Сморчок летал к нацикам по туристической визе. После пьяной выходки на трапе самолета в аэропорту Франкфурта, где он кирной в стельку заорал: «Гитлер капут» и упал на стоящего впереди него порядочного немца, его депортировали вчистую, занесли в черный список, и отказали в получении туристической визы.
Он поплакал, побухал пару месяцев и решил обустраиваться в городе детства. Здесь он встретил любовь, «крокодила» — свою будущую жену — темпераментную особу, в длину и в ширину превышавшую его в два раза. Она имела двух сынков (дубин стоеросовых) и квартиру на первой линии Васьки. Дама сыграла на его страсти к халяве и предложила жениться на ней, продать свою квартиру и пожить пока у нее. Потом продать и ее квартиру, а на полученные средства улететь на историческую родину в Израиль и получить там политическое убежище. Сморчку чрезвычайно понравилась эта идея. Израиль страна теплая, деньги за границей зарабатывать проще и еще много всяких положительных факторов. И он, дурак, согласился на все. И вот уже двенадцать лет Сморчок с «крокодилом» уезжают в Израиль, и все никак не уедут, потому что она туда вовсе и не собиралась. А собиралась она замуж. А что может быть лучше мужа-гея, который еще и готовить умеет? Сморчок тосковал, плакал, квасил по-черному и, наконец, решил заняться модельным бизнесом. Создал свое агентство, раскрутил его, и тут появилась я...
В тот вечер, уходя от него, я задала мучивший меня вопрос о «правиле двоих»:
— Слушай, а почему ты от супружницы не уходишь, если называешь ее «крокодилом» и терпеть не можешь?
— Тихо ты! Что шумишь? Детки услышат, — и он наклонился ближе к моему уху. — Невозможно быть одному, всегда нужно, чтобы кто-то был рядом. Хорошо, конечно, когда это родной тебе, по духу близкий человек. Ты заботишься о нем, а он заботится о тебе. Одинокий человек — несчастный человек.
— И что, все равно о ком заботиться?
— Есть такая вещь, как привычка, и ты еще слишком молода, чтобы это понимать.
Да и действительно, «стою на асфальте я в лыжи обутый, то ль лыжи не едут, то ль я ...» Наверное, я ничего не понимаю в этой жизни.
Наступило абстрактное завтра, а потом такое же послезавтра, а вопрос оставался открытым.
Я приехала в университет на утреннюю репетицию этюда «Глубокие родственники» по рассказу Токаревой. Сейчас, репетируя отрывки, мы вспоминали жуткие времена, когда нас заставляли есть воображаемыми ложками воображаемый суп. Ромашка сияла на сцене в роли главной героини Токаревой, чье произведение ставил ее любимый мальчик и наш однокурсник по кличке Запекиш.
С Запекишем у Ромашки был роман с первого курса, и они везде тусовались вдвоем, даже на сцене играли пару. Ромашка была с ним не потому, что любила его, а скорее оттого, что не могла находиться одна. А он был с ней потому, что на всех студенческих пьянках все разбивались на пары.
— А иди к другому, он хороший, и у вас обязательно все получится, — была реплика Запекиша.
— Но как? Ведь я не люблю его, а он не любит меня, — вздыхала Мышка.
— Зато когда-нибудь, может быть через десять лет, мы станем глубокими родственниками, — многозначительно произнес Михей.
И финальная сцена по гениальной задумке режиссера заканчивалась семейной фотографией двух пар, которые через десять лет стали «глубокими родственниками». Запекиш и Ромашка улыбались в центре сцены, а по сторонам их стояли изображавшие тихое семейное счастье Мышка и Михей.
— По-моему, какая-то фигня получается! Давайте еще раз. Все ушли со сцены. Ромашка и Мышка заняли свои места.
И точно, Запекиш прав. Что, кроме фигни, может получиться из отношений ради отношений, ради того, чтобы когда-нибудь стать «глубокими родственниками»?
У меня заиграл мобильный, и мастер нашего курса строго посмотрел в мою сторону. Я вышла за дверь.
— Привет, ты сегодня идешь на презентацию «Красного журнала» в «Палкинъ»?
— О, черт, я совсем забыла! Конечно, надо идти.
И я договорилась о встрече перед презентацией с работающей у меня моделью Ди. Она снималась в рекламе «Мегафона» и была победительницей конкурса «Красавица Петербурга». Маленькая непоседа, которая всегда была в курсе всех питерских тусовок, поэтому, если за работой я что-то забывала, Ди любезно напоминала мне и привозила приглашения.
Я позвонила Аньке, потому как не успевала заехать домой и взять dress cod — какую-нибудь вещь красного цвета. Анька любила этот агрессивный цвет, и поэтому у нее всегда можно было стрельнуть что-нибудь подходящее. Я договорилась с ней встретиться в кафе «Стокманна». Там же договорилась и с Ди.
Ди прибыла первой.
— Ой, приветик, как хорошо выглядишь, просто картинка!
— Ты тоже.
