— Задумавшись, женщина прикусила нижнюю губу.Хани никогда не видела подругу в таком удрученном состоянии — Синтия всегда поражала ее своим весельем и оптимизмом. Именно этих качеств не хватало Хани.Девушка очень дорожила дружбой Синтии, ведь прежде у нее никогда не было подруг, и она не знала, что значит секретничать, болтать о всякой ерунде или просто вот так сидеть и делать вместе ароматические шарики. Хани подозревала, что одни знакомые женщины избегали ее общества, потому что она как магнитом притягивала к себе взоры всех мужчин, а другие — высокомерные — относились к ней еще хуже, не прощая ее прошлого.Но Синтия стала ей настоящей подругой, она протянула Хани руку дружбы в первую же встречу и не лезла с расспросами о прошлом девушки. Поэтому теперь, увидев, что Синтия становится все мрачнее, Хани не на шутку встревожилась.— Но в чем же дело, Синтия? — спросила она.— Не в чем, а в ком. В Дуге.— В Дуге? — Этого Хани ожидала меньше всего. — Что ты хочешь этим сказать!Глаза Синтии наполнились слезами.— Я… Мне кажется, что он больше не любит меня… — пролепетала она.— Синтия, откуда такие нелепые мысли? По всему видно: Дуг просто души в тебе не чает.— Он не целует меня больше, Хани. — Синтия промокнула глаза уголком фартука. — Конечно, он может иногда чмокнуть меня в щеку, но вот… по-настоящему Дуг больше меня не целует, — горестно повторила она. — Я стала такой толстой и безобразной, что ему, наверное, противно и смотреть на меня.Хани захихикала, однако вмиг обрела серьезное выражение, увидев, какими глазами смотрит на нее подруга.— Над чем ты смеешься? — возмутилась Синтия.Вскочив на ноги, девушка обошла вокруг стола и опустилась на колени возле Синтии, взяв ее за руки.— Ах, дорогая моя, неужели ты и вправду усомнилась в любви Дуга?— Нет, я знаю, что он любит меня, — опустив голову, пробормотала женщина.— Не сомневаюсь, что он считает дни, оставшиеся до рождения ребенка, когда и он сможет поцеловать тебя по-настоящему. — Хани с удовлетворением заметила, что на щеках подруги заиграл румянец удовольствия.— Ты правда так думаешь? — едва слышно прошептала она.— Конечно. — Хани вернулась на свое место. — Хотелось бы мне знать, неужели все замужние женщины так глупы? К счастью, у меня-то не будет собственных детей.— Не говори так, Хани. Я еще не оставила мечты свести тебя с нашим шерифом. Еще придет время напомнить тебе о нашем разговоре, когда из-за живота ты не будешь видеть своих ног, а при ходьбе станешь переваливаться, как утка, и шерифу придется каждый раз ломом выковыривать тебя из кресла, потому что ты застряла в подлокотниках.— Ломом? — рассмеялась Хани. — Ты что же, хочешь сказать, что Дуг именно так поступает?— Нет, конечно. Дуг — врач, поэтому он удалил подлокотники хирургическим путем.Женщины заливисто засмеялись. Когда Синтия успокоилась, Хани с радостью отметила обычный живой блеск в глазах подруги.— Так ты правда думаешь, что Дуг дни считает до того момента, когда мы сможем?..— Разумеется, — быстро проговорила девушка.Устав возиться с шариками, Синтия предложила Хани с Джошем поужинать у них. Было уже довольно поздно, когда девушка с ребенком вернулись домой. У них осталось лишь время на то, чтобы приготовиться ко сну да почитать главу-другую из любимых книжек Джоша. Мальчик уснул у Хани на коленях. Она осторожно отнесла его в постель и, задумчиво поглядев на спящего ребенка, нежно поцеловала его в щеку.Опустив взгляд, девушка увидела Амиго, смотревшего на нее во все глаза и яростно вилявшего хвостом.