Боже мой, да ведь эти сведения на виду и доступны всем, кто захочет свести их в единое целое. То обстоятельство, что это никому до сих пор не пришло в голову, является признаком намного более широкой и тревожной проблемы. Однако его больше всего беспокоила та часть вопроса, которая была в этом самом здании. Историю он был готов оставить историкам… до тех пор, пока сам не пополнит их ряды. И когда это произойдёт, Джек?— В это никто не поверит.— Большинство людей считают, что Линдон Джонсон проиграл первичные выборы в Нью-Гемпшире Юджину Маккарти из-за наступления Тэт во Вьетнаме. Так что добро пожаловать в мир разведки, доктор Гудли. Знаете, что самое трудное в распознавании правды?— Что?— Понять, что правда подошла и вцепилась вам в зад. Все не так просто, как вам кажется.— А распад Варшавского договора?— Наглядное подтверждение, — согласился Райан. — Мы получали массу сведений, факты были у нас перед носом — и мы не поверили. Ну, если говорить честно, то дело обстояло по-другому. Немало молодых сотрудников в РУ — разведывательном управлении, — добавил он, как показалось Гудли, с излишней снисходительностью, — указывали на это, но руководители управления пренебрегли их мнением.— А вы сами, сэр?— Если директор согласится, вам разрешат посмотреть кое-какие документы по этому вопросу. Даже почти все. Большинство наших агентов и полевых сотрудников тоже были застигнуты врасплох. Всем нам следовало проявить большую проницательность, и меня это касается в неменьшей степени. Если уж говорить о моей слабости, она состоит в слишком узком видении проблемы.— Деревья вместо леса?— Вот именно, — признался Райан. — Это — опасная ловушка, и даже понимание своих недостатков не всегда помогает.— Видимо, поэтому меня и послали сюда, — заметил Гудли.Райан усмехнулся.— Черт побери, ваше появление мало чем отличается от того, как начал здесь свою деятельность я сам. Добро пожаловать на борт. С чего вы хотели бы начать, доктор Гудли?Бен, разумеется, уже отчётливо представлял это. И если Райан ничего не подозревает, разве это моя вина? — подумал он. * * * — А где вы собираетесь раздобыть компьютеры? — спросил Бок. Фромм уже сидел с бумагой и карандашами.— Начнём с Израиля, может быть, в Иордании или Турции, — ответил Госн.— Это недёшево обойдётся, — предостерёг его Фромм.— Я уже узнал стоимость станков с компьютерным управлением. Действительно, они дорогие.Ну, не чрезмерно дорогие, подумал Госн. Ему пришло в голову, что доступные ему суммы в твёрдой валюте могут потрясти этого неверного.— Посмотрим, каковы ваши потребности. Впрочем, что бы ни было нужно, мы достанем. Глава 13Процесс Зачем только я согласился на эту должность? Роджер Дарлинг был гордым мужчиной. Ему удалось неожиданно победить в борьбе за место в Сенате, которое все пророчили другому кандидату, затем стать самым молодым губернатором в истории Калифорнии. Он знал, что гордость — это недостаток, уязвимое место, но также отдавал себе отчёт и в том, что у него есть все основания гордиться собой.Можно было обождать несколько лет, может быть, одержать новую победу на выборах в Сенат и пробиться в Белый дом, вместо того чтобы идти на такой компромисс и обеспечить успех Фаулеру… в обмен на это…«Это» было самолётом «ВВС-2» — радиосигнал для любого лайнера, на борту которого находится вице-президент США. Очевидный контраст с «ВВС-1» был предметом ещё одной шутки, связанной с должностью, являющейся якобы второй по политической важности в стране. Эта шутка, правда, не была столь грубой и в то же время точной, как замечание Джона Нэнса Гарнера, который так определил пост вице-президента: «кувшин с тёплыми соплями». Само место вице-президента представляло собой одну из немногих ошибок, совершенных основателями Соединённых Штатов, решил Дарлинг. Когда-то было ещё хуже. Первоначально пост вице-президента предназначался для кандидата в президенты, проигравшего выборы, который, являясь подлинным патриотом, занимает эту должность в чужом правительстве и председательствует в Сенате, забыв о мелких политических разногласиях, чтобы служить на благо страны. Почему Джеймс Мэдисон допустил такую глупость, так и не было исследовано учёными, однако его ошибка была быстро исправлена в 1803 году Двенадцатой поправкой к Конституции США. Даже в то время, когда джентльмены, готовящиеся к дуэли, обращались друг к другу «сэр», мнение отцов американской Конституции требовало чрезмерного бескорыстия. Таким образом закон подвергся изменению, и теперь вице-президент стал союзником, а не побеждённым соперником. То обстоятельство, что так много вице-президентов поднялись на высшую ступень, является скорее случайностью, чем обдуманным намерением. А уж то, что многие из них блестяще справились с обязанностями президента — Эндрю Джексон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн, — это вообще чудо.