https://wodolei.ru/catalog/unitazy/s-vertikalnim-vipuskom/
Не Миранда Делятур, конечно, ну и ладно. От Виты бы не убыло, если бы она играла свою тендерную роль чуть более агрессивно.
Кстати, дженнифер менли тоже могла бы поучить ее гендеру как перформансу. Нельсон сразу узнал кандидатку в толпе пассажиров, хотя никогда раньше ее не видел. Невысокая ладная афро-американка с решительной походкой и ясным взглядом, она гордо попирала ковер и высоко несла голову, туго обвязанную шелковым шарфом цвета золота и слоновой кости. Мужские брюки в тонкую светлую полоску и светло-серый с золотом парчовый жилет идеально подчеркивали фигуру. Ворот белой рубашки был расстегнут, Док Мартенсы начищены до зеркального блеска.
дженнифер менли, наимоднейшая гей/лесбийская критикесса, писала свои имя и фамилию с маленькой буквы, наподобие белл хуке белл хуке (настоящее имя – Глория Джин Уот-кинс, р. 1952), чернокожая американская феминистка. Она предпочитает писать свой псевдоним с маленькой буквы, чтобы «не выпячивать авторское Я».
. За ее книгу об О. Джей Симпсоне бились два крупных издательства; в итоге она вышла в третьем и мгновенно стала бестселлером. В блестящем коллаже из Джудит Батлер, Франца Фанона Фанон Франц (1925 – 1961) – американский психоаналитик и социальный философ. Доказывал, что многие неврозы имеют социальное происхождение и развиваются на расовой почве.
и Криминал-TV она доказывала, что Марк Ферман подбросил Кровавую Перчатку вследствие подавленного влечения к О. Джей Симпсону; она намекала на что-то большее, нежели дружба, между О. Джей и Алом Коулингом Марк Ферман – детектив, расследовавший дело Симпсона; Ал Коулинг – товарищ Симпсона по команде. На машине Коулинга они пытались удрать от полиции, во время погони Коулинг звонил по мобильному в Службу спасения, утверждая, что Симпсон готов покончить с собой и уже приставил к виску пистолет.
. Чей «пистолет» держал О. Джей возле «головы» во время Медленной Погони? Был ли это «голый пистолет»? Посредством искрометной теоретической пиротехники автор демонстрировала, как ярость О. Джей Эс – конструктивная и гетеро-сексистская конструкция тендера – привела его к глубоко метафорическому трансгрессивному акту, почти одновременному убийству «мужчины» и «женщины», ставящему sous rature сам редуктивный дуализм гендера.
дженнифер менли тоже заметила Нельсона и вопросительно приподняла брови. Палец его ожгла боль. Он мог покончить с ней прямо сейчас: доверительно взять госпожу менли за руку и отправить обратно на самолет. Вите нечего и тягаться с этой роскошной, уверенной в себе женщиной. От боли он прикусил губу и чуть не застонал.
Покуда менли грациозно выбиралась из толпы, Нельсон стоял, как столб, ошеломленный своим чисто животным гневом, беспримесной яростью, вынырнувшей из глубин подсознания, как акула, неразбавленным голосом продолговатого мозга. Она не наша, вопил мозжечок, она черная, она лесби, она ненавидит твой пол и твою расу. Она идет, как принцесса-воительница, дикая и прекрасная, жестокоокая и величавая, яростная гологрудая амазонка, идет, чтобы отмстить за шестьдесят миллионов погибших по пути через Атлантический океан, за подруг-лесбиянок, изнасилованных и сожженных на кострах по обвинению в колдовстве. Она хочет отнять твою работу, соблазнить твою жену, превратить твоих дочерей в лесбиянок. Она хочет, чтобы ты, Нельсон Гумбольдт, ты лично ответил за все грехи Западной Европы на протяжении трех тысяч лет – рабство, патриархат, капитализм, гетеросексуализм. Она хочет выбросить тебя и тебе подобных на свалку истории, насадить твою голову на пику. Уничтожь ее, требовал ствол мозга. Сейчас. Сию минуту.
Нельсон ошалело попятился, боясь заговорить с ней, боясь к ней прикоснуться. Однако раньше, чем он успел хотя бы опомниться, дженнифер менли в считанные секунды обескуражила его не один, а целых два раза. Она разбила все его расчеты… своим обаянием. И леворукостью.
