Купил тут сайт https://Wodolei.ru
– Тебе бы в «Кукольном доме» «Кукольный дом» – драма Генрика Ибсена.
играть, детка!
Он театрально вздохнул и утер лоб платком.
– Отлично, леди и джентльмены, я предпочитаю более тесный круг. Меньше народу, больше кислороду.
Потом он снова подошел к краю сцены и сощурился на Стивена Майкла Стивенса, который спал в первом ряду. Антилл возвел глаза к почти отсутствующим зрителям и поднес палец к губам.
– Ш-ш, – прошептал он. – Дядя Том спит. Посмотрите, леди и джентльмены, на этот пример для всех чернокожих. Чего он такого делает по ночам, что лотом дрыхнет весь день?
Кандидат заложил руку за голову и медленно покачал бедрами взад-вперед.
– Смотри, мама, едет ночной поезд! – Пауза для смеха, которого не последовало.
– ПРОСНИСЬ, КОБЕЛЬ! – заорал Антилл.
Стивен Майкл Стивенс резко вздрогнул.
– Дайте этому герою-любовнику гарлемского свиного рубца! – воскликнул кандидат. – Парню надо восстановить силы.
Стивен Майкл Стивенс медленно встал, моргая. Миранда Делятур подала ему руку, и они медленно двинулись к проходу. Только Кралевич и Лотарингия Эльзас остались сидеть, восхищенно разинув рты. Акулло поднимался на сцену. Гроссмауль трусил следом.
Антилл развел руки и широко улыбнулся аудитории, состоявшей теперь из Нельсона и Пропащих Мальчишек.
– Антони Акулло, леди и джентльмены, декан! – возгласил он. – Наш царь и Бог, все мы в сравнении с ним – жалкие букашки.
Антилл тяжело сглотнул, видя приближающегося декана.
– В чем дело, Тони, тебе не нравится спектакль?
Лайонел, яростно тараща глаза, начал обходить кандидата. Тот завертелся, пытаясь удержать в поле зрения и его, и Акулло.
– Я шучу, Антони, дружески подтруниваю! – Он вытер лоб. – Все, что я здесь сказал, было сказано с уважением.
Декан взял кандидата за локоть и что-то зашептал ему на ухо.
– Спасибо, леди и джентльмены! Выступать перед вами – одно удовольствие! Честное слово!
Акулло и Гроссмауль поволокли кандидата к ступенькам. Кралевич с Лотарингией вскочили и зааплодировали как бешеные. По щекам Кралевича катились слезы радости, он сорвал форменное кепи и подбросил в воздух. Гроссмауль и Акулло волокли Антилла по пустому проходу, Кралевич и Лотарингия бежали следом, не переставая хлопать. Не дожидаясь, пока вся компания поравняется с ними, Пропащие Мальчишки перелезли друг через друга и выскочили в дверь.
– Я от вас тащусь! – кричал Антилл, когда его выволакивали в дверь. – Будьте здоровы! Не кашляйте!
Кралевич и Лотарингия вышли следом, радостно щебеча. Целое мгновение дверь томительно поворачивалась на петлях и наконец с грохотом ударила о косяк. Нельсон доел яблоко, оглядел огрызок со всех сторон и небрежно бросил его на сцену.
– Один готов, – сказал он, складывая руки за головой и вытягивая ноги. – Два остались.
В тот вечер телефон звонил несколько раз.
Сперва Акулло. Декан был краток. «Этот урод, Маллой Антилл, – сказал он вместо „здрасьте“ и добавил, раньше чем Нельсон успел вставить слово: – сам доедет до аэропорта, не облезет».
Вторым позвонил Вейссман.
– Нельсон? Морт. Агенты донесли мне, что сегодня нам неожиданно улыбнулась удача. Профессор Антилл деконструировал, если мне позволено употребить этот глагол в непереходной форме. Честно сказать, Нельсон, нас пронесло чудом; следующий кандидат может оказаться не с такими явными отклонениями. У вас есть уникальная возможность прощупать его по пути из аэропорта, мой добрый друг. Я рассчитываю, что вы будете держать меня…
– Извините, Морт, мне надо идти, – сказал Нельсон. – Я слышу одну из девочек.
