..
Аликс разрезала веревки, стягивавшие ноги мальчика:
– Он знает, что ты служил его Дому, – говорила она. – Он знает, что ты был верен ему. Он не потерпит, чтобы за честную службу тебя карали так жестоко.
– Я не служил честно, – мальчик выглядел совершенно убитым. – Я бежал.
Бежал, – он уронил голову. – И меня поймали.
– Кэриллон тоже был схвачен, – ответила Аликс. – Он сражался храбро, но был побежден…
Ей было неприятно говорить такое о Кэриллоне – но все же это была правда.
– Ты был здесь, Роуэн. Ты пришел служить ему. Он увидел в тебе честь и верность, он сделал все, что мог, чтобы освободить тебя. Я пришла от его имени, потому что он просил об этом, – она наклонилась ближе к мальчику. – Он назвал тебя по имени и сказал мне, чтобы я пришла сюда и освободила тебя.
– Я этого не стою…
Она разрезала веревки на руках Роуэна и помогла ему сесть:
– Ты более чем стоишь этого. Почему иначе сам принц стал бы заботиться о твоем освобождении?
Свет озарил его лицо, угрюмое, в синяках – и тут молодая женщина увидела, что глаза его были – желтыми, как глаза Дункана.
У Аликс перехватило дыхание:
– Чэйсули! Роуэн отшатнулся:
– Нет! Я не демон!
Она коснулась его лица дрожащими пальцами:
– Нет… о нет, ты не демон. Это не проклятие. Роуэн…
– Что ты здесь делаешь? – раздался за спиной Аликс новый голос, выговор у подошедшего был несомненно чужеземным. Аликс мгновенно оказалась на ногах и обернулась.
Перед ней стоял человек, явившийся из теней, как демон, за его спиной горели факелы. Темноволосый, бородатый, цвета глаз не разобрать… Прежде, чем Аликс успела сделать хоть что-нибудь, он схватил ее за руку:
– Кто ты, мальчик?
Она возблагодарила судьбу и свою предусмотрительность за эту его ошибку:
– Я служу принцу. Принцу Кэриллону.
Незнакомец взглянул на Роуэна, который, дрожа, прижался к столбу, угрюмо улыбнулся и дернул Аликс за руку в сторону шатра.
Лет ему было примерно столько же, сколько и Дункану, но на этом их сходство кончалось. Этот человек был высок, крепок, но узок в кости, в лице его читалась жестокость и решимость, карие глаза недобро блестели. Одет он был богато – во все черное, кроме синей туники с гербом: алая рука, сжимающая белую грозовую стрелу. Доспех его вряд ли смог бы защитить в бою – но парадный доспех и не предназначен для этого.
Он крепко держал девушку за руку:
– Ты не мальчишка, – с внезапным удивлением сказал он и повернул Аликс лицом к свету. – Вовсе не мальчишка.
Он улыбнулся. Аликс, поняв, что вырваться ей не удастся, оставила свои отчаянные попытки вывернуть руку из цепких сильных пальцев.
– Кто ты? Зачем тебе освобождать этого жалкого сопляка?
– Он не жалкий! – крикнула Аликс. – Он только служил своему принцу, как и надлежит человеку верному и преданному. А вы его за это наказываете!
– Я наказало его за то, что он выплеснул вино на моего отца. Ему еще повезло, что я не приказал убить его. Аликс застыла. Торн… Торн! Этот человек – сын и наследник Кеуфа!
Его темные глаза сузились:
– Так что же ты здесь делаешь, девчонка?
– Ты видел. Я перерезала веревки, которыми был связан мальчик.
– Почему?
Она гордо вскинула голову:
– Потому что этого хотел Кэриллон.
– Кэриллон – пленник, – чужая речь исказила имя. – Его желания для меня ничто. – Отпусти меня, – сказала Аликс, зная, что просить об этом бесполезно.
Торн поднял бровь:
– Думаю, я этого не сделаю. Но объясни, почему же ты хочешь так скоро покинуть – меня, принца? – Я предпочитаю общество другого принца.