– Профессор Гумбольдт? – Она склонила голову набок и одарила его лучезарной улыбкой. Нельсон обнаружил, что пожимает ей левую руку, в то время как его правая, пульсируя болью, болтается без дела.
– дженнифер менли, – представилась кандидатка приятным голосом с южным акцентом, по-тропически напевным.
– Н-нельсон. – Ее кожа была теплой и гладкой, пожатие – крепким. – Зовите меня… Нельсон. – Он сунул правую руку в карман.
– Чудесно! – Она снова улыбнулась. – Как я рада!
Всю дорогу в машине палец у Нельсона пылал. Усаживаясь за руль и включая зажигание, он почти не чувствовал ключа. На выезде со стоянки Нельсон протянул толстой чернокожей кассирше квиток и два доллара. Руки их нечаянно соприкоснулись. Боль мгновенно прошла.
– Господи! – ахнула кассирша, отшатываясь от окошка и прижимая ладони к груди.
менли тем временем повернулась к Нельсону.
– Расскажите про свою работу, – попросила она с живым интересом. – Чем вы занимаетесь?
– М-м, Джеймсом Хоггом… – Нельсон выжал сцепление, не дожидаясь сдачи. В зеркальце заднего вида он видел, как кассирша рухнула без чувств.
– Эттрикский пастух! – вскричала профессор менли, как будто у них с Нельсоном обнаружился общий друг. – Потрясающе!
Всю дорогу до Гамилътон-гровз Нельсон рассказывал о себе и своей работе в ответ на увлеченные расспросы дженнифер менли. Все приводило ее в неописуемый восторг. Диссертация в ИГУЭ – прекрасный университет, жаль, что его не ценят! Литературная композиция у четырех групп – важная, самая важная работа, как стыдно, что я ей больше не занимаюсь! Первокурсники – вот на кого в первую очередь надо влиять, вы не согласны? Две дочери – какая прелесть! Непременно меня с ними познакомьте!
– Строго говоря, я не профессор, – сказал Нельсон, размякший от лести до самоуничижения. – У меня всего лишь трехгодичный контракт на лекторство.
– Ну что ж, не сомневаюсь, вы еще себя покажете. – Она понизила голос на октаву. – Постучим по деревяшке?
К тому времени, как Нельсон поднялся с дженнифер менли на восьмой этаж, ему не просто хотелось видеть ее своей коллегой – ему хотелось, чтобы она сидела с ним в одном кабинете, пришла к нему в гости, обворожила Бриджит и растормошила девочек.
На входе в кабинет декана Лайонел Гроссмауль попытался оттереть Нельсона, но тот только погрозил пальцем, и Лайонел плюхнулся на свое место. Декан, в рубашке без пиджака, вышел из-за массивного дубового стола и под восторженный визг дженнифер менли заключил ее в медвежьи объятия.
– Антони Акулло! – восклицала она, стискивая массивные бицепсы. – Наконец-то мы встретились!
– Ваш читатель и почитатель, джен, – сказал Акулло. Здесь же ждали Миранда и Викторинис. дженнифер и
Миранда поцеловались, как две светские львицы. Щеки Викторинис под темными очками слегка порозовели. Она, чуть улыбаясь, пожала менли руку.
Нельсон в сторонке только вертел головой. Он никогда прежде не бывал у декана; Антилла и Бранвелла он отвозил в гостиницу. В убранстве кабинета Акулло совместил постмодерн с замком средневекового барона: навесные потолки убрали, оголив стальные перекрытия и трубы, с бетонных стен соскоблили все следы краски. Однако стол был старинный, огромный и готический, на четырех когтистых лапах, словно изготовившихся к прыжку. По стенам в роскошных рамах висели киноплакаты: «Враг общества», «Маленький Цезарь», «Отличные парни», а над самым столом – «Крестный отец» с автографом: «Тони сделал мне предложение, от которого невозможно отказаться. Целую. Марлон».
– Обед? – спросил Акулло, и Нельсон, обернувшись, едва не ответил: «Да». Однако взгляд декана явственно показал, что приглашение к нему не относится. Акулло влезал в пиджак, Викторинис, под ручку с сияющей кандидаткой, направлялась к дверям, дженнифер менли вышла, не взглянув на Нельсона. Сердце его упало.
Миранда задержалась в дверях. Она глянула вслед уходящим и сделала шаг к Нельсону.