— Ну так и быть, искуситель, — прошептала Хани и положила пса на кровать рядом с Джошем.Амиго немедленно вытянулся во всю длину и блаженно закрыл глаза.Зевая, Хани направилась в свою комнату. Она уютно устроилась в постели, думая о том, что события прошедшего дня повлияли на ее состояние куда сильнее, чем можно было предположить. Наконец девушка смежила веки и тут же забылась крепким сном.Наутро Джош поднялся чуть свет и нетерпеливо ждал, пока они отправятся на обещанную прогулку в лес. Хани собрала корзину с бутербродами, фруктами и молоком, и они наконец вышли из дома.По дороге мальчуган нашел длинную тонкую палку.— Это будет мое ружье, — заявил он, важно выпятив грудь. — Я — Натти Бампо, великий следопыт. Но мои друзья-индейцы называют меня Соколиный Глаз. — Мальчик указал на Амиго: — А ты будешь Чига… Чи… ладно, ты будешь Ункасом, последним из могикан.Это заявление сопровождалось громким лаем и неистовым вилянием хвоста Амиго.— Думаю, тебе все же следует называть собаку по имени, то есть Амиго, а то она ничего не поймет, — посоветовала Хани.Мальчик задумался, нахмурив брови.— А ты, — обратился он к няне, — ты будешь Корой, той самой женщиной, которую Ункас убил, хотя хотел спасти ее.— Я, пожалуй, буду Алисой. У нее судьба счастливее, Соколиный Глаз.— Так и быть, Алиса. — Джош прижал свое длинное ружье к груди. — Соколиный Глаз сам поведет тебя вперед. Но ты не должна терять следа, потому что эти леса полны врагов.Следуя за мальчиком, Хани раздумывала о том, как бы сшить ему куртку и штаны из оленьей кожи. Она, правда, никогда не умела шить, но ей столько раз приходилось штопать собственную одежду, что с иголкой и нитками девушка управлялась неплохо. Может, если она поговорит с Люком, он подстрелит оленя и сдерет с него шкуру, а она возьмется за шитье костюма для Джоша.Вдруг им на пути повстречался молодой олененок с коротким белым хвостиком, щипавший траву. Услышав шум их шагов, олененок поднял голову и посмотрел на них огромными, темными глазами, а затем повернулся и пошел прочь на своих неправдоподобно тонких ножках.— Какой красивый, правда, Джош, то есть, прости, Соколиный Глаз?— Наверное, он потерял свою маму, — с тревогой проговорил мальчик, вмиг забыв о своей роли.Как завороженные, они наблюдали за олененком, который медленно двигался к кустам.— Нет, посмотри-ка, — сказала Хани, указывая на взрослую олениху, стоявшую под большими деревьями в ожидании своего детеныша.Но тут залаял Амиго, и оленья семья мгновенно скрылась из виду.Путники продолжали прогулку. Вскоре тропа вывела их на край высокого обрыва, спускавшегося к реке.— Какой чудесный вид! — восхищенно воскликнула Хани. — Давай устроим ленч прямо здесь. — Она разложила на траве большую льняную салфетку с провизией, и они с аппетитом принялись за еду.Через некоторое время подул прохладный ветерок, на небе стали собираться темные тучи.— Мы отлично погуляли, Джош, — жуя яблоко, промолвила девушка, — пора возвращаться домой. Похоже, скоро пойдет дождь. — Не успела девушка подняться и собрать вещи, как на землю упали первые крупные капли. — Давай-ка побыстрее выбираться отсюда.Через несколько минут хлынул такой сильный ливень, что Джош и Хани мгновенно вымокли до нитки. Девушка остановилась, беспомощно озираясь вокруг.— Нам надо найти какое-то укрытие и переждать непогоду, — сказала она.Единственным местом, где они могли спрятаться, был необъятный ствол упавшего дуба.