- Я-то здесь при чем? - удивилась Полина. - Букет для него?
- Для хозяйки дома, разумеется.
- Так мне туда ехать надо?!
- Ну. Шеф сказал, "Полину прихватишь сама".
- Не поеду... Я даже не мэнээс по статусу, - лаборант. У них, что, прислуги посуду мыть не хватает?
- Там комбайн. И повар из итальянского ресторана с официантами. А ты приглашена в качестве парной дамы. Контингент-то допускается на мероприятие строго проверенный во избежание утечки информации.
- Так я же не проверенная!
- Милая! Двадцатипятилетнего стажа в партии и медали за спасение утопающих сейчас не требуют. Раз выбрали кандидатуру, значит убедились в благонадежности.
- У вас, что, "первый отдел" есть и формы допуска? Как в "почтовом ящике"?
- Не знаю. Думаю, они информацию прямо из первоисточника получают. Если понадобится. Бизнес - дело серьезное. Не фабрика резиновых изделий.
- Я могу отказаться? Или просто деликатно замять - они не заметят.
- Исключено. Такими вещами не шутят. - Алла рассмеялась. - Ты про что думаешь, принцесса? Никто к тебе там под юбку лезть не будет. Для этого профессиональные кадры имеются в специально отведенных для увеселений местах. В семейный дом на новоселье тебя шеф приглашает! Усекла? Так хватай баксы и стрелой в магазин, платье выбирать. У Фредерики, мне уже доложили, будет узкое черное без плечиков, вроде чулка. Поверх боа из черных общипанных перьев. От Валентино. Семь тысяч баксов. Так что ты черное не бери. Что-нибудь достойное и со вкусом.
Полина села.
- Нет... У меня нет таких денег... И я не умею носить "открытое в перьях"...
- Беда... - Алла, прищурившись, оглядела Риту. - В тебе 70 килограмм будет?
- Шестьдесят пять.
- Многовато. Пяток надо сбросить. Так, заедем ко мне... Хотя, нет, тебе без тачки обратно далеко тащиться. Завтра я привезу кое-что, прикинем. Выставляться особо не следует, но и принижаться тоже - ты ведь не просто секретарша, а дочь самого Ласточкина.
... Солнечным сентябрьским вечером у метро "Юго-Западная" остановился синий форд. Распахнув дверцу и быстро оглядев севшую рядом Риту, Алла одобрила:
- Неплохо.
8Глава 6
Полина всегда пренебрегала сборищами. Очевидно, при определенном стечении обстоятельств она ещё могла бы согласиться на роль королевы бала, но никак не безмолвной статистки. Общество одноклассников Полина считала не слишком подходящим пьедесталом, на который стоило взобраться, а компании Вадима - пустыми и скучными.
Приглашение на светский раут руководителей фирмы повергло её в смятение. Вначале, действительно, мелькнули дурные мысли о бурной гулянке на даче. Потом она сообразила - шефы и во время отдыха нуждались в секретарше, вернее, в прислуге. Не исключено, что придется помогать хозяйке дома или отвечать на какие-нибудь телефонные звонки, а может... может посидеть весь вечер на кухне, ожидая распоряжений.
Полина постаралась одеться корректно и незаметно - дама "из толпы" на светском рауте - светло-серое шерстяное платье средней длины и строгого покроя, если не считать асимметричной драпировки с завязывающимся на боку узким пояском. Туалеты, предложенные Аллой, с блестками и полупрозрачными вставками, она отвергла. Тем более, ни мини, ни длину в пол не считала в данном случае для себя приемлемой. Пальто из серебристой плащевки, подбитой синтетическим плюшем в тон, не могло, конечно, конкурировать с норковым жакетом Аллы, но выглядело вполне достойно.
- Пожалуй, ты сориентировалась правильно, - одобрила Алла. - Строгий стиль, соответствует внутреннему содержанию и внешним данным. "Сексапил № 1".
- Почему один?
- Влево по шкале идут отрицательные значения. А для нуля ты слишком хорошенькая. "Очаровательная и недоступная", так?
- Для того, чтобы оставаться в пределах возложенных на меня обязанностей - совершенно точно. Видишь, я даже кейс с бумагами прихватила.
- Кейс? Я-то решила - косметичка. На тебе же, вроде, пока ничего не лежит?
- Ну что я, совсем чукча? Тон, пудра, немного помады. Хорошие духи и маникюр, вот, - Полина показала руку с серебряным колечком. Узкие ногти хорошей формы были коротко пострижены и покрыты бесцветным лаком.
- На фортепианах собираешься музицировать?
- Балда. Посуду мыть.
... Особняк в охраняемом поселке производил рекламное впечатление. На улице и в двух гаражах стояли машины. Парковые фонари такие, как у памятника Пушкину, только поменьше, освещали дорожку между газонами, ведущую к подъезду. Усиленные наряды секьюрити не патрулировали вход, вдоль металлической ограды не бряцали цепями овчарки. Было очевидно, что встреча в особняке с башенками предполагалась не на самом высшем уровне.
