— Это раздражает.
Услышав скрытую боль в его голосе, она решила не обижаться на его резкий тон.
— Вы путешествуете в одиночестве? — осведомился Люциан.
— У меня есть мой конь.
Адара погрузила пальцы в жесткую черную гриву животного, которое без видимых усилий несло их вперед.
— Едва ли это подходящая компания для принца.
— Верно. Он больше подошел бы королю или императору.
Адара улыбнулась. Она вдруг осознала, что в данную минуту путешествует со своим мужем. Человеком, в раздумьях о котором провела бессчетное количество ночей.
Но принц, который держал ее в своих объятиях, был совершенно не похож на бледного галантного мужчину, которого она рисовала в своем воображении. Она представляла его вежливым и учтивым, какими были молодые люди в ее дворце. Человеком высокой культуры. Поэтичной натурой.
Мужчина, сидевший рядом с ней, был настоящим. Жестким и серьезным. Беспощадным. Закаленным невзгодами.
Опасным.
Кристиан Эйкрский был совершенно не похож на других представителей знати — изнеженных и слабых, — которых она знала. Он жил, словно нищий бродяга, отказавшись от роскоши, в которой мог купаться дома.
И несмотря на это, он все равно держался с достоинством короля.
— Ты когда-нибудь скучал по Элджедере? — спросила она.
Стиснув зубы, он взглянул на нее:
— Почему ты упорно продолжаешь задавать мне вопросы?
— Потому что ты мне интересен.
— Почему?
— Я восхищаюсь тобой. Я не припомню ни одного вельможу, который отказался бы от своей судьбы или трона. Большинство людей тратят всю свою жизнь на то, чтобы получить то, от чего ты бежишь, как от огня… Ты ни разу не был дома, не так ли?
Кристиан сосредоточенно смотрел на дорогу, в то время как старые воспоминания медленно всплывали в памяти.
На самом деле у него никогда не было дома. Его родители избрали для себя жизнь пилигримов и с тех пор бродили по свету. До гибели родителей он жил в одном месте самое большее полгода. Куда бы ни отправлялись его родители, они всегда очень тщательно следили за тем, чтобы никто не узнал, кто они такие.
Кристиан никогда не был в отчем доме своей матери — в Элджедере. Он не знал никого из своих родственников со стороны матери, кроме дяди Селвина, который приехал, чтобы сообщить ему о смерти родителей.
Будучи наивным ребенком, он не понимал, почему этот человек так его ненавидит. Селвин неожиданно явился в монастырь в Эйкре, где родители оставили его, а сами тем временем отправились навестить друга.
— У мальчишки не все в порядке с головой, — сказал Селвин престарелому аббату, когда тот отказался отпустить с ним Кристиана. В случае смерти его родителей монастырь становился его опекуном и получал право управлять его имуществом, но только до тех пор, пока он будет там жить. — Он считает себя принцем, но он просто норманнский ублюдок.
— Не беспокойтесь, милорд. Мы не потерпим лжецов в обители Божьей, — ответил ему старый аббат и сдержал свое слово. Если Кристиан заговаривал о своих родителях или наследстве, он получал розог.
Со временем он понял, что лучше вообще не разговаривать.
Но не все было так ужасно. Брат Ангелус, один из тамплиеров, взял его под свое крыло и многому научил. Он был хорошим другом и погиб, пытаясь помешать сарацинам убить Кристиана.
— Нет, — наконец ответил Кристиан Адаре. — Я никогда не был на родине матери.
— Но ты ведь был совсем близко.
— А моя мать сказала, что в ее государстве сейчас царит смута. И она не хотела, чтобы кто-либо из нас показывался там, пока волнения не улягутся.
Адара кивнула головой так, словно прекрасно знала, о чем идет речь.
— Латрэймо. Должно быть, твоя мать чувствовала его приближение.
Он нахмурился, услышав незнакомое слово.
— Ла… что?
Ему ответил Люциан:
— Этим словом в Элджедере называют кровавую баню, мой принц, и теперь оно тесно связано в умах людей с приходом к власти Селвина.
— Я не понимаю.
— Я тогда была еще девочкой, — тихо сказала Адара, одной рукой коснувшись его руки, а другой продолжая гладить гриву коня. Кристиан старался не обращать внимания на мягкость прохладной ладони, касавшейся его кожи, на особый женский аромат, наполнявший его ноздри. Слишком много времени прошло с тех пор, когда он в последний раз имел удовольствие держать в своих объятиях женщину.
Эта женщина была особенно, невероятно нежной.
Не говоря уж о том, что под ее плащом не было одежды.
Стоило ему только подумать об этом, как его плоть болезненно напрягалась. В особенности потому, что он знал, что она готова отдаться ему к его же удовольствию. Все, что ему нужно было сделать, — это немного потянуть за мягкую ткань, и он сможет коснуться обнаженной кожи ее живота.
