В конце концов, ты мой лучший командир авиакрыла.— Спасибо, сэр. Мне приятно слышать это.Пейнтер засмеялся.— В своё время и мне тоже такое нравилось. * * * — У англичан есть поговорка: «С такими друзьями — кому нужны враги?», — заметил Головко. — Что ещё нам известно?— По-видимому, они передали нам весь запас плутония, — сказал мужчина. Представитель оборонного института, занимающегося разработкой вооружений и расположенного к югу от Горького, который именовался «Арзамас-17», — он был скорее не инженером, а учёным и следил за научными разработками, ведущимися вне пределов Советского Союза. — Я сам проверил расчёты. Теоретически возможно, что они произвели больше расщепляемого материала, однако переданное нам количество даже немного превосходит уровень производства плутония на реакторах аналогичного типа в СССР. По моему мнению, нам передали весь плутоний.— Я прочитал это в докладной записке. Тогда почему вы здесь?— В первоначальном отчёте кое-что упущено.— Что именно?— Тритий.— Что это такое? — спросил первый заместитель председателя Комитета государственной безопасности. Он не был специалистом в ядерной физике; Головко куда лучше разбирался в дипломатии и разведке.Учёный из «Арзамаса-17» уже много лет не преподавал основы физики. Он решил изложить своё объяснение в самой элементарной форме.— Простейшим из всех элементов является водород. В атоме водорода содержатся протон — это частица с положительным зарядом — и электрон, заряженный отрицательно. Если к атому водорода присоединить нейтрон — не имеющий электрического заряда, — мы получим дейтерий. Присоединим ещё один — получим тритий. Его атомный вес втрое больше атомного веса водорода из-за дополнительных нейтронов. Оперируя простыми терминами, можно сказать, что нейтроны — основа ядерного оружия. Освобождаясь от атомов, к которым они присоединены, нейтроны вылетают наружу, бомбардируют другие атомы и освобождают новые нейтроны. При этом возникает цепная реакция, при которой выделяется колоссальная энергия. Тритий является полезным потому, что атом водорода не содержит ни одного нейтрона, не говоря уже о двух. Он отличается неустойчивостью и способен к распаду с определённой скоростью. Период полураспада трития составляет 12,3 года, — продолжал учёный. — Таким образом, если ввести тритий в атомную бомбу, дополнительные нейтроны, присоединяющиеся к первоначальной реакции распада, ускоряют или «формируют» распад массы плутония или урана в пять или больше — до сорока — раз, что позволяет намного эффективнее использовать тяжёлые расщепляемые материалы вроде обогащённого урана или плутония. Далее, дополнительное количество трития, введённое в соответствующее место ядра атомной бомбы — она называется в этом случае «первичной», — ведёт к возникновению термоядерной реакции. Разумеется, существуют и другие способы. Например, можно использовать химические вещества дейтерид лития и гидрид лития, которые более устойчивы, однако тритий крайне полезен для использования в некоторых видах оружия.— Как получить тритий?— В общих чертах так: помещают большое количество лития в ядерный реактор и позволяют термическому нейтронному потоку — это научный термин для движения частиц взад и вперёд — бомбардировать литий медленными нейтронами, что ведёт к трансформации лития в тритий в результате захвата им нейтронов. Он выглядит, как маленькие многогранные пузырьки в толще металла. Насколько я знаю, немцы производили тритий на своём заводе в Грейфсвальде.— Почему вы так считаете? У вас есть доказательства?— Мы подвергли анализу плутоний, присланный нам оттуда. У плутония есть два изотопа — плутоний-239 и плутоний-240. Измеряя их соотношение, можно определить плотность нейтронного потока в реакторе. В плутонии, который мы получили из Грейфсвальда, оказалось слишком мало изотопа 240. Что-то ослабляло поток нейтронов. Это был, наверно — нет, точно, — тритий.— Вы уверены в этом?— Физические законы, регулирующие этот процесс, весьма сложны, но они не допускают двусмысленного толкования. Более того, во многих случаях можно даже опознать реактор, из которого получен данный образец плутония, измерив соотношение в нём различных веществ. Как я сам, так и учёные, работавшие со мной, уверены в полученных результатах.— Но ведь эти заводы находились под международным контролем, правда? Разве не ведётся наблюдение за производством трития?— Немецким учёным удалось обойти международный контроль за производством плутония, а международная инспекция производства трития не ведётся совсем. Но даже если бы существовали такие методы контроля, уклониться от них было бы детской игрой.