Нам еще многое надо упаковать, а завтра и мы отправимся в путь.На следующее утро Люк отправился передавать шерифскую звезду своему преемнику, а Хани собрала все пожитки и приготовила их для погрузки в фургон. Поскольку дом, мебель и большая часть домашней утвари принадлежали городу, то с отъездом Люка в дом шерифа должен был вселиться Мэтт Бреннан, новый шериф. В знак особого расположения Хани оставила Мэтту свои занавески — Бреннан был одним из немногих в Стоктоне, кто с уважением относился к ней.Погрузив в фургон корзины и коробки и устроив Джоша с Амиго, Люк подсадил жену на сиденье.— Вы готовы, мисс Маккензи? — улыбнулся он.— Техас, мы едем, жди нас! — весело крикнула Хани.Тем временем неподалеку от дома шерифа в густых зарослях прятался Чарли Уолден. Он внимательно наблюдал за сборами Маккензи в дорогу. При взгляде на Люка глаза негодяя наливались злобой. Презирая всех представителей закона, Уолден смертельно ненавидел и жаждал ему отомстить. Шериф убил одного его брата — Бо, а другого — Билли Боба — отправил за решетку. И все лишь из-за того, что они прикончили какого-то паршивого игрока в покер!Чарли закипал все сильнее, вспоминая, что этот мерзавец шериф укокошил еще и троих членов его банды. Черт, пусть этот скверный городишко будет ему благодарен за то, что он не спалил его, как поступал всегда во время войны, промышляя в те далекие времена на пару с Квонтриллом!Одного Уолден не предусмотрел — женитьбы Маккензи и его отъезда из Стоктона. Бандиту пришлось изменить свои планы. Поначалу-то Чарли задумал устроить шерифу медленную и мучительную смерть, но прежде убить у него на глазах собственного сына. А теперь ему придется поторопиться отправить его на тот свет и лишиться возможности наблюдать за медленной агонией. «Ведь Бо мне был почти как сын, — с горечью подумал Уолден. — Глаз за глаз».Увидев, что шериф забирается на козлы, Чарли достал пистолет, прицелился и спустил курок.У Хани внутри все оборвалось, когда она услышала выстрелы. И тут же она увидела, как скривилось от боли лицо ее мужа.— Сойка… — прошептал он, падая на землю.— Люк! — закричала девушка, спрыгивая с сиденья и опускаясь рядом с ним на колени. — Помогите! Кто-нибудь!К ней подбежал преподобный Райт.— Что случилось? — спросил он.— В Люка стреляли! Ему нужна помощь!— Но город теперь без доктора, — упавшим голосом сказал священник.Хани прижала голову мужа к груди.— Люк, Люк, ты слышишь меня? — Маккензи был без сознания, грудь его тяжело поднималась и опускалась. Сунув руку ему под рубашку, Хани почувствовала слабое сердцебиение. — Пожалуйста, кто-нибудь, помогите…Тут кто-то дотронулся до ее плеча. Вздрогнув от неожиданности, девушка обернулась и увидела Мэтта Бреннана.— Отойдите в сторонку, миссис Маккензи.— В него стреляли, Мэтт, — пробормотала Хани, до которой не дошел смысл его слов.— Знаю. Позвольте мне взглянуть на него. Хани опустила голову Люка на землю и отодвинулась в сторону. Мэтт перевернул Люка и осмотрел раны.— Одна пуля прошла через ногу навылет. Кажется, это ранение неопасно. Но есть и еще одно — в спину. Давайте отнесем его в дом и попробуем остановить кровь.Подняв голову, Хани увидела толпу любопытных — к ним-то и обращался Бреннан.— А вы видели, кто в него стрелял, миссис Маккензи? — спросил Мэтт, помогая девушке подняться.— Все произошло так быстро и неожиданно, — покачала головой Хани. — Люк хотел взобраться на козлы, но тут раздалось несколько выстрелов, и он упал.— Пойду осмотрю все там, — пробормотал Мэтт, направляясь к зарослям.