.?
Тогда это может свести тебя с ума, ответил Кай.
Аликс закрыла глаза:
– Это действительно проклятье. Нет, сказал Сторр. Не более, чем способность принимать облик лиир.
Она широко распахнула глаза:
– Я что, тоже могу изменять облик? В тебе Древняя Кровь, тихо сказал Кай.
А вместе с ней ты унаследовала и все древние дары.
Аликс положила руку на ствол дерева, словно ища поддержки. Ее мысли были далеко в видениях она была любым зверем, каким пожелает. Потом девушка нахмурилась:
– У меня нет лиир.
Тебе он и не нужен, объяснил Сторр. Это и есть дар Древней крови… возможность говорить со всеми лиир и принимать облик любого из нас.
– Боги! – прошептала она, – Как это возможно?
Другие тоже спрашивали об этом… Сторр заговорил подозрительно похоже на Tинна. Но они не были потомками богов.
Аликс бросила на волка острый взгляд:
– И никто больше в клане этого не может?
Нет. Этот дар был давно утрачен нами – Чэйсули стали брать женщин из хомэйнов, чтобы рождалось больше воинов. Потому дары проявляются слабее…
Сторр помолчал. Ты должна вернуть клану Древнюю Кровь.
– Мы начинаем все с начала, – с подозрением заметила Аликс. – Ты это уже говорил.
От повторения правды в этих словах не убавилось, сказал Кай.
Аликс подняла голову, чтобы взглянуть на ястреба:
– Тогда научите меня. Покажите, как это – менять облик.
Сначала ты должна решить, с кем из нас соединишься узами.
Она задумалась:
– Должно быть, летать сложно. Может лучше будет, если в первый раз я все-таки стану земным существом?
Ты мудра, лиирэн. Мой лиир едва не сломал руку, когда в первый раз оказался в воздухе.
Представив себе Дункана, у которого были какие-то проблемы, Аликс невольно рассмеялась и кивнула:
– Тогда я стану волком.
Сторр явно одобрил ее решение. Тогда слушай, лиирэн… Он помолчал. Твои глаза остры, но острее – нюх. Суди о мире по запахам. Земля, деревья, насекомые, черви, птицы, листья, пыльца, ветер… и многое другое. Нельзя зависеть только от зрения – оно может изменить тебе. Думай нюхом.
Она сосредоточилась, закрыла глаза и попыталась различить отдельные запахи леса.
Теперь почувствуй влажную землю под твоими лапами, как ее комочки налипают на твои когти. Берегись острых камней и колючек – они могут поранить подушечки лап и тонкую перепонку между пальцами.
Аликс коснулась руками усыпанной листьями земли и ощутила ее холод и влажность.
Зима близко. Твой мех должен быть густым и теплым. Под кожей у тебя растет слой жира – от этого твоя зимняя шкура становится еще теплее. Твой хвост становится более пушистым и блестит – и ты прекрасна, лиирэн.
Так и было.
Ты достаточно вынослива, чтобы пробежать много лиг за один день без еды и почти без воды. Твои нервы и жилы крепки, твое сердце велико.
Ты молода, сильна, в тебе кипит радость жизни.
Горячая кровь быстрее побежала по венам Аликс, девушка почувствовала ее биение и жар юности. Она открыла глаза и встретилась взглядом со Сторром похоже, сама того не заметив, она опустилась на четвереньки. Мир закружился вокруг нее, подхватил ее, как вихрь подхватывает сухой листок, и закружил в бешеной круговерти…
Аликс протянула к Сторру руку, безмолвно прося его помощи, но увидела только пушистую лапу с черными когтями.
Она крикнула – и услышала свой голос, отдающийся в лесу эхом одинокого волчьего воя.
Аликс растерялась. Она обхватила кружащуюся голову руками, отстраненно осознав, что это снова руки, а не волчьи лапы.