– Знаете, после первых двух кандидатов дженнифер достаточно будет прийти трезвой, и работа у нее в кармане. – Она с сухой улыбкой повернулась, чтобы идти. – Боюсь, Вите ничего не светит. Нельсон промолчал. Миранда еще на мгновение задержалась в дверях и оглядела его с ног до головы.
– Вы хорошо выглядите, – сказала она.
Дома, за обедом, Нельсон гонял по тарелке макароны с сыром и вздыхал невпопад длиннющему Клариному рассказу о школьном празднике. Бриджит, поглядывая на мужа, гнула свой разговор.
– Смотри, мама! – завопила Абигайл, поднимая на пальце облепленную сыром макаронину. – Козявка!
– Мама! – взвизгнула Клара. – Фу!
– Девочки, – одернула их Бриджит и снова повернулась к Нельсону. – Что за машину тебе дают для поездок в аэропорт? Небось какую-нибудь развалюху? – Она выжидательно взглянула на мужа.
– «Кроун-викторию», – ответил он.
Бриджит сморгнула и проглотила макароны. Клара отодвинула тарелку и скрестила руки на груди.
– Доедай, солнышко, – сказала Бриджит, искоса глядя на Нельсона.
– Я сыта, – ответила Клара.
– Козявки! – завопила Абигайл. Теперь у нее на каждом пальце было по макаронине. – Козявки и сыр!
– Абби, перестань, – повысила голос Бриджит. – Клара, ешь.
– Он не ест. – Клара глазами показала на отца, который все не мог донести до рта вилку с остывшими макаронами.
– Ему нравится, – сказала Бриджит, под столом толкая Нельсона ногой.
Нельсон посмотрел на вилку. Сейчас дженнифер менли и отборочная комиссия проедают несколько сот факультетских долларов во французском ресторане «Теори Вер», а у него тут – слипшиеся макароны с дешевым сыром. Он положил вилку, уронив макароны в тарелку.
– Видишь? – холодно спросила Клара.
– Козявки! – победно вскричала Абигайл.
– Я не буду есть козявок, – сказала Клара. Бриджит, поджав губы, смотрела на Нельсона.
– Но ты же не в этом ездил? – Она вскинула подбородок. – В аэропорт? На «кроун-виктории»?
Перед отъездом с работы Нельсон снова надел джинсы с дешевой распродажи и потертый пуловер.
– В этом, – буркнул он. – А что тут такого?
На следующий день расписание не позволило Нельсону попасть на мероприятия, где выступала дженнифер менли: встречу с преподавателями-феминологами в Редклифф-холле, ленч в «Перегрине» с отборочной комиссией, репетицию «Двенадцати разгневанных мужчин» с чисто женским исполнительским составом. В три часа, закончив последнее занятие, Нельсон под легким снежком затрусил в потоке студентов через площадь, надеясь попасть в аудиторию А на первом этаже Харбор-холла, пока не закончилась встреча дженнифер менли с преподавателями и студентами.
Посреди площади он чуть не столкнулся с бегущей Витой.
– Вита! – Это была их первая встреча за несколько дней. – Вы из аудитории А? Как там?
Вита обеими руками натягивала на уши вязаную шапочку. Лицо ее было смертельно бледно, глаза расширены. Она скользнула по Нельсону невидящим взглядом и неожиданно широким шагом побежала к зданию старой библиотеки.
В аудитории Нельсон обнаружил, что встреча закончена, но по меньшей мере четверть пришедших, все еще кучковалась вокруг дженнифер менли. Та сидела на сцене, как фотомодель, нога на ногу, руки на колене, и расточала мегаваттные улыбки, говоря что-то, чего Нельсон не мог разобрать. Женщины заходились смехом.
Позади, на сцене, отборочная комиссия образовала свой кружок. Антони Акулло улыбался и размахивал руками, остальные тоже жестикулировали и энергично кивали. Стивен Майкл Стивенс, совершенно проснувшийся, смеялся в голос. Виктория Викторинис говорила с таким жаром, что казалась почти живой. Только Марко Кралевич (в сутане) и Лотарингия Эльзас все больше мрачнели, видя, как надежды Лотарингии заполучить бессрочный контракт тают под теплой улыбкой дженнифер менли.
Нельсон двинулся по проходу. Миранда, с перекинутым через руку пальто, устремилась ему навстречу.
– Что случилось? – спросил Нельсон. – Не понимаю.
Миранда закусила губу и обернулась на смеющихся женщин.
