Под его руководством их мастерство возросло с поразительной быстротой. И хотя у них отсутствовало образование, по своей квалификации они почти настигли специалистов, которых он готовил в Германии, что лишний раз говорило в пользу практической, а не теоретической подготовки.— Сколько на это потребуется времени? — спросил Куати.— Можно ли сто раз повторять? Мы точно следуем разработанному графику. Эта фаза проекта займёт наибольшее время. Те детали, что мы сейчас обрабатывали, должны быть идеальными. Совершенно идеальными. Если в конечном устройстве не сработает первичный взрыватель, неудача будет полной.— Но ведь То же самое можно сказать и о всех остальных фазах проекта, — заметил Госн.— Совершенно верно, мой юный друг, но сейчас легче всего допустить ошибку. Этот металл плохо поддаётся обработке, а его фазовые изменения ещё больше усложняют процесс. Теперь займёмся взрывными блоками.Госн был прав. Все, каждая фаза проекта, каждая деталь устройства, должно функционировать как положено. После того как Фромм передал Госну необходимые спецификации, изготовление взрывного заряда почти полностью перешло в его руки. Они взяли для этой цели обычный тринитротолуол и добавили в него пластик, придавший ему жёсткость и в то же время не повлиявший на химические свойства взрывчатого вещества. Обычная взрывчатка пластична и по своей природе легко деформируется. Это её свойство пришлось устранить, поскольку жёсткая форма взрывных блоков имела решающее значение для того, чтобы взрывная волна распространялась точно в требуемом направлении. Госн изготовил шестьсот таких блоков, каждый из которых представлял собой сегмент полного эллипсоида. Семьдесят блоков складывались вместе, образуя взрывное кольцо с наружным диаметром 35 сантиметров. У каждого блока имелась запальная трубка, срабатывающая от криотронных переключателей. Провода, ведущие от источника электроэнергии к взрывателям через криотроны, должны быть совершенно одинаковыми по длине. Фромм поднял один из блоков.— Вы утверждаете, что все они совершенно одинаковы? — спросил он.— Совершенно. Я в точности следовал вашим указаниям.— Выберите наугад семьдесят блоков. Я возьму один из модулей, выточенных из нержавеющей стали, и мы их испытаем.Полигон для испытания был, разумеется, заранее подготовлен. Им оказалась старая воронка от американской бомбы Марк-84, сброшенной израильским бомбардировщиком F-4 «Фантом» несколько лет назад. Люди Куати построили над воронкой нечто вроде сарая из брёвен в качестве опор и поперечных брусьев, на которых вместо кровли лежали в три слоя мешки с песком. Все сооружение было покрыто маскировочной сеткой, чтобы скрыть его от посторонних взглядов. На сборку испытательного взрывного устройства потребовалось три часа, внутри стального модуля поместили электронный тензометр и протянули двести метров провода до другой воронки, где расположился Фромм с осциллоскопом. Работа была закончена до наступления сумерек.— Готово, — доложил Госн.— Действуйте, — ответил Фромм, не отрываясь от экрана прибора.Ибрагим нажал на кнопку. Сооружение рассыпалось у них на глазах. Несколько мешков с песком уцелело и взлетело в воздух, однако от всего остального поднялся только столб пыли. На экране осциллоскопа пиковое давление застыло задолго до того момента, как над их головами пронеслась взрывная волна и раздался грохот. Бок и Куати были несколько разочарованы внешней неэффектностью взрыва, силу которого поглотили ряды мешков с песком. Неужели такой маленькой детонации окажется достаточно для воспламенения ядерного устройства?— Ну? — спросил Госн, когда один из охранников побежал к расширившемуся кратеру.— Нужно снять десять процентов, — произнёс Фромм, поднимая голову. И улыбнулся. — Сила взрыва превышает необходимую на десять процентов.— Что это значит? — спросил Куати, внезапно обеспокоенный возможной неудачей.— Это значит, что мой молодой ученик превосходно усвоил преподанные ему уроки.Прошло пятнадцать минут, и они убедились в правоте Фромма. Понадобились усилия двух человек, чтобы разыскать модуль, и ещё полчаса, чтобы извлечь из него вольфрамовый корпус. То, что раньше представляло собой почти сплошную стальную массу размером с мужской кулак, превратилось теперь в изогнутый цилиндр не толще сигары. Будь на месте стального модуля плутоний, произошла бы атомная реакция. В этом немец не сомневался. Он подкинул модуль на ладони и вручил Ибрагиму.— Герр Госн, — обратился он к молодому арабу официальным тоном, — у вас несомненный талант в обращении со взрывчатыми веществами. Вы действительно превосходный инженер. В ГДР нам потребовалось три попытки, чтобы достичь необходимых силы и направления взрыва. Вы сделали это с первого раза.