— Если ты ляжешь на постель, — сказала она, — то я смогу помассировать тебе всю спину.
Адара плотно сжала губы, чтобы удержаться от улыбки, когда он быстро повиновался. Коррин была права. Ее муж не жаловался и не пытался сбежать от нее.
Он послушно лег, словно жаждал ее ласк.
— Положи руки под голову, — велела она и принялась нежно разминать мышцы его спины, как показывала Коррин. Адаре не верилось, что это и в самом деле подействует. Возможно, ей стоит внимательнее слушать советы Коррин касательно того, как обращаться с мужчинами.
В волнении она прикусила губу.
Кристиан выдохнул, ощутив, как по его телу прокатилась волна абсолютного блаженства. Он никогда не испытывал ничего подобного. Ее руки творили чудеса с его ноющими, напряженными мускулами, расслабляя их, успокаивая его. Воистину второй такой женщины, как его жена, не сыскать.
И то, что она заботилась о нем…
Так легко было бы позволить себе полюбить ее. Было в ней что-то такое, что полностью изглаживало из его души боль прожитых лет. Одного взгляда в ее глаза бывало достаточно, чтобы он почувствовал себя лучше.
Но люди умирают. Уж он-то знал это, как никто другой: всю юность он провел в окружении смерти.
Это было слишком больно.
Адара почувствовала, как он напрягся.
— Ш-ш-ш, Кристиан, — прошептала она ему на ухо, в то время как ее руки снова двинулись к его голове и принялись поглаживать кожу под волосами и виски. — Отбрось свои беспочвенные страхи и думай только о хорошем.
Она принялась напевать, пытаясь ему помочи.
Кристиан закрыл глаза, в то время как ее нежный голос успокаивал его так же, как и ее руки. Он чувствовал себя невероятно спокойно, умиротворенно. Ни разу в жизни он не испытывал ничего, что могло сравниться с этим.
Это был верх блаженства.
И всем этим он был обязан Адаре.
Адара улыбнулась, когда напряжение покинуло его. Она нежно нажала большими пальцами на плоть под его лопатками и провела руками вдоль его позвоночника до поясницы.
Потом она погладила пальцем один из его шрамов. Глубокий и красный, он спускался вниз от бедра через левую ягодицу. Она не могла с уверенностью сказать, появился он от удара мечом или же вследствие падения. В любом случае ему пришлось порядочно настрадаться.
Столько боли…
Не дав себе времени опомниться, она наклонилась и приложила губы к этому месту. И услышала, как Кристиан шумно выдохнул, но он не отстранился от нее.
С надеждой улыбнувшись, Адара медленно проложила губами дорожку вдоль его позвоночника к мускулистым плечам. Даже со всеми этими шрамами его спина все равно казалась ей совершенной. Прекрасной.
И она хотела попробовать на вкус каждый дюйм его тела. Узнать его так, как жена должна знать своего мужа.
Кристиан чувствовал, как его естество твердеет, в то время как ее язык нежно касался шрамов на его спине. Странно было испытывать такое несказанное блаженство от того, что раньше причиняло ему невыносимую боль. Но это же Адара. В этом она была мастер.
Перекатившись на спину, он схватил ее, прежде чем она успела отстраниться. Положив ладонь на ее щеку, он привлек ее к себе и поцеловал. Он ощущал вкус вина на ее губах, ее желание, жар ее тела.
И ему хотелось большего.
Каждый день их пребывания вместе был сущей пыткой. Находиться так близко от нее и не иметь возможности ее коснуться…
Теперь его сопротивление растаяло под ее ласковым напором. Он был слишком утомлен, чтобы бороться, слишком изнурен, чтобы отказать себе в ее поддержке. Нравилось ему это или нет, он нуждался в ее прикосновениях, чтобы облегчить свои страдания.
Адара закрыла глаза, отдавшись ощущениям мужской плоти. От Кристиана веяло отчаянием и силой. Ей не верилось, что Коррин оказалась до такой степени права, но она была благодарна ей за совет.
Его поцелуй был исступленным и страстным, полным обещания.
«Люби меня, Кристиан».
Эти слова молитвой звучали в ее душе. Ей больше ничего не нужно было в жизни, кроме него. Как это странно — располагать всеми предметами комфорта и роскоши, какие только способны обеспечить ей ее богатство и положение в обществе, и по-прежнему лелеять мечту о своем прекрасном рыцаре.
Он олицетворял собой все, что было ей дорого. Любовь. Благородство. Страсть. Она не могла представить себя лежащей рядом ни с кем, кроме него.
Адара задрожала, почувствовав, как он проложил губами дорожку из поцелуев от подбородка до шеи. Его горячая ладонь накрыла ее грудь, отчего по коже ее побежали мурашки. Еще крепче сжав ее в объятиях, он подмял ее под себя. Вес его тела был приятным и в то же время сокрушительным.
Ласки его не были медленными и игривыми, как раньше. Сегодня они были требовательными и порывистыми, словно он не мог насытиться ею. Словно он хотел дотронуться до каждой частицы ее тела одновременно.