А если опустить руку чуть ниже, то он сможет пробежаться пальцами по треугольнику мягких волос и погладить ее…
При мысли об этом кровь прилила к его чреслам.
— Я помню, как наша семья покинула дворец в страхе, что кровопролитие в Элджедере коснется и нас, — сказала она, не подозревая, какие муки ему причиняет. — По никому не известной причине однажды ночью твой дядя Тристоф убил твоего деда. Ослепленные яростью, его братья обнажили мечи и убили его, после чего набросились друг на друга. За год все члены их королевской семьи, кроме тебя, сошли в могилу.
— Канули в Лету, — повторил Люциан. — Элджедере нужен не просто король, а воин-герой, который освободил бы ее от тирана.
Озадаченный словами Адары, Кристиан оставил реплику шута без внимания. Не все члены его семьи были мертвы.
— А как же Сел вин? Он тоже мой дядя.
— Нет, — ответила Адара, — он так себя называет, но на самом деле он всего лишь дальний родственник, который служил во дворце твоего дедушки обер-гофмаршалом. Он претендует на трон только потому, что когда-то женился на четвероюродной сестре твоего дедушки, которая умерла вскоре после рождения Базилли. В нем нет ни капли королевской крови — вот почему он так старается возвести на престол своего сына. Только в Базилли течет королевская кровь, да и то в лучшем случае малая ее толика. После убийства твоих родителей Селвин провозгласил себя регентом, сказав, что ты слишком мал, чтобы быть королем, но он позаботится о том, чтобы ты получил хорошее воспитание и подготовился к обязанностям, которые в будущем лягут на твои плечи.
Кристиан нахмурился:
— Моих родителей никто не убивал. Они погибли при пожаре.
Она подняла на него свои темные глаза и обожгла взглядом.
— Твои родители погибли от руки твоего самого младшего дяди, которого впоследствии убил Селвин.
Кристиану стало нечем дышать, в то время как ее слова эхом отдавались в его ушах.
— Ты уверена? Она кивнула:
— Всем прекрасно известно, что произошло. Или по меньшей мере все знают историю, которую преподнес Сел-вин, поскольку он присутствовал при этом. Если честно, то я спрашиваю себя, не прикончил ли он всех троих одним махом, а потом просто заявил, что, убивая Кариана, пытался защитить твоих родителей.
У Кристиана закружилась голова от осмысления того, что она ему говорила.
— Почему никто не рассказал мне об этом?
— Не беспокойтесь, мой принц, мне тоже никто ничего не рассказывает. Конечно, я болван, и они боятся, что я все забуду. Вы тоже болван?
— Нет, Люциан, — мягко ответила Адара и снова посмотрела на Кристиана. — Вы ни разу не появились дома, милорд. Когда мне было четырнадцать лет, Селвин сказал, что послал за тобой и узнал, что твой монастырь разрушен. Все решили, что ты погиб.
— Тогда почему мы до сих пор женаты?
— Я отказывалась верить этому, пока мне не предъявят доказательства, в особенности потому, что Селвин сразу же предложил, чтобы я вышла замуж за его сына, дабы сохранить наши владения и договор. Но я почему-то знала, что ты жив, поэтому мой отец потребовал, чтобы ему предъявили твое тело и доказательство, что это именно твое тело. Селвин не смог предъявить тело с твоей цепочкой, поэтому наш брак остался в силе.
Кристиан слушал, не перебивая. Ничего этого он не знал.
— Поскольку я была твоей женой, ко мне надлежало относиться с должным уважением, поэтому они не осмеливались вторгнуться в наше королевство. Не говоря уж о том, что, пока твой народ верил, что ты жив, ни Селвин, ни Базилли не могли на законных правах взойти на трон или получить в свое командование армию. По древнему закону только полноправный король может командовать войсками Элджедеры. Когда несколько лет назад пришло письмо, в котором говорилось, что ты выжил, его перехватил дворецкий элджедерианцев и обнародовал. Таким образом, мы с отцом получили доказательство того, что ты жив.
— И за это мы будем благодарны вам по гроб жизни, — сказал Люциан. — Иначе моя королева вышла бы замуж за это чудовище и меня посадили бы на кол ради его удовольствия, потому что он меня ненавидит.
В какой-то мере Кристиан понимал его чувства. Люциан, похоже, имел привычку молоть всякий вздор, но в его словах все же была логика.
Его мысли снова вернулись к тому, что говорила Адара.
— Если войска могут подчиняться только моему приказу, то почему ты опасаешься, что они вторгнутся в твое королевство?
— Кое-кто уже устал ждать, когда же их принц наконец вернется и взойдет на престол. Это те люди, которые слушают Базилли. В отличие от своего отца он обаятелен и умеет убеждать людей. Он медленно склоняет твой народ к тому, что тебя надо предать забвению и возвести на престол истинного, чистокровного элджедерианца. И одновременно принуждает меня провозгласить тебя мертвым, чтобы он, в свою очередь, мог жениться на мне.