Это была неправда: одно касание, слово «спать», и они укладывались без всяких капризов. Бриджит только диву давалась.
– Конечно, конечно, – с жаром отвечал Вейссман, – но как только у вас выдастся время, нам надо…
Нельсон повесил трубку. Много позже, без чего-то двенадцать, позвонила Миранда.
– Антони вне себя, – сказала она приглушенным голосом, словно боясь, что ее подслушают. – Маллой не говорил вам в машине, что собрался устроить?
– Он вообще практически не говорил.
– Антони вне себя, – повторила Миранда. От тембра ее голоса у Нельсона участился пульс.
– Я был просто шофером, – сказал Нельсон. – Приехал в одежде, которую вы мне купили, и он не проронил ни слова за всю дорогу.
– Похоже на него, да? – В ее шепоте угадывался смех.
– Миранда… – Нельсон неловко заерзал на стуле.
– Мне пора, Нельсон, – прошептала она. – До скорой встречи.
В первом часу ночи Нельсон сидел в подвале, озаренный голубоватым пламенем топки, и, положив руки на клавиатуру, созерцал пятно на карте литературной Англии. Сассекс уже залило, от Корнуолла остался один огрызок. На западе пятно доходило до Сноудонии, на севере – до Озерного Края. Нельсон перенес взгляд на экран и увидел письмо от Виты.
«Что вы сделали?» – спрашивала она. Нельсон пробежал пальцами по клавиатуре. «Ничего», – гласил ответ.
***
Несколько дней спустя Нельсон на «кроун-виктории» отправился в аэропорт встречать следующего кандидата. Дэвид Бранвелл, сотрудник одного из старейших английских университетов, сделал себе имя работой «Обычное дело «Обычное дело» (It's not unusual) – главный хит Тома Джонса (у нас, правда, больше известна «Delilah». Хотя Тому Джонсу пошел седьмой десяток, домохозяйки, раз и навсегда выбравшие певца своим секс-символом, продолжают во время выступлений закидывать его кружевными трусиками.
: Том Джонс и его путь к познанию» и с тех пор шел от успеха к успеху, плодя нетленные труды по Уэйну Ньютону, Энгельберту Хампердинку, Зигфриду и Рою Уэйн Ньютон – американский певец и киноактер, еще один «Вегасский соловей», Энгельберт Хампердинк – английский певец, памятный советскому слушателю по пластинке фирмы «Мелодия», Зигфрид и Рой (настоящие имена – Уве Хорн и Зигфрид Фишбахер) – немецкие иллюзионисты.
. Обычное дело, когда после его докладов со сцены ворохами уносили мужские и женские трусы. Единственный неловкий вопрос, некое подозрение в импотенции Акулло подытожил на полях своих рукописных заметок: «Почему не Элвис???» На это Бранвелл рассказал десятку доверенных друзей, что работает над Элвисом, однако мир еще не созрел для его революционных выводов. Когда созреет, он, Бранвелл, совершит переворот в элвисоведении.
Кандидат сошел с самолета в идеально подогнанном костюме и шитых на заказ ботинках – высокий плечистый йоркширец со смоляно-черной густой шевелюрой: с лица цыган, по одежде и манерам – джентльмен. В руке он нес дипломат, на плече – сумку. Нельсон в новом костюме почувствовал себя мятым цэрэушником, отправленным встречать Джеймса Бонда. Палец заныл.
Однако рукопожатия не последовало. Бранвелл был небрит, с опухшими глазами, от него пахло виски. «За мной?» – спросил он с северо-английским акцентом, проглатывая гласные.
– Да, – отвечал Нельсон.
Бранвелл вручил ему сумку и дипломат.
– Черт, надо опрокинуть стопку, – сказал кандидат, быстрым шагом направляясь через зал ожидания.
Он опрокинул не одну, а две, еще до машины: виски в одном аэропортовском баре, пиво – в другом. Нельсон трусил следом. Женщины и некоторые мужчины оглядывались на Бранвелла. В «кроун-виктории» кандидат отодвинул сиденье до отказа и закрыл глаза еще до того, как Нельсон включил зажигание. К тому времени, как они выехали на шоссе, Бранвелл уже ритмично похрапывал. Глядя одним глазом на дорогу, Нельсон положил руку на его волосатую лапищу. Йоркширец задышал чаще, но не проснулся.
