Он был в первую очередь ученым, исследователем, а уже потом выдающимся разведчиком Второй мировой войны. И именно то, что он был ученым и исследователем, определило его блестящую деятельность в разведке. Поэтому в его арсенале и на его вооружении было все то, что бывает на вооружении ученого. Обширные знания, огромная работоспособность, проницательность ума. Отсюда и его блестящие оценки политических и военных вопросов, и великолепное прогнозирование событий в будущем, позволявшее ему заглядывать на годы вперед и не ошибаться.
И, может быть, самое главное, Зорге и его товарищи ясно представляли себе конечную цель своей разведывательной деятельности. Вся их работа в труднейших условиях на протяжении восьми лет, вся та информация, которую они получали, кстати вполне легальными путями, обрабатывали и передавали в Москву, шла не во вред Японии и должна была способствовать только одному – миру между двумя странами. Мир – как высшая цель деятельности разведывательной группы. К его сохранению, к попытке отвести бедствия войны было направлено все. И это после войны начали понимать в Японии. Это мнение хорошо выражено в словах историка Акира Фудзивара: «В условиях международной обстановки того времени Зорге и его товарищи решали наиболее трудную задачу: как практически послужить делу борьбы за мир – и с высоким героизмом отдались деятельности, которую рассматривали как самую справедливую с точки зрения интересов человечества». Сказано это было несколько десятилетий тому назад, но и сейчас к этой оценке трудно что-либо добавить.

* * *

29 декабря 1939 года на стол начальника 5-го Управления РККА легла очередная шифровка из Токио. На этот раз информация поступила из аппарата военного атташе, не связанного с группой «Рамзай», и касалась попыток США направить политику Японии против Советского Союза. Военный атташе информировал Центр, что США согласны признать японские интересы в Китае, если Япония восстановит антисоветскую политику, и принять меры к заключению компромисса между Чан Кайши и Японией. Цель – направить Японию против Советского Союза и повернуть японские войска в Китае, крупнейшую группировку японской армии, на Север против советских дальневосточных границ. Одновременно с этим, по сообщению военного атташе, группа членов парламента выразила недоверие кабинету Абэ. Около 200 парламентариев, не согласные с политикой кабинета, потребовали изменения внешнеполитического курса империи и проведения антисоветской политики. По мнению военного атташе, эта информация заслуживала внимания.
В первых числах января 1940 года из Токио, на этот раз от группы «Рамзай», поступила информация, подтверждавшая сообщение военного атташе. На основе этой информации было составлено спецсообщение № 251029 с. с. от 8 января и за подписью Проскурова отправлено «наверх» по списку № 1. Адресатами были: Сталин, Молотов, Ворошилов, Мерецков, Берия и еще несколько человек. Был в этом списке и генеральный секретарь Исполкома Коминтерна Георгий Димитров, который как куратор военной помощи Китаю получал всю разведывательную информацию по Востоку. В документе сообщалось, что, по агентурным данным, заслуживающим доверия, немецкий посол Отт телеграфировал Риббентропу оценку правительственного кризиса в Японии. Далее цитируется телеграмма Рамзая: «Отставка кабинета Абэ неизбежна…», но «в ближайшем будущем Япония не в состоянии внести что-либо существвнно новое в отношениях с США, Германией и СССР». В этом спецсообщении давалась также информация, полученная Зорге от немецкого военного атташе: «По агентурным данным, заслуживающим доверия, японский генштаб сообщил немецкому военному атташе, что японцы будут заигрывать с американцами до тех пор, пока американцы не заключат торгового договора, после чего японцы займут твердую линию по китайскому вопросу, которая также будет направлена и против американцев».
Следует отметить, что в отличие от ежемесячных разведсводок по Западу и Востоку, которые 5-е Управление выпускало с грифом «секретно» в тысячах экземпляров, спецсообщения были разведывательными документами особого рода. Они выпускались нерегулярно, в зависимости от поступления ценнейшей разведывательной информации, имели более высокий гриф секретности и тираж не более десяти экземпляров. Естественно, наиболее ценная и достоверная военно-политическая информация, поступавшая в Москву по агентурным каналам, попадала на страницы именно спецсообщений, а не разведсводок. Военно-политическая информация группы «Рамзай» относилась именно к той категории информации, которая регулярно появлялась на страницах этих документов. Но даже и там при использовании информации группы ставилась постоянно фраза: «по агентурным данным, заслуживающим доверия». В 1940 году Центр полностью доверял Зорге.