Головко выругался вполголоса.— Какое количество трития пропало?— Трудно сказать, — пожал плечами учёный. — Завод закрыт. У нас нет больше доступа к нему.— Тритий может использоваться для других целей?— Да, конечно. С коммерческой точки зрения, это очень ценный материал. Он фосфоресцирует — светится в темноте. Его применяют для циферблатов часов, прицелов, приборов… И стоит он исключительно дорого — примерно пятьдесят тысяч долларов США за грамм.Головко удивился тому, что позволил себе отвлечься на вопрос, не имеющий отношения к делу.— Давайте выясним все как следует. Вы утверждаете, что наши братья по социализму в Германской Демократической Республике не только пытались изготовить собственное атомное оружие, но и работали над водородными бомбами?— Да, это соответствует действительности.— И один элемент в этом плане не удалось обнаружить?— Совершенно верно — по-видимому, верно, — поправился учёный.— По-видимому? — Первый заместитель председателя КГБ подумал, что ему приходится вытягивать информацию из учёного, словно признание у ребёнка.— Да. На их месте, принимая во внимание указания, полученные ими от Эрика Хонеккера, это то, что на их месте сделал бы я сам. Далее, осуществить это очень просто. В конце концов, мы передали им всю технологию реакторов.— О чём мы тогда думали, чертовщина какая-то, — еле слышно пробормотал Головко.— Действительно, мы совершили ту же ошибку с китайцами, верно?— Неужели никто… — начал Головко, но учёный прервал его.— Разумеется, мы предупреждали об опасности — как в нашем институте, так и в Кыштыме. Никто не хотел нас слушать. Считалось политически выгодным передать эту технологию союзникам. — Последнее слово учёный произнёс бесстрастно.— И вы считаете, следует предпринять что-то?— Думаю, можно было бы обратиться к нашим коллегам в Министерстве иностранных дел, однако я пришёл к выводу, что лучше предпринять более решительные шаги. Поэтому я пришёл сюда.— Итак, по вашему мнению, в Германии — я имею в виду новую Германию — может находиться значительный запас расщепляемых материалов и этот тритий, на основе чего они могут создать свой собственный ядерный арсенал?— Это очень вероятно. Как вы знаете, немало немецких учёных-ядерщиков в настоящее время работает в Южной Америке. Это кажется им привлекательным. Там они занимаются исследованиями, которые вполне могут иметь применение к разработке ядерного оружия на расстоянии двенадцати тысяч километров от дома. Они узнают всё, что можно узнать по этой специальности вдали от Германии и к тому же за чужой счёт. Если дело обстоит именно так, можно ли быть уверенным, что это всего лишь возможность подзаработать? Допускаю, что это вероятно. Однако мне кажется, что их правительство знает о происходящем. Поскольку оно не предприняло никаких шагов, чтобы остановить их, можно предположить, что оно одобряет деятельность этих учёных. Таким образом, наиболее вероятная причина, по которой правительство заняло такую позицию, состоит в том, что оно рассчитывает на применение приобретённых знаний для использования в интересах Германии.Головко нахмурился. Его гость выдвинул три возможности, сливающиеся в серьёзную угрозу. Он рассуждал как профессиональный разведчик, к тому же страдающий манией подозрительности. Впрочем, такие разведчики часто оказываются лучшими.— Что ещё вы можете сказать?— У меня составлен список тридцати специалистов. — Он передал папку заместителю председателя КГБ. — Мы беседовали с нашими инженерами — теми, кто помогал немцам строить завод в Грейфсвальде. Судя по их воспоминаниям, эти тридцать человек могли с наибольшей вероятностью принимать участие в проекте, о котором идёт речь. Полдюжины из них были очень способными, настолько талантливыми, что могли бы работать в «Арзамасе-17».— Никто из этих немцев не расспрашивал специально…— Нет, да в этом и не было необходимости. Физика есть физика. Реакция ядерного распада хорошо всем известна. Физические законы невозможно засекретить. Скрыть природу нельзя, а мы имеем дело именно с природой. Если эти специалисты могут управлять реактором, то лучшие из них в состоянии сконструировать ядерное оружие — если, разумеется, у них есть необходимые материалы. А наш реактор предоставил им возможность эти материалы производить. По-моему, вам следует заняться этим — узнать, что они там делали и что есть в их распоряжении.— У меня есть отличные специалисты в техническом отделе Первого главного управления, — заметил Головко. — После того как мы обработаем вашу информацию, они захотят побеседовать с вами. — «Арзамас-17» находится всего в нескольких часах езды по железной дороге.