Ему я обязан сдать вас и всю вашу команду разбойников.
Возникла пауза, англичанин проглотил слюну и тряхнул головой.
— Не спешите! У меня есть и другие козыри. Я могу их отдать вам, но опять-таки взамен на свободу.
— Преступник о ней только и мечтает. — Бартоло с мачете приблизился к креслу капитана шхуны.
— Недавно один из ваших кораблей был захвачен английским пиратом. Я знаю, где находятся плененные испанцы. И вы без труда сможете их освободить! Мои условия — прежние.
— Изложите свою мысль точнее! — приказал де ла Крус.
— Мой капитан, позвольте, и он скажет все, что надо, — горячился Добрая Душа. — В два счета!
— Он не пират, а военнопленный. Пусть сам говорит! По своей воле!
— Из этих ваших слов я могу понять, что вы готовы принять мои условия.
Англичанин устроился поудобнее в кресле и четко изложил свой план. Оказалось, что в тюрьме портовой крепости Кастри, которая не очень сильно защищена, содержатся семьдесят девять испанских моряков во главе с капитаном. Корабль их с товарами угнали на остров Барбадос, а пленных надеются обменять на захваченных испанцами англичан. Капитан укажет точный фарватер, по которому только и можно приблизиться к порту, а корсар, под угрозой орудий фрегата разрушить форт и город, потребует выдачи испанцев. Получив их, освободит капитана шхуны и его экипаж.
— Будь по-вашему. Ни один из ваших подчиненных не увидит, как вы на моем мостике станете указывать фарватер. В обмен на полученных мною испанцев, я отпущу всех вас. Однако товар, — поскольку он контрабандный, — и шхуну как трофей я доставлю в Сан-Хуан!
— Я не согласен! — прокричал англичанин.
— Тогда будете говорить с губернатором! — Де ла Крус развернулся к выходу из каюты. — Фарватер мне укажет ваш старший помощник.
— Вы — изверг!
— Да, а кто тогда вы? Предатель! И я помогу, чтобы об этом узнали все!
— Испанский бык! Я ненавижу вас! — Англичанин поднялся на ноги.
— При этом себя любите больше, чем ненавидите меня.
— Что вы хотите этим сказать?
— Последний раз то, что уже сказал! Считаю до трех! Раз?
— Святой Патрик, он меня вынуждает! Со-гла-сен! — Капитан помолчал и окончательно решился. — Укажу место, где вы сможете вертеться и стрелять по форту обеими бортами. Их орудия вас не достанут.
Загнав команду шхуны в свои трюмы, оставив Хорхе с Аугустином и небольшим числом матросов на шхуне, де ла Крус повел фрегат в залив.
Он совершал неположенные по правилам действия, но от этого у де ла Круса неожиданно поднялось настроение. Если он освободит плененных испанцев, хотя и рискует застрять в заливе и потому погибнуть, его чувство долга будет удовлетворено. Когда английский капитан появился на борту фрегата, Успех встретил его спокойно. И это вселило в сознание Педро уверенность в том, что англичанин станет сохранять свою жизнь без подвоха.
— Сейчас, храбрецы, — обратился Педро к своим матросам, стоявшим каждый на положенном месте, — мы немного повеселимся! А вам, мистер, предстоит поглядеть на наше мастерство.
Прежде де ла Крус отдал необходимые распоряжения команде Санчеса, которому с частью отряда, по предположению капитана, предстояло на лодках сойти на берег. Меркурий уже сам раздобыл нужную ему информацию о расположении форта и его батарей.
Не успел фрегат войти в залив, как из устья небольшой речушки, на левом берегу которой находился форт, показалась целая, правда малая, но флотилия.
На капитанский мостик, где англичанин указывал путь рулевому, поднялся обеспокоенный нотариус. Де ла Крус, увидев сомнение на его лице, похлопал по спине своего друга и свояка Антонио Идальго и произнес:
— Да, мой милый Антонио, англичане понимают толк в боевых действиях только на море. Вижу, как ловко они соорудили плавающие батареи, потому мы и ляжем в дрейф. Здесь еще нам будет легче разворачиваться.
Англичанин, который уже был полностью на стороне корсаров, — от их удачи теперь целиком зависела его жизнь, — согласно закивал головой.
— И я вижу. Два баркаса, две небольшие шаланды, три челнока и три пироги идут на нас. Несут на себе плоты с высокими парапетами. Похоже, они укрывают пушки, — высказал свое мнение славный нотариус.
— Ты меня радуешь! Становишься настоящим моряком. Да, дорогой, цель мала для наших орудий. И они знают, что здесь мы не сможем шибко лавировать, чтобы вести огонь обеими бортами. Но они не знают, — де ла Крус засмеялся, — что мы с Меркурием точно предвидели эту ситуацию. При тебе же мы недавно установили на баке вторую угонную пушку.
— Педро, они уже близко!
