Министр обороны Банкер понимает суть проблемы, но для конгресса это так и осталось непонятным. Так вот, суть проблемы заключается в следующем: поскольку мы стремимся к сокращению ядерных вооружений больше чем наполовину, нам пришлось изменить ядерный баланс. Когда у обеих сторон было по десять тысяч боеголовок, всем было ясно, что атомную войну трудно — практически невозможно — выиграть. При таком большом количестве боеголовок вы не сумеете уничтожить все сразу, и потому всегда останется достаточно ядерных зарядов, чтобы нанести сокрушительный ответный удар. Но после сокращения ядерных вооружений уравнение начинает меняться. Теперь в зависимости от состава ядерных сил такое нападение становится теоретически возможным. Именно поэтому все вопросы по составу ядерных вооружений так подробно и тщательно оговорены в приложениях к договору.— Вы утверждаете, что после сокращения ядерных вооружений опасность войны увеличивается, а не уменьшается? — спросил Фаулер.— Нет, сэр, не совсем так. Я всегда утверждал — и советовался со специалистами, которые вели переговоры несколько лет назад, когда во главе этой группы стоял Эрни Аллен, — общее улучшение стратегического положения в результате сокращения вооружений на пятьдесят процентов является иллюзией, простым символом.— Чепуха, — презрительно отозвалась Эллиот. — Сокращение ядерной мощи на пятьдесят процентов…— Доктор Эллиот, если бы вы когда-нибудь потрудились присутствовать на играх «Камелот», вы понимали бы ситуацию несколько лучше. — Райан отвернулся, не обращая внимания на реакцию советника по национальной безопасности. Зато Фаулер заметил, как она покраснела, и с трудом удержался от улыбки — её осадили в присутствии любовника. Президент повернулся к Райану, — зная, что они с Элизабет обсудят это после его ухода.— Эта проблема очень сложна и требует технических знаний. Если вы не верите мне, спросите министра Банкера или генерала Фремонта, командующего стратегическими силами. Решающим фактором является состав ядерных вооружений, а не их число. Если русские сохранят эти СС-18, баланс нарушится до такой степени, что у них появится ощутимое преимущество. Воздействие договора о сокращении вооружений кроется в их составе, а не в количестве. Но это ещё не все.— Продолжайте, — кивнул президент.— По сообщению Кадышева, между военными и КГБ может быть заключён тайный сговор. Вы знаете, что установки для запуска стратегических, ракет находятся у военных, однако контроль за боеголовками всегда был в руках КГБ. Кадышев считает, что армия и спецслужбы устанавливают слишком уж тесные отношения. Более того, безопасность боеголовок весьма проблематична.— Что он имеет в виду?— Он утверждает, что реестр тактических боеголовок скрывается.— Исчезнувшие боеголовки?— По его мнению, возможно утаивание небольших боеголовок.— Другими словами, — произнёс Фаулер, — их военные могут шантажировать Нармонова, сохраняя ядерные боеголовки небольшой мощности в качестве козырных карт?— Совершенно верно, сэр. — А ведь вы не дурак, господин президент, подумал Райан.Фаулер сделал паузу, продолжавшуюся секунд тридцать, глядя перед собой и обдумывая создавшуюся ситуацию.— Насколько можно полагаться на этого Кадышева?— Господин президент, мы пользуемся его услугами пять лет. Его советы были для нас очень ценными И насколько нам известно, всегда подтверждались.— Вы не думаете, что его могли перевербовать? — спросила Эллиот.— Это возможно, но маловероятно. У нас существует метод контроля. Заранее оговорённые кодовые фразы, которые сразу предупредят об опасности. Слова о хороших новостях всегда включаются в каждое сообщение. И в этом случае были соответствующие фразы.— Вы не сумели проверить это сообщение по другим источникам?— Извините, доктор Эллиот, но у нас нет сведений, подтверждающих сообщение Кадышева.— Значит, вы приехали сюда с непроверенным докладом? — спросила Эллиот.— Совершенно верно, — согласился Райан, не зная, каким усталым он выглядит. — У нас мало агентов, из-за которых я сделаю такое, но этот — один из немногих.— Можно провести проверку полученной вами информации? — спросил Фаулер.— Можно предпринять осторожные шаги по нашим агентурным сетям. Кроме того — с вашего разрешения, сэр, — мы можем обратиться в иностранные разведывательные службы. У англичан есть агент в Кремле, снабжающий их отличной информацией. Я знаком с сэром Бэзилом Чарлстоном и мог бы обратиться к нему за помощью, однако в этом случае придётся раскрыть кое-что известное только нам. Такие сведения нельзя получить на основе старого знакомства. Придётся исходить из qui pro quo Одно вместо другого, услуга за услугу (лат.).