Она сама ничуть не меньше изголодалась по нему. Ее тело подрагивало от жгучего желания, которое только сильнее разгоралось от его натиска.
Он поднял подол ее туники, обнажив ее ноги и живот.
— Что ты сделала со мной, Адара? — прошептал ей на ухо Кристиан и лизнул мочку ее уха, отчего по ее телу горячей, словно раскаленное железо, волной прокатилась крупная дрожь. — Я никогда и ничего не жаждал так сильно, как тебя.
«Разве это не то, что должен чувствовать муж по отношению к своей жене?»
Но Адара не стала произносить эти слова вслух. Она знала наверняка, что они спугнут его.
— Покажи мне, как сильно ты меня жаждешь, Кристиан, — вместо этого сказала она. — Я хочу снова ощутить тебя внутри себя.
Чресла Кристиана дернулись от ее дерзких слов. Он почувствовал, как ее руки расшнуровывают его штаны. Спустив их, она накрыла ладонью его естество. Он потерся о ее руку, упиваясь прохладой ее кожи на своей разгоряченной плоти.
— Что ты чувствуешь, когда я внутри тебя, Адара? — спросил он, желая услышать, как она опишет это.
— Ты теплый и наполняешь меня до отказа. Такое ощущение, будто вершина твоего древка упирается мне в пупок.
Шумно выдохнув, он перекатился на спину, так что она оказалась сверху.
— Покажите мне, что вам нравится, миледи. Наша страсть в ваших руках.
Прикусив нижнюю губу, она отстранилась от него и сняла с себя тунику. Кристиан затаил дыхание, когда она села на корточки и окинула взглядом его тело. Обведя пальцем его сосок, так что у него потемнело в глазах, она раздвинула бедра и оседлала его.
С колотящимся сердцем он протянул руку и коснулся той части тела, которая теперь была доступна его ласкам. Он смотрел, как на ее лице отразился восторг, когда он принялся поглаживать ее плоть большим пальцем, пока ее лоно не стало совсем влажным.
Жаждая большего, он насадил ее на себя глубоко, чтобы ее внутренние ножны вобрали его в себя до отказа.
Адара вскрикнула от новизны ощущения, когда муж оказался внутри ее. Приподняв бедра, он еще глубже погрузился в нее.
Обхватив ее бедра руками, Кристиан показал, как надо двигаться. Это было восхитительно!
Его губы сложились в широкую улыбку, в то время как он смотрел на нее.
— Вот так, любимая. Делай со мной что хочешь.
Улыбнувшись ему в ответ, она убыстрила темп движения. Кристиан выгнул спину, и в его светлых глазах светилось удовольствие.
Сев, он принялся терзать ее рот так неистово, что у нее даже закружилась голова. Ей нравилось ощущать, как его дыхание смешивается с ее дыханием, как его язык пронзает ее рот.
Не выходя из нее, он поднял ее и положил спиной на матрац, собираясь взять бразды правления их соитием в свои руки. Он больше не был расположен к неспешным играм.
Теперь он хотел только одного — обладать ею. Погружаться в нее снова и снова, пока он наконец не насытится и не достигнет удовлетворения.
Адара прикусила губу, когда Кристиан принялся стремительно и мощно пронзать ее. Его толчки отдавались в ее теле, посылая вдоль и поперек него волны сладостной дрожи.
У нее закружилась голова, когда она подошла к завершению в его объятиях.
Кристиан впился в ее губы, почувствовав, что она достигла вершины. Адара вонзила ногти ему в плечо, в то время как его имя сорвалось с ее уст.
Через пару мгновений он разделил с ней этот миг абсолютного блаженства. Когда из его тела наконец излились все соки и наступило долгожданное насыщение, он рухнул на нее. Положив голову ей на грудь, он услышал, как под его щекой тяжело бьется ее сердце.
Ни один из них не проронил ни слова в тишине ночи. Кристиан просто отдался ощущению покоя, которое навевали ее прикосновения, и погрузился в сон, в то время как обнаженные тела их, по-прежнему слитые воедино, тесно прижимались друг к другу.
Адара поцеловала его в лоб, почувствовав, что он забылся сном в ее объятиях. Это была одна из самых счастливых минут в ее жизни, и она надеялась, что впереди ее ждет целая череда подобных мгновений единения с мужем.
Кристиан проснулся от того, что аромат жены окутывал его тело. Еще не успев открыть глаза и увидеть ее лицо, он почувствовал, что ее рука покоится в его волосах, ее бедро — между его бедрами, а груди ее прижаты к его груди.
А ее чресла — к его ягодицам.
В нем тотчас вспыхнуло желание. Еще не успев толком очнуться ото сна, он уже думал только о том, как снова вкусить сладость ее теплого, податливого тела.
Адара проснулась от ощущения твердой плоти Кристиана глубоко внутри себя.
— Доброе утро, — прошептал он ей на ухо и нежно поцеловал в щеку.
Адара резко втянула в себя воздух, когда он вошел особенно глубоко.