– Вам зверски хочется пить, – сказал Нельсон.
Однако он и не знал, сколько англичанин может без ущерба принять на грудь. На всех мероприятиях Бранвелл говорил блестяще, шел не пошатываясь и пил как лошадь. В промежутках он направлялся прямиком к ближайшей уборной, вставал перед толчком, вздыхая, как рабочая лошадь, и писал по три минуты без остановки. Нельсон знал точно, потому что всякий раз ходил с ним. Потом кандидат плескал воды в лицо, массировал кожу под глазами и оттягивал перед зеркалом веки. Через несколько минут он был готов к следующему выступлению.
Его мужское обаяние действовало безотказно. Они с Акулло оглядели друг друга – «Коварные улицы» «Коварные улицы» – фильм Мартина Скорцезе (1973) о молодежи итальянских кварталов Нью-Йорка.
встретились с «Этой спортивной жизнью» «Эта спортивная жизнь» (1963) – фильм по пьесе Дэвида Стори, рассказ об йоркширском шахтерском пареньке, который пробивается наверх, став профессиональным регбистом.
– и остались очень довольны. Викторинис за черными очками была бесстрастней обычного, но остальные факультетские дамы пребывали в разных стадиях трепета. Лотарингия Эльзас открыто ела кандидата глазами, в то время как Кралевич, в берете и бриджах для верховой езды, хмурился у нее за спиной. Пенелопа О, которую вообще-то никто в комиссию не приглашал, являлась на все мероприятия в цветастых лосинах, подчеркивавших спортивные икры, и свитере, сползавшем с обоих плеч. Она держалась с лондонской простонародной развязностью, словно показывая Бранвеллу, что не прочь его закадрить. Даже Миранда дрогнула. Ее самообладание стало чуть более явным – Скарлетт О'Хара старательно не замечает Ретта Батлера. Акулло то ли не видел, то ли ему было по барабану.
Перед последним, самым ответственным выступлением Нельсон занял пост у мужского туалета. Публика валила в аудиторию А. Как он и надеялся, комиссия запаздывала после обильных возлияний в «Перегрине». Дэвид Бранвелл вышагивал в кругу университетской элиты, оживленный, красивый, жесткий – Хитклиф Хитклиф – герой романа Эмили Бронте «Грозовой перевал», личность роковая, но совершенно неотразимая.
в ударе. Покуда члены комиссии входили в аудиторию, Бранвелл бодро рванул в сортир, на ходу уверенно пожимая встречным плечи и локти, словно политик на встрече с избирателями.
Однако Нельсон преградил ему путь и крепко, по-мужски стиснул мясистую ладонь. Его обдало запахами пива, пота и твида; карие настороженные глаза, лишь чуть-чуть налитые кровью, скользнули по его лицу.
– Уборная закрыта, – сказал Нельсон. Палец сразу остыл. – Придется потерпеть.
Бранвелл заморгал и покачнулся. Нельсон отпустил его руку. Бранвелл засопел и пошел прочь.
– Элвис. Арон. Пресли, – очень отчетливо произнес Дэвид Бранвелл. Толпа затаила дыхание.
Кандидат двумя руками крепко схватил кафедру, словно собирался кинуть ее в зал. Лоб его блестел, возможно, просто от жары. В аудитории и впрямь было душно; после того как декан грубовато-уважительно представил оратора, слушатели, заполнившие даже проходы, принялись стягивать свитера. Нельсон, в рубашке без пиджака, стоял у дальней стены, под будкой киномеханика, сцепив руки под животом.
– Ведь вы пришли сюда исключительно ради того, чтобы услышать от меня это имя? – Карие глаза Бранвелла блеснули из-под нахмуренных бровей. Напряжение толпы разрядилось смехом.
