Юноша б
ыл вынужден отступать все дальше, чтобы сохранять преимущество дистанц
ии, но отступать бесконечно он не мог, ибо за спиной по-прежнему дымились
кладбищенские камни.
Гален бил вправо, и красный рыцарь парировал мечом; бил влево, и рыцарский
щит отбивал удары.
В ярости и нетерпении юный маг воззвал:
Ц Экскалибур! Галатин! Бальмунг! Нотханг! Я призываю проклятие четырех к
оролей мечей на противостоящий мне клинок!
Меч красного рыцаря с громоподобным треском разлетелся вдребезги прям
о у него в перчатке. Пока обломки сыпались с разбитой рукояти, Гален проби
л защиту рыцаря справа и поразил его в горло.
Воротник рыцарских лат лопнул, сияющий наконечник Галенова копья пронз
ил кольчужный капюшон. У воина хлынула горлом кровь, и он рухнул ничком.
Ц Трусливый и подлый удар, недостойный рыцаря! Знай же, что я Ц сын страж
а Тириона. Мой род восходит к Юдхиштхире, справедливейшему из людей, сыну
космического закона. Я призываю этот закон исполнить мое предсмертное п
роклятие, которое не коснулось бы тебя, поведи ты себя благородно: ты попл
атишься жизнью еще до заката этого дня!
Но голос исходил не из тела красного рыцаря, неподвижно распростертого л
ицом вниз в расползающейся луже крови, но из точки в воздухе над ним.
Гален стоял над трупом, промокая лицо ламбрекеном.
Ц Я не убоюсь твоего проклятия, призрак, ибо мне ведомо искусство изгнан
ия теней…
Но голос его прозвучал менее уверенно, чем ему бы хотелось.
Он выполнил ритуалы упокоения призрака: вылил вино, положил в рот трупу н
ужную травку, монеты на глаза и завалил тело большими камнями, дабы огран
ичить его передвижения. На кладбище хватало камней, разбитых крестов, фр
агментов чаш и прочего, подходящего для этой цели.
Уже прошла половина утра, и Гален различал вдалеке облаченных в тончайши
й шелк жителей Тириона, высыпавших на улицы в широкополых шляпах, с зонта
ми от солнца в руках.
К полудню солнце съежилось, уйдя далеко на запад, и теперь плыло маленьки
м мутным пятнышком среди нагромождения облаков. Гален проехал через вне
шние пригороды и добрался до городских ворот.
Горожане в это прохладное время облачились в длинные плащи, а женщины, на
правляющиеся к фонтанам с высокими кувшинами на головах, прятали ноги по
д длинными струящимися многоцветными юбками.
Одна дама вежливо предложила Галену напиться из ее кувшина. Он так и сдел
ал, потом намочил шарф и протер латы от дыма и копоти. Негромко рассмеявши
сь, женщина посоветовала ему не попадаться под Руку силам рассвета.
Ее слова показались Галену зловещими.
Ц А как насчет заката?
Она снова улыбнулась и покачала головой.
Ц Ни один житель Тириона никогда не видел сумерек, ибо вечер здесь перех
одит в ночь совершенно неуловимо. Перед тобой Полуденные врата с оком ст
оль же ярким, что и око дня. Сможешь ли ты пройти через них живым, еще предст
оит узнать. Но заката ты не увидишь!
И она указала на ворота неподалеку, которые Гален хмуро оглядел. Стража о
тсутствовала, но и арка и столбы дышали магией.
Гален обернулся, чтобы задать женщине очередной вопрос, но та исчезла, сл
овно сон.
Левая колонна у ворот была белая, правая Ц черная, а на замковом камне арк
и начертан ведический глаз. Остальные камни отображали пять символов пя
терых панданов. Гален попытался пройти сквозь ворота, но обнаружил, что н
е может этого сделать, ибо враждебная воля, излучаемая ведическим глазом
, не пускала его.
Младший Уэйлок не был новичком в искусстве сновидения. Он повернулся и п
роделал обратно весь путь до того места, где лежал труп красного рыцаря. Н
а раскопки ушел час. При приближении убийцы из ран на трупе хлынула свежа
я кровь. С некоторым трудом юноша снял с мертвеца красный плащ, снова пров
ел все церемонии и совершил захоронение в точности как утром.
Затем юноша скинул собственный плащ (глубокого серебристо-серого оттен
ка, с меховым воротником) и скатал его. Он взял красный плащ и завернулся в
него, скрыв лицо под капюшоном. Пятна крови не бросались в глаза среди алы
х, красных и красновато-коричневых переливов ткани.
Он проделал все мили обратно. На сей раз ворота удалось миновать без труд
а.
Гален шагал среди высоких зданий, музеев, залов и соборов внутренних ква
рталов Тириона. Уже близился вечер, и клонящееся к западу солнце казалос
ь мутной точкой, чуть более яркой звездой среди множества других, уже нач
авших появляться на обретающей глубину темной синеве небосвода. Падал с
нег, и по мере приближения вечера складывалось впечатление, что дел у жит
елей Тириона совсем немного.
Гален видел мальчишек в меховых шапках, собиравшихся покататься на конь
ках по замерзшим общественным фонтанам, молодежь постарше, едущую в золо
ченых каретах и санях на бал или какое-то торжество, что угадывалось по св
ету свечей в огромных окнах. Все мужчины облачились в длинные черные тяж
елые плащи и высокие шляпы, женщины кутались в меха, прятали нежные ручки
в муфты, а их смеющиеся лица, румяные от холода и веселья, скрывались под т
енью глубоких меховых капюшонов. Прекрасные лица казались юноше легким
