И ты можешь мне его дать. Сейчас я поеду домой и переоденусь, а потом хочу, чтобы ты поехала к нему со мной.
– О Луи, он не вспомнит меня! Я там была всего несколько минут.
– Не имеет значения, вспомнит он тебя или нет, – сказал Луи. – Он увидит девушку, как раз такого типа, которые там бывают.
– Что ты имеешь в виду «как раз такого типа»? – сердито спросила Дебби.
– Явную шоу-девочку.
– Я не шоу-девочка!
– Ну, модель. Я не собираюсь вдаваться в тонкости. Он увидит тебя и поймет, что я не блефую. Я думаю, мы сегодня склоним мистера Фрэнка де Валя к сотрудничеству.
– Луи, я не знаю, буду ли я это делать! – сказала Дебби. – Мне это совсем не нравится.
– Ты хочешь сказать, ты не хочешь мне помочь?
– Это не так. Но это… – Она остановилась, тщетно подбирая слово, чтобы описать отвращение, которое она почувствовала от одного только предложения Луи. – Нехорошо так поступать, – неловко закончила она.
– Бизнес – не всегда приятное дело. – Тон его изменился, стал упрашивающим. – Тебе вообще не придется ничего делать. Просто побыть там. Говорить буду только я. А теперь слушай…
– Нет, Луи, я не могу. Мне это не нравится.
Глаза его вспыхнули холодным голубым огнем. В какой-то миг ей показалось, что он собирается ударить ее. Потом он отвернулся.
– Что ж, не будешь – не надо. Я думал, ты по крайней мере хочешь мне помочь. В конце концов, это и в твоих интересах.
– Не могу!
– Я думал, тебе нравится лондонский дом. Полагал, тебе хочется жить там и дальше.
Она застыла. Что он говорит? Луи прошел к окну, облокотился на подоконник, ссутулив плечи. Почему-то он вдруг показался ей таким уязвимым.
– Я думал, что ты, Киска, понимаешь, что у меня финансовые трудности. Мне должны огромную сумму денег, которую я, видимо, не скоро получу, к тому же я и сам весь в долгах. Человек, которому я должен, становится нервным – а он не из тех, с кем можно иметь дело. Я подумал, что ты это поняла.
Дебби затряслась.
– Это тот человек, который приходил в дом?..
– Да, это один из его прихвостней. Честно говоря, ты тоже в опасности, если Джордж станет присылать своих верзил. Они не церемонясь устраняют неугодных. Но в любом случае, пока я не сдвину дела с места и не раздобуду в скором времени денег, лондонский дом придется оставить. Я не могу позволить себе содержать его и дальше. Так что, право же, Киска, это камень и в твой огород.
Дебби проглотила ком в горле.
– А почему бы не продать дом, Луи? Ты ведь там почти не бываешь. А я могла бы переехать с тобой сюда.
– Нет. Сейчас я этого не хочу. – Он уловил обиду в ее глазах и быстро продолжил: – Я живу с матерью в Ла Гранже. Тебе там совсем не понравится. Мать может быть такой мегерой. Я не хотел бы такой жизни для моей Киски. Ну а когда у меня появятся деньги, все будет по-другому Я смогу купить свой дом, переехать туда вместе с тобой, возможно, даже жениться на тебе. Если бы я смог сделать отели жизнеспособным предприятием…
Но Дебби больше не слушала. В охватившем ее волнении она не стала вдаваться в подробности финансового положения индустрии досуга Лэнглуа или того, какую выгоду предполагал извлечь Луи от изменения закона (если бы сработали его планы), ей надо было преодолеть временный кризис. Меньше всего она сомневалась в искренности Луи. Волшебные слова прозвучали – а что остальное могло иметь значение?