– Начну с азов, – продолжал Бранвелл. – Думаю, мы все согласны, что на протяжении долгих лет Элвис был и, возможно, остается главной модальностью, посредством которой доминирующая попкультура вбирает и осваивает Другого. Как белый водитель грузовика из Мемфиса, он сам – фигура пороговая, но все же достаточно вовлеченная в более крупные эмоциональные структуры промышленного запада, чтобы потрафить даже йоркширскому пареньку, смотрящему затертые
фильмы с его участием в рабочем клубе Гримторпа. Таким образом, укорененный и в угольных шахтах Северной Англии, и в Gemeinshaft'e Общности (нем.).
позднемонополистического капитализма, Элвис смог позаимствовать ритмы и тропы черной культуры, оторвав их от расовых корней и приспособив для белых потребителей господствующей культурной традиции.
Бранвелл перевел дыхание. Слушатели почтительно молчали, но пока он не сказал им ничего нового.
– А теперь… – Бранвелл улыбнулся. – Я спрошу: какого элвисовского фильма вы никогда не видели?
Аудитория загудела, словно и вправду могла ответить.
– Я скажу, – продолжал Бранвелл. – Это малоизвестный фильм, не вышедший на экраны, не существующий на видео, снятый где-то между «Люби меня нежно» и «Сменой привычки» «Люби меня нежно» (1956) и «Смена привычки» («Change of habit», 1969) – соответственно первый и последний фильмы, в которых снимался Пресли. «Разнорабочий» («Roustabout») – его же фильм 1964 года.
, результат необычного, можно даже сказать, невероятного сотрудничества кинематографистов разных стилей, жанров и взглядов. Режиссер Говард Хоукс, сценарий Маргерит Дюра и Фрэнка Ташлина. Тексты песен Брайана Уилсона и Курта Вайля Хоукс Говард (Хауард) (1896 – 1977) – культовый голливудский режиссер. Среди его картин гангстерский фильм, детектив, комедии, вестерны, библейская драма и антивоенный фильм. Дюра Маргерит (1914 – 1996) – известная французская писательница и сценаристка. Наиболее известный ее фильм – «Хиросима, любовь моя» (1959). Маргерит Дюра родилась в Индокитае, и одна из главных тем ее творчества – трагическая любовь между представителями разных рас. Ташлин Фрэнк (1913 – 1972) – американский комедиограф. Придя в кино из мультипликации, он перенес оттуда многие стилистические приемы; Уилсон Брайан (р. 1942) – американский композитор, музыкант певец и продюсер, один из создателей группы «Бич бойз»; Вайль (Вейль) Курт (1900 – 1950) – американский композитор немецкого происхождения, создатель жанра сатирической музыкальной драмы, автор бродвейских мюзиклов.
.
Гул стал громче. Кое-кто вытаскивал ручки и блокноты.
– Я говорю, конечно, – продолжал Дэвид Бранвелл, – об утраченном шедевре Элвиса, фильме «Да здравствует Вьетнам!».
Общий вздох. Смех, аплодисменты.
– В этой картине – для тех из вас, кто ее не видел, а я уверен, что не видел никто – Элвис играет Рика Дюбонэ, полукаджуна, получероки. Он ловит креветок в дельте Меконга на своем баркасе «Королева-креолка» вместе с языкастым приятелем «Радистом» Макгилликадди (Эдгар Бьюкенен Бьюкенен Эдгар (1903 – 1979) – американский киноактер, снимался преимущественно в вестернах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
играть, детка!
Он театрально вздохнул и утер лоб платком.
– Отлично, леди и джентльмены, я предпочитаю более тесный круг. Меньше народу, больше кислороду.
Потом он снова подошел к краю сцены и сощурился на Стивена Майкла Стивенса, который спал в первом ряду. Антилл возвел глаза к почти отсутствующим зрителям и поднес палец к губам.
– Ш-ш, – прошептал он. – Дядя Том спит. Посмотрите, леди и джентльмены, на этот пример для всех чернокожих. Чего он такого делает по ночам, что лотом дрыхнет весь день?
Кандидат заложил руку за голову и медленно покачал бедрами взад-вперед.
– Смотри, мама, едет ночной поезд! – Пауза для смеха, которого не последовало.
– ПРОСНИСЬ, КОБЕЛЬ! – заорал Антилл.
Стивен Майкл Стивенс резко вздрогнул.