Все еще не придя в себя, Хани словно в тумане слышала, как пастор Райт давал указания другим мужчинам, которые понесли Люка в дом. Вдруг девушка вспомнила о Джоше. Оглядевшись вокруг, она увидела, что мальчуган по-прежнему сидит в фургоне. Он побелел как полотно и дрожал как осиновый лист.— Пойдем, золотко, — проговорила она, взяв ребенка на руки, — нам надо вернуться в дом.— Мой папа умрет? — Джош поднял на нее не по-детски серьезные глаза.По щекам Хани потекли крупные слезы.— Не знаю. Мы будем молиться о нем и постараемся не сдаваться, — прошептала она. Джош покачал головой.— Зато я знаю, — всхлипнул он. — Папа оставит меня, как уже оставила мама. И ты тоже бросишь меня.— Я ни за что не оставлю тебя, Джош. Обещаю! Я никогда не расстанусь с тобой.Она обняла ребенка за плечи, и он крепко прижался к ней.— Посиди пока на ступеньках, Джош, а мы попытаемся помочь твоему папе, — вымолвила Хани.Девушка бросилась в дом, а к Джошу подбежал Амиго. Пес улегся рядом с мальчиком, положив голову ему на колени.Люка положили животом на кухонный стол, и над ним склонился Делмер Куинн.— Да, — заключил он, осмотрев раны, — одна пуля застряла под правой лопаткой, а вторая прошла навылет — как и сказал Мэтт. Надо постараться остановить кровотечение.— Я принесу простыню, — выбегая к фургону, крикнула Хани.Вернувшись в дом, девушка разорвала простыню на длинные полоски; несколько полосок Делмер сложил в квадратные подушечки.— Какой вы аккуратный, мистер Куинн, — пробормотала она. — Надо обязательно вынуть пулю из плеча. Вы поможете мне?— Я не врач, леди.— Но вы же могильщик. Вам наверняка доводилось вынимать пули и раньше!— Да, но только из мертвецов. Я еще ни разу не вытаскивал пулю из живого человека. — С этими словами Куинн направился к двери.Хани потянулась за одним из кольтов Люка.— Вам придется это сделать, мистер Куинн, — холодно промолвила она, взводя курок. — И немедленно, иначе пулю придется вытаскивать из вашего тела.Делмер обернулся и увидел нацеленное на себя дуло кольта.— Я хочу, чтобы все немедленно вышли отсюда.Присутствующие бросились к выходу, услышав угрозу миссис Маккензи.— Сэм, возьми с собой Джоша — пусть он принесет мне бутылку виски.— Да, Хани, конечно, — пробормотал бармен, пятясь к двери.— А нам, мистер Куинн, — продолжала Хани, — надо вскипятить воду и простерилизовать инструменты.— Какие еще инструменты? — недовольно спросил могильщик.— У меня есть ножницы, а у Люка — нож.Когда Джош принес виски, они были уже готовы взяться за дело. Делмер плеснул на рану на ноге немного спиртного и перевязал ее полоской простыни.— Я ничего не обещаю, миссис Маккензи, — проворчал Куинн, переводя взор на рану под лопаткой.Хани оставалось лишь благодарить Бога за то, что ее муж был без сознания, когда могильщик принялся обследовать рану ножницами. Наконец он обнаружил пулю, но из пулевого отверстия тут же снова хлынула кровь, и Хани стала вытирать ее.Делмер взял бутылку, отхлебнул порядочный глоток виски, недовольно посмотрел на Хани и снова взялся за ножницы. На этот раз ему удалось ухватить пулю.Несмотря на все усилия Хани, кровь все сильнее била из раны. Куинн не сумел удержать литой кусочек металла, застрявший в плоти Люка, и раздраженно отбросил ножницы.— Я, по-вашему, должен вынимать пулю без необходимых инструментов голыми руками? — выкрикнул он.Потом Куинн схватил нож, опустил его в рану и возил там острием до тех пор, пока не подцепил кончиком лезвия и не приподнял пулю к выходному отверстию. Затем он ухватил ее ножницами и вытащил из раны.