. Мы никогда не делаем этого, не получив согласия президента.— Да, мне это понятно. Дайте подумать сутки. А Маркусу известно об этом?— Нет, господин президент. У него простуда. При обычных условиях я не приехал бы к вам, предварительно не посоветовавшись с директором, но в данном случае я решил, что вас нужно срочно поставить в известность.— Вы говорили раньше, что военные в Советском Союзе более надёжны в политическом отношении, — заметила Эллиот.— Вы правы, доктор Эллиот. Действия, о которых идёт речь в сообщении Кадышева, не имеют прецедента. С исторической точки зрения наши опасения относительно политических устремлений советских военных были такими же беспочвенными, как и бесконечно продолжающимися. Но сейчас, кажется, это изменилось. Возможность союза между военными и КГБ очень тревожна.— Значит, и вы совершали ошибки в прошлом? — продолжала наседать Эллиот.— Это нельзя исключить, — признал Райан.— А сейчас? — спросил Фаулер.— Какой ответ вы ждёте от меня, господин президент? Могу ли я ошибиться и в этом? Да, могу. Уверен ли я в точности сведений, содержащихся в этом сообщении? Нет, у меня такая уверенность отсутствует, но важность информации заставляет меня привлечь к ней ваше внимание.— Меня не столько беспокоят баллистические ракеты, сколько исчезнувшие боеголовки,. — произнесла Эллиот. — Если Нармонова действительно шантажируют… вот это да…— Кадышев является потенциальным политическим соперником Нармонова, — задумчиво сказал Фаулер. — Почему Нармонов доверяет ему?— Вы регулярно встречаетесь с руководителями конгресса, сэр. Нармонов тоже. Политический динамизм в конгрессе народных депутатов ещё более сложен, чей в Капитолии. Более того, они действительно уважают друг друга. Кадышев поддерживал Нармонова гораздо чаще, чем выступал против него. Может быть, они соперники, но у них общие взгляды по многим вопросам.— Ну хорошо, примите меры по проверке этой информации. Чем быстрее, тем лучше. Можете пользоваться любыми средствами.— Будет сделано, господин президент.— Как работает у вас Гудли? — поинтересовалась Эллиот.— Это умный молодой человек. Неплохо разбирается в странах Восточного блока. Я читал доклад, составленный им в школе Кеннеди, и у меня создалось впечатление, что он лучше обзоров, представленных нашими специалистами в то время.— Тогда привлеките его. Свежий ум может пригодиться, — предложила Эллиот.Райан отрицательно покачал головой.— Эти сведения слишком засекречены для него.— Этот Гудли — президентский стипендиат, о котором мы говорили? Он действительно настолько умён? — спросил Фаулер.— По моему мнению — да, — кивнула Элизабет.— Тогда привлеките его, Райан. Я даю вам разрешение на это, — распорядился президент.— Хорошо, сэр.— У вас все?— Если вы сможете уделить мне ещё пару минут, сэр, я хочу проинформировать вас о том, что мы получили из Японии. — Райан объяснил более подробно.— Вот что пришло им в голову… — На лице Фаулера появилась хитрая улыбка. — У вас какое мнение об этом?— Мне кажется, им нравится заниматься такими играми, — ответил Райан. — Не завидую людям, которым приходится вести с ними переговоры.— Откуда мы знаем, что это правда?— Мы получили эти сведения из надёжного источника, который тоже строго охраняем.— А ведь было бы неплохо… Как можно выяснить, что сделка заключена?— Не знаю, господин президент.— Тогда я загнал бы эту сделку ему в глотку. Мне уже надоело заниматься бесплодными переговорами о торговле, и я устал от непрерывной лжи. Попытайтесь найти способ.— Сделаем все, что от нас зависит, господин президент.— Спасибо, что приехали. — Президент не встал и не протянул руку. Райан повернулся и вышел.— Что ты думаешь об этом? — спросил Фаулер, просматривая доклад.— В сообщении подтверждается то, что сказал Талбот об уязвимости Нармонова… только ситуация ещё хуже.— Да, я согласен. Райан выглядит загнанным.— Поделом, не будет жить на два дома.— Что? — переспросил президент, не поднимая головы.— Я получила предварительный отчёт о расследовании, которое ведёт министерство юстиции. Похоже, что он находит развлечение на стороне, как я и предполагала, и это связано с ребёнком. Женщина — вдова служащего военно-воздушных сил, он погиб во время учений. Несчастный случай. Райан потратил кучу денег, чтобы обеспечить её семью. Между прочим, жена Райана об этом не подозревает.— Мне не нужен такой скандал, ещё один бабник вдобавок к Чарли. — Хорошо, что никто не знает о нас, подумал Фаулер, но промолчал. Ведь это совсем иное дело. Олден был женатым мужчиной. У Райана — семья. А Фаулер — вдовец. Так что здесь все по-другому. — Ты уверена в этом? Значит, предварительный отчёт?