1 февраля в Москве получили очередную шифровку Рамзая. Ожесточенные и упорные бои на Карельском перешейке эхом отзывались в далекой Японии. Маленькая Финляндия, оказывавшая сопротивление огромной армии восточного соседа, ставилась в пример японской армии, потерпевшей сокрушительное поражение у Халхин-Гола. Зорге сообщил, что Отт боится новой авантюры японского генштаба в связи с советско-финской войной. По мнению германского посла, японцу убеждены, что Советский Союз в этой войне потерпел большое поражение, несмотря на огромные силы, брошенные на Запад. Таким образом, снова появились старые идеи об агрессии в Сибири. И кроме того, японский генштаб вряд ли мог перенести позор поражения у Халхин-Гола. Таким образом, сообщал Зорге, сравнение маленькой Финляндии с горделивым японским генштабом делается все более и более не в пользу генштаба, особенно потому, что народ уже насытился войной в Китае. Эта большая телеграмма заканчивалась выводом Зорге: «Я настойчиво предвижу необходимость подготовки дальневосточных границ ко всяким возможным осложнениям». Доводы разведчика были солидными и обоснованными, и Проскуров потребовал от руководителей восточного отдела Кисленко и Пугачева «срочно составить спецсообщение по этим данным, заслуживающим внимания». Очередное спецсообщение с информацией Зорге было отправлено «наверх».
18 февраля новая шифровка из Токио. Зорге удалось прочитать и сфотографировать январский доклад военного атташе германского посольства, направленный в генштаб. В этом докладе было подтверждено предыдущее сообщение Рамзая. Военный атташе отмечал в этом документе: «… японский генштаб еще не полностью отказался от надежды на будущую войну против СССР. Неуспехи СССР в войне против Финляндии и желание отомстить за Халхин-Гол являются сильными факторами политики японского генштаба».
6 марта из Токио поступило первое сообщение о планах Германии в Европе. Информация была получена от нового военно-морского атташе Германии в Японии контр-адмирала Пауля Венекера, которого Зорге хорошо знал. Новому источнику был присвоен псевдоним «Пауль». Во время беседы он сообщил советскому разведчику, что в берлинском руководстве в отношении дальнейших европейских событий имеются два основных плана. Первый план предусматривает весной этого года прорвать западный фронт или через Бельгию, или около бельгийской границы, развивая наступление в направлении французского, бельгийского и голландского побережья. В Берлине считали, что захват побережья Северного моря абсолютно необходим для одержания победы над Англией. Второй план, по мнению Венекера, заключался в том, чтобы, «сохраняя спокойствие», то есть подождав с наступлением на Западе, сосредоточить все силы на укреплении своей экономической независимости совместно с СССР и остаться экономически сильной. Контр-адмирал, однако, считал, что Гитлер и Риббентроп предпочитают первый план и поэтому наступление на западном фронте начнется весной этого года. Дальнейшие события показали, что информация была правильной. За два месяца до начала наступления Москва уже знала об этом. Новый источник «Пауль» был солидным, информированным и не вызывал сомнений ни у Зорге, ни у Москвы. Конечно, ни о какой вербовке его не могло быть и речи, и он использовался только «втемную», так же как и Отт, и другие сотрудники посольства, которые делились информацией с Зорге.
Советско-финская война продолжалась, и ход военных действий оказывал определенное влияние на политику Японии по отношению к Советскому Союзу. 7 марта в Москву поступила шифровка из Пекина. Резидент советской военной разведки «Лок» сообщал в Москву о своей беседе с французским и американским военными атташе. По мнению этих военных дипломатов, «… японцы накапливают войска в Маньчжурии, рассчитывая, что весной представится благоприятный момент нанести нам удар в случае, если наш Дальневосточный фронт будет ослаблен перебросками на запад и если мы будем вовлечены в серьезный конфликт с западными державами». На следующий день эту информацию подтвердил советский военный атташе в Японии Гущенко. В своей телеграмме начальнику 5-го Управления он представил информацию о настроениях в Токио и об антисоветских публикациях в прессе и сделал вывод: «Эти факты говорят о подготовке новой провокации японцев на нашей границе».
