– Доброе утро, бабушка.
– Джулиет! Доброе утро! – София, как и Дебора, еще не оделась, но на ней был длинный бархатный халат насыщенного синего цвета. Она сидела у окна своей спальни и разбирала дневную почту, делая пометки в огромном дневнике в кожаной обложке, и выбрасывала конверты в корзинку для бумаг. Она сейчас прекрасно выглядела, не осталось никаких следов бледности после ее сердечного приступа. – Вчера нам так не хватало тебя за обедом. Я так боюсь, что ты уедешь в Австралию.
– Я часто буду навещать тебя, – пообещала Джулиет. – И не через каждые девятнадцать лет. Уверяю тебя.
София грустно улыбнулась.
– Легко говорить, пока ты здесь. Но, когда ты приедешь домой, все обернется по-другому. Во-первых, у тебя будет работа. Во-вторых, твой молодой человек. Он может возражать, если ты слишком часто будешь летать вокруг света.
– Она не будет возражать. У нас не такие отношения, – сказала Джулиет, но сердце ее упало при мысли, что она связана с Сином. Он, конечно, не будет мешать ей жить, она ему не позволит, но из-за самой мысли, что она будет постоянно с ним, ею овладела клаустрофобия.
– Как там Поль и Вив? – спросила София, меняя тему. Они начали болтать, и возрастная граница между ними исчезла, как всегда.
– У тебя есть какие-нибудь планы на сегодня?
– Я собиралась поехать в Сент-Хелиер и поглазеть на витрины, – замялась Джулиет, потом добавила: – Я присматривалась к названиям домов. Они все такие экзотичные. Французские и в то же время нет.
– Особенность твоего острова, дорогая моя.
– И эти названия вроде разменной монеты острова, правда? Я видела Бог знает сколько постоялых дворов и гостиниц, которые были названы по теледетективу – Джим, или как там его звали. И я заметила как-то раз джерсийский ночной клуб «Лилия». Полагаю, это аллюзия Лили Лэнгтри?
Она внимательно наблюдала за Софией, пока говорила это, ожидая увидеть нечто вроде той же реакции, что и у Деборы. Наверняка что-то промелькнуло в ее искрящихся аметистовых глазах и слегка сжались губы, а потом она сказала:
– Лили Лэнгтри, да, пожалуй, клуб могли назвать в ее честь. Но, разумеется, прелестный цветок, что растет на нашем острове, тоже называют «лилией».
– Разумеется. – Вдруг Джулиет охватило чувство вины, что она упомянула об этом. В ответе бабушки не было и следа от уклончивости Деборы, лишь воспоминание и грусть – реакция матери, чей сын находился в «Лилии» в свою последнюю ночь.
Но Джулиет уже приняла решение. Перед тем как она окончательно забудет об этом деле, ей надо посетить ночной клуб и выяснить, какое отношение он имел к смерти Луи.
Джерсийский ночной клуб «Лилия» находился на главной дороге, ведущей в Сент-Хелиер, точно так, как сказала Дебора. Джулиет удивлялась, почему она раньше этого не замечала; наверное, потому, что сосредоточивала внимание на вождении. Сейчас она подъехала к большой заасфальтированной автостоянке и оглядела клуб: оштукатуренное и выкрашенное голубой краской здание с огромной неоновой эмблемой каждым дюймом рассчитано на отдыхающих, гостей Джерси. Неудивительно, что Луи хотел соперничать с клубом, а весь консервативный клан Лэнглуа, с его пристрастием к роскоши и вкусу, был полностью против такой идеи.
Но хотел ли Луи соперничать с ним или здесь было нечто большее? Может, он хотел вылезти за счет выгодного предприятия друга? И возражал ли Рэйф Пирсон, причем настолько сильно, что между двумя приятелями произошла столь ужасная ссора? Это была возможность, и достаточно реальная, несмотря на то, что Дэн отвергал любое предположение о причастности Рэйфа к смерти Луи.
А может, я потому разрабатываю такую версию, что она устраивает меня? – подумала Джулиет. И если Рэйф замешан в убийстве Луи, а Дебора знает об этом, почему она никогда об этом не говорила?
Она вылезла из машины и направилась к клубу. Парадные двери, украшенные по обеим сторонам огромными фотографиями телезвезд, которые красовались на ночных представлениях среди публики, были плотно закрыты, и Джулиет обошла здание в поисках другого входа. За углом она нашла его, это была узкая, выкрашенная в голубой цвет приоткрытая дверь. Она вошла внутрь.
После яркого весеннего дня коридор за дверью казался тусклым, в воздухе витал застоявшийся запах табака. Слева была небольшая пустая контора – наверное, привратник где-то на территории? – но откуда-то из глубины здания донеслись прерывистые звуки музыки. Джулиет прошла по коридору мимо нескольких дверей, которые все были закрыты, а отрывистые звуки стали звучать громче. Справа от нее двери прикрывала портьера, она оттолкнула ее в сторону и оказалась в главном баре клуба – это было большое пустое пространство, которое явно служило сценой, столы и стулья занимали две трети комнаты, еще был длинный, хорошо оснащенный бар. Из-за яркого электрического освещения воздух казался немного зернистым. В углу сидел молодой человек с волосами до плеч и в темных очках – здесь, в очках? – и вертел в руках барабанную палочку. Джулиет подошла к нему.