– Думаю, у нас есть победитель, – сказала она и пошла к дверям.
– Но разве отборочной комиссии не надо еще встретиться? – Нельсон затрусил следом. – Разве мы не должны еще раз все обсудить?
Миранда медленно повернулась на высоких каблуках.
– Сегодня вечером Антони дает обед у себя дома. Вы, конечно, знаете.
– Конечно. – Нельсон впервые об этом слышал.
– Вот и отлично. – Миранда снова обернулась. – Вы-то мне все и расскажете.
– А вы разве не придете?
– Не думаю, чтобы жене Антони это понравилось.
– Антони женат? – Нельсон готов был проглотить свои слова, но Миранда уже вышла в дверь, и быстрый стук ее каблуков отдавался в холле первого этажа.
– Я приглашена? – спросила Бриджит, когда Нельсон позвонил с работы и сказал, что идет на обед к декану.
– Это чисто факультетское мероприятие, дорогая, – ответил он.
– А почему ты раньше не сказал?
Нельсон огляделся. На столе у Виты царил дикий разгром: бумаги, ручки, книги, все валялось как попало.
– Мне пора идти, милая.
– Разве ты не заедешь переодеться? Ты же не пойдешь к декану домой в чем был на работе?
Нельсон чуть не подавился. Он стоял в костюме, который купила ему Миранда.
– Постараюсь вернуться до одиннадцати, – сказал он.
Ему все-таки пришлось поехать к семейным домикам, чтобы забрать машину, к Антони Акулло автобус не ходил. Теперь, оставив позади прямые широкие дешевые улицы, он въехал в узкие извилистые аллеи на холме над озером, где дома были больше и прятались за стенами и деревьями. Старенькая «тойота» дребезжала и пукала; Нельсон боялся, что сейчас подойдет частный охранник и спросит, что он делает на этой машине среди шикарных домов. Нельсон чувствовал себя мелким правонарушителем, вторгаясь на десятилетней воняющей выхлопом развалюхе в царство новых «мерседесов», «БМВ» и «ягуаров». Он оставил машину за поворотом и зашагал вверх по дороге. Шел снег, и за падающими снежинками дом (оригинальное творение Фрэнка Ллойда Райта Райт Фрэнк Ллойд (1867 – 1959) – американский архитектор, создатель так называемой «органической архитектуры».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Кстати, дженнифер менли тоже могла бы поучить ее гендеру как перформансу. Нельсон сразу узнал кандидатку в толпе пассажиров, хотя никогда раньше ее не видел. Невысокая ладная афро-американка с решительной походкой и ясным взглядом, она гордо попирала ковер и высоко несла голову, туго обвязанную шелковым шарфом цвета золота и слоновой кости. Мужские брюки в тонкую светлую полоску и светло-серый с золотом парчовый жилет идеально подчеркивали фигуру. Ворот белой рубашки был расстегнут, Док Мартенсы начищены до зеркального блеска.
дженнифер менли, наимоднейшая гей/лесбийская критикесса, писала свои имя и фамилию с маленькой буквы, наподобие белл хуке белл хуке (настоящее имя – Глория Джин Уот-кинс, р. 1952), чернокожая американская феминистка. Она предпочитает писать свой псевдоним с маленькой буквы, чтобы «не выпячивать авторское Я».
. За ее книгу об О. Джей Симпсоне бились два крупных издательства; в итоге она вышла в третьем и мгновенно стала бестселлером. В блестящем коллаже из Джудит Батлер, Франца Фанона Фанон Франц (1925 – 1961) – американский психоаналитик и социальный философ. Доказывал, что многие неврозы имеют социальное происхождение и развиваются на расовой почве.
и Криминал-TV она доказывала, что Марк Ферман подбросил Кровавую Перчатку вследствие подавленного влечения к О. Джей Симпсону; она намекала на что-то большее, нежели дружба, между О. Джей и Алом Коулингом Марк Ферман – детектив, расследовавший дело Симпсона; Ал Коулинг – товарищ Симпсона по команде. На машине Коулинга они пытались удрать от полиции, во время погони Коулинг звонил по мобильному в Службу спасения, утверждая, что Симпсон готов покончить с собой и уже приставил к виску пистолет.
