— Ну не прикидывайся маленькой.
Мистер Беттис хитро улыбнулся и подмигнул продавщице.
Одри с раздражением смотрела на крепкого лысеющего управляющего. Он ей никогда не был симпатичен, хотя отец и очень ценил его.
— Я думаю, догадываюсь, мистер Беттис, но, может быть, вы все-таки уточните?
— Программа гостеприимства включает в себя… ну, как это тебе, Дженни, объяснить… короче, тебе придется заниматься сопровождением важных гостей. Очень важных гостей, — многозначительно поднял палец вверх управляющий универмага.
Одри презрительно скривилась.
Мистер Беттис достал из нагрудного кармана пиджака визитную карточку.
— И если, Дженни, решишься, то, пожалуйста, позвони по этому телефону и пригласи Черную Розу.
— Кого?
— Я же сказал.
— Черную Розу? — удивилась Дженни.
— Ну конечно, в нашем деле невозможно называть людей настоящими именами.
— Понимаю.
— Ну, вот видишь…
— Я догадливая.
— Так что позвони и спроси Черную Розу. Все будет в порядке. А теперь пойдем и подберем тебе что-нибудь элегантное из одежды.
Мистер Беттис поднялся из-за стола.
— Элегантное! — восторженно воскликнула Дженни.
— Конечно.
— Мне?
— Ты должна выглядеть как принцесса.
— Это здорово! Я так благодарна вам!
Управляющий подошел к продавщице и положил ей руку на бедро.
— Так ты согласна, Дженни? Ты не передумаешь?
— Да нет, что вы, мистер Беттис, я страшно благодарна вам.
Дженни признательно посмотрела в глаза управляющему и прижалась к нему своим бедром.
— Секундочку.
Мистер Беттис склонился над своим столом, развернул записную книжку и вписал туда жирным черным фломастером имя Дженни. Потом он вернулся к продавщице и слегка подтолкнул ее к выходу.
— Пойдем, пойдем, Дженни, подберем тебе элегантный наряд, чтобы ты смотрелась лучше всех.
Управляющий и продавщица вышли.
Одри еще прислушалась к их удаляющимся шагам, убедилась, что они не возвращаются, и вышла из своего убежища.
Она раскрыла забытый мистером Беттисом на столе блокнот, развернула его на той странице, где еще не успел просохнуть фломастер, которым было написано имя Дженни. Страницу заполнял длинный столбец имен.
Напротив каждого имени стояло три маленьких сердечка. Все фамилии девушек были знакомы Одри. Многие из них работали в магазине.
Среди имен Одри нашла имя Ронни Пуласки и очень обрадовалась открытию:
— Так, Ронни Пуласки, — сама себе сказала девушка и захлопнула блокнот. — Мне это не нравится и, кажется, я начинаю понимать в чем дело.
Одри, выходя из кабинета управляющего, захватила с собой статуэтку единорога, забытую Дженни на краю стола.
Из кабинета управляющего универмагом мистера Беттиса Одри вернулась на свое рабочее место. Она быстро принялась убирать расставленные прямо на прилавке флаконы, из которых молодящаяся дама так и не смогла выбрать себе духи.
Вернулась Дженни с большим пакетом в руках. Одри понимающе взглянула на девушку и подмигнула ей. Та ответила такой же лукавой улыбкой.
— Послушай, Дженни, ну что, подобрала себе что-нибудь элегантное, да?
— Подобрала, вот, — и девушка приподняла пакет.
— Я тебя поздравляю.
— Спасибо, Одри, — сказала Дженни, продолжая улыбаться, явно довольная покупкой и предложением, которое поступило от мистера Беттиса.
— Послушай, Дженни, а он тебе подарил вот такую штучку?
Одри поставила на прилавок маленькую стеклянную скульптурку единорога.
Девушка, смутившись, взяла ее в руки:
— Да, это животное… как же оно называется…
— Единорог оно называется, — сказала Одри.
— Ну да, да, единорог.