и тенями, он улавливал лишь намек на улыбку или блеск ярких веселых глаз, в
ыхваченные светом разноцветных фонарей в руках факельщиков, сопровожд
авших дам на свидания.
Чем дальше он шел, тем больше свечей появлялось в бесчисленных дымчатых
окнах тесно стоящих зданий. Но постепенно он забрел в район, где дома были
особенно высокие и очень темные, музеи пустовали, а храмы стояли заперты
е и покинутые.
Чем больше сгущались сумерки, тем холоднее становилось. Гален избавился
от красного плаща на ступенях пустующего храма и надел свой теплый сереб
ристо-серый плащ.
Величественные улицы, по которым он шел, производили мрачное впечатлени
е. Огромные изваяния стояли на пустых площадях или маячили на высоких пь
едесталах в покинутых дворах. Их грозные лица походили на высеченные в с
калах по ту сторону гор: глаза узкие, скулы высокие, странные длинные мочк
и ушей. Попадалось все больше фигур в боевых позах, с мечом и щитом, или вск
инувших руку, и все они смотрели туда же, куда и направлявшийся к краю мира
Гален.
Он миновал вереницу исполненных мрачной решимости статуй, венчавших ря
д колонн в конце проспекта. Налево и направо, слабо различимые в свете зве
зд, вставали высокие черные каменные фигуры со вскинутыми руками и оружи
ем. Все они смотрели наружу, во мрак.
Гален прошел несколько футов по темному мосту между двумя колоннами и ту
т сообразил, что это не мост, а причал, выдающийся в пустоту и обрывающийся
без намека на бортик или перила.
Он сделал еще шаг вперед.
В сердце Галена вполз ужас, и юноша замер. Он осторожно посмотрел налево и
направо, ища источник страха. Затем обернулся.
Позади него среди статуй обозначилась неподвижная тень в плаще с капюшо
ном. Капюшон смотрел на Галена. Юный маг медленно поднял сияющее звездны
м светом копье.
Фигура по-прежнему не двигалась. Гален осторожно приближался, шаг за шаг
ом. Свет от наконечника копья упал на ткань плаща, в который завернулось с
ущество.
Это был тот самый заляпанный кровью плащ, который он снял с трупа красног
о рыцаря.
И вот из-под капюшона раздался негромкий голос. Гален не смог определить,
принадлежал он мужчине или женщине.
Ц Я вижу все в мире суда так же, как ты видишь все в мире сновидений, и ты не
можешь скрыть от меня свои преступления, как я не могу скрыть от тебя свои
сны.
Ц Кто ты? Ц спросил Гален. Голос ответил:
Ц Мой народ назначен следить за тем, чтоб никто не проник в мир с коварны
х берегов Настроила, так же как Эвернесс поставлен, чтобы не пропустить в
торжение из кошмарного Ахерона. Однако наша раса была здесь до того, как в
озник город Тирион, ибо это место создано для содержания одного-единств
енного предателя, проклятого самим Обероном. Всех последующих заключен
ных отдавали нам только потому, что тюрьма уже существовала. Первый узни
к тоже из дома Эвернесса. Тоже предатель.
Ц Я не предатель, Ц сказал Гален.
Ц Будь моя воля, эти каменные статуи ожили бы и разорвали тебя на части. О
днако я не стану препятствовать тебе. Ты идешь навстречу судьбе гораздо
худшей, чем любая, на какую способно обречь тебя мое правосудие. Иди! Все, ч
то ты сделал, вернется к тебе, и в охраняемое тобой место вторгнется некто
в твоем плаще, как ты, надев плащ моего сына, вошел ко мне.
Пустой плащ опал на землю. Может, под ним никогда никого и не было.
Ц Погоди! Ц крикнул Гален. Ц Страж Тириона, послушай меня! Я сражался то
лько потому, что на меня напали! Я пришел сюда только потому, что меня приз
вали! Я верен делу Света!
Он взывал к пустоте. Он посмотрел налево и направо, но ничего не увидел. Тк
нул плащ концом копья, но ничего не произошло, голос не зазвучал.
Юноша произнес заклинание, которым его научили смягчать проклятия. Слов
а слетели с его губ глухо и медленно, и он не знал, подействовали ли они. Сле
дует ли продолжать путь? Причины для задержки вроде бы отсутствовали. Он
неуверенно пошел обратно по каменному мосту.
Там, где край моста обрывался в пустоту, три с лишним дюжины колец, каждое
по двенадцать футов в диаметре, удерживали огромные звенья. Галену не до
водилось видеть такого ни во сне, ни наяву Ц во тьму дугой уходили гигант
ские цепи, блестящие в звездном свете. Из центрального кольца ныряла вни
з дальше всех остальных самая толстая и прямая цепь.
Сам того не заметив, Гален миновал береговые скалы и оказался за краем ми
ра: полумост нависал над бездной. Под ногами был только воздух.
Недобрый знак. Когда он вышел за край мира Ц когда страж Тириона проклял
его? Или раньше? Дурное место. Вещи здесь, в нескольких футах за границей м
ира, не связаны мирскими законами. Престолы и власти, к которым он обращал
ся, теперь слишком далеко, чтобы услышать его, а простые предметы могут не
откликнуться на свои истинные имена. Его молитва, призванная отклонить п
роклятия, рискует оказаться бессмысленной.
И все же нет причин ждать.
Он опустился на колени на краю причала, затем поставил ноги на громадные
звенья длинной центральной цепи и перекинул тело через кромку мира.