– Сторр… – слабо позвала она. Слишком быстро, лиирэн. Ты не должна бояться изменения. Ты не можешь повредить себе в облике лиир, но изменяться слишком быстро все же неразумно. Твой разум не успевает приспособиться к новому облику и новым ощущениям.
Аликс медленно приходила в себя. Ее глаза снова видели ясно, головная боль исчезла. Она устало улыбнулась улыбкой торжества и заглянула в мудрые глаза волка.
– Мне удалось… ведь правда? Потом будет легче.
Быть может, мягко сказал Кай, вскоре ты удивишь даже моего лиир.
Глава 6
Аликс сидела на пне упавшего дерева, зарывшись пальцами ног в мягкую землю. Ее бархатные туфельки, предназначенные для залов Хомейны-Мухаар, а не для лесов, окружавших Обитель, были грязны и порваны. Платье она сменила на бледно-оранжевую шерстяную одежду, волосы были аккуратно острижены, но туфли она решила оставить – на память о недолгом миге своей славы и торжества.
Торжество осталось только в воспоминаниях, только во сне могла она видеть роскошь Хомейны-Мухаар и блеск города, окружающего розовые стены дворца-крепости. Днем у нее не было времени на размышления – днем Райсса объясняла ей законы и обычаи, руки ее не знали покоя – она должна была научиться ткать гобелены, поддерживать огонь сразу в двух очагах, готовить блюда Чэйсули… и готовиться к тому, чтобы стать чэйсулой. Шар тэл еще должен был встретиться с ней, но Райсса сказала, что в этом нет большой нужды: он выяснял линии родства Аликс, чтобы , никто не мог усомниться в ее крови.
Они связывают меня, думала она. Они стараются связать меня витками их пророчества, чтобы у меня не было иного выбора, кроме как исполнять их волю и волю их неведомого Пророчества…
Аликс пригладила мягкую шерсть платья. Она была потрясена, увидев великое искусство мастеров Чэйсули. Прежде она считала их варварами, дикарями, которым неведома культура и ремесла Хомейны, но пять дней с кланом изменили ее взгляды.
Их ткани были тонки и прекрасно выделаны, окрашены в нежнейшие оттенки всех цветов и часто сверкали полудрагоценными камнями или полированным металлом.
А украшения!.. Аликс понимала, что даже лучший из ювелиров Мухаара не сможет сравниться с Чэйсули. Каждый воин носил широкие массивные браслеты лиир и единственную серьгу в ухе – тоже с изображением своего лиир, но искусство их простиралось много дальше этого. Взять хотя бы эти маленькие кубки, украшенные тонким орнаментом: правду сказать, они достойны любого короля или королевы!
Странно, думала она, что народ, столь преданный войне, может создавать такие утонченные и прекрасные вещи…
Чья-то рука легла ей на плечи, погладила ее щеку. Это прикосновение пробудило в Аликс тоску по Дункану – последнее время они виделись только мельком. Она опустила голову, зачем Дункан так играет ее чувствами?
– Я скучал по тебе…
Аликс резко обернулась и отступила. Финн уронил руки.
– Чего ты хочешь от меня? – спросила Аликс.
Губы Финна дрогнули:
– Думаю, ты это уже знаешь. Аликс склонила голову и напряженно замерла перед ним – живая статуя:
– Зачем ты пришел?
– Чтобы говорить с тобой.
Он уселся у того пенька, с которого только что встала Аликс, и вытянул ноги. На его лице до сих пор был виден след пересекающего бровь шрама.
– О чем нам с тобой говорить?
– О нас с тобой, – тихо ответил Финн. Аликс нахмурилась:
– Я не понимаю тебя.
Финн вздохнул и развел руками:
– Обещаю, мэйха, я на тебя бросаться не буду. Но если ты и дальше будешь так меня бояться, я просто не смогу с тобой говорить. У тебя глаза лани, завидевшей охотника, – он улыбнулся. – Садись, пожалуйста.