— Да.— Проверь всю информацию и сообщи мне результаты.Лиз кивнула.— Эти сведения о советских военных… это пугает меня.— Меня тоже, — согласился Фаулер. — Обсудим все за ленчем. * * * — Итак, мы достигли середины проекта, — сказал Фромм. — Могу я попросить вас об одном одолжении?— Что за одолжение? — спросил Госн, надеясь, что немецкий инженер не захочет съездить в Германию навестить жену. Такая просьба могла оказаться трудновыполнимой.— Вот уже два месяца я не пил ничего спиртного.Ибрагим улыбнулся.— Вы знаете, что мне это запрещено.— Но распространяется ли этот запрет и на меня? — Инженер улыбнулся. — В конце концов, я неверный.Госн от души расхохотался.— Действительно, вы правы. Хорошо, я поговорю с Гюнтером.— Спасибо. Завтра начинаем работать с плутонием.— Неужели на это потребуется столько времени?— На плутоний и на изготовление взрывных блоков. Наша работа идёт точно по расписанию.— Очень хорошо. Мне важно знать, что график не нарушается. — Начало операции было намечено на 12 января. * * * И так, с кем в КГБ у нас хорошие отношения? — задал себе вопрос Райан, когда вернулся в свой кабинет. Самым трудным в проверке сообщения Спинакера было то, что значительная часть сотрудников Комитета государственной безопасности — может быть, почти все — оставались лояльными по отношению к Нармонову. К числу тех, кто мог занимать противоположную позицию, принадлежали сотрудники Второго главного управления, занимающегося проблемами внутренней безопасности. А вот Первое главное управление — его также называли зарубежным — без сомнения, сохраняло лояльность к своему президенту, особенно теперь, когда во главе ПГУ стоял Головко, первый заместитель председателя КГБ, строго следящий за тем, что происходит внутри этого самого крупного из управлений. Головко был профессионалом и не проявлял интереса к политике. На мгновение в голову Джеку пришла дикая мысль, что прямой телефонный звонок мог бы… нет, придётся организовать встречу… но где?Нет, это слишком опасно.— Вызывали? — В дверь Райана просунулась голова Гудли. Райан жестом пригласил его войти.— Хотите продвинуться по службе?— Каким образом?— По распоряжению президента Соединённых Штатов вас допустили к работе, к которой вы, по моему мнению, не готовы. — Райан передал ему сообщение Спинакера. — Читайте.— Почему я, и почему вы сказали…— Я также сообщил президент у, что вы сумели вовремя предсказать распад Варшавского Договора. Между прочим, ваша статья оказалась более точной, чем наши оценки.— Вы не обидитесь, если я честно скажу, что вы — самый странный человек, с кем мне приходилось работать?— Что вы хотите этим сказать? — спросил Джек.— Я вам не нравлюсь, но вы тем не менее хвалите мою работу.Райан откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.— Бен, хотите верьте — хотите нет, я не всегда бываю прав. Мне приходится совершать ошибки Иногда не просто ошибки, а чудовищные промахи, но у меня достаточно ума, чтобы понимать это, а раз я умён, то ищу людей с иными точками зрения, которые по зрелом размышлении встанут на мою сторону. Между прочим, это полезная привычка. Я научился этому от адмирала Грира. Если вы, доктор Гудли, хотите вынести отсюда что-то полезное, овладейте ею. Промахов мы не можем себе здесь позволить. Они все равно происходят, но мы всё-таки не можем себе их позволить. Доклад, написанный вами в школе Кеннеди, оказался лучше моего. Теоретически возможно, что наступит день, когда вы опять окажетесь правы, а я — нет. Справедливо?— Да, сэр, — ответил Гудли, удивлённый словами Райана. Разумеется, когда Райан ошибётся, он, Гудли, будет прав. Именно поэтому он здесь — Садитесь и читайте.— Не будете возражать, если я закурю?Райан посмотрел на молодого учёного.— Так вы курите?— Два года назад бросил, но после прихода сюда…— Кончайте с этой привычкой, но прежде, чем кончите, дайте закурить.Они закурили. Затягиваясь табачным дымом, Гудли читал сообщение из Москвы, а Райан следил за его глазами. Президентский стипендиат поднял голову.— Господи милостивый!— Отличная первая реакция. Итак, что вы думаете?— Такое возможно.— Я уже сказал это президенту час назад, — покачал головой Райан. — Я не был уверен в надёжности информации, но решил, что лучше поставить его в известность.— Что от меня требуется?— Мне хотелось бы поработать с этим сообщением. Русский отдел разведывательного управления будет заниматься им пару дней. Давайте и мы с вами проведём независимый анализ, но с иных позиций.— Каким образом?— А вот таким. Вы считаете, что это возможно, а у меня — сомнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158