Настроение в Токио как по мановению волшебной палочки изменилось после 12 марта. Окончание войны с Финляндией и подписание мирного договора между двумя странами вызвали растерянность среди правящих и военных кругов островной империи. В своей очередной радиограмме, посланной в Москву 15 марта (копии отправлены в Хабаровск и Владивосток), Гущенко сообщал реакцию японских военных кругов на заключение мира: «Считают, что СССР, развязав себе руки в Финляндии, усилит армию на Востоке, не исключена возможность повторения Чанкуфына (Хасана) и Номонхана (Халхин-Гола). Ожидают нажима СССР на Дальнем Востоке…» Резко и в лучшую сторону изменилось отношение и к Гущенко. Вот как он отметил это изменение в своей радиограмме: «Экстренно принял военный министр Хата – 12 марта, в этот же день принял заместитель начальника генштаба Савада, 15 марта получил приглашение от заместителя военного министра и заместителя начальника генштаба на обед 22 марта. Очевидно, хотят прощупать наши намерения, думаю, что в этом стараются также немцы».
В очередной сводке 5-го Управления по событиям на Востоке используется информация, полученная из радиограмм Зорге. В разделе сводки «Оценка антикоминтерновского пакта» трафаретная фраза, указывающая на его информацию: «По агентурным данным, заслуживающим доверия, германский посол в Японии Отт дает следующую оценку антикоминтерновской политике Арита…» По мнению посла, для того чтобы успешно закончить войну с Китаем, а в генштабе очень хотели закончить войну и высвободить огромную китайскую армию для переброски в Маньчжурию, эта война должна быть представлена как антикоминтерновская. Отт считал, что антисоветский характер своей внешней политики Япония использует для того, чтобы демонстрировать возможность заключения нового антикоминтерновского пакта, но на этот раз с Англией и США против СССР. В этой же сводке указывалось, что по информации Отта США дали понять японскому правительству, что если Япония воздержится от улучшения отношений с СССР, то это будет способствовать улучшению экономических отношений с США. Проанализировав полученную от Зорге информацию, руководство Управления пришло к выводу: «Японское правительство продолжает придерживаться антисоветской внешней политики. Пользуясь благоприятной для Японии обстановкой в связи с англо-франко-германской войной и демонстрируя свою антисоветскую позицию, Япония добивается от Англии и США политических уступок по китайскому вопросу, что способствовало бы капитуляции Чан Кайши и окончанию войны в Китае. Под сводкой стояла подпись начальника Управления Проскурова.
29 марта 5-м Управлением была выпущена очередная сводка по событиям на Востоке. На основании информации Зорге была дана оценка японо-германским отношениям. Как и в предыдущем документе, в начале сводки стояла так же фраза: «По агентурным данным, заслуживающим доверия…» В сводке сообщалось, что германский посол Отт совместно с германским государственным советником Хельфериг, прибывшим в Японию с задачей улучшить германо-японские экономические отношения, отправили телеграмму в Берлин. Оба германских дипломата предлагали Германии в целях отрыва Японии от Англии пойти на некоторые серьезные экономические уступки Японии. Но в Берлине считали иначе. В условиях европейской войны и морской блокады Германии она очень нуждалась в стратегическом сырье из стран Восточной Азии. Единственный надежный и безопасный путь доставки этих материалов в рейх пролегал через Маньчжурию и далее по транссибирской магистрали до германской границы. Очевидно, были серьезные препятствия со стороны Японии при транспортировках через территорию «независимого государства». Поэтому на телеграмму Отта и Хельферига был получен ответ германского правительства, содержащий категорический отказ в каких-либо уступках Японии до тех пор, пока Япония не согласится на перевозки товаров для Германии через Сибирь. В телеграмме также подчеркивалось недовольство Берлина позицией, занимаемой Японией, и высказывалось неудовлетворение безуспешностью работы германского посла в Японии. У Отта уже не было тайн от Зорге, поэтому он показал телеграмму советскому разведчику, а тот сообщил ее содержание в Москву.
Основные радиограммы группы «Рамзай» за 1940 год, содержащие наиболее ценную военно-политическую информацию, посылались по списку № 1 высшему политическому и военному руководству страны. Сталин, по всей видимости, читал все поступающие к нему радиограммы. Один из старейших работников ГРУ генерал-майор Михаил Иванов в 1940 году работал в Японском отделении восточного отдела ГРУ и имел тогда доступ к делу «Рамзай» и всем телеграммам, поступавшим из Токио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84