– Я ищу Рэйфа Пирсона.
– Рэйфа? Попробуйте посмотреть в конторе. Вы знаете, где она? Назад по коридору, по которому вы шли, первая дверь справа. – Он оглядел ее с ног до головы из-под своих темных очков. – Вы на прослушивание?
– Нет.
– О, ну хорошо. – Он вернулся к своей палочке, слегка ударяя по барабану.
Следуя его указаниям, Джулиет пошла назад. Таблички на двери, что описал барабанщик, не было, и ничто не отличало ее от остальных, но она постучала, и через мгновение откликнулся мужской голос:
– Войдите.
Она толкнула дверь. Он сидел за большим дубовым столом, смуглый темноволосый мужчина, похожий на жителя Средиземноморья. Он разговаривал по телефону и махнул ей, чтобы она подождала, своей тщательно наманикюренной рукой в кольцах, на которой от запястий до костяшек густо росли короткие черные волосы.
В ожидании его Джулиет оглядела контору. Афиши, блестящие фотографии, пара больших справочников – в точности как можно было бы себе представить офис владельца ночного клуба.
– Боюсь, что работы нет.
Джулиет подпрыгнула. Он смотрел прямо на нее, все еще прижимая телефонную трубку плечом и прикрыв рукой микрофон.
– Извините, вы со мной разговариваете?
– Вы пришли по поводу работы, да? В баре?
– Нет. Я не ищу работу.
– Жаль. – Он оглядел ее с головы, до ног профессиональным, но не похотливым взглядом. – Думаю, я мог бы подобрать для вас что-нибудь… – Он умолк, поскольку в телефоне затрещал голос, и, закончив разговор прежде, чем положил трубку, Рэйф откинулся на стуле. – Чем же тогда я могу быть для вас полезен?
– Я хотела поговорить с вами. – Джулиет нервничала, но решила не показывать этого.
– Да? И насчет чего же?
– Луи Лэнглуа.
Его колючие глаза под нависшими черными бровями сощурились.
– Луи Лэнглуа? Но он же умер двадцать лет назад.
– Да, я знаю.
– Его убила мать.
– Да. Послушайте, я представлюсь. Я – Джулиет Лэнглуа, дочь Робина. Луи был моим дядей.
Рэйф Пирсон расхохотался.
– Дочь Робина, каково! Кто бы мог подумать? Разве он не удрал куда-то после того, как убили Луи? В Штаты, да?
– В Австралию.
– А теперь вы вернулись на Джерси. Старушка рада, я думаю. Должен сказать, что и для меня это – высокая честь. Не думаю, что окажусь в списке светских визитов семейства Лэнглуа. – Нотка сарказма в его голосе была очевидной: Джулиет догадывалась, что с его стороны не было особой любви к ее родным, но отказалась попасться на удочку.
– Я так поняла, что вы знали Луи, – сказала она.
– Ну и что с того?
– Он был вашим другом?
– Я бы не стал называть его именно другом. Мы скорее были собутыльниками. И, если бы Луи пошел в мое дело, у нас образовались бы общие знакомые по бизнесу.
– Он хотел стать вашим партнером, это верно? – спросила Джулиет, возвращаясь к своему прежнему предчувствию.
– Откуда вам это известно? Да, у Луи были грандиозные идеи, слишком грандиозные для Джерси. Это ведь довольно степенное место.
Эти слова колоколом прозвучали в голове Джулиет. Кто-то еще использовал то же слово для описания Джерси. Кто это был? Дебора, сегодня утром. Она тоже сказала, что Джерси был степенным островом.
– Ну конечно, в то время мы были молоды, исполнены оптимизма. – Рэйф нашел в пепельнице на своем столе полуобгоревшую сигару и, пока говорил, возродил ее к жизни. – Луи и я – мы хотели создать казино. Я только начал работать в «Лилии», в его руках в большей или меньшей степени были отели Лэнглуа. Его отец умер и оставил ему и двум другим его братьям равные доли, а Луи мог вить из них веревки. Ваш отец Робин всегда шел на поводу у Луи, а Дэвид был слишком молодым, чтобы возражать. Мы с Луи думали, что добьемся удачи, если превратим Джерси в Лас-Вегас.
– Но ведь здесь не разрешены азартные игры? – спросила Джулиет.
– Я же вам сказал – мы были молоды и оптимистичны. Мы думали, что нам удастся это изменить и оказаться у истоков чего-то очень доходного Ничего из этого, разумеется, не получилось, но мы об этом мечтали.
Он улыбнулся ей, но, несмотря на его очевидную откровенность, было что-то уклончивое в том, как он прятал насупленный взгляд, а сигару все время держал зажатой между зубов, из-за чего его улыбка больше смахивала на гримасу.
– Надеюсь, я рассказал вам все, что вы хотели узнать, Джулиет, так ведь вас зовут?
– Да, Джулиет. Вы мне помогли, но есть еще один момент. Я знаю, что Луи был здесь в ночь, когда он умер.