Хозяйка в потрясающем воображение своей стоимостью платьем выглядела мило и довольно заурядно - тип домовитой, полнеющей грузинки, почти красавицы, но по всем параметрам чуть-чуть не дотягивающей до "десятки". Нос длинноват, кожа темновата, зад слишком низок, а ноги, возможно, далеко не стройны. Но какие восхитительные глаза! Копна жестких вьющихся волос, узкие нежные кисти, как на полотнах старых мастеров, и голос - низкий, ласкающий, с мягким, приветливым акцентом.
Россо, то есть Марк Вильяминович Красновский, в офисе - однозначно породистый еврей, в домашней обстановке смахивал на итальянского тенора. Белый смокинг, бабочка и выразительная жестикуляция придавали ему нечто торжественно-концертное. Особенно живописно он смотрелся на фоне мраморного камина, над которым висело зеркало в тяжелой бронзовой раме, а в зеркале глянцево поблескивало отражение рояля с корзиной орхидей на смоляной крышке.
Двух представленных Рите мужчин из руководства фирмы она уже видела на совещаниях, но не запомнила. Не смогла зафиксировать в памяти их и на этот раз - хорошие очки, прекрасные костюмы, корректные, ненавязчивые манеры и соответствующие спутницы. Под тихую музыку, вероятно, Вивальди, гости с аперитивами живописно расположились в углах гостиной.
В глубоком кресле под лампой с книгой в руках отдыхал господин из породы бухгалтеров "застойных" времен. Слегка жеваный темный костюм, тяжелые очки с толстыми стеклами, скучное лицо неопределенного возраста. Для довершения образа не хватало сатиновых нарукавников и старомодного калькулятора.
- Николай Гаврилович, - представился "бухгалтер", слегка оторвав зад от кресла и кивнув головой приблизившимся не столько к нему, как к буфету с напитками дамам. Руками он придержал на коленях раскрытую книгу, оказавшуюся альбомом Босха.
- Алла, Полина. Можно без отчества, мы ещё совсем юные. - Алла отвернулась, но человек крякнул, привлекая внимание:
- Простите, уважаемые дамы... К-хе... М-м... Вот вы молоды, современны, объясните старику, что в этом Дали находят? Какие-то глубины, нечто апокалиптическое?
- Вы рассматриваете, насколько я вижу отсюда, альбом знаменитого нидерландского художника Босха, - заметила Полина с неожиданной для себя резкостью. - Он жил в пятнадцатом веке. И если вы внимательно приглядитесь к репродукции "Сада наслаждений", то заметите - очень многое ему удалось предугадать. И в современном мире, и в человеческой природе.
- Э-э... - Николай Гаврилович, захлопнув книгу, посмотрел на обложку. - Прошу прощения. Босх. Иероним Босх... Запомню, запомню...
Алла увела Риту к столику:
- Откуда только извлек Россо это ископаемое? Очевидно, что не из итальянской родни. Наш мужичок.
- Никакой он не наш. Ископаемое. - Полина с отвращением передернула плечами.
- Ну ни капельки в тебе нет демократизма, Ласточкина. Не любишь народ. Аж вся шерсть дыбом встала, как у кошки на собаку.
- Нервная. Даже мурашки по коже... Фу, ерунда какая...
- Прекрати. Можешь не комплексовать. Компания, как видишь, не поражает воображения. Если не знать стоимости платья Фредди. Впрочем, может, она несколько преувеличила... А... вот появился весьма забавный человечек.
Некто огромный, черный, раскланявшись с "бухгалтером", направился к дамам. Полина инстинктивно отпрянула, протягивая ему руку. Пятерня амбала казалась железной, мощной и неуклюжей, словно ковш землечерпалки. Кончики попавших в неё полининых пальцев дрогнули и тут же выскользнули. Она выдавила улыбку, потому что с детства знала - с инвалидами и увечными надо держаться предельно дружелюбно.
Однако у Травки, - так звали помощника, друга и телохранителя Россо, никаких увечий в лице и теле не наблюдалось.Напротив - торжествующая полноценность. Типаж генерала Лебедя, только ещё масштабней и суровей. А глаза пристальные, холодные, глядят из узких щелей под тяжелыми надбровьями, как дула из амбразур.. Одет охранник был во все черное трикотажный тонкий свитер с высоким воротом и кожаные брюки.
- Ну, как тебе дядя Травка? Не напугал? - спросила Алла, беря с подноса на сервировочном столике коктейль.
- Жуть. Я думала, такие только в триллерах водятся. Мороз по коже.
- А у него, думаю, пушка в кармане, какие-нибудь нунчаки припрятаны или стальная струна, чтобы накинуть сзади на тонкую шейку и душить, душить... - Алла рассмеялась. - Для этого Красновский его и держит. Вроде черного терьера - страшный, но добрейший пес. - Она посмотрела на часики, украшенные бриллиантами. - Сейчас явятся главари. И всех пригласят к столу.
- Ты мне скажи, когда можно будет по-английски удалиться, - попросила Полина, - Никак не пойму, к чему сей сон. Может, я Россо или Фредерике во сне привиделась?