. Чей «пистолет» держал О. Джей возле «головы» во время Медленной Погони? Был ли это «голый пистолет»? Посредством искрометной теоретической пиротехники автор демонстрировала, как ярость О. Джей Эс – конструктивная и гетеро-сексистская конструкция тендера – привела его к глубоко метафорическому трансгрессивному акту, почти одновременному убийству «мужчины» и «женщины», ставящему sous rature сам редуктивный дуализм гендера.
дженнифер менли тоже заметила Нельсона и вопросительно приподняла брови. Палец его ожгла боль. Он мог покончить с ней прямо сейчас: доверительно взять госпожу менли за руку и отправить обратно на самолет. Вите нечего и тягаться с этой роскошной, уверенной в себе женщиной. От боли он прикусил губу и чуть не застонал.
Покуда менли грациозно выбиралась из толпы, Нельсон стоял, как столб, ошеломленный своим чисто животным гневом, беспримесной яростью, вынырнувшей из глубин подсознания, как акула, неразбавленным голосом продолговатого мозга. Она не наша, вопил мозжечок, она черная, она лесби, она ненавидит твой пол и твою расу. Она идет, как принцесса-воительница, дикая и прекрасная, жестокоокая и величавая, яростная гологрудая амазонка, идет, чтобы отмстить за шестьдесят миллионов погибших по пути через Атлантический океан, за подруг-лесбиянок, изнасилованных и сожженных на кострах по обвинению в колдовстве. Она хочет отнять твою работу, соблазнить твою жену, превратить твоих дочерей в лесбиянок. Она хочет, чтобы ты, Нельсон Гумбольдт, ты лично ответил за все грехи Западной Европы на протяжении трех тысяч лет – рабство, патриархат, капитализм, гетеросексуализм. Она хочет выбросить тебя и тебе подобных на свалку истории, насадить твою голову на пику. Уничтожь ее, требовал ствол мозга. Сейчас. Сию минуту.
Нельсон ошалело попятился, боясь заговорить с ней, боясь к ней прикоснуться. Однако раньше, чем он успел хотя бы опомниться, дженнифер менли в считанные секунды обескуражила его не один, а целых два раза. Она разбила все его расчеты… своим обаянием. И леворукостью.
– Профессор Гумбольдт? – Она склонила голову набок и одарила его лучезарной улыбкой. Нельсон обнаружил, что пожимает ей левую руку, в то время как его правая, пульсируя болью, болтается без дела.
– дженнифер менли, – представилась кандидатка приятным голосом с южным акцентом, по-тропически напевным.
– Н-нельсон. – Ее кожа была теплой и гладкой, пожатие – крепким. – Зовите меня… Нельсон. – Он сунул правую руку в карман.
– Чудесно! – Она снова улыбнулась. – Как я рада!
Всю дорогу в машине палец у Нельсона пылал. Усаживаясь за руль и включая зажигание, он почти не чувствовал ключа. На выезде со стоянки Нельсон протянул толстой чернокожей кассирше квиток и два доллара. Руки их нечаянно соприкоснулись. Боль мгновенно прошла.
– Господи! – ахнула кассирша, отшатываясь от окошка и прижимая ладони к груди.
менли тем временем повернулась к Нельсону.
– Расскажите про свою работу, – попросила она с живым интересом. – Чем вы занимаетесь?
– М-м, Джеймсом Хоггом… – Нельсон выжал сцепление, не дожидаясь сдачи. В зеркальце заднего вида он видел, как кассирша рухнула без чувств.
– Эттрикский пастух! – вскричала профессор менли, как будто у них с Нельсоном обнаружился общий друг. – Потрясающе!
Всю дорогу до Гамилътон-гровз Нельсон рассказывал о себе и своей работе в ответ на увлеченные расспросы дженнифер менли. Все приводило ее в неописуемый восторг. Диссертация в ИГУЭ – прекрасный университет, жаль, что его не ценят! Литературная композиция у четырех групп – важная, самая важная работа, как стыдно, что я ей больше не занимаюсь! Первокурсники – вот на кого в первую очередь надо влиять, вы не согласны? Две дочери – какая прелесть! Непременно меня с ними познакомьте!
– Строго говоря, я не профессор, – сказал Нельсон, размякший от лести до самоуничижения. – У меня всего лишь трехгодичный контракт на лекторство.
– Ну что ж, не сомневаюсь, вы еще себя покажете. – Она понизила голос на октаву. – Постучим по деревяшке?