— А Меркурий уже давно запалил фитили. Бартоло, ты знаешь, как поступить с англичанином, если он пожелает обмануть нас, — заявил де ла Крус, а сам, сбросив с головы свою новую с тремя страусовыми перьями шляпу, быстро сбежал с мостика и в считанные секунды был у одного из угонных орудий.
— За дело, мой милый Меркурий! Дадим-ка им хороший урок!
Тут с идущего первым баркаса прозвучал выстрел, однако, к счастью, ядро пролетело мимо фрегата.
— Давненько я не стрелял. Сейчас разогрею свою кровь! Заодно проверю, насколько еще зорок мой глаз, — сказал де ла Крус номерам у орудия и принялся наводить пушку на второй баркас. — Стреляй! Огонь, Меркурий!
Старший бомбардир только и ждал этого приказа. Его ядро угодило прямо в парапет первого баркаса, разнесло его, и видно было, как одного из англичан выбросило за борт. Де ла Крус тоже не промахнулся. Тяжелое ядро капитана открыло широкую брешь у носа баркаса, он сразу стал зачерпывать воду и клониться на бок. С него уже не могли стрелять. Тем временем Меркурий, превосходный пушкарь, как всегда удачно поразил единственную мачту первого баркаса. Он стал терять ход и принялся разворачиваться. Скорее всего, парус прикрыл рулевого и своей тяжестью изменил курс посудины. Второй выстрел де ла Круса, теперь уже по шаланде, не был удачным, ядро плюхнулось рядом с бортом. Тогда он навел пушку на подбитый первый баркас. Его третье ядро, по всей видимости, попало в погреб с боеприпасами. Там вспыхнул пожар. Номера у орудия корсара еще не успели его вновь зарядить, как подбитый баркас взлетел на воздух. Остальные суденышки флотилии, всего еще четверть часа казавшейся серьезной опасностью для корсарского фрегата, поспешили развернуться и возвратиться под защиту пушек своего форта.
«Андрес II» приблизился к крепости и открыл огонь по ней залпами всех своих орудий. До фрегата ядра английских пушек действительно долетали лишь в редких случаях. Тут как раз, исполняя полученный еще прежде приказ капитана, Добрая Душа спустил на воду шлюпку, в которую посадил четырех захваченных англичан. Они должны были сообщить властям и начальнику форта условия корсара: «Посадить на легкие плавсредства всех находящихся в плену испанцев и отправить их на фрегат. Обратно все лодки вернутся с экипажем шхуны в полном составе. В противном случае, фрегат огнем орудий разрушит форт и город. Белый флаг на бастионе — знак для прекращения огня».
Освобожденные испанцы готовы были выстроиться в очередь, чтоб каждый мог расцеловать капитана корсаров. Де ла Крус же отправил три десятка матросов к Хорхе на подбитую шхуну и повел фрегат и ее к берегам впечатлявшего своей красотой острова Пуэрто-Рико.
Кораблям, шедшим курсом фордевинд, попутный ветер дул в корму.
Губернатор Пуэрто-Рико Альберто Бартодано встретил де ла Круса с распростертыми объятиями, за хорошую цену принял товар и шхуну и пригласил прокатиться верхом по острову. Во время прогулки он рассказал де ла Крусу, что, по его сведениям, англичане пытаются освоить, то есть захватить, близлежащий, островок Вьекес. Они неделю назад атаковали и пленили корабль, доставлявший в Сан-Хуан денежное довольствие гарнизону. Этот губернатор понравился де ла Крусу прежде всего тем, что принял за правило всем рабам-неграм, бежавшим от англичан с ближайших островов, предоставлять статус свободных граждан. Потому корсар с еще большим удовольствием согласился потревожить захватчиков испанского, правда прежде необитаемого, острова Вьекес.
«Андрес II» и два небольших одномачтовых судна с солдатами гарнизона Сан-Хуана атаковали укрепленный форт на острове Вьекес и высадились на нем. В бою было захвачено в плен сто пятьдесят девять английских пиратов и в качестве трофеев девять пушек, установленных ими в крепости, одна бригантина, две шхуны, два шлюпа, три одномачтовых судна и товаров на сумму больше пятидесяти тысяч дукатов.
Потери среди экипажа «Андреса II» были минимальными, личные сбережения же каждого из двухсот девятнадцати его членов значительно пополнились.
В городе Тринидаде меж тем жизнь шла беспокойно, как и во всех остальных испанских поселениях Вест-Индии. Происходил бурный рост частных накоплений, находившийся в прямой зависимости от стремительного развития экономики. Табак, особенно кубинский, какао, кофе, дешевый сахар, индиго, кошениль, воловьи кожи, золото, серебро и жемчуг имели высокий спрос в странах Европы. Отец жены Педро де ла Круса, дон Рикардо, хоть и был в возрасте и часто побаливал, не знал лени. Его табачные плантации и поголовья скота неуклонно росли. Он баловал своих дочерей, однако Каталина чем могла непременно содействовала в работе старенького отца. Но и не забывала готовить себя к возможному плаванию вместе с горячо любимым мужем. Она регулярно, не менее двух раз в неделю стреляла из пистолета, метала ножи и упражнялась на шпагах с офицером, главой местной инквизиции. Но чаще свободное время, прихватив с собой уже умевшего самостоятельно ходить сынишку Андреса, она проводила у причалов на речушке Гуарабо или просто на побережье, непременно глядя на вход залива.