Она скорее почувствовала, чем заметила, как он внезапно отшатнулся. Выражение его лица не изменилось, но голос стал ледяным.
– Ну и что вы имеете в виду?
– Мне рассказали, что вы с Луи в ту ночь поссорились. Это было насчет казино?
Рэйф отклонил свой стул почти к полу, в его манере поведения сквозило нечто явно неловкое.
– Черт побери, неужели я должен помнить, из-за чего мы поссорились, через двадцать лет после этого? И вообще, зачем вам это знать?
– Я хочу выяснить правду о смерти моего дяди, – прямо сказала Джулиет. – И я не могу поверить, что вы забыли, из-за чего повздорили. При таких обстоятельствах события вроде этого врезаются в память.
Рэйф придвинул стул. Он был невысокого роста, но в его облике было что-то властное и угрожающее, от всего его облика веяло силой.
– Я полагаю, Джулиет Лэнглуа, что вам лучше отправиться домой, в Австралию, и заниматься своим делом.
По венам Джулиет разлился адреналин, ее руки и пальцы покалывало. Здесь что-то было. Должно быть.
– Моя бабушка отбыла срок за убийство дяди Луи, мистер Пирсон, – упрямо сказала она. – Из-за этого моя семья уехала отсюда. Так что, как видите, это мое дело.
Внезапно он расхохотался.
– Поэтому вы приехали сюда, чтобы обвинить меня в том, что я застрелил Луи, да? Мне очень жаль, дорогая моя, но вы обращаетесь не по адресу. Я действительно поссорился с Луи, и по этому поводу меня в свое время допрашивали в полиции, даже несмотря на то, что София признала вину. Но не было и разговору о том, чтобы я был под подозрением. Я весь вечер был здесь, в клубе, на глазах у кучи свидетелей, которые могут подтвердить это, если нужно. Что же до мотивов, то у меня их не было. Мы с Луи были друзьями.
– Вы только что говорили, что не были друзьями.
– Ну, во всяком случае, мы не были врагами. Как я уже вам говорил, у нас были планы на будущее. Единственной причиной, из-за чего мы поссорились, было то, что мы не пришли к соглашению, как заставить наши планы работать. Но если вы ищете кого-нибудь, у кого могли быть мотивы, то я могу вам назвать имя человека, у которого на самом деле они были достаточно серьезные. Фрэнк де Валь.
– Кто?
– Фрэнк де Валь. Он был сенатором штата – в парламенте острова. Луи старался заручиться его поддержкой и добиться изменения закона.
– Закона об азартных играх?
– Разумеется. Луи думал, что де Валя можно будет… убедить, скажем так. Однако это оказалось трудным.
Джулиет вдруг вспомнила, что Дэн сказал ей, что слышали той ночью служащие, и кусочки мозаики начали складываться в единое целое.
– Вы хотите сказать, Луи собирался шантажировать этого Фрэнка де Валя?
Рэйф кивнул.
– Умная девочка. Да, де Валь иногда вел себя неразумно. Луи знал об этом и хотел надавить на него. Я думал, что он зашел слишком далеко, и резко сказал ему об этом. Так что, видите, к несчастью для вас, у меня не было причин убивать Луи, равно как и не было возможности. Боюсь, что вам придется искать где-нибудь в другом месте, если вы хотите свалить смерть Луи на кого-то другого, а не на вашу добропорядочную бабушку. – Он открыл дверь и встал, ожидая, пока Джулиет уйдет. – Мне было приятно с вами, но мне надо сейчас работать. Запомните, если вам Нужна работа… Но, думаю, что напрасная надежда – чтобы на меня работала наследница Лэнглуа.
Джулиет вышла в коридор, сопровождаемая дымком сигары.
– Джулиет Лэнглуа… – Она обернулась. Он стоял в проходе и смотрел, как она уходит. – Запомните только, что все может оказаться совсем не тем, чем кажется.
В том, как он смотрел на нее своими странными глазами, в том, как кривился его рот под подернутыми сединой усами, было что-то такое, от чего в глубине ее души взметнулась ленточка страха.
– Что вы имеете в виду? – спросила она.
Но он лишь отправил в рот сигару, улыбнулся ей сквозь дым и вернулся в офис, закрыв за собой дверь.
Дэн работал в своем кабинете, когда услышал дверной звонок. Кабинет был завален – на огромном служебном столе расположился процессор и проволочные корзинки, на полу разбросаны газетные вырезки, смятые записки, раскрытые папки. Окна кабинета смотрели на Говард Дэвис Парк, в них врывались снопы солнечного света, как всегда бывает на исходе весны. Но уже несколько дней подряд Дэн не замечал этого. Он был слишком поглощен историей смерти Луи Лэнглуа, чтобы отвлекаться на что-то не имеющее к этому непосредственного отношения.
В ответ на звонок он выругался про себя и посмотрел на часы. Проклятье, миссис Озуф, ежедневная прислуга, к этому часу должна была уйти. Либо ему придется открывать самому, либо пусть звонят дальше. Пока он раздумывал об этом, звонок опять затрещал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74