— Очень приятно, «просто Хани». Хани почувствовала неловкость под взглядом его светящихся глаз.— Надеюсь, мы еще встретимся, — продолжил юноша. — А теперь позвольте откланяться — у меня важная встреча.Девушка видела, как незнакомец подошел к Лили и, взяв ее под руку, повел наверх.Через несколько минут Хани решила, что в этот день с нее довольно покера.— Я больше не играю, мальчики, — сказала она остальным игрокам и направилась в угол салуна, где за столом сидел грустный Поуп О'Леари. — Надоело мне все, — пожаловалась она старику.— Почему ты вышла сегодня к гостям? — спросил Поуп. — У тебя же выходной.— Мне просто не хотелось сидеть в комнате, — ответила девушка.— Надеюсь, это не старые кумушки вывели тебя из равновесия, дорогая?— Нет, конечно, Поуп. Мне наплевать на их пересуды.Хани прекрасно понимала, что ей не удалось обмануть старика. О'Леари совсем опечалился.— Если в этом городе и есть истинная леди, так это ты! — горячо воскликнул Поуп. — Ты, а не все эти болтуньи, вместе взятые. Что ты здесь делаешь? Что? Тебе здесь не место!— Я одинока, Поуп. Мне надо где-то жить, надо зарабатывать.— Да, но это место не подходит для тебя, моя дорогая.Хани похлопала его по руке.— Не читай мне, пожалуйста, нотаций, Поуп. С меня довольно и шерифа, который неустанно учил меня жить.— Чего бы ты ни хотела в жизни, дорогая, тебе не найти этого в «Лонг-Бранче».— Да, я знаю, — согласилась со стариком девушка, в голосе которой послышались горькие нотки. — Я хочу совсем иной жизни, но за дверями салуна меня поджидают так называемые порядочные женщины, и я устала от них, честное слово! Я устала от того, что никак не найду себя, от того, что женатые мужчины не спускают с меня похотливых глаз, а их жены проклинают их за это. Я хочу иметь дом, хочу… ребенка…— Так отправляйся на поиски того, что тебе так необходимо, дорогая, иначе ты кончишь так же, как Лили, или сопьешься, как я.Вздохнув, Хани проговорила едва слышно:— Видишь ли, Поуп, я хочу сразу все. Я хочу, чтобы меня полюбили по-настоящему. А что выходит? Как бы я ни любила его, я не могу завоевать его любовь. Он сам, понимаешь, сам должен понять, что любит меня, Поуп.— И когда же, по-твоему, шериф поймет это? Девушка удивленно посмотрела на старика:— А кто говорил о шерифе?— Но ведь именно его ты имела в виду, не так ли? — моргая, спросил О'Леари.— Ну как только подобная мысль могла прийти тебе в голову? Ах, Поуп, я с самого начала заподозрила, что в тебе есть что-то дьявольское.— Раз уж мы заговорили о дьяволе, дорогая, то вот и он сам… — О'Леари кивнул на дверь, возле которой стоял Люк Маккензи.Увидев Хани, шериф направился к их столику.— Ну что, шериф Маккензи, — язвительно спросила девушка, — получили удовольствие, лакомясь пирогом и пуншем в компании добропорядочных граждан?Люк заломил шляпу на затылок.— Довольно, Хани. Право же, ты сама напросилась. Думаю, ты понимаешь, что путь от салуна до церкви Спасителя не пройти за один день?— Ты слышишь, Поуп? — обратилась девушка к О'Леари. — А шериф-то наш, оказывается, большой философ.Старик подмигнул ей в ответ.Тут Хани увидела, что по лестнице вниз спускаются Лили и незнакомец, игравший с нею в карты. Бледная и растерянная Лили на прощание даже не улыбнулась кавалеру, как обычно.— С тобой все в порядке? — спросила Хани, подойдя к проститутке.— Да, все хорошо, — с горечью промолвила Лили. Схватив со стойки стакан виски, она одним глотком опустошила его. — Знаешь, никто не поймет мужчину лучше женщины, переспавшей с ним. — Лили украдкой глянула на стол, за которым сидели Поуп и Люк.