Кристиан горько усмехнулся:
— И теперь ты хочешь, чтобы я вернулся на родину, которую я в жизни не видел, и свергнул его?
— Именно.
Кристиан ужаснулся простоте ее логики.
— Вы действительно хорошо обо всем подумали, миледи?
— Конечно.
Кристиан покачал головой, еле сдерживаясь, чтобы не поднять ее замысел на смех.
— Так, значит, ты предлагаешь, чтобы я просто вошел в тронный зал Элджедеры и потребовал, чтобы мне вернули мое королевство?
— Ну, нет, это будет не так просто.
— Это будет совсем не просто, — заявил Кристиан. — Жизнь научила меня, что никто не отдает трон по доброй воле.
— Никто, кроме вас, — встрял Люциан. «Продолжай в том же духе, шут, и вскоре ты будешь валяться на обочине со свернутой шеей».
Кристиан откашлялся:
— В отличие от меня большинство людей более чем готовы сражаться за власть не на жизнь, а на смерть. Для этого понадобится армия.
Адара устремила на него взгляд своих карих глаз, пылавший энтузиазмом и нерушимой верой в свою правоту. Если бы только он разделил ее веру!
— Армия Элджедеры встанет на твою сторону, когда ты вернешься, Кристиан. Таков закон твоего королевства.
Кристиан с усмешкой посмотрел на нее:
— Полагаю, в моем королевстве также существует закон, согласно которому члены королевской семьи не должны убивать друг друга, чтобы посторонний человек мог стать регентом, однако именно это и произошло.
— Он попал в точку, моя королева.
Адара бросила на своего шута недовольный взгляд.
— Что ж, прекрасно. Если ты не желаешь быть королем, тогда подари мне наследника.
Кристиан чуть не разразился проклятиями от ее неожиданного заявления. Уж не ослышался ли он? Конечно же, она сказала не то, о чем он подумал.
— Прошу прощения?
— Если ты отказываешься стать королем, тогда подари мне наследника, чтобы он занял твое место. Дитя, которое элджедерианцы будут вынуждены принять и подчиниться ему.
— Да как ты могла хоть на мгновение предположить, что я соглашусь отдать тебе своего ребенка?
— Потому что так будет правильно. Кристиан пришел в ужас:
— Ты так думаешь?
Оставив его вопрос без ответа, она заговорила, и ее голос был исполнен величия королевы, привыкшей повелевать всеми, кто ее окружает:
— Вы должны сделать выбор, милорд. Одно из двух: либо вы возвращаетесь и становитесь королем, либо дарите мне наследника, который будет править королевством вместо вас.
— Нет, миледи, есть еще третий вариант, когда я не делаю ни того ни другого.
— В таком случае это нельзя назвать выбором.
— Да, но это и есть мой выбор, и, если ты хоть на минуту полагаешь, что я позволю тебе увезти своего ребенка в это змеиное гнездо, ты глубоко заблуждаешься.
Она устремила на него умоляющий взгляд:
— Мне нужен твой наследник.
— А это, Адара, как раз то, чего я не могу тебе дать.
Глава 3
Адара воззрилась на мужчину, который держал ее в объятиях.
— Я не прошу тебя стать отцом, Кристиан, равно как и не прошу тебя стать королем. Я всего лишь прошу тебя подарить мне несколько ночей страсти, которые, уверена, ты дарил любой желающей женщине, которая предлагала тебе себя.
Кристиан отвернулся и глухо проговорил:
— Вы не знаете меня, ваше величество, чтобы делать обо мне подобные выводы.
Это была правда. Она его не знала. Но она все равно должна убедить его, что это необходимо. Она должна это сделать, чтобы спасти свой народ. Ребенок — это залог того, что Селвин с Базилли больше не смогут угрожать Таагарии.
Это был новый и, по ее мнению, совершенный план.
Она надеялась.
— Пожалуйста, Кристиан. Возможно, тебе нет дела до своих подданных, но мне небезразлична судьба моего народа, и я не могу допустить, чтобы его покорил человек, в котором нет ни капли милосердия. Наследник решит все наши проблемы.
Он покачал головой, словно ужаснувшись тому, что она ему предлагала.
— Мы говорим о ребенке, Адара. Человеке из плоти и крови. Нашей плоти и крови. Ни разу за всю мою жизнь родители не назвали меня своим наследником. Они называли меня своим сыном.
Бросив на нее пронзительный взгляд своих светлых глаз, он продолжил:
— И как долго, по твоему мнению, такой человек, как Селвин, будет терпеть присутствие нашего ребенка? Ты только что рассказала мне, как члены моей семьи поубивали друг друга. Как мои родители погибли от руки убийцы, а твоя кузина Тера вполне может поплатиться жизнью за оказанную тебе помощь. Я не допущу, чтобы мой ребенок погиб ни за что.
Почему он такой упрямый? Он должен хоть в чем-то ей уступить. Слишком многое в ее жизни поставлено на карту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34