Девушка решилась не сразу, но голос и манеры Финна ее немного успокоили в них больше не было ненавистной ей насмешливости и издевки, и она, наконец, решилась сесть, поправив юбки.
– Совет собирается этим вечером. Аликс почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица:
– Совет…
– На заходе солнца.
– И из-за чего?..
– По многим причинам, и большей частью – из-за тебя.
Аликс закусила губу:
– Я так и думала.
– Я пришел, чтобы помочь тебе избежать лишних неприятностей.
Девушка вскинула голову:
– Ты не избавляешь от неприятностей, Финн, скорее, наоборот. Он даже покраснел:
– Для тебя… может, так оно и было. Я признаю, – он криво улыбнулся. – Но признание – еще не извинение, и я никогда не стану просить прощения за то, что сужу обо всем сам.
Аликс прямо посмотрела на него, чувствуя некоторую растерянность:
– Финн, лучше будь со мной откровенен.
Он подтянул ноги и сел прямо:
– Ты не зачала.
Кровь бросилась ей в лицо:
– Да что ты об этом знаешь? В его глазах заплясали веселые искорки, однако он не стал смеяться над Аликс:
– Среди Чэйсули это вовсе не тайна за семью печатями. Нас слишком мало, чтобы считать все это женской тайной. Если женщина Чэйсули забеременеет, Аликс, это большая радость для всех, – он помолчал, Аликс опустила глаза. – Райсса сказала мне – я спрашивал у нее утром. У тебя нет ребенка.
– Райсса не имела права ничего говорить тебе, а ты не имел права спрашивать!
– У меня есть это право. Этим вечером я буду просить Совет, чтобы ты стала моей.
– Нет!!
– Дункан тебя не получит, – безжалостно продолжил Финн. – Это ясно всем.
Он возьмет Малину, как и хотел всегда. У тебя не осталось надежды.
– Надежда есть всегда, – яростно выговорила она, прекрасно зная, что Финн прав.
А Финн опустился на колени в палую листву перед Аликс и взял ее руки в свои прежде, чем она успела отнять их:
– Ты сказала, что не будешь ничьей мэйхой. В тебе говорит хомэйнская кровь, но я готов уважать твою гордость. Я вижу, что тебе нужно, Аликс, – он насмешливо улыбнулся. – И готов пожертвовать ради тебя частью своей свободы.
Аликс попыталась вырваться, но не смогла. Она снова ощущала себя беспомощной пленницей, знакомое чувство страха охватило ее. Она встала на колени, дрожа всем телом, руки ее были холодны, как лед:
– Финн… я не могу. Между нами никогда не будет согласия. Ты с самого первого дня сделал это невозможным. Вряд ли я буду тебе хорошей и послушной чэйсулой.
Он коротко усмехнулся:
– Если бы я хотел такую чэйсулу, я никогда не просил бы у Совета тебя.
Она с трудом подняла голову и посмотрела на него:
– Тогда почему ты попросил меня?
– Я желал тебя с самого начала. И возьму тебя, чего бы мне это ни стоило.
Аликс отшатнулась, наконец, вырвавшись из его рук:
– Я никогда не буду твоей… никогда! Во имя всех богов, Финн… ведь ты же наполовину брат мне! Ты украл меня! Ты разрушил всю мою жизнь, а теперь хочешь дать мне новую… которая мне не нужна. Мне нужен Дункан. Не ты!
Бледность медленно разлилась по его лицу: теперь он напоминал мертвеца живыми в нем оставались только глаза:
– Дункану нужна Малина, – холодно сказал Финн. – Не ты. Иначе он отрекся бы от клятвы, которую когда-то дал, и взял бы чэйсулой тебя, – дернул плечом. Ты перерастешь желание быть с Дунканом, моя хомэйнская рухолла, хотя бы потому, что это желание – костер, в который никто не подбросит дров.
– Надежда есть всегда, – равнодушно повторила она.