В любом случае для него такая вероятность равна нулю. Боб Фаулер физически здоров, и его политическая платформа совершенно незыблема — лучше, чем у любого президента, начиная с… Эйзенхауэра? Пожалуй. Может быть, даже начиная с ФДР — Франклина Делано Рузвельта. Важная, почти равная президентской, роль вице-президента, которую утвердил Картер для Уолтера Мондейла — на что большинство почти не обратило внимания, хотя подобный шаг оказался весьма конструктивным, — канула в прошлое. Фаулер больше не нуждался в Дарлинге — президент ясно дал это понять.И вот Дарлинг был отодвинут на вспомогательную — даже не на второстепенную — роль. Фаулер летает на переоборудованном Боинге-747, своём персональном самолёте. Роджер Дарлинг пользуется любым свободным самолётом — в данном случае одним из нескольких VC-20 «Гольфстрим», на которых летают все, у кого есть на то соответствующее право. К числу этих счастливцев относятся сенаторы и конгрессмены, входящие в состав основных комитетов, а также те, кого президент считает нужным выделить из числа остальных.Не будь таким мелочным, упрекнул себя Дарлинг. Становясь мелочным, ты оказываешь поддержку всему дерьму, которое тебя окружает.Я допустил ничуть не меньшую ошибку, чем Мэдисон, подумал вице-президент, когда его самолёт покатился к взлётной полосе. Думая, что политический деятель предпочтёт интересы страны своему честолюбию, Мэдисон всего лишь проявил излишний оптимизм. Дарлинг же не принял во внимание очевидную политическую реальность, состоящую в том, что действительная разница между президентом и вице-президентом в значимости занимаемых ими постов намного больше, чем между Фаулером и председателем десятка разных комитетов Сената или конгресса. Чтобы провести законодательную работу, президенту приходится иметь дело с конгрессом. Иметь дело со своим вице-президентом ему не нужно.Как же это он допустил, чтобы его заманили в такую ловушку? Дарлинг только удивлённо покачал головой, хотя задавал себе этот вопрос тысячи раз. Патриотизм, разумеется, был одной из причин или по крайней мере её политическим двойником. Он привлёк на сторону Фаулера Калифорнию, а без Калифорнии они оба оставались бы губернаторами. Единственная крупная уступка, которой он добился, — назначение Чарли Олдена на пост советника по национальной безопасности, — не привела ни к чему, однако он, Дарлинг, являлся решающим фактором в том, что президентство перешло от одной партии к другой. В награду на его долю выпали все самые неприятные обязанности в исполнительной власти — произносить речи, которые редко привлекали внимание прессы, хотя выступления министров оказывались в центре интереса, речи, направленные на то, чтобы обеспечить преданность тех членов партии, которые и без того были преданными, речи, в которых испытывались новые идеи — главным образом неудачные и, как правило, не Дарлинга. Кроме того, на его долю выпало терпеливо ждать, когда с неба ударит молния и поразит его вместо президента. Сегодня он вылетал, чтобы обратиться к общественности с выступлениями о необходимости повысить налоги — за мир на Ближнем Востоке надо платить. Какая чудесная политическая возможность! — подумал Дарлинг. Он выступит перед конвенцией директоров закупочных фирм в Сент-Луисе и объяснит, почему : необходимы более высокие налоги. Аплодисменты будут оглушительными!Однако он принял на себя обязанности вице-президента, дал клятву исполнять свой долг, и если он не выполнит эти обязанности, как сможет взглянуть другим в глаза?Самолёт прокатился по неровной рулежной дорожке мимо ангаров и различных самолётов, включая застывший на площадке Боинг-747 — «Летающий командный пункт для чрезвычайных ситуаций», или «Летком», или чаще — ЛКП, с лёгкой руки средств массовой информации получивший название «Самолёт Судного дня». Где бы ни был президент, этот самолёт находился в пределах двух часов лётного времени от него (что было совсем непросто, когда президент находился с визитом в России или Китае), поскольку для главы администрации самолёт был единственным безопасным местом в случае ядерной войны. Впрочем, сейчас это уже утратило своё значение, верно? Дарлинг заметил, что люди входили в самолёт и выходили из него. Ассигнования не были ещё урезаны — тем более что этот Боинг принадлежал к числу президентских самолётов и был по-прежнему готов к немедленному вылету. Интересно, подумал Дарлинг, когда все это изменится? Перемены шли полным ходом.