— Да?
— С тобой все в порядке? У тебя какой-то растерянный вид.
Так оно и было, но он скорее умрет, чем допустит, чтобы она об этом узнала.
— Нет, я просто думал о том, что сказал Фантом. — Он пересек шатер, чтобы помочь ей расстелить одеяла. — У нас был тяжелый день. Ты должна отдохнуть.
Замерев, она подняла на него глаза:
— А ты?
Ее карие глаза ласково смотрели на него, и забота, которую он увидел в них, тронула его до глубины души. Вытянув руку, Кристиан прижал ладонь к ее щеке. Нежность ее кожи никогда не переставала изумлять и согревать его душу. Эта женщина была его частью. Глубинной. Неотъемлемой.
Сегодня он едва не потерял ее. Ярость и боль, которые он ощутил, до сих пор клокотали в его душе. Он не хотел чувствовать это. Не хотел признавать, что один-единственный человек заимел над ним такую огромную власть, что, покинув его или уйдя из его жизни, мог изменить его судьбу.
Это было унизительно для его мужского самолюбия.
И в то же время осознавать это было чудесно. Быть с ней рядом… ощущать ее… Ничто не могло сравниться с этим. Ее присутствие давало ему силу и делало его безумно счастливым.
Адара накрыла его руку своей. Он смотрел на нее так пристально, что ее горло словно сжало тисками. В этих светло-голубых глазах было столько чувства! Столько любви и обожания! И в то же время она видела в них муку и страх. Как ей хотелось избавить его от них!
Единственное, что она могла сделать, — утешить его, насколько это было в ее силах. Поднявшись на цыпочки, она запечатлела на его красиво очерченных губах нежный поцелуй.
Она была совершенно не готова к его отклику на ее поцелуй. Застонав, он сжал ее в своих железных объятиях и принялся терзать ее рот. Его язык вонзался в ее язык, точно пика, словно он хотел поглотить ее целиком. От неистовства его страсти у нее перехватывало дыхание. Он то дразнил и покусывал ее губы, то снова сливался с ней в еще более глубоком поцелуе.
Отстранившись, он пристально посмотрел на нее — его глаза словно буравили ее — и припал губами к ее шее. Адара шумно выдохнула, почувствовав, как мурашки побежали по ее телу, меж тем как он распустил шнуровку ее платья.
Расстегнув пояс с оружием на талии Кристиана, она уронила его на пол и, ухватившись за его накидку, стянула ее через голову. Он столь же стремительно избавился от кольчуги.
С тяжело бьющимся сердцем Адара принялась расшнуровывать его стеганую куртку.
— Дьявол! — рявкнул он. — Я не могу ждать.
Адара нахмурила брови, не вполне понимая его, пока он не расшнуровал кольчужные поножи. Проделав это, он схватил ее и поднял вверх подол ее платья. Через пару секунд Кристиан пригвоздил ее к шесту посередине шатра и погрузился глубоко в нее.
Почувствовав, как у нее закружилась голова, Адара обвила ногой его бедра, меж тем как он вонзался в нее снова и снова. Он был необуздан в своей страсти, давая ей знать, сколь сильно он жаждет ее.
Кристиан стиснул зубы, когда наслаждение, которое дарило ему ее тело, нахлынуло на него, принося облегчение его плоти. Он нуждался в физическом единении с ней до такой степени, что уразуметь это было свыше его сил. Она была частью его души, от которой он едва не отрекся.
В ее объятиях он обретал убежище, которого искал. Но доколе это будет длиться? Рано или поздно всем людям приходится покидать убежище. Такова уж человеческая натура. Так или иначе, животное начало движет своим хозяином.
Прижавшись щекой к ее щеке, он вдыхал аромат ее волос.
— Ты моя, — прошептал он ей на ухо.
— Я твоя, Кристиан, — выдохнула она, — и всегда была твоей.
Отстранившись, он с восхищением посмотрел на нее.
Если б только она приехала за ним раньше!
Или, быть может, ей вообще не следовало за ним приезжать. Нерешительность разрывала его сердце на части. Как могло то, что он чувствовал к ней, быть пагубным для него?
Несомненно, нечто столь непонятное и удивительное могло быть ниспослано только Богом.
— Я хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда, Адара. Протянув руку, она коснулась его губ.
— Я не из тех, кто грозится уехать.
Да, не из тех. Кристиан погрузился в нее и замер, чтобы ощутить сладость ее плоти, обволакивавшей его естество, почувствовать тепло ее рук, сжимавших его в пылу этого мгновения.
— Я ничего не знаю о той жизни, которую ты мне предлагаешь, Адара. Я ничего не знаю ни о богатствах, ни о том, как править страной. Не знаю ничего о любви и женском сердце. Я знаю лишь войну и жестокость.
Сердце Адары сжалось от его тихих, исполненных печали слов, но именно мука, отражавшаяся в его глазах, огнем жгла ее душу.
— Я не знаю, как быть твоим королем…
Адара затаила дыхание, в то время как Кристиан стоял совершенно неподвижно — его плоть по-прежнему была внутри ее. Она ждала, что он отстранится, ждала, что он убежит от нее.