В ее длинных коньячного цвета волосах красовалась ярко-красная роза, а на плече болталась сумочка «Christian Dior» с красными вставками. Маленькая Ди ходила на огромных шпильках и в джинсах длиной до набойки, что делало ее ноги нескончаемо длинными и идеально прямыми.
— А почему ты опять вся в черном: черное платье, черные туфли, черная сумка? А где красное? — эмоционально интересовалась она, уплетая луковый супчик. Она элегантно держала ложку тремя пальцами и эротично открывала маленький ротик.
— Сейчас Анька мне шарфик какой-нибудь привезет.
— А, эта мерзкая девица. Ужас! Как ты с ней общаешься? Столько эгоизма и гадости нет во всех моделях вместе взятых, сколько в ней одной. Да вообще, кто она такая, чтоб считать себя принцессой? Никогда не здоровается... Такая противная...
— Ди, это моя подруга, понимаешь? —
У Ди, как и у многих моделей, отсутствовал «базар-контроль», но зато, с лихвой хватало лицемерия и хитрости.
— Нет, я, конечно, не хочу ничего сказать про нее плохого. Ну, просто она всех без исключения бесит. Я это сама слышала. Честно. Нельзя так вести себя. Я, конечно, понимаю, что у нее все в жизни устроено, но зачем других подкалывать? И тем более...
Не успела она закончить, как появилась Анька. Она плюхнулась рядом со мной, чмокнула меня в щечку и, как всегда, не обращая внимание на Ди, подала мне пакет и взяла меню.
— Ой, Анюточка, привет! Как ты хорошо выглядишь, — попыталась обратить на себя внимание Аньки Ди. В свойственной ей непринужденной манерой общения, она наклонилась через стол к Аньке, чтобы ее поцеловать. Та брезгливо отклонилась и сухо бросила ей:
— Привет. — Затем Анька, не понижая голоса — ведь она действительно считала себя звездой и вела себя соответственно — обратилась ко мне: — А эта что здесь делает?
— Мы с Ди идем на презентацию нового журнала.
— Да, хочешь, пошли с нами — у меня еще одно приглашение есть, — обрадовалась Ди.
— Нет уж, спасибо, — холодно оборвала ее Анька и уставилась в скудное меню «Стокманна». — Ты что ешь? — поинтересовалась она немного погодя.
Не успела я ответить, как Ди опять попыталась взять инициативу в свои руки:
— Здесь очень вкусный чиз-кейк и луковый суп.
— Луковый суп для тех, кто спит один. Это не наш метод.
— Да, — заискивающе подхватила Ди. — Ой, девочки, так хочется замуж, ребеночка родить и не тусоваться по этим проклятым клубам и презентациям. Так все это надоело, хочется покоя, семейного счастья, уюта.
— Ну и не тусуйся! Кто тебя заставляет? — осадила ее Анька.
По «закону зеркала» известно: то, что нас раздражает в других людях, есть в нас самих. Анька с Ди зеркально отражали друг друга. Они столкнулись в бою без правил, и Ди пала в нокауте.
— Ой, ну что, пойдем? — Ди вопросительно посмотрела на меня.
— У нас еще полчаса. Давай чайку зеленого попьем?
Я хотела досмотреть бой до конца, так как знала, на кого выгоднее делать ставки.
— Мне вообще кажется, что сейчас модно быть замужем или жить в гражданском браке. Это какое-то тупое дополнение к светскому имиджу, — продолжала отвечать на крик души Ди Анька.
— А мы, получается, тут все немодные. Не одинокие и не очень несчастные — просто не модные. — Я наконец-то ответила на вопрос, который не дает мне покоя последнее время.
— Ой, как загнула. Мужик любой бабе нужен, без него никак. А ребенок в семье должен быть, — робко продолжала отстаивать свою позицию Ди.
— Мужчина — это как костюм от кутюр: если он идеально не подобран тебе по размеру, то выглядит дешево и безвкусно, — прикололась Анька.
— И самое стильное — не всегда красивое, тем более что модные тенденции подходят далеко не всем. — При этих словах мы, не сговариваясь, обернулись на только что вошедшую в кафе мымру-покемона, похожую на диванный валик на двенадцатисантиметровых модных «ходулях» и в бриджах, крепко обтягивающих обширный зад и отвисших на коленках. Дама была ростом с сидячую собаку.
Бедняжка Ди поняла, что проиграла, да и как не понять — любой в спарринге с Анькой останется побежденным. Нам принесли счет, и Анька красивым жестом достала из своего маленького, но упитанного кошелька «Chanel» стодолларовую бумажку и небрежно кинула ее в счет. Этот жест под названием «на последние без сдачи» был очень популярен среди питерских модниц. Но для Аньки он был естественен — действительно, «без сдачи», но далеко не на последние финансовые средства.
— Что там с меня, — робко поинтересовалась Ди, нагибаясь через стол к папке счета.
— Ничего, расслабься, — сказала Анька и щелчком закрыла сумочку «Louis Vuitton».
После этой фразы в глазах Ди появилась искренняя любовь к победителю:
— Ой, да что ты? Спасибо, спасибо!