— Вот эта чертова пуля!От облегчения Хани едва не заплакала. Пока Дел-мер мыл руки, она залила рану спиртным, приложила пропитанную виски подушечку и туго перебинтовала Люка.Делмер нахлобучил на голову шляпу и снял с крючка на стене свою куртку.— Я ухожу, и не ждите меня обратно, — хмуро глядя на девушку, заявил он.— Вы не уйдете, пока мы не переложим его в постель. — Хани схватила кольт и опять навела его на могильщика.Под беспрестанные проклятия Куинна они подняли Люка и осторожно перенесли его на кровать.— Благодарю вас, мистер Куинн, — промолвила Хани. — Вы замечательно со всем справились. Что бы я без вас делала?— Да как у вас наглости хватает благодарить меня? — взорвался Куинн. — Я непременно сообщу шерифу, что помогал вам под дулом пистолета! Правильно говорит моя Миртлили: вы сумасшедшая! — Разгневанный Делмер стремительно вышел из дома.Хани осторожно сняла с Люка окровавленную одежду, смыла с него кровь и грязь и надела на него чистое белье, Потом она выстирала все его вещи, оставив мужа под присмотром Джоша.Чтобы не терзаться мыслями о происшедшем, Хани старалась все время подыскивать себе дело. Разгружая фургон, она то и дело подходила к Люку, надеясь на улучшение, но тот не приходил в сознание и все еще едва дышал.К вечеру молодая женщина совсем выдохлась. Уложив Джоша, она придвинула к кровати Люка кресло, уселась в него и закрыла глаза. Сон быстро сморил ее, но от силы на пятнадцать минут.Люк по-прежнему лежал без движения, лоб его пылал, а у Хани даже не было лекарств… Со слезами на глазах девушка смотрела на мужа — он казался таким спокойным, словно спал.Почувствовав, что по щекам ее текут слезы, Хани вытерла их и осторожно убрала прядь волос с лица Люка.— Пожалуйста, не покидай меня, мой любимый, — прошептала она, поглаживая его по голове. — Ты даже не знаешь, как часто мне хотелось назвать тебя любимым. Не знаешь… И поэтому мы не должны сейчас расстаться. Ах, Люк, я полюбила тебя в то самое мгновение, когда увидела впервые. — Хани взяла его руку. Обычно сильная и нежная, она теперь безжизненно повисла в руке Хани. Девушка поцеловала каждый его палец. — Я так люблю твои руки, твои прикосновения. Но я ни разу не говорила тебе об этом, мой любимый. — Она улыбнулась. — Впрочем, думаю, что ты и сам обо всем догадался. — Хани приложила его ладонь к своей щеке. — Люк, послушай меня, Люк, я так люблю тебя! Так люблю! Пожалуйста, Люк, не умирай!Всю ночь просидела Хани на полу возле кровати, держа раненого мужа за руку.Услышав ближе к утру стук, Хани поцеловала Люка, встала и, с трудом передвигая ноги, направилась к двери.— Входи, Мэтт.Сняв шляпу, Бреннан тихо вошел в дом.— Доброе утро, миссис Маккензи. Я проезжал мимо и зашел узнать, как себя чувствует шериф, то есть Люк.— По-прежнему, Мэтт. Он так и не пришел в себя, и у него жар.— Мы нашли след, который ведет в горы. Я взял себе в помощники Джесса и Рэнди Кэлунов. Мы пойдем по следу и попробуем поймать преступника.— Будь осторожен, Мэтт, — тихо сказала ему Хани.Дойдя до кухни, она налила себе кофе, села за стол и уронила голову на руки. Вскоре проснулся Джош, и Хани вымученно улыбнулась мальчику.— Ну, мистер Джош Маккензи, что вы хотите сегодня на завтрак?— Мне не хочется есть. — Ребенок бросил испуганный взгляд на спальню отца. — Папе лучше сегодня?— Нет, Джош, но, к счастью, и не хуже. Это обнадеживает, мой золотой.— Он спал вчера, спал всю ночь. Мой папочка умрет, и ты знаешь это!