– Дайте этому герою-любовнику гарлемского свиного рубца! – воскликнул кандидат. – Парню надо восстановить силы.
Стивен Майкл Стивенс медленно встал, моргая. Миранда Делятур подала ему руку, и они медленно двинулись к проходу. Только Кралевич и Лотарингия Эльзас остались сидеть, восхищенно разинув рты. Акулло поднимался на сцену. Гроссмауль трусил следом.
Антилл развел руки и широко улыбнулся аудитории, состоявшей теперь из Нельсона и Пропащих Мальчишек.
– Антони Акулло, леди и джентльмены, декан! – возгласил он. – Наш царь и Бог, все мы в сравнении с ним – жалкие букашки.
Антилл тяжело сглотнул, видя приближающегося декана.
– В чем дело, Тони, тебе не нравится спектакль?
Лайонел, яростно тараща глаза, начал обходить кандидата. Тот завертелся, пытаясь удержать в поле зрения и его, и Акулло.
– Я шучу, Антони, дружески подтруниваю! – Он вытер лоб. – Все, что я здесь сказал, было сказано с уважением.
Декан взял кандидата за локоть и что-то зашептал ему на ухо.
– Спасибо, леди и джентльмены! Выступать перед вами – одно удовольствие! Честное слово!
Акулло и Гроссмауль поволокли кандидата к ступенькам. Кралевич с Лотарингией вскочили и зааплодировали как бешеные. По щекам Кралевича катились слезы радости, он сорвал форменное кепи и подбросил в воздух. Гроссмауль и Акулло волокли Антилла по пустому проходу, Кралевич и Лотарингия бежали следом, не переставая хлопать. Не дожидаясь, пока вся компания поравняется с ними, Пропащие Мальчишки перелезли друг через друга и выскочили в дверь.
– Я от вас тащусь! – кричал Антилл, когда его выволакивали в дверь. – Будьте здоровы! Не кашляйте!
Кралевич и Лотарингия вышли следом, радостно щебеча. Целое мгновение дверь томительно поворачивалась на петлях и наконец с грохотом ударила о косяк. Нельсон доел яблоко, оглядел огрызок со всех сторон и небрежно бросил его на сцену.
– Один готов, – сказал он, складывая руки за головой и вытягивая ноги. – Два остались.
В тот вечер телефон звонил несколько раз.
Сперва Акулло. Декан был краток. «Этот урод, Маллой Антилл, – сказал он вместо „здрасьте“ и добавил, раньше чем Нельсон успел вставить слово: – сам доедет до аэропорта, не облезет».
Вторым позвонил Вейссман.
– Нельсон? Морт. Агенты донесли мне, что сегодня нам неожиданно улыбнулась удача. Профессор Антилл деконструировал, если мне позволено употребить этот глагол в непереходной форме. Честно сказать, Нельсон, нас пронесло чудом; следующий кандидат может оказаться не с такими явными отклонениями. У вас есть уникальная возможность прощупать его по пути из аэропорта, мой добрый друг. Я рассчитываю, что вы будете держать меня…
– Извините, Морт, мне надо идти, – сказал Нельсон. – Я слышу одну из девочек.
Это была неправда: одно касание, слово «спать», и они укладывались без всяких капризов. Бриджит только диву давалась.
– Конечно, конечно, – с жаром отвечал Вейссман, – но как только у вас выдастся время, нам надо…
Нельсон повесил трубку. Много позже, без чего-то двенадцать, позвонила Миранда.
– Антони вне себя, – сказала она приглушенным голосом, словно боясь, что ее подслушают. – Маллой не говорил вам в машине, что собрался устроить?
– Он вообще практически не говорил.
– Антони вне себя, – повторила Миранда. От тембра ее голоса у Нельсона участился пульс.
– Я был просто шофером, – сказал Нельсон. – Приехал в одежде, которую вы мне купили, и он не проронил ни слова за всю дорогу.
– Похоже на него, да? – В ее шепоте угадывался смех.
– Миранда… – Нельсон неловко заерзал на стуле.
– Мне пора, Нельсон, – прошептала она. – До скорой встречи.