С тяжестью на сердце Хани вернулась к своим собеседникам.— Люк, — спросила она, — а ты знаешь вон того блондина, который только что сел играть в покер? Люк посмотрел на незнакомца.— Нет. А почему ты спрашиваешь?— Не знаю даже. Мне что-то в нем не нравится, не пойму только, что именно.— Он что, начисто обыграл тебя?— Нет, если хочешь, я скажу, что все дело в женском чутье. Слишком уж он хорош да красив! К тому же тебе следует знать, что если Хани садится за игру, то она выигрывает. По-иному я не играю. — Девушка встала. — Мне пора петь.Хани направилась к пианино и взяла у Фингерза гитару.— Почему ты так суров с нею, Люк? — спросил Поуп, провожая девушку взглядом. — У нее сердце и душа святой.— Что-то я не слыхал о такой святой, — пробормотал шериф.— Тогда должен сказать, шериф Маккензи, — заявил Поуп О'Леари, — что вы плохо знаете женщин.— Не стану спорить с тобой, Поуп, — пожал плечами Люк. — Но я был бы счастлив встретить женщину, которая бы согласилась стать моею.Поуп удивленно заморгал:— А скажи-ка мне, приятель, слыхал ли ты когда-нибудь о неотшлифованных бриллиантах?Маккензи хотел было что-то сказать, но тут Хани запела, и внимание присутствующих мгновенно переключилось на нее.Люк замер на месте, не сводя с девушки глаз. Когда песня закончилась, он ждал, что Хани, как обычно, закроет глаза. В этот момент он чувствовал необычайное возбуждение.Хани подняла голову и улыбнулась. Подняв руки, прося тишины, она сказала:— Пожалуй, спою-ка я что-нибудь повеселее. Что скажете насчет «Желтой техасской розы»? Ответом ей послужил гул одобрения.— Мне надо продолжить обход, — сказал Люк Поупу. — Еще увидимся.Задержавшись в дверях, Маккензи еще раз обернулся и поглядел на Хани. Распевая забавную песенку, девушка грациозно двигалась между столами. Встретив его взгляд, она многозначительно улыбнулась, и Люк, удовлетворенный тем, что прочел в ее глазах, распахнул дверь и вышел на улицу. Глава 25 Хани допела, и присутствующие стали просить ее спеть еще.— Хорошо, — сдалась девушка. — Но эта песня будет последней.— Спой мою любимую, дорогая! — крикнул О'Леари.— Хорошо, Поуп, пою специально для тебя. — Кивнув пианисту, она сказала: — Играй «Мой старый дом в Кентукки».Прохаживаясь между столами, Хани случайно бросила взгляд на человека с острым носом, пристроившегося в углу салуна. Вдруг он тоже посмотрел на нее, и слова замерли у Хани на устах: перед нею был Джейк Симмонс. Узнав ее, негодяй зловеще улыбнулся. Первым желанием девушки было убежать, как она уже однажды убежала от преступника. Она повернулась, но спину ей жег его пронзительный взгляд.Хани заставила себя допеть, а потом, не дожидаясь аплодисментов, бросилась наверх.— Постой, сестра. — Девушка похолодела, увидев, как Симмонс выступил из тени лестницы. — Ты, видно, настолько перепугалась, что решила уйти в темноту, вместо того чтобы остаться на людях, а значит, в безопасности.— Чего ты хочешь, Симмонс?— В какой комнате ты живешь, сестра? — схватив ее за руку, спросил Джейк.— Отпусти меня или я закричу, — пригрозила девушка.— Пикни только, и замолчишь навеки! Мы пойдем с тобой прогуляться.— Я никуда с тобой не пойду, разве только в тюрьму! Там тебя ждет уютная камера! — огрызнулась Хани.Тут из комнаты Лили вышел светловолосый незнакомец.— У меня в руке нож, — прошептал Симмонс на ухо девушке. — Отправлю тебя к праотцам раньше, чем ты поймешь, что происходит, если только рот откроешь.— А! «Просто Хани»! — улыбнулся блондин. — Добрый вечер!