Завернувшись в одеяло, они съежились возле дерева, а мокрые ветки шатром нависали над ними. Хани крепко прижала к себе дрожащего мальчика, на коленях которого лежал мокрый Амиго.Лишь одна мысль вертелась в голове у Люка, когда он возвращался на дилижансе из Сакраменто. Сунув руки в карман, он вытащил оттуда часы, прежде принадлежавшие его отцу.Люк помнил, что мать не расставалась с этими часами, помнил, как часто она дотрагивалась до них и знакомым движением подносила к глазам, чтобы узнать время.Нажав на пружину, Люк открыл крышку часов и медленно провел пальцем по выгравированной надписи: Эндрю Джексон Маккензи.Люк был слишком мал, когда умер его отец, и почти не помнил его лица, зато в его памяти остался образ матери, с загадочной улыбкой прижимающей часы к груди.Люк захлопнул крышку часов и сжал их в кулаке. Гнев с новой силой стал подниматься в нем. Теперь он мог вычислить, кто был убийцей его матери и Сары. Он знал его имя: Чарли Уолден, тот самый бандит, который промышлял вокруг Стоктона. У Люка появилась еще одна причина схватить Уолдена — если сам Чарли и не участвовал в нападении на ранчо, то наверняка знал, чьих рук дело. К сожалению, Люк видел Чарли лишь однажды, да и то на большом расстоянии, так что не узнал бы его при встрече. Впрочем, Чарли ненавидел Люка за убийство брата, так что наверняка искал способ отомстить. В городе не будет покоя, и люди, которые дороги Люку, будут подвергаться опасности, пока этот мерзавец разгуливает на свободе.Могучий раскат грома прервал размышления Маккензи; по крыше дилижанса забарабанили тяжелые капли дождя, шериф положил часы в карман и хмуро посмотрел в окно. Он даже не заметил, когда начался дождь. Впрочем, начинающаяся гроза лишь ненадолго отвлекла его внимание, и Люк вернулся к прежним размышлениям. «Теперь мне известно его имя», — в который раз подумал он.Как только дилижанс прибыл в Стоктон, Люк соскочил на землю, взял свои вещи, попрощался с Уиллом Хатчинсом и поспешил домой.По дороге к дому он вымок насквозь. Удивленный тем, что Хани с Джошем не было дома, Люк быстро переоделся в сухую одежду и принялся разводить огонь. Через полчаса по его жилищу разнесся аромат кофе, а мокрые вещи Люка сушились на веревке перед пылающим очагом.Маккензи налил себе большую кружку кофе, но тревожное чувство не покинуло его — Хани и сын все еще не возвращались. Шериф принялся беспокойно мерить шагами комнату. Прошло полчаса, потом еще пятнадцать минут… Люк решил отправиться на поиски.Для начала он заглянул в их комнаты. Плащ Хани и пончо Джоша висели на крючках, так что, похоже, они ушли из дома еще до грозы. Закутавшись в свое пончо, шериф взял одежду Хани и Джоша и отправился искать их.Маккензи заглянул в магазин, ресторан, церковь, гостиницу и даже в банк. Он зашел и в тюрьму, но напрасно! Мэтт Бреннан не видел их с утра. И тут Люк стукнул себя по лбу за собственную недогадливость: наверняка они у Нельсонов!На его стук дверь отворил сам доктор.— Люк? Что, черт возьми, ты делаешь здесь в такую непогоду? — удивился он. Последняя надежда рухнула.— Их здесь нет, — в отчаянии проговорил Маккензи.— Кого? — недоумевал доктор. — Зайди, не стой под дождем.— Спасибо, но мне надо искать Хани и Джоша.— Что случилось с Хани и Джошем? — подойдя к двери, спросила Синтия. — Ради Бога, Люк, войди в дом.— Я не хочу замочить вам пол.— Это же вода. Я все вытру. Маккензи неуверенно шагнул в дом.— Я вернулся из Сакраменто час назад и разыскиваю сына и Хани. Я надеялся, что они здесь.— А ты заходил в магазин? Люк кивнул:— Я обошел весь город.