Хани закрыла глаза, из последних сил стараясь не разрыдаться.— Ничего я такого не знаю, Джош Маккензи! И не хочу больше слышать от тебя таких слов, вот так! — Тут же пожалев о своей резкости, Хани взяла мальчика за руку. — Послушай-ка меня, солнышко. Папа потерял много крови, но он держится. Если и есть на свете человек, который сможет пережить такое, так это твой папа. Он очень сильный и здоровый. Мистеру Куинну удалось вынуть пулю из раны, а это очень важно.— Но мистер Куинн не доктор. Он только хоронит людей, как недавно похоронил мистера О'Леари.«Ах, Поуп, — с грустью подумала Хани, — мне так не хватает тебя сейчас. Как бы мне хотелось всплакнуть у тебя на плече! Никого у меня нет, Поуп. Даже Синтия с Дугом уехали».Похоже, переживания отразились на лице девушки, потому что Джош испуганно посмотрел на нее и прошептал:— Прости меня, пожалуйста, мамочка. Только не плачь.— Я понимаю, что ты напуган, Джош. Я тоже. Но нам нельзя сдаваться, мы должны быть смелыми и стойкими. Этого бы хотел от нас твой папа. — Она устало поднялась из-за стола и направилась в спальню.Мальчуган пошел следом за ней и встал возле кровати. Амиго, разумеется, пристроился у его ног. Губы мальчика дрожали, когда он смотрел на неподвижное тело отца, но он не заплакал.Глядя на отца с сыном и верного Амиго, Хани размышляла о превратностях капризной судьбы: целых шесть лет она заботилась только о себе, а теперь… Теперь у нее появился замечательный муж, чудесный ребенок и хромой пес. И все они зависели от нее. Молодая женщина молила Господа, чтобы он дал ей сил выдержать ниспосланное ей испытание. Глубоко вздохнув, она обняла ребенка.— Я хочу, чтобы папа открыл глаза, — дрожащим голосом пролепетал мальчик.Хани уселась в кресло и взяла Джоша на руки. Ей так хотелось найти слова, которые бы помогли ему избавиться от мучительного страха.— Знаешь, малыш, — заговорила она, — часто из-за серьезных ранений люди теряют сознание. Кажется, будто они спят. Думаю, это Бог защищает их таким образом — ведь человек в таком состоянии не чувствует боли, не может разбередить рану.— Папу из-за этого уложили на живот?— Да, чтобы не задеть раны на спине.— Но папа не любит спать на животе. Он всегда спит на спине, всегда! Я знаю, потому что однажды спал рядом с ним.— Вот и хорошо, что он без сознания — он даже не знает, что лежит на животе.— А папа скоро придет в себя?— Думаю, скоро, мое золотко. А теперь почему бы тебе не пойти к себе в комнату и не одеться? Потом я тебе почитаю.Мальчик послушно слез с рук Хани и в сопровождении Амиго пошел к себе в комнату.Когда Джош вернулся, Хани по-прежнему сидела в кресле.— Мамочка, если мы с Амиго не будем шуметь, ты разрешишь нам остаться здесь и смотреть на папу?— Конечно, — вымолвила Хани. — Только не пускай Амиго на кровать.Ей казалось, что время тянется мучительно медленно. Она успела зашить рубашку и штаны Люка, стараясь все время отвлекать Джоша разговорами.Навестить бывшего шерифа пришли лишь пастор Райт да Сэм.Когда стемнело, девушка уложила Джоша в постель.Открыв глаза, Люк никак не мог понять, где он находится и что с ним. Рядом с кроватью, к его удивлению, темнел какой-то предмет. Всмотревшись в него, он распознал в черной громадине большое кресло, а в нем свою жену.— Сойка, — тихо позвал он. Хани мгновенно встрепенулась.— Люк! — Вскочив на ноги, она упала на колени перед кроватью.— Что… что случилось?— В тебя стреляли, Люк. Ты со вчерашнего дня лежишь без сознания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41