К тому времени, как Нельсон поднялся с дженнифер менли на восьмой этаж, ему не просто хотелось видеть ее своей коллегой – ему хотелось, чтобы она сидела с ним в одном кабинете, пришла к нему в гости, обворожила Бриджит и растормошила девочек.
На входе в кабинет декана Лайонел Гроссмауль попытался оттереть Нельсона, но тот только погрозил пальцем, и Лайонел плюхнулся на свое место. Декан, в рубашке без пиджака, вышел из-за массивного дубового стола и под восторженный визг дженнифер менли заключил ее в медвежьи объятия.
– Антони Акулло! – восклицала она, стискивая массивные бицепсы. – Наконец-то мы встретились!
– Ваш читатель и почитатель, джен, – сказал Акулло. Здесь же ждали Миранда и Викторинис. дженнифер и
Миранда поцеловались, как две светские львицы. Щеки Викторинис под темными очками слегка порозовели. Она, чуть улыбаясь, пожала менли руку.
Нельсон в сторонке только вертел головой. Он никогда прежде не бывал у декана; Антилла и Бранвелла он отвозил в гостиницу. В убранстве кабинета Акулло совместил постмодерн с замком средневекового барона: навесные потолки убрали, оголив стальные перекрытия и трубы, с бетонных стен соскоблили все следы краски. Однако стол был старинный, огромный и готический, на четырех когтистых лапах, словно изготовившихся к прыжку. По стенам в роскошных рамах висели киноплакаты: «Враг общества», «Маленький Цезарь», «Отличные парни», а над самым столом – «Крестный отец» с автографом: «Тони сделал мне предложение, от которого невозможно отказаться. Целую. Марлон».
– Обед? – спросил Акулло, и Нельсон, обернувшись, едва не ответил: «Да». Однако взгляд декана явственно показал, что приглашение к нему не относится. Акулло влезал в пиджак, Викторинис, под ручку с сияющей кандидаткой, направлялась к дверям, дженнифер менли вышла, не взглянув на Нельсона. Сердце его упало.
Миранда задержалась в дверях. Она глянула вслед уходящим и сделала шаг к Нельсону.
– Знаете, после первых двух кандидатов дженнифер достаточно будет прийти трезвой, и работа у нее в кармане. – Она с сухой улыбкой повернулась, чтобы идти. – Боюсь, Вите ничего не светит. Нельсон промолчал. Миранда еще на мгновение задержалась в дверях и оглядела его с ног до головы.
– Вы хорошо выглядите, – сказала она.
Дома, за обедом, Нельсон гонял по тарелке макароны с сыром и вздыхал невпопад длиннющему Клариному рассказу о школьном празднике. Бриджит, поглядывая на мужа, гнула свой разговор.
– Смотри, мама! – завопила Абигайл, поднимая на пальце облепленную сыром макаронину. – Козявка!
– Мама! – взвизгнула Клара. – Фу!
– Девочки, – одернула их Бриджит и снова повернулась к Нельсону. – Что за машину тебе дают для поездок в аэропорт? Небось какую-нибудь развалюху? – Она выжидательно взглянула на мужа.
– «Кроун-викторию», – ответил он.
Бриджит сморгнула и проглотила макароны. Клара отодвинула тарелку и скрестила руки на груди.
– Доедай, солнышко, – сказала Бриджит, искоса глядя на Нельсона.
– Я сыта, – ответила Клара.
– Козявки! – завопила Абигайл. Теперь у нее на каждом пальце было по макаронине. – Козявки и сыр!
– Абби, перестань, – повысила голос Бриджит. – Клара, ешь.
– Он не ест. – Клара глазами показала на отца, который все не мог донести до рта вилку с остывшими макаронами.
– Ему нравится, – сказала Бриджит, под столом толкая Нельсона ногой.
Нельсон посмотрел на вилку. Сейчас дженнифер менли и отборочная комиссия проедают несколько сот факультетских долларов во французском ресторане «Теори Вер», а у него тут – слипшиеся макароны с дешевым сыром. Он положил вилку, уронив макароны в тарелку.
– Видишь? – холодно спросила Клара.
– Козявки! – победно вскричала Абигайл.
– Я не буду есть козявок, – сказала Клара. Бриджит, поджав губы, смотрела на Нельсона.
– Но ты же не в этом ездил? – Она вскинула подбородок. – В аэропорт? На «кроун-виктории»?
Перед отъездом с работы Нельсон снова надел джинсы с дешевой распродажи и потертый пуловер.
– В этом, – буркнул он. – А что тут такого?