— Да уж. И к тому же, похоже, весьма впечатляющее. Его смех согрел ее сердце, в то время как он накрыл ее грудь своей огрубелой рукой. Наклонив голову, он прочертил языком дорожку вокруг ее уха. Адара затрепетала всем телом — столь сильна была дрожь, волной прокатившаяся по ее телу. Временами ее муж был совершенно ненасытен. И ей это в нем нравилось.
Сомкнув вокруг нее кольцо своих рук, он растворился в ее женственном аромате, омывавшем его, в то время как он входил и выходил из нее, пока не почувствовал, как ее тело свело судорогой. Она закричала и вонзила ногти в его руку.
Кристиан стал двигаться быстрее и вскоре присоединился к ней. Он заскрежетал зубами, когда высвобождение ураганом пронеслось по его телу, оставив после себя слабость и удовлетворение.
Закрыв глаза, он лежал, слившись со своей женой воедино и совершенно не желая покидать ее.
— Кристиан! — Кто-то яростно забарабанил в дверь. — Идем скорее, ты нам нужен.
Его сердце запротестовало во весь голос. Но у него не было выхода. Похоже, это дело не терпело отлагательств.
— Прости, любимая.
Он вышел из нее и покинул их ложе, направившись к умывальнику. Он быстро сполоснул водой тело, чтобы смыть с себя пот.
К его изумлению, Адара подготовила его одежду и помогла облачиться в монашеское одеяние. Чтобы не терять времени, он не стал надевать кольчугу, но схватил меч и отправился посмотреть, что стряслось.
Быстро умывшись и одевшись, Адара последовала за Кристианом. Внизу почти никого не было. Казалось, что все солдаты покинули постоялый двор.
— Что случилось? — спросила она старика — хозяина этого заведения, который убирал грязную посуду с огромного, сколоченного из досок стола.
Выпрямившись, он заговорил с ней:
— Не знаю. По всей видимости, что-то стряслось в доках. Минуту назад постоялый двор был полон жующих мужчин… и вдруг опустел.
У нее остановилось сердце. Неужели «Сесари» настигли их?
Грудь ее, словно обручем, сдавило от дурных предчувствий. Она стремительно выбежала с постоялого двора и, в одиночестве плутая по улицам, направилась туда, куда они причалили накануне.
Когда она подошла поближе, ей не составило труда обнаружить, куда ушел ее муж. Их армия уже собралась там, образовав огромную толпу. Большинство рыцарей были молчаливы и серьезны. Жутко было видеть, как в такой огромной толпе мужчин царит тишина.
— Они не язычники! — крикнул капитан Дракону, когда она приблизилась. — Мои матросы хорошие и порядочные люди!
— Мы понимаем это, — процедил Дракон сквозь зубы. — Но вы должны сжалиться над этим человеком. Он видит кругом только мавров и мусульман.
Глаза капитана вспыхнули огнем.
— И он собирается проделать дыру в моем корабле. Если он причинит хоть какой-нибудь вред…
— Мы заплатим за это, — резко бросил Дракон. — Просто дайте нам время вытащить его оттуда, прежде чем вы возьмете его под стражу.
Адара нахмурилась, услышав его слова. Она увидела Коррин, которая пробиралась сквозь толпу от корабля обратно на постоялый двор.
— Что стряслось? — спросила она, остановив девушку. , Тяжело вздохнув, Коррин оглянулась на капитана, который по-прежнему препирался с Драконом.
— Кинжал вез домой трех мужчин из Святой земли. После того как они причалили, один из этих мужчин увидел двух матросов-египтян и совершенно тронулся умом. Теперь он сидит в трюме корабля и угрожает убить всякого, кто приблизится к нему, включая Кинжала.
— Кинжала?
— Еще один член Братства. Как и Кристиан, он из немногих, кто сопровождает и охраняет освобожденных из плена крестоносцев и паломников. Они сопровождают их до самого дома и следят, чтобы никто не причинил им вреда.
Так вот какова роль Кристиана в Братстве. Теперь ей многое стало ясно.
— Почему ты уходишь? — спросила она Коррин. Стиснув зубы, Коррин уставилась перед собой невидящим взглядом.
— Вы понятия не имеете, как они выглядят, когда их освобождают из плена. Я видела своего брата, когда он вернулся домой, и я жила с ним, пока он полностью не привык к своей свободе. Он был пугливой тенью, опустошенной развалиной. Хотя он этого не говорит, я знаю, что именно поэтому он собрал такую огромную армию. Наши силы столь велики, что никто больше не сможет взять его в плен. Не думаю, что им когда-нибудь удастся оправиться оттого, что они там пережили. Они слишком сильны духом, чтобы говорить об этом, но я вижу это по их поступкам.
Коррин тяжело вздохнула:
— Положа руку на сердце я не вынесу вида еще одного такого человека.
И она оставила ее.
Боясь, что слова Коррин слишком верны, Адара решила посмотреть, не может ли она чем-нибудь помочь Кристиану и остальным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34