- Батт-Хед, урод, ключи-то у тебя! Ты же за баранкой сидел, когда сюда ехали.
- Сам урод! - огрызнулся тот, которого называли Батт-Хед.
Затем вытащил брелок с ключами и пошел открывать багажник. Оставленный без поддержки Вязов тут же сполз на землю и растянулся во весь свой рост.
- Отстой! - застонал Бивис. - И как теперь такого пельменя поднимать?
В сердцах он даже пнул лежащего опера, но тот никак на это не прореагировал. Бивис и Батт-Хед, переругиваясь на своем дебильном жаргоне, начали поднимать Виталия. И тут в ход событий вмешался его величество Случай.
Неожиданно из темени двора на освещенное пространство перед подъездом выступили две фигуры. И самым неприятным сюрпризом для колчедановских парней явилось то, что они были в милицейской форме.
- Эй, что здесь происходит? - требовательно поинтересовался один из блюстителей порядка.
- Все нормально, мужики, - отозвался Батт-Хед. - Кореш у нас нажрался, хотим его, типа, домой отвезти.
Милиционеры подошли уже вплотную.
- А ну, погодь! - распорядился один из них. - Кажись, личность вашего кореша мне знакомая. Никола, глянь. Это же тот самый опер, за которого нас начальство тогда капитально взгрело. Ну, помнишь, он пацанов с кабелем к нам в райотдел приволок.
- Точно, он самый, - подтвердил второй. - Может, поквитаемся? Давай его в трезвак сдадим.
- Интересная мысль, - согласился первый.
Потом, повернувшись к колчедановским парням, спросил:
- А вы кто ему будете?
- Мы - знакомые этого чувака.
- Документы! - строго потребовал блюститель порядка по имени Николай.
Парни переглянулись, опустили Вязова обратно на землю. Батт-Хед сказал:
- Сейчас достану. Они в тачке лежат.
Он забрался в салон автомобиля на водительское сидение и начал рыться над солнцезащитным козырьком.
Между тем один из милиционеров нагнулся над лежащим Виталием, внимательно осмотрел его и задумчиво произнес:
- Ерунда какая-то. Не похоже, чтобы опер был такой бухой. Выхлопа от него практически нет. Сдается мне, что его не в трезвак, а в больницу надо.
Мотор машины вдруг заурчал. И тут же она, взвизгнув шинами, буквально скакнула назад, отбросив бампером стоящего за ней милиционера. В это самое время на голову второго сотрудника, сидящего на корточках подле Вязова, обрушился мощный удар. Это Бивис, резко вскинув ногу, с силой впечатал каблук ему в лоб. После чего запрыгнул на заднее сидение автомобиля и заорал партнеру:
- Батт-Хед, гони! Рвем когти!
Пэпээсники не ожидали нападения, которое на первый взгляд не было ничем обусловлено. Но, к их чести, быстро оклемались от него. Николай, отброшенный задним бампером машины на газон, стонал, но, превозмогая боль, вытащил рацию. А его напарник, мотая головой после оглушительного удара, извлек из кобуры ствол и теперь силился навести его на темный силуэт удаляющейся машины с выключенными габаритами. Наконец, ему это удалось сделать, и в тишине двора загрохотали выстрелы.
Роковой для Батт-Хеда стала последняя, восьмая пуля в обойме. Пробив дыру в заднем стекле, она невероятно точно для стрельбы в такой ситуации вошла в центр подголовника водительского кресла. Переход Батт-Хеда из состояния живого человека в мертвого произошел мгновенно. С разможенным черепом он рухнул на рулевое колесо, направив машину на помойку. Сначала раздался характерный удар металла о металл. Потом один из контейнеров рухнул на капот иномарки и со скрежетом заскользил по ней, засыпая машину зловонными отходами.
Стрелявший милиционер поднялся с тротуара и подошел помочь своему сбитому автомобилем товарищу, поэтому не увидел, как в обгаженном "мерсе" открылась задняя дверь, и из салона выбрался Бивис. Тот, поскользнувшись на склизких отбросах, сначала упал на колени, а потом, прихрамывая, принялся улепетывать в сторону ближайших кустов.
ЧАСТНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ
О происшествии я узнал еще ночью. Пэпээсники сказали приехавшей на место группе, что знают Виталия и сообщили где он работает. Старший группы позвонил в нашу дежурку. Дежурный связался с Петровичем, а тот уже со мной.
Я мирно дрых в своей постели и, разбуженный ночным звонком, уже собирался отматерить телефонного хулигана. Однако когда снял трубку и услышал голос начальника, сообщившего, что в стельку пьяного Виталия нашли на месте перестрелки ментов с бандитами, растерялся. Раздражение мигом исчезло, как и остатки сна.
- Владимир Петрович, да вы что?! - возмутился я. - Вы Вязова когда-нибудь пьяным видели?! Он может выпить сколько угодно, но внешне всегда остается трезвым. Вы помните, чтобы Виталий хоть раз валялся как свинья? Нет. И я не помню. Тут явно что-то не так. Где он сейчас находится? Скажите, я немедленно съезжу туда и все выясню.