На следующий день расписание не позволило Нельсону попасть на мероприятия, где выступала дженнифер менли: встречу с преподавателями-феминологами в Редклифф-холле, ленч в «Перегрине» с отборочной комиссией, репетицию «Двенадцати разгневанных мужчин» с чисто женским исполнительским составом. В три часа, закончив последнее занятие, Нельсон под легким снежком затрусил в потоке студентов через площадь, надеясь попасть в аудиторию А на первом этаже Харбор-холла, пока не закончилась встреча дженнифер менли с преподавателями и студентами.
Посреди площади он чуть не столкнулся с бегущей Витой.
– Вита! – Это была их первая встреча за несколько дней. – Вы из аудитории А? Как там?
Вита обеими руками натягивала на уши вязаную шапочку. Лицо ее было смертельно бледно, глаза расширены. Она скользнула по Нельсону невидящим взглядом и неожиданно широким шагом побежала к зданию старой библиотеки.
В аудитории Нельсон обнаружил, что встреча закончена, но по меньшей мере четверть пришедших, все еще кучковалась вокруг дженнифер менли. Та сидела на сцене, как фотомодель, нога на ногу, руки на колене, и расточала мегаваттные улыбки, говоря что-то, чего Нельсон не мог разобрать. Женщины заходились смехом.
Позади, на сцене, отборочная комиссия образовала свой кружок. Антони Акулло улыбался и размахивал руками, остальные тоже жестикулировали и энергично кивали. Стивен Майкл Стивенс, совершенно проснувшийся, смеялся в голос. Виктория Викторинис говорила с таким жаром, что казалась почти живой. Только Марко Кралевич (в сутане) и Лотарингия Эльзас все больше мрачнели, видя, как надежды Лотарингии заполучить бессрочный контракт тают под теплой улыбкой дженнифер менли.
Нельсон двинулся по проходу. Миранда, с перекинутым через руку пальто, устремилась ему навстречу.
– Что случилось? – спросил Нельсон. – Не понимаю.
Миранда закусила губу и обернулась на смеющихся женщин.
– Думаю, у нас есть победитель, – сказала она и пошла к дверям.
– Но разве отборочной комиссии не надо еще встретиться? – Нельсон затрусил следом. – Разве мы не должны еще раз все обсудить?
Миранда медленно повернулась на высоких каблуках.
– Сегодня вечером Антони дает обед у себя дома. Вы, конечно, знаете.
– Конечно. – Нельсон впервые об этом слышал.
– Вот и отлично. – Миранда снова обернулась. – Вы-то мне все и расскажете.
– А вы разве не придете?
– Не думаю, чтобы жене Антони это понравилось.
– Антони женат? – Нельсон готов был проглотить свои слова, но Миранда уже вышла в дверь, и быстрый стук ее каблуков отдавался в холле первого этажа.
– Я приглашена? – спросила Бриджит, когда Нельсон позвонил с работы и сказал, что идет на обед к декану.
– Это чисто факультетское мероприятие, дорогая, – ответил он.
– А почему ты раньше не сказал?
Нельсон огляделся. На столе у Виты царил дикий разгром: бумаги, ручки, книги, все валялось как попало.
– Мне пора идти, милая.
– Разве ты не заедешь переодеться? Ты же не пойдешь к декану домой в чем был на работе?
Нельсон чуть не подавился. Он стоял в костюме, который купила ему Миранда.
– Постараюсь вернуться до одиннадцати, – сказал он.
Ему все-таки пришлось поехать к семейным домикам, чтобы забрать машину, к Антони Акулло автобус не ходил. Теперь, оставив позади прямые широкие дешевые улицы, он въехал в узкие извилистые аллеи на холме над озером, где дома были больше и прятались за стенами и деревьями. Старенькая «тойота» дребезжала и пукала; Нельсон боялся, что сейчас подойдет частный охранник и спросит, что он делает на этой машине среди шикарных домов. Нельсон чувствовал себя мелким правонарушителем, вторгаясь на десятилетней воняющей выхлопом развалюхе в царство новых «мерседесов», «БМВ» и «ягуаров». Он оставил машину за поворотом и зашагал вверх по дороге. Шел снег, и за падающими снежинками дом (оригинальное творение Фрэнка Ллойда Райта Райт Фрэнк Ллойд (1867 – 1959) – американский архитектор, создатель так называемой «органической архитектуры».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56