завсегда помогут.
- Все нормально, Оксана. У меня верный способ есть, как от мужских приставаний себя обезопасить, - улыбнулась журналистка.
- Это какой-такой способ? - удивилась буфетчица.
- А я сразу всех предупреждаю, что девственница. Поэтому, если кто меня трахнет против воли, так я его мигом за изнасилование в тюрьму засажу. На мужиков это как холодный душ действует.
- Ну, не знаю......... - с сомнением покачала головой Оксана, которая свою невинность потеряла еще лет в четырнадцать, а потому не знала действительно это козырь или нет.
Потом, чуть подумав, произнесла:
- Знаешь, подруга, может и правда, мужики целок боятся, только, если самвеловский племянник Ашот приедет, то твой номер не пройдет. Ему наоборот девочек подавай. Его даже как-то пытались посадить за растление малолеток, только он отмазался. Ашот с крутыми бандитами на берегу связан, его в городе все боятся. Даже Самвел своему племяннику не указ, тот сам им иной раз помыкает, поскольку считается дядиной "крышей". Так что постарайся держаться от него подальше.
Предупреждения Оксаны оказались не лишними. Ольга быстро стала предметом всеобщего внимания на судне. Днем, пока она осваивала новую профессию, мужская часть команды, за исключением капитана, доброжелательно старалась ей помочь и услужить, а вечером столь же единодушно пыталась ее трахнуть. После ужина, когда Казарян удалялся в свою каюту на покой, все свободные от вахты моряки собирались возле буфета Оксаны, и начиналась пьянка. На "Дагомысе" было заведено так: пока на борту пассажиры - для команды сухой закон, отдыхающие сходят на берег - можно расслабиться.
На первой же вечеринке Ольга популярно объяснила всем ухажерам, что выпить сухого винца и потанцевать - это она может, а все остальное - ни-ни, поскольку девственница и свято блюдет свою невинность для жениха, кстати, мастера спорта по боксу. То ли девственность, то ли жених-боксер, то ли наделенный большой властью дядя, то ли само ее сдержанное поведение или, скорей, все эти факторы вместе обусловили ольгину безопасность. Никто к ней под юбку не лез и в темном углу зажать не пытался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48