- Вместе съездим! - заявил начальник. - Заводи машину и рули ко мне домой.
В больнице, куда доставили Вязова, Петровичу удалось переговорить с дежурным врачом. Тот рассказал, что в организме Виталия обнаружили сильный наркотик, типа ЛСД, и высказал мнение, будто нашему коллеге сильно повезло. Попади он в руки медиков на несколько часов позже, и еще не известно остался бы в живых или нет. И меня, и Петровича такая информация привела в полнейшее замешательство. Вязова можно было заподозрить в пристрастии к женщинам, к работе, но только не к наркотикам.
- Игорь, ты понимаешь что-нибудь? - спросил меня начальник.
- Еще нет, но я знаю человека, который нам все объяснит.
- И кто же он?
- Она. Ирина Гуревич, референтша Колчедана. Именно к ней вечером ездил Виталий.
- Ты знаешь, где она живет?
- Нет. Но это нетрудно выяснить.
- Верно. Поехали в райотдел.
В райотдельской дежурке мы с Петровичем пробили адрес Ирины, вооружились и отправились к ней домой. Несмотря на то, что наш начальник часто практиковал потогонную систему, не скупился на взыскания и разносы, его стоило уважать за то, что он не отсиживался в кресле, когда дело принимало крутой оборот. Хотя на квартире Ирины мы могли вполне напороться на сопротивление колчеданоских гоблинов, он отправился туда со мной.
Но никакого сопротивления мы не встретили. Дверь в квартиру нам попросту не открыли. И все уловки, типа инсценирования протечки, представлялись в данном случае бесперспективными. Похоже, что дома действительно никого не было. Однако настораживал один нюанс. Входная дверь слишком легко ходила в коробке. Создавалось впечатление, что она захлопнута на собачку, а это в нашей стране для людей оставляющих квартиру без присмотра на ночь нехарактерно. Петрович почесал в затылке, а потом решительно позвонил соседям.
После сложных переговоров через дверь, длившихся около четверти часа, соседи открыли и оказали нам всестороннее содействие. Сосед самолично сбегал в гараж и приволок кувалду, называемую в шоферской среде "тещей". Перед таким инструментом не устоит и металлическая дверь, весь вопрос во времени. Но нам хватило лишь пары ударов, чтобы собачка выскочила из замка. Путь в квартиру был открыт. Но лучше бы я в нее не заходил.
Вид искаженного асфиксией, мертвого лица Ирины Гуревич с вывалившимся языком произвел на меня очень неприятное психологическое воздействие. И хотя я погибшую сильно не разглядывал, поскольку Петрович быстренько вытолкал всех на лестничную площадку, чтобы не затаптывали следы, впечатление отложилось.
Мы вызвали от соседей дежурную группу, дождались ее и попросили эксперта провести осмотр повнимательней, сказав, что подозреваем будто в этой квартире траванули сильнодействующим наркотиком нашего коллегу. Вскоре тот сообщил, что наша версия подтверждается. На столе он обнаружил кружку, внутри которой кроме остатков кофе были видны странные хлопья, но сказал, что заключение сможет дать после дополнительного специального исследования.
В делах и заботах время пролетело незаметно, наступило утро. Петрович забеспокоился, что личный состав останется без него, как овцы стада без пастуха, и отправился в райотдел. А я поехал к Жанне чтобы собрать для находящегося в больнице Вязова туалетные принадлежности и кое-какие вещи.
В последнее время, когда Жанна активно занялась коммерческой деятельностью и особенно после того, как начала сожительствовать с Вязовым, она почти бросила пить. Поэтому, застав ее уже изрядно нализавшейся с утра, я удивился. Впрочем, в эту ночь произошло столько разных событий, что я не стал концентрировать внимание на состоянии дамы. Просто сообщил, что Виталий в больнице и попросил собрать для него все необходимое. Однако Жанна не тронулась с места и с ухмылкой на лице спросила:
- И какое же несчастье случилось с нашим дорогим мальчиком? Упал с кровати и повредил член?
- Жанна, давай без пошлостей. Виталия отравили. Он едва жив остался. Может быть, до сих пор находится без сознания.
- Значит, повезло мне. Не придется греха на душу брать. Я уже было решила сама с ним расправиться, когда заявится.
- Жанна! Возьми себя в руки!
- А ты, Игорь, на меня не ори. И не учи жить. Дружка своего, кобеля бессовестного, поучи. Не иначе, как его шлюха какая-нибудь и траванула. Не так ли?
Возразить мне было нечего, но и подтверждать ее версию тоже не хотелось. Поэтому я миролюбиво предложил:
- Ладно, потом поговорим, когда проспишься и протрезвеешь. Я тебе все подробно расскажу. А сейчас, извини, тороплюсь. Давай я сам соберу то, что нужно ему в больницу. Ты мне просто покажи, где его вещи лежат.