— Сколько будет ещё взрывов?— Отличный вопрос, — кивнул Фромм. — Завтра — ещё один. Разумеется, мы пустим в ход все выточенные нами модули.— Именно для этого мы их и подготовили, — согласился Госн. По пути обратно Бок ещё раз повторил свои расчёты. По словам Фромма, мощность окончательного ядерного взрыва превысит четыреста пятьдесят тысяч тонн ТНТ. Поэтому Бок исходил в своих расчётах из четырехсот тысяч тонн. Он всегда был осторожен в оценках. Стадион и все находящиеся на нём превратятся в пар. Впрочем, нет, поправил он себя. Это было не совсем правдой. В этом оружии не было ничего сверхъестественного. Оно представляло собой всего лишь мощный заряд взрывчатки. Стадион и все, кто будет находиться на нём, погибнут, но огромное количество обломков силой взрыва отбросит на сотни, а то и тысячи метров. Грунт вокруг взрывного устройства превратится в тончайшую пыль, в отдельные молекулы. Затем частицы пыли взлетят внутри огненного шара. Остатки бомбы сольются с пылью в этом гигантском волнующемся грибе ослепительного пламени. Это и есть радиоактивные осадки, узнал Бок, частицы пыли с присоединившимися остатками бомбы. Ввиду природы самого взрыва — на поверхности земли — выпадение радиоактивных осадков станет максимальным и будет распространяться по направлению ветра. Основная часть этих осадков выпадет на расстоянии не более тридцати километров от центра взрыва. Остальные радиоактивные частицы превратятся в игрушку ветров и долетят до Чикаго, или Сент-Луиса, или даже до Вашингтона. Сколько людей погибнет в результате радиоактивного заражения?Интересный вопрос. По расчётам Бока, примерно двести тысяч человек погибнет от самого взрыва, никак не больше. От пятидесяти до ста тысяч падут жертвой вторичного воздействия, включая гибель от рака несколько лет спустя. Как ещё раньше заметил Куати, действительное число жертв казалось разочаровывающе малым. Заманчиво было думать о ядерных бомбах, как о магических средствах уничтожения, но это оказалось ошибкой. Они представляли собой всего лишь исключительно мощные взрывные устройства с интересными побочными эффектами. Кроме того, ядерные бомбы являлись идеальным оружием для террористов.Террористов, повторил про себя Бок. Неужели я — террорист? Ответ на этот вопрос зависел, разумеется, от того, как подходить к проблеме. Уже давным-давно Бок определил своё отношение к мнению посторонних. Это событие будет его ответом. * * * — Джон, мне нужны свежие идеи, — произнёс Райан.— По поводу чего? — спросил Кларк.— Я так ни до чего и не додумался. Японский премьер-министр собирается побывать в Мексике в феврале, затем он летит сюда для встречи с президентом. Нам нужно знать, о чём он будет говорить в своём самолёте.— Боюсь, мне не удастся выдать себя за стюарда, док. К тому же я так и не научился чайной церемонии. — Оперативный агент ЦРУ, превратившийся в офицера безопасности, прекратил шутить и повернулся к Райану с серьёзным выражением лица.— Может быть, установить в самолёте подслушивающее устройство? Технически это, конечно, очень сложно, но зато как интересно!— А такое возможно?Джон посмотрел на свой кофе.— Мне приходилось устанавливать устройства, предназначенные для сбора разведывательной информации, но только на земле. Подслушивающее устройство в самолёте будет заглушаться фоновым шумом. Кроме того, неизвестно, где сядет тот, чей разговор требуется прослушать. Наконец, в президентском самолёте команда всегда настороже, всегда следит за возможными нарушениями безопасности. Скорее всего все упрётся в техническую сторону проблемы, — решил Кларк. — Наиболее пристальной проверке самолёт, по-видимому, подвергнется дома, если только не будет промежуточной остановки в Детройте, верно? Мехико-Сити. Ну что ж там говорят по-испански, а мой испанский безупречен. Я, конечно, возьму с собой Динга. На каком самолёте он полетит?— Я уже проверил. Самолёт «Боинг-747» японской авиакомпании «Джал». Верхняя палуба за кабиной пилотов оборудована как помещение для конференций. Там же установлены койки. Вот здесь он и будет находиться. Премьер-министр любит беседовать с пилотами. Да и путешествовать умеет, старается спать побольше, чтобы преодолеть разницу во времени.Кларк кивнул.— Но кто-то должен протереть стекла в иллюминаторах. У него нет военно-воздушных сил, занимающихся наземным обслуживанием, как у нас. Если «Джал» совершает туда регулярные рейсы, у этой авиакомпании есть наземные мексиканские службы. Я проверю данные по «Боингу-747»… Как я уже говорил, это несложно. Может быть, мне удастся договориться с ними. Даже попробую послать вперёд Динга с надёжными документами, чтобы он поступил на работу. Это ещё упростит дело. Мы получили добро президента на эту операцию?