Андрес рос крепким, здоровым мальчуганом и однажды, когда еще только научился говорить «мама», «деда», «баба», «хлеб», «вода», будучи на берегу, неожиданно произнес: «Моле — голе». Каталина возразила сыну:
— Нет, милый Андрес, море — это прекрасно! Только на море можно стать настоящим мужчиной! Твой отец — капитан! Он управляет кораблем, как никто другой! Он смелее всех на свете! Скоро ты увидишь его и сильно полюбишь!
Родным и близким Каталина пересказывала случай произнесения сыном первой осмысленной фразы как признак наличия у мальчугана неординарного интеллекта. Донья Кончита, которая, по сути дела, стала еще одним членом семейства Андрадэ, активно помогала в воспитании Андреса. Она, хотя и имела свой собственный дом, жила в просторном доме дона Рикардо и доньи Марселы, во всем помогая Каталине. В большую семью входили и младшая сестра Каталины с сынишкой, отцом которого был давний друг Педро, нынешний королевский нотариус на корабле Антонио Идальго, хотя постоянно она и жила в доме родителей мужа.
Разрезая ленивую волну, бриг шел почти на полных парусах. Только капитан, сознательно желающий посадить свой корабль на рифы, сошедший с ума или опившийся тростниковой водки, мог так рискованно вести глубоко сидящий в воде бриг в местах неподалеку от кубинского мыса Майей. Поскольку на своих мачтах бриг не нес опознавательных знаков, де ла Крус повел фрегат ему наперерез.
Бой завязался сразу, хотя невооруженным глазом было видно, что по силе своего вооружения бриг явно уступал фрегату. Добрая Душа в бриге, бесспорно пиратском, не признал судно, ему знакомое.
— Жизнь идет вперед, а ты давно не плаваешь с пиратами, — сказал Педро.
— Должно быть, капитан из новых, американской выпечки. Клянусь жизнью тысячи кораблей! Он просто сопляк, или у него в погребах кончился последний сухарь!
Артиллеристы брига меж тем стреляли неплохо, а капитан так ловко лавировал судном, что фрегату никак не удавалось приблизиться к пирату, чтобы пойти на абордаж. И тогда де ла Крус, чтобы не нести большие потери, отдал команду Меркурию потопить пиратский бриг. Не дав возможность бригу развернуться другим бортом после очередного залпа, де ла Крус подвел фрегат ближе к корме пирата. Меркурий этого только и ждал. Из пушки, скрытой портом у самой ватерлинии, он успел произвести два выстрела и у ватерлинии брига сделал две крупные пробоины, куда немедленно хлынула вода. На бриге начался переполох, а Добрая Душа уже распорядился спускать шлюпки на воду.
Когда были подобраны все тонувшие пираты и доставлены на борт «Андреса II», там произошла неожиданная встреча. Капитан пиратов не поднимал головы, сжался, словно ждал удара бичом, отводил глаза. Первыми его узнали сразу и одновременно Добрая Душа и Бартоло. То был Уильям Дампе по кличке Даффи, в прошлом «ненасытный, как могила, свирепый и опасный», державший себя при первой встрече с де ла Крусом с непринужденной уверенностью настоящего английского вельможи. Теперь «ненормальный» предстал перед корсаром, как побитый пес, нашкодивший школьник. В голове его никак не складывался план, как и на сей раз попытаться выкрутиться из беды. Меж тем к нему быстро подошел Хорхе и со всего размаху влепил бывшему своему капитану звонкую пощечину. Капитан пиратов покачнулся, с трудом удержавшись на ногах.
— Bloody bitch! — Так свирепо Хорхе прежде никогда не говорил. — У каждой сволочи обязан быть один конец! Скорейшая могила! С ним надо кончать! И нечего тянуть! Он полное ничтожество. Испражнение земли! Педро, глаза б мои не глядели на эту падаль. Будь моя воля, я тебя, скотина, отдал бы на съедение стигийским собакам! — заявил Хорхе, двигая желваками, смачно плюнул и ушел.
Известна свирепость чудовищных собак подземного царства Аида, с берегов подземной реки Стикса. Потому де ла Круса и удивила такая реакция старшего помощника. Но капитан тут же вспомнил, сколь настрадался Джордж, когда находился в рабстве у капитана Дампса.
— Да, ты прав, мой дорогой, — согласился де ла Крус, он тоже узнал Дампса, который три года назад хоть и оказал корсару неоценимую услугу в поисках Каталины, все же был отпущен под честное слово прекратить занятие пиратством и возвратиться в Англию. — Свистать всех наверх! К экзекуции приготовиться!
Дампе заскрипел зубами, громко нецензурно выругался, сплюнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88