Он недобро посмотрел на Аликс, и та пожалела, что спорила с ним. Это могло повредить Кэриллону.
– Мой отец пожелает тебя видеть, – коротко сказал Тори и втащил ее в алый шатер.
…Кеуф, Король Атвии, был огромен. Стул, на котором он сидел, был окован железом, и все-таки невозможно было понять, почему он еще не сломался под тяжестью. Руки, лежавшие на столе, были в веснушках, покрыты рыжими волосками, выгоревшими на солнце до золотого цвета, левую руку пересекал белый шрам.
Волосы Кеуфа были рыжими с проседью, рыжей была и кустистая борода. Глубоко посаженные глаза спокойно разглядывали Аликс.
– Что ты ко мне притащил, Торн?
– Женщину, переодетую мальчиком. Ты спроси ее, зачем она это сделала.
Глаза Кеуфа сузились:
– На солдатскую шлюху непохожа – те, по крайней мере, хоть юбки носят… ты что, предпочитаешь девочек?
– Нет! – против воли прошипела Аликс – и тут же заметила улыбку Кеуфа. – Я хомэйна, господин. Это все, что тебе надо знать.
– То есть, мой враг.
– Да, – ответ шел от сердца. Кеуф ухмыльнулся:
– Ты что, надеялась драться? Тогда ты опоздала. Мы уже выиграли битву.
Принц Фергус и его военачальники убиты или казнены. Капитаны тоже, правда. нескольких я оставил… пока. Даже Кэриллон в моих руках, – Кеуф помолчал, тебе не за что сражаться.
Аликс это утомило. Она призвала магию, которая позволяла ей принимать облик лиир, но Торн, почуяв что-то, вывернул ей руку так, что хрустнули кости.
Внезапная боль не позволила Аликс сосредоточиться.
– Что мне с ней делать? – спросил Торн. – Ты ей займешься, или я могу ее взять себе?
– Оставь ее со мной. И посмотри, с нами ли еще Кэриллон.
Торн отпустил Аликс и вышел. Сейчас она была беспомощна и понимала это.
Атвийский государь улыбнулся:
– Ты не шлюха. И не солдат. Кто ты?
– Та, что жаждет твоего падения, атвиец.
– Я могу приказать убить тебя, девчонка. Или сделать это сам, – он поднял руки.
– Твое хрупкое горлышко недолго выдержит в этих руках.
– А твое сердце недолго будет биться после того, как его пронзит стрела Чэйсули, – тихо сказал, Дункан.
Аликс резко обернулась – Дункан без выражения взглянул на нее, потом остановил взгляд на Кеуфе. В руках у него был боевой лук – черная тетива неразличима в сумерках. Казалось, ее и вовсе не нужно, чтобы послать стрелу.
Кеуф издал неопределенный звук. Вид у него был такой, словно он действительно видел перед собой демона, в голосе прозвучала злоба:
– Итак, ты, ведьма-оборотень, была послана отвлечь меня, пока остальные демоны убивают моих солдат.
– Нет, – отчетливо произнесла она. Я действительно Чэйсули, но пришла только за Кэриллоном. Ты жестоко обошелся с ним. В твоем сердце нет ни чести, ни благородства.
Кеуф расхохотался:
– У меня нет сердца, ведьма. Нет! Дункан подошел и встал рядом с Аликс:
– Моя чэйсула права, Кэриллон достоин лучшего обхождения.
Кеуф поднялся. У него не было иного оружия, кроме кинжала на поясе, но он даже не коснулся его:
– Меня не так просто убить, оборотень.
Дункан мрачно усмехнулся:
– Ты не умрешь этой ночью. У тебя иная толмоора. Сейчас твоя смерть не послужит Пророчеству.
Кеуф сдвинул рыжие брови:
– Чего вы хотите?
– Ничего, кроме освобождения Кэриллона.
– Это цена моей жизни? А если я откажусь?
Дункан пожал плечами:
– Я сказал, ты не умрешь этой ночью. А я никогда не лгу. Даже врагам.
Здоровенный атвиец широко улыбнулся:
– Я ничего не дам вам, оборотень. Попробуйте сами забрать то, за чем пришли.