— Мне доводилось встречаться с некоторыми из ваших технических аналитиков. Это действительно прекрасные специалисты. Надеюсь, у вас сохранились хорошие контакты в Германии.Головко не ответил на это замечание. У него было немало контактов в Германии, но ведь многие из них могли превратиться в двойных агентов. Недавно он провёл анализ надёжности своих бывших агентов в Штази и пришёл к выводу, что нельзя доверять никому — или, вернее, те, кому можно было доверять, уже не занимали должности, которые могли бы пригодиться, но даже и эти… Он тут же принял решение провести эту операцию, прибегнув к помощи только русских разведчиков.— Если у них есть материалы, сколько времени потребуется на производство оружия?— Принимая во внимание уровень их технической подготовки, а также то, что они имеют доступ к американским системам в НАТО, я не вижу причины, почему в их арсеналах уже не может быть самостоятельно изготовленных ядерных бомб. Причём это будет не примитивное оружие. Находись я в их положении, имея в своём распоряжении специальные ядерные материалы, мне не составило бы труда изготовить двухкаскадные бомбы уже через несколько месяцев после объединения. Что касается более сложного оружия — трехкаскадных систем… может быть, на это потребовался бы ещё год.— Где бы вы принялись за такую работу?— В Восточной Германии, разумеется. Там намного безопаснее. А вот относительно конкретного места… — Учёный задумался. — Ищите завод, оборудованный современными прецизионными станками, на которых обрабатывают высокоточные оптические инструменты. Телескоп с рентгеновской оптикой, недавно выведенный нами на орбиту, является непосредственным результатом наших исследований в технологии изготовления термоядерного оружия. Видите ли, для производства термоядерного оружия экспериментальная рентгеновская оптика имеет исключительное значение. Нам удалось узнать массу интересного относительно технологии производства американских водородных бомб из открытых публикаций, связанных с методами фокусировки рентгеновских лучей для астрофизических наблюдений. Я ведь уже говорил, что это физика. Её нельзя скрыть. После того как совершено то или иное открытие в области физики, каждый, кто обладает достаточным уровнем знаний и желанием, может использовать его в своих целях.— Вы очень меня успокоили, — недовольно заметил Головко. Однако на кого ему сердиться — на этого учёного, говорящего правду, или на природу, законы которой так легко открыть? — Извините меня, профессор. Примите мою самую искреннюю благодарность за то, что вы обратили на эту проблему наше внимание.— Мой отец был учителем математики. Он прожил всю свою жизнь в Киеве и помнит немцев.Головко проводил учёного до дверей кабинета, затем подошёл к окну и остановился у него, уставившись на площадь невидящим взглядом.Ну почему мы допустили их объединение? — спросил он себя. Им что, нужно жизненное пространство? Lebensraum Жизненное пространство (нем.).

? Стремятся стать самой мощной европейской державой? Или у тебя мания преследования, Сергей? Разумеется, ему платят за то, что он параноик. Головко вернулся к письменному столу, сел в кресло и снял телефонную трубку. * * * — Это совсем несложно, и если такое необходимо, можно больше об этом не говорить, — ответил Кейтель на вопрос Бока.— ТЫ нашёл людей?— Да, вполне надёжных. Все служили за пределами ГДР, главным образом в Африке. У них огромный опыт. Три полковника, шесть подполковников и два майора — все на пенсии вроде меня.— Не забывай о безопасности, — напомнил ему Бок.— Знаю, Гюнтер. Каждый из них со временем стал бы генералом. У всех безупречные партийные характеристики. Иначе почему их уволили на пенсию? Наша новая Германия не доверяет им.— Среди них не может оказаться провокатора?— Послушай, Понтёр, я — офицер разведки. Ведь я не даю тебе советов, как выполнять свои задания. Не надо советовать и мне. Пожалуйста, мой друг, прими решение: либо ты мне доверяешь, либо нет. Сделай выбор.— Я знаю, Эрвин. Извини меня. Нам предстоит исключительно важная операция.— Мне это тоже известно.— Сколько времени потребуется тебе на подготовку?— Пять дней. Мне бы хотелось подготовиться более тщательно, но я уверен в успехе, и мы можем приступить к операции быстро. Проблема, разумеется, в том, как избавиться от тела, чтобы его не обнаружили.Бок кивнул. Об этом никогда не приходилось особо беспокоиться. Фракция Красная армия редко задумывалась о таких тонкостях — если не считать предательницы из числа «зелёных», которая сорвала одну из их операций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158