Вместо этого он, продолжая смотреть на нее, поднял руку и коснулся ее щеки.
— Но, да поможет мне Бог, я хочу быть твоим мужем. Я ничего так не хочу, как видеть тебя в своей постели каждую ночь.
Адара задохнулась от охватившей ее радости. Взяв его руку в свою, она поцеловала его крепкие мозолистые пальцы.
— Я люблю тебя, Кристиан. И никогда не брошу тебя.
Он закрыл глаза, словно смакуя ее слова. Ей до боли хотелось услышать, как он скажет ей в ответ те же слова любви, но он этого не сделал. И все же он вверил себя ей. Этот поступок был самым значительным из всех, что он совершал прежде.
Они проделали большой путь за минувшие недели. Это касалось не только расстояния — к тому времени, когда они доберутся до Таагарии, Кристиан будет готов сделать тот последний шаг, благодаря которому он целиком и полностью окажется под кровом ее сердца.
Он снова задвигался внутри ее — стремительно и сильно. Адара прижалась к нему, отдавшись ощущению его силы, волнами накатывавшей на нее. Она ничего так не хотела, как держать мужа в своих объятиях.
Быть рядом и держать в своих объятиях…
Да, именно этого она и желала. С сердцем, жаждущим этого, она подошла к завершению, выкрикнув его имя.
Кристиан нежно поцеловал ее, почувствовав, как ее тело свело судорогой. Хрипло дыша, он присоединился к ней в райском блаженстве. Тело его содрогнулось — так силен был охвативший его экстаз. Только Адара была способна удовлетворить его до такой степени. Заставить чувствовать себя целостным и желанным.
— Что вы сделали со мной, миледи? — прошептал он, прижавшись лицом к ее лицу.
Ее нежность… запах ее плоти…
Она делала его слабым и сильным одновременно.
— Я всего лишь пытаюсь сделать вас счастливым, милорд.
Улыбнувшись, Кристиан крепко поцеловал ее.
— Это воистину так.
Нехотя он вышел из нее и оправил на ней платье.
Адара плотно сжала губы, когда ее взгляд скользнул вниз, чтобы рассмотреть Кристиана в полный рост. Невольно она разразилась смехом.
Кристиан нахмурился:
— Что на тебя нашло?
— Посмотри на себя, — ответила она.
Спеша овладеть ею, он не снял стеганую куртку, которая теперь свободно болталась на его теле. Кольчужные поножи его были спущены, свисая до лодыжек, но держались у колен при помощи сапог. Выглядел ее муж и в самом деле довольно потешно, особенно принимая во внимание тот факт, что обыкновенно вид у него был весьма сдержанный и угрюмый.
Бросив взгляд вниз, Кристиан подхватил ее смех.
— Боюсь, моя роза сделала из меня посмешище, чтобы я был под стать ее шуту.
— Твоя роза?
— Да, — сказал он, снова натянув на себя поножи и завязав их на талии. — Это слово как нельзя лучше подходит, чтобы описать твою колючую красоту.
Адара почувствовала, что он дразнит ее, и теперь наслаждалась этим непривычным ощущением.
— Колючую? Он кивнул.
— У тебя весьма скверный нрав. И к тому же упрямый. Огонек в его светлых глазах был таким игривым, что она не могла удержаться от того, чтобы не подразнить его в ответ:
— Ой ли? Нет, сэр, я склонна считать, что вы спутали меня с собой.
— Неужели? — Он попытался притянуть ее к себе. Вырвавшись из его объятий, Адара провела ногтем по контуру его челюсти, осторожно приподымая волоски его бородки.
— Да. Ты единственный колючий предмет, который я вижу в этом шатре.
Он лукаво улыбнулся:
— Минуту назад ты не имела ничего против моей колючести.
Кристиан притянул ее вплотную к своей груди. Адара невольно вздохнула, снова ощутив твердость его плоти. Было в нем что-то необыкновенно мужественное. Мужской запах его кожи, бугристые мышцы. Мускулистый, поджарый — он был сама сила.
Его полный вожделения взгляд скользнул вниз и замер на ее губах, прежде чем он снова завладел ее ртом. Адара отдалась ему во власть, упиваясь вкусом единственного мужчины, который был ей нужен. В такие минуты она знала, что он любит ее, хотя он и не выражал этого словами. И только во мраке ночи ее одолевали сомнения.
Он сказал, что останется с ней, но она не была в этом уверена. Ночью он покидал ее, чтобы встретиться с Йоаном и остальными. Именно тогда она видела истинную натуру своего мужа и то, как свободно он чувствовал себя в обществе своих друзей.
В душе он был солдатом.
Как долго подобный человек будет довольствоваться домашним очагом? Она не хотела делать его несчастным. Кристиан значил для нее все. Что проку удерживать его подле себя, если он будет чахнуть в неволе?
Прервав поцелуй, он отстранился от нее и нахмурил брови:
— Что-то не так?