— Президент сказал: «Найдите способ». Я обращусь к нему за разрешением на окончательный план операции.— Мне нужно поговорить с ребятами из научно-технического. — Кларк имел в виду Научно-техническое управление ЦРУ. — Вот только проблема с шумом… Сколько у нас времени, док?— Мало, Джон.— О'кей. — Кларк встал. — Как приятно снова чувствовать себя полевым агентом. Если понадоблюсь, я в новом здании. Но ведь тогда я не смогу отправиться с тобой в Англию?— Это беспокоит тебя?— Ничуть. Лучше остаться дома.— Вот и отлично. Мне нужно купить в «Хэмлис» рождественские подарки.— Тебе страшно повезло, что они ещё маленькие. А вот мои девчонки требуют только модную одежду — а я не умею покупать такое. — Райан знал, что Кларк испытывал ужас при мысли о выборе женской одежды.— У Салли уже возникают сомнения, но маленький Джек все ещё верит.Кларк покачал головой.— После того как перестаёшь верить в Санта-Клауса, весь мир рушится.— Вот это — совершеннейшая правда. Глава 23Точки зрения — Джек, ты выглядишь ужасно, — заметил сэр Бэзил Чарлстон.— Если кто-нибудь ещё скажет мне об этом, я его прикончу.— Трудный перелёт?— Одни воздушные ямы. Почти не спал. — Круги под глазами, ещё более тёмные, чем обычно, служили красноречивым доказательством.— Посмотрим, может быть, обед окажет благотворное воздействие.— А ведь какой хороший день, — заметил Райан, когда они шли по Вестминстер-Бридж-Роуд по направлению к зданию парламента. Действительно, выдался редкий для Англии день в начале зимы, когда небо чисто и безоблачно. С Темзы дул свежий ветер, но Райан не обращал на него внимания. На Джеке были тёплое пальто и шарф, так что холодный воздух только бодрил его. — Неприятности на службе, Бэз?— Обнаружили жука, черт побери, всего двумя этажами ниже моего кабинета! Теперь проверяем все здание.— Сейчас всем трудно. Думаешь, КГБ?— Не знаю, — сказал Чарлстон, когда они шли по мосту. — Понимаешь, фасад здания начал рушиться, вниз посыпалась штукатурка — то же самое случилось со Скотленд-Ярдом несколько лет назад. Рабочие, которые проводили ремонт, обнаружили какой-то странный провод и выяснили, куда он ведёт… Наши русские друзья ничуть не уменьшили свою активность, да и другие спецслужбы продолжают действовать. У вас происходит что-нибудь подобное?— Нет. Дело в том, что мы находимся в более уединённом месте, чем «Сенчури-хаус». — Джек имел в виду, что британская разведка размещалась в таком густонаселённом районе — совсем рядом был расположен жилой квартал, — что жучок с очень низкой энергией излучения мог передавать подслушанные данные. Для Центрального разведывательного управления, штаб-квартира которого находилась в Лэнгли посреди огромного участка, поросшего лесом, такое было маловероятно. Вдобавок новое здание помогло установке сложного оборудования, препятствующего работе внутренних источников радиоизлучения. — Вам следовало бы по нашему примеру установить волноводы.— Для этого потребуется целое состояние, а у нас сейчас туго с деньгами.— Ну и черт с ним, по крайней мере у нас есть оправдание для прогулки. Если кому-нибудь удастся подслушать наш разговор сейчас, нужно сразу сдаться на милость победителя.— Ведь этому не будет конца, правда? Мы победили в холодной войне, но она никогда не кончается.— Помнишь, об этом есть какая-то греческая легенда? О том, как одному герою назначили кару — он вынужден всё время катить валун на вершину горы, но у самого верха валун скатывается вниз, и греку приходится снова катить эту суку вверх.— Сизиф? Может быть, Тантал? Я уже давно распрощался с Оксфордом, сэр Джон. Но ты прав в любом случае. Пыхтишь, лезешь на вершину горы и видишь оттуда другую гору.Они продолжали идти по набережной прочь от здания парламента, но зато ближе к обеду. Такие встречи имели установленные правила. Серьёзным переговорам предшествовала беседа на повседневные темы и многозначительное молчание. Сейчас им попалась группа американских туристов, приехавших в Лондон в это нетуристское время, и Чарлстон с Райаном обошли их стороной.— У нас возникла проблема, Бэз.— Что за проблема? — спросил Чарлстон, не поворачивая головы. За ними следовали три сотрудника службы безопасности, впереди шли ещё двое.Джек тоже смотрел прямо перед собой.— У нас есть агент в Кремле. Он проводит немало времени с Нармоновым. Утверждает, что Андрей Ильич обеспокоен возможностью переворота, организованного военными и сотрудниками КГБ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158