Вдруг Синтия испуганно прижала руки к лицу:— Боже мой! А что, если они…— Что, Синтия, что?! — нетерпеливо вскричал шериф.— Хани говорила, что они собираются пойти в лес на прогулку.— А она не сказала, куда именно они направятся?Покачав головой, Синтия всплеснула руками.— Нет. Она лишь сообщила, что они идут в поход. — Женщина схватила мужа за руку. — Ох, Дуг, наверное, с ними что-то случилось!Нельсон нежно обнял ее за плечи:— Ну что ты, дорогая, успокойся. Скорее всего они просто где-нибудь укрылись от дождя.— Господи! — застонал Маккензи. — Если бы только мне знать, откуда начинать поиски.— Погоди, я пойду с тобой, — заявил Дуг. — Дорогая, не беспокойся. Мы найдем их. У Хани, наверное, хватило ума спрятаться где-нибудь от дождя.— Надеюсь, ты прав, — проговорила Синтия. — Но я все-таки подожду в доме Люка, а не здесь.Благоразумно решив не спорить с женой, Дуг кивнул:— Хорошо. Мы вернемся туда. — Он закутал Синтию в плащ и накинул ей на голову шарф. — Пойдем. — Нельсон по привычке прихватил свой медицинский саквояж.Тесно прижавшись друг к другу, троица направилась к дому шерифа. К их большому разочарованию, Хани с Джошем не возвращались.Люк принялся строить предположения о том, что могло случиться с его близкими.— Не могли же они просто заблудиться, как ты думаешь? — обратился он к Нельсону.— Вряд ли, — отозвался тот. — Я считаю, что они просто пережидают где-то грозу. Ведь с ними Амиго, а собака всегда сумеет найти путь к дому.— Этот глупый пес!— Собаки не бывают глупыми, Люк, — заметил доктор. — Все домашние псы произошли от волков, а охотников и следопытов лучше, чем волки, не найти.— О чем ты говоришь, черт возьми?! — вскричал Люк.— Как это о чем? О волках!— Нашел время! — огрызнулся шериф.— Прости меня, приятель, просто я пытался отвлечь тебя от мрачных мыслей. — Нельсон бросил взгляд на жену.— Я не собираюсь бездействовать! Я и так уже довольно долго ждал их, — заявил Маккензи, набрасывая пончо. — Или с одним из них, или с обоими что-то случилось. Они пропадут без моей помощи.— Но почему ты не хочешь довериться четвероногому другу Джоша?— Черт возьми, Дуг! Я не могу сидеть и ждать сложа руки! Я пойду искать их, пока еще не совсем стемнело.— Куда же ты пойдешь? В каком направлении?— На запад, в сторону реки. Может, мне повезет, и я… — Люк прислушался. — Вы слышали?Все затаили дыхание. Послышался какой-то шорох, а затем приглушенный лай.— Амиго! — Люк рывком открыл дверь.В комнату ворвался грязный и мокрый пес. Он принялся отряхиваться, разбрызгивая вокруг себя воду. Не обращая на собаку внимания, Люк выглянул на улицу. Увидев за дверями Хани с Джошем на руках, шериф бросился им навстречу:— Он не ранен?— Нет, просто промок, — пролепетала девушка, крепче прижимая к себе ребенка.— А ты, — пытливо вглядываясь в лицо Хани, спросил Люк. — Как ты? Их глаза встретились.— Я тоже. — Хани дрожала от холода и усталости.— Дай его мне, сойка. — Взгляд Люка задержался на лице девушки, когда он забирал мальчика. — Дойдешь до дома?Хани закрыла глаза, когда Маккензи обнял ее своей сильной рукой и повел в дом.— Давай мне Джоша, — кинулась им на помощь Синтия. — Я переодену и вытру его.Маккензи отдал ей Джоша и повернулся к Хани. Чувство облегчения, которое он испытал, увидев их, сменилось гневом.— Не смей больше так поступать! Никогда! — закричал он. — Что, черт возьми, ты делала, разгуливая с моим сыном по лесу? Вас могли убить! В лесу полно диких зверей и разбойников!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41