— Нет, — ласково молвила Адара. — Я просто пыталась представить, что принесет нам завтрашний день.
Кристиан еще крепче сомкнул вокруг нее кольцо своих рук, но на него, в свою очередь, нахлынули сомнения.
— Давай не будем думать об этом. Завтра все равно будет то, что будет, — какие бы планы мы ни строили. Сегодня у меня нет никакого желания думать об этом. Я хочу лишь ощущать твое присутствие.
Поцеловав его руку, Адара отпустила его.
— Прекрасно, я отогнала все свой думы.
Если б только он мог сделать то же самое! Но теперь, когда она затронула эту тему, у него голова пошла кругом от забот.
И самой первостепенной из них была та, что требовала от него бросить все на свете ради женщины, которую он держал в объятиях.
Как бы то ни было, настало время отбросить страх. Решение было принято, и у него не было иного выбора, кроме как идти вперед и верить, что провидение поможет ему.
Адара была его женой…
Нет, Адара была его жизнью.
«Жизнь и смерть идут рука об руку…»
Зловещий голос в голове не давал ему покоя. Изводил его. Он прочел достаточно молитв над умирающими, чтобы не понаслышке узнать, как хрупка жизнь. За их головами охотятся убийцы, а она носит под сердцем ребенка. Женщины каждый день умирают в родах.
Человек может тронуться умом от таких мыслей.
Кристиан невольно рассмеялся.
Адара сердито посмотрела на него:
— Что на тебя нашло?
— Я просто подумал, что Люциан, должно быть, был вполне нормальным до того дня, как свалился к твоим ногам. Вот уж воистину интересно, сколько времени понадобится, чтобы я сравнялся с ним по уму?
В ответ на его шутку Адара вскинулась:
— Ты хочешь сказать, что он помешался из-за меня?
— Нет, я всего лишь хочу сказать, что всякий раз, когда ты оказываешься рядом, я полностью теряю рассудок.
— Значит, я свела тебя с ума?
— Окончательно и бесповоротно. Она запечатлела поцелуй на его щеке.
— А ты завладел моим сердцем, Кристиан.
Кристиан улыбнулся, а она тем временем спросила позволения отлучиться по своим нуждам.
— Я люблю тебя, Адара, — еле слышно молвил он.
Жаль только, что он не мог собраться с духом и произнести это громко, глядя ей в глаза, не боясь, что тогда что-то произойдет и отнимет ее у него.
Глава 16
За время путешествия на протяжении следующих нескольких месяцев между Адарой и Кристианом установились непринужденные, товарищеские отношения. С каждым прошедшим днем сердце Адары все больше наполнялось надеждой, что Кристиану понравится быть королем и мужем и что он научится нуждаться в ней, по крайней мере настолько, насколько человек, столь сильный духом, мог нуждаться в другом человеке.
Они были всего в неделе езды от границы Таагарии. Летняя жара обрушилась на них, и Адара сделалась раздражительной из-за плохого самочувствия. По словам повитухи и ее собственным подсчетам, оставалось еще два месяца до того, как ребенок появится на свет.
Адара мечтала поскорее очутиться дома, где она сможет отдохнуть в привычной для нее обстановке. Нескончаемое путешествие оказалось для нее тяжким и изнурительным испытанием. Чтобы хоть немного облегчить ее страдания, Кристиан с Люцианом соорудили уютную повозку, устланную перьевым тюфяком и заваленную подушками, чтобы она ехала в ней днем. Тем не менее она не могла с уверенностью сказать, что ехать в повозке было сколько-нибудь лучше, чем скакать верхом на лошади. Телегу постоянно швыряло из стороны в сторону, так что по временам ей приходилось держаться что есть мочи. Однако это было так мило с их стороны, что у нее не хватило духу пожаловаться.
Адара лежала в своей повозке, наблюдая за окружавшими ее мужчинами. В последние дни, когда они приблизились к границам Элджедеры и Таагарии, они сделались серьезнее. Настороженнее. Казалось, будто они в любой момент ожидают нападения.
Мужчины давным-давно пришли к выводу, что Селвин не потерпит, чтобы армия вошла в любую из стран без боя. В этом случае он слишком много потеряет. Они были совершенно уверены, что он нападет на них прежде, чем им представится случай пересечь границу.
Кристиан скакал слева от жены, чтобы иметь возможность приглядывать за ней. Фантом и Люциан ехали рядом с ним, но никто из них не произносил ни слова.
Вздохнув, Адара утерла пот со лба.
— Тебе нужно отдохнуть? — тотчас осведомился Кристиан.
Она улыбнулась ему:
— Если ты еще раз остановишь армию, то, боюсь, мой дражайший муж, Йоан принесет тебя в жертву канюкам.
— Это точно, — молвил Фантом. Он метнул в Кристиана лукавый взгляд. — Так нам остановиться?
Кристиан бросил на жену странный взгляд:
— Я не хочу, чтобы вы перенапрягались, миледи. На вас и так возложена достаточно тяжелая ноша.
— Да, — пошутила она. — Необходимость терпеть вас — воистину самая невыносимая участь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34