В тот момент ради Луи Дебби могла спуститься в ад – и он знал это.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
По сравнению с клубом Бенни джерсийский ночной клуб «Лилия» выглядел спокойным местом, сейчас немного поблекшим из-за того, что летний сезон закончился, отдыхающие разъехались и развлечений осталось маловато. На пике сезона все столики пользовались спросом, по крайней мере пока не заканчивалась программа кабаре, и всегда находились любители засидеться за бутылкой допоздна – насколько позволял закон Джерси, но сегодня, когда пронизывающий ноябрьский ветер развевал флаги и гудел в проволоке, на которой висели фонари у входа в здание, помещение было почти пустым.
Но это не только из-за погоды, объяснял Луи Дебби. В Сент-Хелиере сегодня большое гала-представление, поэтому многие выдающиеся островитяне сегодня там, вместо того чтобы находиться в «Лилии». Луи не добавил, что его мать тоже на представлении. Чем меньше говорить о своей семье, тем лучше.
Луи подвел Дебби к бару. Темноволосый смуглый человек в вечернем костюме с черным галстуком сидел на одном из табуретов и курил сигару.
– Добрый вечер, Рэйф, – сказал Луи. – Я привел кое-кого, чтобы познакомить с тобой. Ту молодую леди, о которой я тебе говорил.
Мужчина развернулся и сощурил глаза за клубами сигарного дыма. Дебби смутилась от его пристального взгляда, но постаралась придать себе развязный вид. Она привыкла, что мужчины смотрят на нее. Она вскинула подбородок и улыбнулась ему. Рэйф проигнорировал ее.
– Эта та, о ком я думаю? – бросил он Луи.
– Она самая. Это Дебби, моя подружка из Лондона. Несмотря на свое самообладание, Дебби не могла не почувствовать себя немного задетой этими словами. Луи мог бы, конечно, представить ее немного теплее.
Колючий взгляд снова оглядел ее, задержался на волосах, причесанных в стиле «Кармен роллерз», на гладких плечах над девственно-белым кружевным платьицем для коктейля, на стройной фигуре, длиннющих ногах. Пока его взгляд блуждал по ней, Дебби подумала, а не выпирает ли у нее живот – несмотря на то, что она была изящной, желудок у нее имел особенность раздуваться после еды. Работая у Бенни, она никогда не решалась есть, пока не приходило время отправляться домой, но сегодня она была слишком голодна, чтобы беспокоиться об этом. Когда Луи оставил ее и поехал домой переодеться, она съела два сандвича с креветками, которые прислали ей в комнату, а потом Луи купил ей стейк, грибы, салат и жаркое по-французски, и она все это съела перед тем, как идти сюда.
Закончив осмотр, Рэйф повернулся, чтобы загасить сигару и взять напиток.
– Что ж, не думал, что ты так далеко зайдешь, Луи. Тон его был холодным, но Луи слегка улыбнулся.
Если бы Дебби не любила его, она бы расценила это как насмешку.
– Ты же знаешь, как я отношусь к нашему проекту. И я готов сделать все, что необходимо, чтобы наши планы сработали.
– Г-м-м. – В этом нечленораздельном ответе явно распознавалось отсутствие энтузиазма. – Думаю, нам лучше поговорить об этом в моем офисе. Может, выпьем сначала? Что бы вы хотели?
– Дебби пьет джин с тоником. Я – как обычно.
– Два двойных виски и джин с тоником, – сказал Рэйф бармену. – Не включай их в счет. Я оплачу его позже.
С напитком в руках Дебби почувствовала себя увереннее. Она пошла вслед за мужчинами по длинному коридору туда, где был, по всей видимости, офис Рэйфа.
Рэйф закрыл дверь, прошел через комнату и уселся в большое кожаное вращающееся кресло, предложил Луи сигару и зажег другую для себя. Луи пристроился на краешке стола, а Дебби пошла посмотреть фотографии, висевшие на стенах, семеня на своих высоких каблуках. На фотографиях в большинстве своем изображены были портреты людей, часто посещавших «Лилию», на некоторых виднелся сам Рэйф с гостями клуба. Дебби никого не узнала, но ей было интереснее изучать фотографии, чем вникать в разговор Рэйфа с Луи. Дебби все еще не нравился план Луи, а судя по голосу Рэйфа, он тоже не вдохновлялся им.