- Может, - серьезно согласилась Алла. - Не сосредотачивайся и хлебни вот это - вкусненькое. Бокал - пол твоей зарплаты.
- Ни-ни. На работе не пью, - отказалась от вина Полина.
- Ну вот. Хозяева поспешили к дверям принимать гостей, - Алла оставила бокал и двинулась в холл.
- Не звонил никто, - удивилась оживлению Полина.
- У них у всех третья сигнальная система - звонилки по всем штанам растыканы. Готовься приветствовать шефа.
Полина почувствовала, как зачастило сердце. Мысли об Глебе Борисовиче преследовали её с первой встречи. Ну, конечно, фантастические, не имеющие к реальности никакого отношения. Он любезен, сдержан, всегда погружен в некие, наверно, очень важные проблемы. Но, похоже, знает, что такое печаль и задает себе немало серьезных вопросов. Не обзавелся женой, потому что не встретил ту самую. Ведь Глебу Борисовичу трудно подобрать пару, хоть исколеси всю Россию и Европу. Но однажды он встрепенется, отогнав деловые заботы, откроет глаза и увидит Ее...
Вот он появился в дверях, пропуская вперед высокого мужчину и даму. Полина напряглась, как от удара, и в следующие минуты переключилась на "автопилот". Она видела происходящее как бы сверху - как те, кто рассказывал о своей жизни после смерти, о полетах над операционным столом или местом страшной катастрофы.
В центре холла суетились пятеро. Высокий мужчина снимал пальто в то время, как Россо освобождал от шубы даму - не очень молодую, щуплую, как школьница, с коротко подстриженными, совершенно седыми голубоватыми волосами. У мужчины тоже сильно серебрилась волнистая шевелюра, а в осанке угадывалась офицерская выправка. К Полине, поддерживая под локоть седую женщину, шел Андрей Дмитриевич! Всего два часа назад он сообщил дочери, что отправляется вместе с Соней в гости, а о знакомстве с шефом Полины ни разу даже не заикнулся!
Все заохали, заахали, Полина "спустилась" в центр оживленной группы, чтобы в изумлении выслушать забавную историю: Ласточкина пригласил на новоселье старый знакомый Красновский. Лишь в машине Глеба Борисовича, взявшегося доставить Андрея Дмитриевича в загородный дом, тот узнал, что его дочь, по чудесному стечению обстоятельств является секретарем директора и ближайшего приятеля Марка Вильяминовича.
- Вообще-то я догадывался, под чьим началом ты состоишь, но не хотел говорить. Ты непременно решила бы, что я нажал на рычаги и устроил себя в "Атлант", как говорили раньше, по блату, - объяснил Полине Андрей Дмитриевич.
Красновский дружески приобнял девушку за плечи:
- Ласточкин - фамилия не редкая. Но мне показалось забавным такое совпадение. Просмотрев досье, Полина Андреевна, я сообразил - в нашем коллективе трудится дочь славного генерала, героя, уважаемого в самых высоких кругах человека... Так что вы, Поленька, воскликните радостно: "Мир тесен!" и улыбнитесь. Право же, вы попали в совсем неплохую компанию.
- Это она уже уяснила, - Алла подхватила Риту под руку. - Не только работать, но и находиться со мною рядом - редкое везение для юной леди.
Вслед за хозяйкой гости прошли в столовую, где был накрыт большой стол. На стенах, для услаждения взоров, висели натюрморты классической школы, а в вазах повсеместно стояли цветы и фрукты. Сладкий аромат золотых ананасов в сочетании с терпкой свежестью белых роз, создавали атмосферу изысканной роскоши.
- Кажется, у тебя сегодня слишком много впечатлений, чтобы реагировать ещё и на меня, - тихо сказала сидевшая рядом с Полиной за столом Соня. - Не извиняйся, я все понимаю. Удивительное совпадение! Андрей никак не ожидал встретить тебя здесь. Все отлично получилось, не хмурься и обрати, пожалуйста, внимание на кавалера справа. Он явно старается очаровать тебя..
Соня имела в виду Глеба. Он пребывал в отличном настроении и всячески развлекал Полину, проявляя в рассказах о себе неожиданную откровенность.
- Увы, я из породы новоиспеченных купцов, хотя и потомственный пролетарий. Представьте: провинция средне-русская, глушь, застой, чернуха, а энергии - на целое министерство! Да ещё тщеславие наполеоновское. Господи святый, и откуда у меня такая тяга к завоеваниям? Гордость? Жадность? Не знаю... Стыдно признаться, но мне везде и всегда непременно надо было стать лидером. Отсюда постоянно расквашенный нос, конфликты со школьной администрацией, позже - приводы. В детскую комнату милиции. До более высокого ранга, слава Богу, не дошел. Направил энергию в мирное русло. - Он серьезно посмотрел на Полину. - Вроде получается, а? Вкалываю, как негр, утром мокну в ледяной воде, подчиненных держу в строгости... Вообще-то, вы заметили, я не увлекаюсь саморекламой. Но иной раз так и подмывает выговориться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55