Аликс почувствовала движение за спиной, она обернулась, ожидая увидеть атвийского солдата, но это оказался знакомый серебряный волк, а с ним и Финн.
Волк еле заметно приподнимал верхнюю губу, человек усмехался:
– Итак, мэйха, ты решила сделать сама то, на что не смогла уговорить нас.
– Я просила. Вы не пошли.
– Довольно, – мягко прервал их Дункан.
В шатер ворвался Тори с обнаженным мечом, и почти мгновенно упал на землю, уже безоружный, а у его горла блеснул клинок Финна.
Дункан серьезно взглянул на Кеуфа.
– Жизнь твоего сына – за освобождение Кэриллона.
Кеуф выругался на своем языке и швырнул Дункану ключи. Повинуясь жесту Дункана, Аликс вышла, сам Дункан последовал за ней, а Сторр и Финн остались охранять владык Атвии.
– Где он? – спросил Дункан.
– Около коновязи. Дункан…
– Мы поговорим в другой раз.
– Что мне еще оставалось делать?!
– Мы поговорим в другой раз. Они прошли по необычно тихому лагерю: ни один человек не попался им навстречу.
– Что вы сделали, Дункан? – озадаченно спросила Аликс.
– Третий дар богов, Аликс. Мы не могли подчинить всех, а потому разыскали капитанов и на время отняли у них волю. Они исполнили наши приказания. Никто не сражался с нами, Хомейнские пленники освобождены.
– Боги… неужели вы так могучи?
– Мы редко пользуемся этим. Только когда у нас нет выбора, – он смотрел с осуждением. – А все из-за тебя, чэйсула.
Она стиснула кулаки:
– Я бы сделала для тебя то же самое! Я отдала бы свою жизнь. Как ты. можешь запретить мне сделать это ради Кэриллона?
Он вздохнул:
– Аликс, мы поговорим об этом позже. Ты заставила меня освободить принца, так оставь же меня хоть теперь в покое. Хотя бы на время. Ты идешь?
Она вдруг остановилась:
– Мальчик!
– Какой мальчик?
– Роуэн, – она указала на столб, парнишка уже исчез. – Он был здесь.
Связанный. Я освободила его.
Она нахмурилась:
– Я думала, у него не хватит сил уйти, – ее. лицо просветлело. -Но если он Чэйсули…
Дункан взял ее за руку:
– Идем, чэйсула. Если мальчик на свободе, ему повезло.
***
Кэриллон по-прежнему сидел в повозке. При виде Аликс он подался вперед:
– С тобой ничего не случилось? Она улыбнулась и бросила короткий взгляд на Дункана:
– Ничего.
Кэриллон был явно удивлен появлением воина Чэйсули, потом его лицо стало настороженным:
– Зачем ты пришел, оборотень?
– Я кое-что потерял, мой господин, и пришел, чтобы вновь обрести это, Дункан развел руками. – Но, раз уж я здесь, я могу и проведать тебя заодно. Моя глупая чэйсула принудила меня исполнить ее приказ.
Кэриллон едва не улыбнулся, борьба чувств отразилась на его лице, но добрый нрав и радость близкого освобождения победили:
– Она и правда глупая женщина. Так я ей и сказал, когда она тут появилась, но разве она меня послушала? – он, в свою очередь, пожал плечами.
– Женщины своевольные существа.
Дункан вдруг утратил всю свою серьезность и широко улыбнулся:
– Верно, особенно эта. Думаю, тут всему виной королевская кровь.
Кэриллон рассмеялся. Совершенно растерявшаяся Аликс взглянула на Дункана:
– Дункан, ты что, ключи просто так принес? Позаботься о своем принце!