— Ты знаешь, Дженни, у него, наверное, целый ящик таких животных, он их всем девушкам раздает.
Дженни в ответ только улыбнулась.
— Послушай, подруга, — немного заискивающим голосом сказала Одри, — как-то глупо все это получилось.
— Что?
— Я где-то потеряла телефон Черной Розы. Ты не подскажешь мне его?
Дженни слегка смутилась. Но потом, видимо, сообразив, что лучше не спорить с Одри, потому как она, все-таки, дочь хозяина универмага, вытащила из кармана твердый блестящий квадратик картона и показала Одри. Та развернула блокнот и быстро переписала номер.
— Спасибо, Дженни, я не забуду твою услугу.
— Пожалуйста, Одри.
Дженни вновь лукаво подмигнула Одри и, виляя худыми бедрами, пошла к выходу из магазина. Ведь управляющий отпустил ее.
Когда Дженни покинула универмаг, Одри сняла настенный телефон и быстро набрала номер.
В придорожном кафе, владелицей которого являлась Норма, было немноголюдно.
Угловые столики занимали шумные и веселые водители большегрузых лесовозов. Они перекусывали, остановившись в кафе.
Их большие мощные машины стояли неподалеку на открытой стоянке.
За стойкой кафе суетилась Шейла. Она была одета в форменное зеленое платье. Рядом с ней, у большой кофеварки, хлопотал Хэнк, который всего несколько дней как вернулся из тюрьмы, досрочно освобожденный.
За приоткрытой дверью стояла Норма и с интересом вслушивалась, о чем говорят Хэнк и Шейла.
— Когда сидишь в тюрьме, и вдруг встречаешь кого-нибудь из тех, с кем виделся раньше, еще в той жизни, не в тюремной. Сразу же кажется, что он твой настоящий друг, — рассказывал девушке о своей тюремной жизни Хэнк.
На нем был белый передник, и он наливал в чашки дымящийся густой кофе.
— Трудно там, наверное, пришлось? — чтобы поддержать разговор спросила Шейла.
— Знаешь, я оплатил свой долг перед обществом. А ты, Шейла, очень помогла Норме, пока меня не было. Она писала мне и рассказывала, как ты старательно и хорошо работала.
Норма, явно довольная тем, что услышала от Хэнка, прикрыла дверь.
— Да что ты, Хэнк, — искренне и кокетливо одновременно, сказала Шейла, — что ты, я просто работала.
— Она мне писала, как ты ей помогала, как помогал ей Пит…
— Какой Пит? — изумилась Шейла, наливая в чашку дымящийся густой кофе.
— Ну, как это… Большой. Большой Пит.
— Да нет, не Большой Пит. Это Эд, Большой Эд, — догадалась Шейла.
— Ну да, Большой Эд. У меня просто плохая память на имена и фамилии.
— Это муж Надин.
— Надин, говоришь?
— Да.
— А чем он занимается?
— Кто, Эд?
— Ну да.
— Работает.
— Где?
— На бензоколонке. Он ее владелец.
— А почему его так странно зовут?
— Как?
— Ну Большой Пит.
— Да нет, Хэнк, его зовут Большой Эд, потому что он очень большой, — смеясь объясняла Шейла.
— Неужели такой большой?
— Немного выше тебя.
— Тогда действительно, большой.
— Да ты его должен знать. Он часто сюда заходит выпить кофе.
— Я, обычно, запоминаю лица, — сказал Хэнк, протирая и без того чистую стойку.
— Шейла, Шейла, — раздался голос повара, — подойди, Пожалуйста, забери. Бутерброды уже прожарились, забери, пожалуйста.
— Сейчас иду, — крикнула Шейла, — извини меня, Хэнк, я на кухню.
И девушка заспешила к окошку, через которое повар подавал подносы с дымящимися бутербродами.
— Да, Большой Эд, Большой Эд, — повторил сам себе Хэнк и увидел, что на стойке бара кто-то рядом с чашкой кофе и тарелками с недоеденными сэндвичами, оставил шикарную серебряную зажигалку.