— Шагай своей дорогой, приятель! — процедил сквозь зубы Джейк.Незнакомец вопросительно посмотрел на девушку:— Могу я чем-то помочь, мэм?— Вообще-то можете, — смело заговорила Хани, но тут же почувствовала, как в ее спину упирается острие ножа. — Я жду шерифа, так не могли бы сказать ему, что я пока занята? — Она надеялась, что, услышав такое сообщение, Люк заинтересуется, чем это она занимается. Девушка приветливо улыбнулась. — Я не расслышала вашего имени, мистер…На лице блондина промелькнула ослепительная улыбка.— Зовите меня просто Чарли. Как только Чарли ушел, девушка сказала Симмонсу:— Советую тебе убираться отсюда подобру-поздорову, пока не схлопотал неприятностей. Впрочем, и мне они не нужны. У меня здесь хорошее место, и я не хочу его терять. Так что уезжай-ка из Стоктона, а я буду молчать.— Почему бы мне не убить тебя прямо сейчас? — Ты не так глуп, — заявила Хани. — Если убьешь меня, то тебе отсюда не уйти. Шерифу не по нраву, когда в его городе кого-то убивают.— Шлюхи никого не волнуют!— Кроме шерифа. Видишь ли, он спит со мной.— Так ты об этом говорила, сообщая мне, что у тебя здесь «хорошее место»? — ухмыльнулся Симмонс.Хани заметила, что уверенность негодяя поколебалась.— Я же видела, как ты убил Шелдона Петерса, но молчала об этом, не так ли? — заговорила она. — У меня свои дела, и я не лезу в чужую жизнь. Мой девиз — жить самой и давать жить другим.Негодяй улыбнулся.— Ну хорошо, сестра. Мне и в самом деле не хочется накликать на себя еще больше неприятностей, чем я уже имею. Не худо бы подзаработать деньжат, так что я сыграю несколько партий в покер, а затем двинусь дальше. — Он отпустил руку девушки, и она смогла наконец перевести дыхание. — Но я не позволю тебе уйти. Я должен все время тебя видеть.— Симмонс, я и так все время на виду!— Ну так спускайся вниз! — приказал он.Симмонс отвел Хани вниз и уселся за игральный стол. Хани опустилась на стул рядом с Поупом О'Леари. Играя в покер, Джейк то и дело бросал на девушку хмурые взгляды. Хани не сомневалась: что бы Симмонс ни говорил ей, он не оставит ее в живых перед отъездом из Стоктона. Она могла надеяться лишь на то, что Люк вернется раньше, чем подонок закончит игру, и спасет ее.Хани невольно принялась наблюдать за игрой Симмонса. Тот нарочно проиграл несколько партий, а затем выиграл одну, когда на кону было больше денег, чем вначале игры. У Симмонса было четыре туза, когда он сорвал банк, и девушка заметила, как он прикрыл эти тузы ладонью. «Судя по всему, — решила она, — Симмонсу мало одного выигрыша».Так оно и оказалось.Ставки все увеличивались, из игры выбывало все больше и больше участников. Наконец за столом остались лишь Симмонс, Джесс Кэлун и все тот же незнакомый блондин.— Мистер, кажется, у вас уже были эти карты, — вдруг сказал Джесс. — Когда сдавали в прошлый раз.— Бывают совпадения, — пожал плечами Симмонс.— Я бы не стал так быстро сдавать карты, — проговорил Чарли со своим мягким техасским акцентом. — Полагаю, наш юный друг сказал в точности те слова, которые у меня вертелись на языке.— Я не прятал тузов, — огрызнулся Симмонс.Хани решила, что настал решающий момент.— Хватит отпираться, Симмонс! — крикнула она. — Я видела, как ты прикрывал карты ладонью. Глаза шулера полыхнули яростью.— Ах ты, лживая маленькая сучка! — заорал он. — Надо было сразу прикончить тебя! — Вскочив из-за стола, он выхватил из кобуры пистолет и нацелил его на девушку.— Берегись! — закричал Поуп, бросив Хани на пол и прикрыв ее своим телом.