В первом часу ночи Нельсон сидел в подвале, озаренный голубоватым пламенем топки, и, положив руки на клавиатуру, созерцал пятно на карте литературной Англии. Сассекс уже залило, от Корнуолла остался один огрызок. На западе пятно доходило до Сноудонии, на севере – до Озерного Края. Нельсон перенес взгляд на экран и увидел письмо от Виты.
«Что вы сделали?» – спрашивала она. Нельсон пробежал пальцами по клавиатуре. «Ничего», – гласил ответ.
***
Несколько дней спустя Нельсон на «кроун-виктории» отправился в аэропорт встречать следующего кандидата. Дэвид Бранвелл, сотрудник одного из старейших английских университетов, сделал себе имя работой «Обычное дело «Обычное дело» (It's not unusual) – главный хит Тома Джонса (у нас, правда, больше известна «Delilah». Хотя Тому Джонсу пошел седьмой десяток, домохозяйки, раз и навсегда выбравшие певца своим секс-символом, продолжают во время выступлений закидывать его кружевными трусиками.
: Том Джонс и его путь к познанию» и с тех пор шел от успеха к успеху, плодя нетленные труды по Уэйну Ньютону, Энгельберту Хампердинку, Зигфриду и Рою Уэйн Ньютон – американский певец и киноактер, еще один «Вегасский соловей», Энгельберт Хампердинк – английский певец, памятный советскому слушателю по пластинке фирмы «Мелодия», Зигфрид и Рой (настоящие имена – Уве Хорн и Зигфрид Фишбахер) – немецкие иллюзионисты.
. Обычное дело, когда после его докладов со сцены ворохами уносили мужские и женские трусы. Единственный неловкий вопрос, некое подозрение в импотенции Акулло подытожил на полях своих рукописных заметок: «Почему не Элвис???» На это Бранвелл рассказал десятку доверенных друзей, что работает над Элвисом, однако мир еще не созрел для его революционных выводов. Когда созреет, он, Бранвелл, совершит переворот в элвисоведении.
Кандидат сошел с самолета в идеально подогнанном костюме и шитых на заказ ботинках – высокий плечистый йоркширец со смоляно-черной густой шевелюрой: с лица цыган, по одежде и манерам – джентльмен. В руке он нес дипломат, на плече – сумку. Нельсон в новом костюме почувствовал себя мятым цэрэушником, отправленным встречать Джеймса Бонда. Палец заныл.
Однако рукопожатия не последовало. Бранвелл был небрит, с опухшими глазами, от него пахло виски. «За мной?» – спросил он с северо-английским акцентом, проглатывая гласные.
– Да, – отвечал Нельсон.
Бранвелл вручил ему сумку и дипломат.
– Черт, надо опрокинуть стопку, – сказал кандидат, быстрым шагом направляясь через зал ожидания.
Он опрокинул не одну, а две, еще до машины: виски в одном аэропортовском баре, пиво – в другом. Нельсон трусил следом. Женщины и некоторые мужчины оглядывались на Бранвелла. В «кроун-виктории» кандидат отодвинул сиденье до отказа и закрыл глаза еще до того, как Нельсон включил зажигание. К тому времени, как они выехали на шоссе, Бранвелл уже ритмично похрапывал. Глядя одним глазом на дорогу, Нельсон положил руку на его волосатую лапищу. Йоркширец задышал чаще, но не проснулся.
– Вам зверски хочется пить, – сказал Нельсон.
Однако он и не знал, сколько англичанин может без ущерба принять на грудь. На всех мероприятиях Бранвелл говорил блестяще, шел не пошатываясь и пил как лошадь. В промежутках он направлялся прямиком к ближайшей уборной, вставал перед толчком, вздыхая, как рабочая лошадь, и писал по три минуты без остановки. Нельсон знал точно, потому что всякий раз ходил с ним. Потом кандидат плескал воды в лицо, массировал кожу под глазами и оттягивал перед зеркалом веки. Через несколько минут он был готов к следующему выступлению.
Его мужское обаяние действовало безотказно. Они с Акулло оглядели друг друга – «Коварные улицы» «Коварные улицы» – фильм Мартина Скорцезе (1973) о молодежи итальянских кварталов Нью-Йорка.