– Почему нам надо еще кого-то в это впутывать? – спросила Дебби у Луи, когда он сказал ей, что собирается взять ее в клуб «Лилия», чтобы познакомиться с Рэйфом. Луи объяснил ей, что Рэйф – его партнер и друг. Что ж, было похоже на то, что они больше не будут ни друзьями, ни партнерами: голоса их начинали звучать все громче и возбужденнее.
Дебби вздрогнула, отпила свой джин с тоником, и еще больше сосредоточила внимание на фотографиях, но все равно не могла не слышать раздраженной перебранки.
– Как, черт побери, ты собираешься добиться успеха в чем-то, если ты не готов использовать наилучшие приемы? – вопрошал Луи.
– Это же маленький остров, старик. Ты хочешь играть с огнем. Если что-нибудь обернется не так…
– Что может обернуться не так?
– Все что угодно. Де Валь решит, что ему лучше бы устраниться, чем подвергнуться шантажу.
– Только не он. Ему есть что терять.
– И мне тоже. Если он купит тебя или даже поговорит со своими друзьями насчет твоих намерений, с Джерси тебе придется кончать, я тоже так бы поступил. Делай что хочешь, Луи, по меня не трогай. У меня тут хороший клуб.
– Ты называешь это хорошим клубом? В этом проклятом клубе у тебя едва наберется полдюжины клиентов!
– Но мне хватает на жизнь. Во время сезона. – Я бы не стал это называть деньгами!
– У тебя грандиозные идеи, Луи. У тебя всегда они были. Но ради Бога, старина, забудь об этой, пока она не погребла нас обоих под своими руинами.
– Рэйф, в моем распоряжении бочка с порохом, которую я могу взорвать под де Валем.
– И разнести нас вместе с ней. У тебя не хватает других грязных делишек в жизни, чтобы добавлять еще и это?
– Какого черта ты хочешь сказать?
– Ну хотя бы то, что ты пользуешься своей свояченицей. В один прекрасный день твой брат узнает об этом – если еще не знает.
Возникла тяжелая короткая пауза. Дебби начала трястись, от джина ее вдруг затошнило. Она не ошиблась. Она не могла не расслышать! В этот момент она сразу же вспомнила тот телефонный звонок и женский голос – детский сладкий голосок, спрашивавший Луи. «Как ему передать, кто звонил?» – «Скажите, что это Молли». – «Кто эта Молли, Луи?» – «Молли – о, это просто моя свояченица».
А сейчас этот человек, этот. Рэйф, обвиняет Луи в том, что он «пользуется своей свояченицей».
О Господи, подумала Дебби, вот почему он так часто не приезжает домой. Вот почему он не хочет, чтобы я была с ним здесь. У него связь сад со свояченицей. Молли. Или как там ее.
Сквозь звон в ушах она слышала голос Луи, тихий, опасный:
– Это что, угроза, Рэйф?
– Может быть.
– Ты, ублюдок!
– Око за око. Ты собираешься шантажировать помимо моего желания, так что я тоже могу. Не хочу, чтобы ты втянул меня в это, Луи, а я могу оказаться втянутым. Если ты не ценишь свой бизнес, то я ценю. Я работал как проклятый, чтобы создать дело. И не хочу разориться из-за твоей жадности. Я тебе не позволю.
Луи засмеялся. Это был самый леденящий звук, который когда-либо слышала Дебби.
– Как ты собираешься остановить меня? Ты думаешь, я рухну из-за этого? Если ты думаешь, что можешь угрожать мне, Рэйф, то ты ошибаешься. Я проклял бы любого, кто знает обо мне и Молли. Ей может быть не все равно. Робину тоже. Но мне-то уж, черт побери, точно плевать. И если ты не хочешь участвовать в крупнейшем предприятии, что может быть на Джерси, то много потеряешь. Но уверяю тебя: я собираюсь идти дальше. А ты, старик, можешь катиться к черту!