- Ну, пойдем в комнату. Я тебе и еще кое-что покажу. Например, порнофильм один, очень интересный.
- Я что сексуальный маньяк, чтобы порнуху с утра смотреть, да еще в такой момент.
- Не волнуйся, Игорек, это кино тебе понравится.
Не слушая моих возражений, Жанна взяла со стола пульт и включила моноблок. На экране появились не особо отчетливые, но все же узнаваемые лица Виталия и Ирины Гуревич. Несколько минут я, не отрываясь, наблюдал, как Вязов и референтша с упоением занимались любовью. Ирочка явно была большой мастерицей в сексуальных утехах. У нее оказалось весьма красивое тело, которое буквально танцевало в постели, все время находясь в движении. Оно сладострастно извивалось, то взымая вверх, то опадая вниз, и делая это с какой-то распутной грацией, невольно завораживающей взор. Учитывая, что совсем недавно я видел ее тело, правда, одетое, в нелепой позе безжизненно валяющееся на ковре, наблюдать его на экране полное сил и страсти было горько.
Я выключил моноблок и повернулся к Жанне.
- Откуда у тебя эта пленка?
- Мир не без добрых людей,- усмехнулась она. - Доставили вчера вечером ко мне в офис курьерской службой. А теперь ты ответь на один вопрос. Он вчера вечером был у этой сучки, и она его отравила, так?
Я кивнул.
- Почему она это сделала? - спросила Жанна.
- Не знаю. И не уверен, что сумею узнать. Она уже мертва. Ее задушили.
Васькова открыла рот, явно намереваясь что-то сказать, но неожиданно промолчала. Я с удивлением взглянул на Жанну, и вдруг понял какая мысль пришла ей в голову и почему она не посмела ее высказать. Ирина подсыпала Виталию отраву, а он, обнаружив это, ее задушил. Я похолодел. Не дай бог, если такая же версия относительно развития событий в квартире Гуревич осенит и других.
Увы, но так и получилось. Прокуратура избрала такую версию рабочей и наиболее убедительной. Тем более что в карманах у Виталия нашли кое-какие драгоценности, принадлежавшие Ирине. Получался замечательный заголовок для бульварной прессы: "Милицейский опер - убийца и грабитель одиноких женщин!" К счастью, в СМИ пока информация не просочилась, зато к Вязову в больнице приставили охрану и никого к нему не пускали.
Официальным расследованием занималась прокуратура. Мое мнение относительно Вязова, естественно, ее не интересовало, поэтому я решил провести собственное расследование, чтобы доказать непричастность Виталия к убийству Ирины.
Корецкий в одной из своих книг весьма образно сравнил прокуратуру с головой профессора Доуля. Действительно, прокуратура без милиции, как голова без тела. Предполагается, что она должна думать, а розыск и задержание преступников будет осуществляться силами милиции. В данном случае по убийству Гуревич работали ребята из ОУР, мне удалось выяснить у них обстоятельства дела, разжиться фотографией парня, подстреленного в "мерсе" и фотороботом его подельника. И сразу что-то в их противных мордах показалось неуловимо знакомым.
- Установочные данные на них есть? - спросил я коллег.
- Есть, - кивнули ребята, - только они больше известны не по фамилиям, а как Бивис и Батт-Хед.
Теперь я вспомнил. С этими парнями, подделывающимися в разговоре под мультяшных придурков с МТV, мы с Вязовым поцапались в привокзальной забегаловке. Вряд ли то происшествие имело отношение к делу, поэтому распространятся о нем я не стал и спросил:
- Что известно про них?
- По официальным учетам Бивис и Батт-Хед чистые: не судимы, в разработке не были. Но по оперативной информации имели связи с заводским ОПС. Источники говорят, что рэкетом в чистом виде они не занимались, но имеют репутацию крутых отморозков. Возможно, использовались как ликвидаторы. Мочили своих же братков, заподозренных в неблагонадежности. Так сказать, палачи для внутреннего пользования, бандитская служба собственной безопасности. А самое главное, никто из наших источников не смог сказать, где они живут, с какими бабами спят, кем были до того, как подались в бандиты.
- Любопытно, - отметил я. - Прямо нелегалы какие-то.
- Так оно и есть, - подтвердили коллеги. - Законспирировались будто шпионы. Мы тут подергали кое-кого из жуликов, показали им снимок и фоторобот, порасспросили. И все в один голос поют: "Да, узнаю - это Бивис и Батт-Хед. Когда они промеж собой базарят, братва со смеху помирает. Точно, как те два придурка из мультика чешут. А больше про них ваще ничего не знаю".
- Кстати, кто из них кто? В машине кого застрелили: Бивиса или Батт-Хеда?
- Батт-Хеда. Бивис, судя по всему, лег на дно. Теперь найти его капитальная проблема. Мы, конечно, дали задание кому надо, чтобы стукнули, когда Бивис объявится, но пока тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48