Улыбка исчезла с лица Дункана, но не из его глаз. Он наклонился и снял сперва ножные, потом ручные кандалы. Аликс зашипела от боли, увидев свежие раны на запястьях Кэриллона – следы от браслетов кандалов. Принц вытянул руки и попытался пошевелить ими, но Дункан остановил его: |– Не надо. Если ты это стерпишь, я сделаю так, что боль уйдет – когда мы выберемся отсюда, – у него был очень внимательный взгляд. – Ты способен потерпеть? Кэриллон вздохнул:
– Похоже, без этого мне не обойтись. Аликс отчитала меня за недоверие к вашему народу, должно быть, пришло время прислушаться к ней. Глаза Дункана вспыхнули:
– Если она заставила тебя задуматься, правы ли хомэйны в своей нелюбви к нам, в ее глупости есть свои преимущества.
– Дункан! – в отчаянье вскрикнула Аликс.
Он поднял брови и обернулся:
– Ведь это и было глупостью, разве нет? Сперва ты покидаешь Обитель, когда я велю тебе остаться, потом забираешься во вражеский лагерь… И что я после этого должен думать о твоем поведении?
Аликс с вызовом подбоченилась:
– Мое поведение – это мое поведение. Оно тебя не касается. То, что я вышла за тебя по вашим варварским законам и ношу твоего сына-полукровку, еще не значит, что ты можешь мне приказывать!
– Аликс! – крикнул Кэриллон. Он посмотрел на Дункана – на нее – снова на Дункана:
– Она что, всегда так говорит?
– Нет, только когда ей это удобно. Обходительной чэйсулой ей не быть.
Аликс сдвинула брови. Кэриллон медленно покачал головой:
– Должно быть, это верно. Я не знал, что она так остра на язык, – он неожиданно усмехнулся. – Хотя нет, не совсем, однажды она такого наговорила мне… правда, тогда я разорил ее сад, но слышал бы ты…
Аликс отбросила назад волосы:
– Похоже, я пришла зря.
– Кто обрезал твои волосы?
– Дункан.
И Кэриллон ошеломленно посмотрел на воина:
– Почему?
– Ей нужно было дать урок, – Дункан бросил ключи и протянул Кэриллону руку. Идем, господин мой. Нам пора выбираться отсюда.
Кэриллон поднялся на ноги, но пошатнулся и смертельно побледнел, Дункан поспешил поддержать его.
– Дайте мне меч, – проговорил Кэриллон сквозь стиснутые зубы. – Мне нужен меч. Я должен возвратить один должок….
– У меня меча нет, – ответил Дункан. – Последним мечом, который держал в руках Чэйсули, был меч Хэйла. И ты, мой господин, потерял его.
Тихий упрек заставил Кэриллона побелеть еще сильнее:
– Это не моя вина! Торн забрал его, обезоружив меня. Я убью его. Меня заковали, как зверя, со мной обошлись, как с падалью. Они заставили меня смотреть, как по их приказу убивают моих людей, а Тори смеялся над этим. Но самое худшее они совершили не со мной. Тот мальчик… Из-за него – и из-за многих других – Торн умрет от моей руки. Аликс подошла ближе:
– Этот мальчик, Кэриллон. Я видела его… Он – Чэйсули? Кэриллон вздохнул:
– Я тоже так подумал. Действительно, очень похож. Но когда я спросил его, он сказал – нет. Он был сильно напуган. Я думаю, скорее всего, он сын хомэйна и женщины-Чэйсули. Он сказал, что его воспитывали хомэйны, мужчина и женщина, но они не были его настоящими родителями.
Он снова взглянул на Дункана:
– Если ты не можешь дать мне меч, Изменяющийся, тогда одолжи нож. Глаза Дункана сузились:
– У меня есть имя, малютка-принц. И лучше тебе называть меня по имени. Я жертвую своим кланом ради тебя и Хомейны – и, думаю, хотя бы поэтому нам пора прекратить всякую вражду. Слишком многое связывает нас теперь. Послушай меня, мой господин. Если ты хочешь завоевать уважение Чэйсули – а это необходимо для спасения Хомейны – тебе лучше оставить ненависть для Айлини.
Они смотрели друг на друга с такой неприязнью, что Аликс испугалась.
Наконец она взяла обоих за руки:
– Довольно, воины мои. Нам нужно выбираться отсюда.
Дункан и не собирался двигаться с места, и Аликс впилась ноготками в его руку:
– Чэйсул, значит, ты забыл, что я ношу твоего сына?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31