V

Крутой спуск не отпечатался в памяти. В следующий момент Гален обнаружил
, что стоит, балансируя, словно канатоходец, на звеньях гигантской цепи, ве
дущей к утопленному в нагромождении ледяных сталактитов замерзшего во
допада кольцу. С этого кольца, оплетенная сосульками и наполовину погруж
енная в толстый лед, свисала жуткая клетка Ц сплошь из лезвий и шипов.
С обеих сторон и высоко над ней неподвижно и безмолвно висели в пустоте и
ли застыли и вмерзли в лед железные клетки других не прощенных. Девять ши
роких ледяных дорог сбегали с титанических скал, где оказался Гален. Мес
то напоминало обнимающий бездну залив, ибо слева и справа юноша различал
громадные, больше гор, утесы и вздымающиеся в пустоту скалистые пики, кот
орые были испещрены мелкими уступами и расселинами. На них из занесенных
ветром семян проросла жесткая трава и одинокие деревца.
Под ногами плыли несколько одиноких облаков, мерцала россыпь звезд, а да
льше внизу простиралась бесконечная темнота.
Однако ближе находились окровавленные клетки, и стоял он на самой длинно
й цепи самой нижней из всех. Вечерние морозы застигли ее в высшей точке ам
плитуды и погрузили в стену водопада.
Вода еще сочилась со льдин, капая на скорчившуюся внутри клетки черную ф
игуру. Одна капля громко шлепнулась на склоненную голову, узник зашевели
лся и поднял голову. Он перегнулся пополам в клетке, которая не позволяла
ему выпрямиться.
Сквозь спутанные пряди волос смотрели темные и властные глаза, запавшие
от долгих страданий. Ястребиный нос, жестокий и твердый рот Ц горькое, су
ровое и безжалостное лицо. Тело узника прикрывали жалкие отрепья некогд
а парадного одеяния, словно его арестовали посреди праздника и не позвол
или переодеться. Кожа, иссеченная множеством шрамов и колотых ран, почер
нела от обморожений и уродливых ожогов.
Ц Я Азраил де Грэй Уэйлок, Ц произнес человек мрачно и негромко. И, протя
нув руку сквозь прутья, наложил ладонь на цепь. Ц Ты, посмевший прервать
мои размышления, знай: стоит мне пожелать, и движение моей ладони опрокин
ет тебя в бездонный мрак за пределами сновидений. И твое тело никогда не п
роснется. А теперь говори и убеди меня удержать мою руку в неподвижности.

По его кисти и предплечью текла кровь: он ободрал плоть о крючья и железны
е когти своей тюрьмы.
Гален округлившимися глазами смотрел, как капли крови улетают вниз, проч
ь из глаз в бескрайнюю тьму под ногами, где, возможно, превращаются в лед, а
может быть, падают вечно.
Юношу заполнил холодный ужас. Он понимал: того, что он сейчас сделает, уже
не исправить.

ГЛАВА 4
СМЕРТЬ И БЕССМЕРТИЕ


I

Ц Ступай впереди меня, Ворон, сын Ворона, Ц скомандовал ледяной голос.
Ц Никто в комнате не заметит тебя. Мгла моего плаща сделает их слепыми.
Ворон открыл дверцу чулана и прошел мимо кучки практикантов. Они не обер
нулись и не окликнули его. Он вышел в коридор. За спиной чиркали по плиткам
пола тихие шаги.
Когда-то, еще мальчиком в Северной Греции, после побега из Советского Сою
за, Ворон ночью играл на кладбище за местной греческой церковью, которая
в юности служила храмом языческих богов. Внезапно он наткнулся на волка,
выдирающего труп из мягкой земли между могильными плитами.
Тощий оголодавший зверь, ворча, поднял на него взгляд Ц тень с глазами, ка
к зеленое пламя. На мгновение мальчик почуял горячее дыхание хищника, см
радное от жуткой трапезы. Затем волк отвернулся и удрал.
Ворон так и не забыл дыхания этого смрада. И теперь в больнице он снова поч
увствовал за спиной тот самый запах Ц запах пожирателя падали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39