— Мы готовы к взлёту. Пристегнулись, сэр? — обратился к нему сержант, сопровождающий самолёт.— Да, конечно. Пора отправляться. — Вице-президент улыбнулся. На президентском «ВВС-1» пассажиры часто демонстрировали свою уверенность в самолёте и экипаже, не пристёгиваясь при взлёте. Ещё одно доказательство, что его самолёт не принадлежал к самым лучшим, но Дарлинг ведь не мог огрызнуться на предупреждение сержанта — тот всего лишь выполнял свой долг и для него Роджер Дарлинг, вице-президент Соединённых Штатов, был важным пассажиром. Он подумал о том, что этот сержант занимал более ответственное место в Военно-воздушных силах, чем большинство политических деятелей в сфере управления государством, но это ведь не было сюрпризом, верно?— Слушаюсь, сэр. * * * — Как, снова? — спросил Райан.— Да, сэр, — произнёс голос в телефонной трубке.— Хорошо, через пару минут.— Да, сэр.Райан допил кофе и направился к кабинету директора ЦРУ. К его удивлению, там он увидел Гудли. Молодой человек держался подальше от облака сигарного дыма, окутавшего Кабота, и Джеку даже показалось, что Маркус переборщил с имитацией генерала Паттона или кого он там пытался изобразить.— В чём дело, Джек?— «Камелот», — ответил Джек, не скрывая раздражения. — Эти засранцы из Белого дома снова отказались принимать участие. Теперь требуется моё присутствие вместо них.— Ты разве чем-нибудь занят?— Сэр, мы говорили об этом четыре месяца назад. Для сотрудников Белого дома важно…— Президент и его помощники заняты важными делами, — устало объяснил директор ЦРУ.— Сэр, к этому готовятся за несколько недель, и все участники оповещаются заранее. Уже четвёртый раз подряд…— Я знаю, Джек.Райан не хотел отступать.— Директор, кто-то должен объяснить им, насколько это важно.— Я уже пытался, черт побери! — огрызнулся Кабот. Джек знал, что директор действительно сделал все что мог.— Вы не пробовали действовать через госсекретаря Талбота или Денниса Банкера? — спросил Джек. По крайней мере к их мнению президент все ещё прислушивается, едва не прибавил Джек.Впрочем, Кабот понял, что имел в виду Райан.— Слушай, Джек, мы не можем отдавать приказы президенту. Наше дело давать советы, на которые он не всегда обращает внимание. А ты отлично справляешься с игрой. Деннису нравится играть с тобой.— Понимаю, сэр, но это не моя работа — неужели они никогда не знакомятся с результатами?— Чарли Олден знакомился. Думаю, их не пропускает и Лиз Эллиот.— Да уж, — заметил Райан ледяным тоном, не обращая внимания на присутствие Гудли. — Они ведут себя безответственно, сэр.— Это слишком уж сильно сказано, Джек.— Зато слишком верно, директор. — Райан старался сохранить самообладание.— Можно спросить — что такое «Камелот»? — поинтересовался Бен Гудли.— Игра, — ответил Кабот. — Обычно — управление страной в критической ситуации.— А, вроде «Саги» и «Глобал»?— Вроде, — бросил Райан. — Президент никогда не принимает в ней участия. Причина состоит в том, что мы не можем рисковать — действия президента в каждой конкретной ситуации должны остаться в тайне. Да, я согласен, это кажется слишком изощрённым, но так было всегда. Вместо президента участие принимает советник по национальной безопасности или другой ответственный сотрудник администрации, а потом президент выслушивает отчёт о результатах игры. Вот только президент Фаулер считает, что его не нужно беспокоить такими мелочами, а теперь и его сотрудники начинают вести себя так же глупо. — Джек был раздражён, а потому употребил слова «президент Фаулер» и «глупо» в одном предложении.— Вы считаете, это действительно необходимо? — спросил Гудли. — По моему мнению, это кажется анахронизмом.— У вас застрахована машина, Бен? — внезапно спросил Райан.— Да, конечно.— Случалось попадать в аварию?— Не по моей вине, — ответил Гудли.— Тогда стоит ли беспокоиться о страховке? — И тут же Джек ответил на свой вопрос:— Потому что это страховка, верно? Вы не думаете, что она вам понадобится, но потому, что она может понадобиться, вы тратите деньги — или в моём случае время, — чтобы было на что положиться.Стипендиат Белого дома небрежно махнул рукой, словно отметая сравнение.— Бросьте, это совсем иное дело.— Совершенно точно. В автомобиле вы рискуете только своей жизнью. — Райан замолчал, прекратив проповедь. — Хорошо, директор, меня не будет до конца дня.— Я обратил внимание на твои возражения и рекомендации, Джек. Постараюсь при первой же возможности сообщить о них президенту — да, хорошо, что ты не ушёл, я хотел спросить относительно «Ниитаки».Райан замер и повернулся к Каботу.— Сэр, мистер Гудли не имеет допуска к этому слову, уже не говоря о другой информации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158