Он внимательно огляделся по сторонам и, протирая стойку чистой салфеткой, как бы невзначай, взял зажигалку, зажал ее в руку и аккуратно опустил в свой карман. Не успел он спрятать зажигалку в карман, как распахнулась входная дверь.В кафе вошел в черной ковбойской шляпе, в клетчатом черном пиджаке, на лацкане которого поблескивал значок шерифа, Гарри Трумен и следом за ним, в светлом плаще, — специальный агент ФБР Дэйл Купер. — Привет, Хэнк! — с порога крикнул шериф.
— Привет, Гарри! — ответил Хэнк.
— Рад тебя видеть, Хэнк, — сказал шериф.
— Что, хочешь бесплатно перекусить? — скорчил недовольное лицо Хэнк, подходя к краю стойки. — Я могу порекомендовать антрекот.
— Перестань, Хэнк. Я пришел на тебя посмотреть.
Хэнк разозлился. Он взмахнул руками.
— Я невиновен, шериф.
— Хэнк, послушай. Тебя отпустили условно, а это означает, что каждую неделю, в пятницу, ты должен заходить в полицейский участок. Отмечаться. И если ты
хоть один раз пропустишь, то сядешь снова.
— Спасибо, шериф, — ехидно улыбнулся Хэнк, — спасибо за напоминание.
— И запомни, если что-нибудь случится, Хэнк, я тебя найду где угодно.
Хэнк уже не слышал слов шерифа, он заспешил к окошку, которое вело в кухню, туда, где Шейла принимала подносы с горячими бутербродами.
— Послушай, Дэйл, как ты думаешь, люди меняются? — обратился шериф к специальному агенту ФБР.
Тот пожал плечами.
— Я убежден, что люди не меняются.
Шейла, увидев шерифа и агента ФБР, заспешила к стойке.
— Привет, ребята, — весело улыбаясь, проговорила она, — перекусить хотите?
— Да нет, Шейла, — ответил шериф.
— Да, — сказал Дэйл.
Шериф изумленно взглянул на специального агента ФБР. Ведь буквально пять минут тому они уже пили кофе и перекусывали.
— Послушай, Трумен. Я тебе открою один маленький секрет, — сказал Дэйл.
Он взял шерифа за лацкан пиджака, а указательным пальцем другой руки постучал по груди.
— Каждый день дари себе какой-нибудь подарок. Не планируй его, не жди.
В это время Шейла уже ставила на стойку поднос с двумя большими чашками черного дымящегося кофе.
— Это может быть новая рубашка в магазине, это может быть чашечка дымящегося кофе.
— Подарок? — изумился шериф.
— Ну да, подарок, — сказал Купер, — как на Рождество.
И они, улыбаясь друг другу, посмотрели на чашки с кофе, которые уже ожидали их на стойке бара. Специальный агент и шериф, удобно устроившись, взяли в руки чашки.
— Ну надо же! Вот это кофе! — изумленно причмокнув, сказал специальный агент.
Шериф в ответ кивнул головой.
— Что может быть лучше большой чашки черного кофе? — продолжил свою философскую мысль специальный агент ФБР Дэйл Купер.
Глава 26
И только старый телевизор и нудный фильм. — Надин коротает вечер с коробкой шоколадных конфет. — Приглашение к любви остается без ответа. — Кое-что о старых вещах и о незаживающих ранах. — Визит шерифа Трумена к Питу и Джози. — Замечательное чучело форели. — Тяжелые предчувствия Джози. — Фотографии из ее сумочки. — Черный смокинг очень к лицу специальному агенту. — Деньги из кассы ФБР на развлечение своего сотрудника. — Обида Гарри на Дэйла. — Одри Хорн оставляет таинственную записку специальному агенту.