Он брякнул стакан на стол, схватил Дебби за запястье и рванул ее через комнату, выволок за дверь в темный коридор. Потрясенная, пошатывающаяся, она могла лишь идти за ним, мимо парочки сотрудников, слышавших громкие голоса и пришедших посмотреть, что происходит. Потом они вышли на улицу. Поднялся сильный ветер, он срывал меховую накидку Дебби. Она, спотыкаясь, брела, увлекаемая Луи, глаза ее еще не привыкли к темноте.
– Луи! Ради Бога! – всхлипнула она.
Он остановился и подождал, пока она высвободила свой тонкий каблук из трещины, в которую он попал. Опираясь на его руку, она чувствовала ярость, которая сбегала с кончиков его пальцев подобно электрическому разряду.
– Какого черта? Что с тобой? – рявкнул он.
Она не могла отвечать, не могла спросить у него, правда ли то, что у него связь с этой неизвестной Молли. По правде говоря, ей это было не нужно. Она уже знала ответ. Он разрывал ее пополам, и боль была такой сильной, что ей хотелось умереть. Она не могла ему противостоять, не могла даже плакать.
– Ну иди же, глупая сука, садись в машину! – прорычал он.
Дебби оставалось лишь покориться.
Они куда-то недолго ехали. Она сидела на переднем сиденье, обхватив себя руками, все еще настолько оцепеневшая, что даже не могла понять, что же в самом деле произошло.
– Ну давай – вылезай! – заорал он на нее.
– Почему? Куда мы едем?
– Встретиться с Фрэнком де Валем. Разве ты не для этого здесь?
Глаза ей кололи слезы, они обжигали ей горло. Она не могла поверить, что он разговаривает с ней так. За все время, что они были вместе, она не видела его таким.
– Ты можешь думать, что я здесь для этого, – бросила она. – Но это не по моей воле. Я приехала, чтобы доставить тебе удовольствие, чтобы быть с тобой. Ты не можешь угрожать мне этим, Луи.
На миг она подумала, что он сейчас ударит ее. В висках у нее бился пульс, губы насмешливо скривились, она откинулась на сиденье, закрыла глаза и прижала руки к лицу.
– Киска! – Она открыла глаза, подглядывая сквозь пальцы. Он провел рукой по волосам, вид у него был скорее озабоченным, чем злым. – Киска, прости меня. Я не хотел огорчить тебя. Но я правда беспокоюсь – и очень. Мне срочно нужны деньги, и я не знаю, где достать их. Но мне не надо было срываться на тебе.
– Да, не надо было!
– Я же сказал, мне очень жаль. Ты меня простила? – Он коснулся ее. Какое-то время она сопротивлялась, но потом почувствовала, что теряет силы.
– Я… не знаю.
– Мне нужны деньги, Киска. Нам нужны деньги. Ну скажи, я ведь всегда был добр к тебе? Правда?
– Да.
– А теперь у тебя есть возможность кое-что сделать для меня. Ну давай, любимая, тебе не придется ничего говорить, ни слова, дай только мне сказать.
– О Луи! – С одной стороны, она понимала, что идет на поводу у подлеца, понимала, но почему-то это ее не трогало. Она слишком сильно любила его, ей пришлось поверить в то, что это было для них последней надеждой, иначе она бы этого не вынесла. Он поцеловал ее, потянулся и открыл для нее дверцу.
– Это не займет много времени. И это даже наполовину не так плохо, как ты думаешь.
Но это именно было плохо – и даже очень. Она стояла возле Луи, слушала, как он делал предложения сенатору, а потом его угрозы вывести личную жизнь де Валя на всеобщее обозрение, и неловко сжималась, мечтая исчезнуть, куда-то деться, лишь бы не быть здесь, у парадной двери того, что она могла бы описать как «правительственный коттедж», если бы она была в настроении хоть что-то говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74