Три выстрела раздались одновременно. Пуля Симмонса попала О'Леари в грудь, а две другие, выпущенные из кольтов Чарли и Джесса, сразили убийцу насмерть.— Поуп! — крикнула Хани, выбираясь из-под внезапно отяжелевшего тела О'Леари.Лицо старика посерело, глаза закатились. К Хани подбежали Лили и Сэм. Бармен осмотрел Поупа и лишь сокрушенно покачал головой.— Я бы чего-нибудь выпил, — теряя силы, со свистом прошептал старик.— Конечно, дружище, сейчас! — Сэм плеснул в стакан виски и протянул его умирающему.— Запиши это на мой счет, Сэм…— Я угощаю, — тихо проговорил бармен.— Позволь я помогу тебе, Поуп, — предложила Хани.— Да уж, не назовешь хорошим тот день, когда Поуп О'Леари не может поднести стакана к своим губам, — через силу усмехнулся старик. Он сделал большой глоток и тут же сильно закашлялся. Дыхание его стало хриплым, и он откинулся назад, на руки девушки. — Видишь, дорогая, я все-таки умираю не от пьянства.— Нет, Поуп, ты не умрешь, — сквозь рыдания проговорила Хани. — Ты еще долго будешь с нами.О'Леари улыбнулся:— Дорогая, как приятно, что я принимаю смерть, глядя на твое милое личико. — Он провел рукой по ее щеке. — Спой для меня в последний раз, дорогая. Спой «Не плачь больше».— Не плачь больше… — дрожащим голосом запела Хани. — Мы споем для моего любимого Кентукки… — Рука О'Леари упала вниз, и он закрыл глаза. — Поуп! Поуп! — истошно завопила девушка.— Он ушел, сойка.Обезумев от горя, Хани обернулась и увидела Люка. Шериф помог ей подняться на ноги, и она дала волю слезам, уткнувшись ему в грудь лицом.— Пойдем, Хани, я отведу тебя наверх, — сказала Лили, обнимая девушку за плечи.Маккензи подошел к трупу Симмонса.— Может, кто-нибудь объяснит мне, что здесь произошло? — спросил он.Поднимаясь по лестнице, Хани слышала, как Джесс Кэлун принялся рассказывать Люку о роковой игре. Девушка обернулась и увидела, что все собрались вокруг шерифа, на полу неподвижно застыли два трупа. Белокурого незнакомца как не бывало.Через некоторое время Люк пришел в комнату Хани. В ночной рубашке и пеньюаре девушка стояла у окна, прижав руки к груди, и задумчиво смотрела на улицу.— Как ты?— Со мной все в порядке, — тихо вымолвила она. — Поуп спас мне жизнь.— Знаю.— Я, кажется, должна была рассказать кое-что раньше, и, кто знает, может быть, Поуп был бы сейчас жив.— Хани, никому не дано властвовать над жизнью и смертью.— Но ведь Поупа убил Джейк Симмонс. Я знала его. Это от него я убегала — помнишь, я рассказывала тебе?— Ничего не проходит бесследно. Мне бы надо было понять это еще после смерти Сары и мамы.Наступила неловкая пауза. Наконец Люк нарушил молчание:— Ты не будешь против, если я останусь сегодня у тебя? У моей кушетки в тюрьме сломалась ножка...Девушка удивленно поглядела на него.— Люк, я не в настроении сегодня, так что тебе лучше вернуться в тюрьму и починить кушетку.— Слишком поздно. Я был разгневан ее поведением и пристрелил ее.Хани покачала головой.— Плохая шутка, особенно сейчас, — промолвила она.Внезапно девушка расхохоталась, но смех ее быстро перешел в рыдания.Люк бережно обнял ее, отнес в постель, раздел, лег рядом и держал в своих объятиях до тех пор, пока девушка, наплакавшись, не заснула.На следующее утро Поуп О'Леари был похоронен под ясным голубым небом — таким же голубым, как его глаза. Перед тем как Делмер Куинн заколотил крышку гроба, Сэм Бразнер положил рядом с Поупом бутылку лучшего ирландского виски, Лили — красную подвязку, а Хани — листок со словами «Моего старо го дома в Кентукки».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41