И мы дружно встали и направились к выходу. Ди опять прицелилась поцеловать Аньку, но та пренебрежительно отстранилась и села в тонированный «Brabus» с водителем.
А мы с Ди погрузились в такси и отправились в «Палкинъ».
* * *
Идеальный мужчина — это тот, кто любит, ценит, уважает, понимает, ухаживает, удовлетворяет, дорого одевает и сексуально раздевает, хорошо зарабатывает, не изменяет... Список можно пополнять до бесконечности, вот только где найти такого парня, который мог бы этому соответствовать?
Даже если представим себе: произошло чудо и вот твой идеал перед тобой. Где гарантия, что между вами произойдет химическая реакция, которую более романтичные люди называют любовью? Возможно ли не любить самой, а только принимать любовь и быть при этом счастливой?
Ди, в конце концов, получила от жизни то, что хотела. Нашла себе мужчину, путь к сердцу которого пролегал через холодильник — ловко женила молодца на себе, до отвала кормя его сытной хохлятской едой. На свадьбу получила вожделенный среднестатистический иностранный автомобиль и в скоростном режиме родила ребенка. Она решила не ждать того момента, когда «модный режиссер наконец предложит ей роль в своей картине». Ди старательно вила семейное гнездышко с тем, кто попался под руку, и своим довольным видом показывала, что счастлива. Казалось, ее жизнь теперь соответствует всем канонам современной моды — активная учеба, виртуозный карьерный рост, полноценная семья... Но я не могла отделаться от мысли, что что-то тут не то...
Я прочно утвердилась в мысли, что глупо гоняться за модными тенденциями — все равно за всеми не успеешь! «Правило двоих» — это не для меня, поэтому в гордом одиночестве я наслаждалась вкусом белого вина и канапе на презентации «Красного журнала». Под конец вечера, когда я раздала все визитки и собрала такое же количество макулатуры, поняла, что ловить здесь больше нечего и отправилась по белой мраморной лестнице к выходу. Ди укатила первая. Вдруг в сумочке завибрировал мой маленький друг на все случаи жизни — мобильник.
— Алло, — запыхавшись, ответила я на Иркин вызов.
— Привет, дорогая! Ты уже освободилась? — загадочно-жеманным тоном поинтересовалась подруга.
— Да.
— Я хочу пригласить тебя поужинать в приятной компании. — По загадочному голосу Ирки было понятно, что рядом с ней нарисовался какой-то человек мужского пола, ожидающий результата разговора. — Приезжай, давай поужинаем, отдохнем.
— Ну ладно. Куда?
— Мы уже в «Акварели», тебя ждем!
— Ириш, ты с кем? Мне нужно иметь представление о том, кого увижу.
— Да, конечно, потом я тебе расскажу, что сегодня было, — серьезно ответила Ира на мой вопрос.
— Если это кто-то новый — скажи «да». Если Гера с другом — скажи «нет». Если это твой олигарх — скажи «наверное». А если кто-то из твоих друзей со своими друзьями — то я поехала спать.
— Да, наверное, лучше в субботу поехать в «Скандинавию», поплавать в бассейне, чем опять в «Дек» ехать. Все же что-то новенькое. Ну, приедешь — решим.
— Так «да» или «наверное»?
— Наверное, будет лучше, если ты закажешь такси. Не надо машину ловить.
— Ну, давай.
Так, окольным путем я выяснила, что Ирка меня ждет с олигархом и его каким-то другом.
— Здравствуйте. У вас заказан столик? — манерно поинтересовался метрдотель «Акварели».
— Меня ждут.
Метрдотель вежливо проводил меня к столику, за которым, к моему величайшему удивлению, я увидела только Ирку и незнакомого мужчину.
Незнакомец приподнялся со своего места и, оглядев меня оценивающим взглядом с ног до головы, придвинул мне стул. Он был высок, строен, на вид лет сорока пяти. Одет просто, но со вкусом, во все черное. Классика. На руке красовались часы «Rado». Узкое лицо, «гусиные лапки» у глаз, и тронутая сединой челка, прикрывающая высокий лоб. На носу дорогие очки. Ну, вылитый Дон Корлеоне. Около носа и на щеках были заметны маленькие красные жилки, что указывало на то, что у человека проблемы с сосудами.
Я села между ним и Иркой, так как именно это место он обозначил для меня.
«Может, смыться, пока не поздно?» — подумала я. От этого властного человека веяло ледяным холодом. Ему не надо было ничего говорить для того, чтобы собеседник почувствовал себя пешкой в его уверенных руках. А я, человек, считающий себя ферзем, не хотела быть пешкой, которой готовы пожерт-вовать ради глобальных перспектив финального хода.
— Познакомься, это Аркадий Петрович, — сказала Ирка, вздохнув с облегчением, что теперь на игральной доске не одна, а сразу две пешки. Значит, шансы продержаться дольше увеличиваются.
— Очень приятно, — и он поцеловал мне руку. «Дело пахнет керосином. Пора делать ноги!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41