– Надежды нет, – ответил Финн. – Ты ушла от Кэриллона к Дункану. Пройдет время, и от моего рухолли ты придешь ко мне.
– Ты не можешь заставить меня! – внезапно выкрикнула она.
– Мне и не придется, – Финн опустил взгляд на свои руки, машинально разбиравшие по цвету осенние листья. – Я говорил с шар тэлом. Тебя признает Совет и примет клан. А с этим ты обретешь клановые права, о которых может попросить любой воин, – он поднял глаза на девушку. – Другие тоже могут просить Совет о тебе, Аликс, потому что ты молода, здорова, потому что ты новая в клане. Но мне кажется, что ты выберешь меня, потому что – что бы ни произошло между нами прежде – по крайней мере, ты меня знаешь.
– Мне нужен Дункан, – твердо сказала она, сознавая, что эти слова – ее единственное оружие против Финна. – Дункан.
Рот Финна искривился в гримасе:
– Я говорил о твоих клановых правах и с Дунканом, рухолла. Он – вождь клана. Он должен знать о таких вещах.
Аликс в ужасе уставилась на Финна:
– Я не понимаю…
– Вождь клана всегда может отказать воину в той женщине, которую он хочет.
Чтобы взять чэйсулу, нужно разрешение вождя.
Аликс внезапно почувствовала внутри пустоту и холод:
– И что же Дункан…?
– Он дал мне разрешение, Аликс. Он не будет вмешиваться.
Дункан! беззвучно крикнула она.
– Если не я, значит, твоим чэйсулом будет кто-то другой, – мягко повторил Финн. Аликс двинулась вперед на коленях и села прямо перед Финном, медленно коснулась его руки, взяла ее в свои ладони – в его глазах мелькнуло удивление:
– Финн, – тихо сказала она. – Рухо.., – она с трудом выдавила из себя улыбку, – отвези меня домой.
Он отдернул руку:
– Домой…
– На ферму, – сказала она. – К Торрину. К той жизни, которую я знала с детства. Его лицо стало похожим на маску:
– Твой дом здесь. Я никуда тебя не повезу.
– Финн… Я даю тебе возможность вернуть все то, что ты отнял у меня.
Отвези меня… Финн поднялся и взглянул на нее сверху вниз:
– Я не могу отпустить тебя, – отчетливо выговорил он. – Тем более теперь, когда ты почти стала моей. Ты забываешь, рухолла – я украл тебя, потому что пожелал тебя. Я не отдам тебя так легко.
– Но если Дункан скажет – нет…
– Дункан уже сказал – да, – напомнил ей Финн. – Дункан сказал, что я могу взять тебя.
– А если я откажусь? Если я встану на Совете и скажу, что не хочу тебя?
Финн усмехнулся знакомо и зло:
– Не забывай о нашем третьем даре, мэйха. Мы можем заставить тебя делать даже то, чего ты не хочешь.
– Пожалуйста…
Финн взглянул в ее молящее лицо:
– Нет, – ответил он.
***
Аликс стояла подле голубовато-серого шатра, закрыв глаза, собираясь с силами. Наконец она поскреблась в полог и осталась ждать, пока Дункан не пригласил ее войти.
Поколебавшись, она ступила вовнутрь Дверной полог упал за ее спиной.
Дункан си дел, склонившись над низким рабочим сто лом: был занят работой по золоту.
– Да? – сказал он, не поднимая глаз. Аликс облизнула пересохшие губы:
– Дункан. Его плечи и руки словно окаменели. Еще мгновение он продолжал работу, потом отложил украшение и выронил инструмент, покатившийся по столу.
Аликс проследила за ним, не решаясь встретиться с Дунканом глазами.
– Я пришла к тебе как к вождю клана, – тщательно подбирая слова, начала она.
– Сядь, Аликс.
Девушка присела на колени по другую сторону стола и наконец подняла голову:
– Ко мне приходил Финн. Он сказал, что говорил с тобой и что будет просить на Совете моих клановых прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31