Наступил вечер. Стало темно, но шоссе оставалось по-прежнему оживленным. По нему проносились легковые автомобили, большегрузные трейлеры. Но в это время суток уже мало кто из шоферов останавливался около заправочной станции. Большинство из них уже давно рассчитали свой маршрут, и знали, сколько им нужно топлива.
Все спешили скорее доехать до большого города. Мало кого привлекала эта второстепенная заправка возле большого шоссе. Делать на ней уже было почти нечего, разве что только какой-нибудь запоздалый шофер остановится заполнить баки своей машины.
Надин Малкастер сидела в гостиной своего большого дома и смотрела старый телевизор. На мерцающем экране одна за другой разворачивались сцены боевика. Частный детектив с огромным, как игрушка, блестящим пистолетом бегал из стороны в сторону, убивал преступников и, наконец, прижал к стенке главаря банды. Он приставил ствол пистолета ему к виску и сказал:
— А теперь приготовься к смерти.
— Так! Так ему! Убей их всех! — закричала радостно Надин и запустила руку в коробку с шоколадными конфетами.
Ее пальцы уже были измазаны шоколадом. Она, не глядя, запихивала себе конфету в рот и жадно впивалась своим единственным правым глазом в экран телевизора, где мертвый главарь шайки уже лежал у ног счастливого частного детектива.
По экрану пошли титры создателей фильма.
Хлопнула входная дверь, и в гостиную вошел одетый в новый строгий костюм муж Надин Эд, за которым в Твин Пиксе устойчиво держалась кличка «Большой Эд».
Он и в самом деле был крупный мужчина с широкими плечами, мощными руками и решительным лицом.
Надин оторвала взгляд от экрана, услышав шаги мужа, и в это же время прозвучал голос диктора:
— Следующую серию фильма «Приглашение к любви» вы увидите завтра в это же время.
Надин посмотрела на свои перепачканные шоколадом пальцы, старательно облизала каждый из них по отдельности и повернулась к мужу. Тот остановился возле дивана.
— Эд, видишь, я ем конфеты. Очень вкусные, шоколадные.
Надин взяла в руки коробку и протянула мужу. Тот немного недовольно поморщился.
— Эд, они не только очень вкусные, но и дорогие.
Эд Малкастер молча отставил коробку с конфетами на журнальный столик и опустился на диван рядом с женой.
— Ну ладно, дорогая. Ничего ведь страшного, правда? — сказал Эд, обнимая Надин за плечи.
— Нет, Эд, ты себе не представляешь. Это все-таки очень страшно.
Муж и жена продолжали свой вечный разговор, который возникал каждый вечер. О том, что их жизнь не устроена, что им много чего не хватает, о том, что у них не все ладится.
— Ты не представляешь себе, Эд. Сколько всего я хотела для нас сделать? Сколько всего я не успела.
— Но это вряд ли что-нибудь изменит, — говорил Эд, — конечно, ты всегда хотела сделать нашу жизнь лучше. Ты всегда хотела, чтобы я был счастлив. Но понимаешь, теперь разговором ничего не изменишь.
— Конечно, — сказала Надин, и ее единственный глаз заполнили слезы. — Эд, я всегда мечтала купить нам новый телевизор.
— Ох…
— Видишь, я сейчас сижу и смотрю этот старый аппарат.
— Да, Надин.
— Я хотела купить нам моторную лодку.
— Зачем же?
— Но как-то ничего не получалось, все время уходило на другое.
— Да не укоряй себя, Надин. Ты ни в чем не виновата, — пытался утешить ее Эд.
Но Надин, казалось, не слушала возражений мужа. Казалось, что она вот-вот заплачет навзрыд. Женщина устало положила себе руки на колени и, глядя в пространство, продолжала говорить:
— Эд, мне кажется, что во всем виноваты старые вещи. Дело не в том, что я хотела что-то купить, а мне кажется, с новыми вещами у нас началась бы новая жизнь. Мы бы забыли все старое.
— Возможно…
— Ведь правда, Эд? Так же может случиться?
— Надин, по-моему, нужно найти адвоката, который сможет все понять, который поможет нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57