встретились с «Этой спортивной жизнью» «Эта спортивная жизнь» (1963) – фильм по пьесе Дэвида Стори, рассказ об йоркширском шахтерском пареньке, который пробивается наверх, став профессиональным регбистом.
– и остались очень довольны. Викторинис за черными очками была бесстрастней обычного, но остальные факультетские дамы пребывали в разных стадиях трепета. Лотарингия Эльзас открыто ела кандидата глазами, в то время как Кралевич, в берете и бриджах для верховой езды, хмурился у нее за спиной. Пенелопа О, которую вообще-то никто в комиссию не приглашал, являлась на все мероприятия в цветастых лосинах, подчеркивавших спортивные икры, и свитере, сползавшем с обоих плеч. Она держалась с лондонской простонародной развязностью, словно показывая Бранвеллу, что не прочь его закадрить. Даже Миранда дрогнула. Ее самообладание стало чуть более явным – Скарлетт О'Хара старательно не замечает Ретта Батлера. Акулло то ли не видел, то ли ему было по барабану.
Перед последним, самым ответственным выступлением Нельсон занял пост у мужского туалета. Публика валила в аудиторию А. Как он и надеялся, комиссия запаздывала после обильных возлияний в «Перегрине». Дэвид Бранвелл вышагивал в кругу университетской элиты, оживленный, красивый, жесткий – Хитклиф Хитклиф – герой романа Эмили Бронте «Грозовой перевал», личность роковая, но совершенно неотразимая.
в ударе. Покуда члены комиссии входили в аудиторию, Бранвелл бодро рванул в сортир, на ходу уверенно пожимая встречным плечи и локти, словно политик на встрече с избирателями.
Однако Нельсон преградил ему путь и крепко, по-мужски стиснул мясистую ладонь. Его обдало запахами пива, пота и твида; карие настороженные глаза, лишь чуть-чуть налитые кровью, скользнули по его лицу.
– Уборная закрыта, – сказал Нельсон. Палец сразу остыл. – Придется потерпеть.
Бранвелл заморгал и покачнулся. Нельсон отпустил его руку. Бранвелл засопел и пошел прочь.
– Элвис. Арон. Пресли, – очень отчетливо произнес Дэвид Бранвелл. Толпа затаила дыхание.
Кандидат двумя руками крепко схватил кафедру, словно собирался кинуть ее в зал. Лоб его блестел, возможно, просто от жары. В аудитории и впрямь было душно; после того как декан грубовато-уважительно представил оратора, слушатели, заполнившие даже проходы, принялись стягивать свитера. Нельсон, в рубашке без пиджака, стоял у дальней стены, под будкой киномеханика, сцепив руки под животом.
– Ведь вы пришли сюда исключительно ради того, чтобы услышать от меня это имя? – Карие глаза Бранвелла блеснули из-под нахмуренных бровей. Напряжение толпы разрядилось смехом.
– Начну с азов, – продолжал Бранвелл. – Думаю, мы все согласны, что на протяжении долгих лет Элвис был и, возможно, остается главной модальностью, посредством которой доминирующая попкультура вбирает и осваивает Другого. Как белый водитель грузовика из Мемфиса, он сам – фигура пороговая, но все же достаточно вовлеченная в более крупные эмоциональные структуры промышленного запада, чтобы потрафить даже йоркширскому пареньку, смотрящему затертые
фильмы с его участием в рабочем клубе Гримторпа. Таким образом, укорененный и в угольных шахтах Северной Англии, и в Gemeinshaft'e Общности (нем.).
позднемонополистического капитализма, Элвис смог позаимствовать ритмы и тропы черной культуры, оторвав их от расовых корней и приспособив для белых потребителей господствующей культурной традиции.
Бранвелл перевел дыхание. Слушатели почтительно молчали, но пока он не сказал им ничего нового.
– А теперь… – Бранвелл улыбнулся. – Я спрошу: какого элвисовского фильма вы никогда не видели?
Аудитория загудела, словно и вправду могла ответить.
– Я скажу, – продолжал Бранвелл. – Это малоизвестный фильм, не вышедший на экраны, не существующий на видео, снятый где-то между «Люби меня нежно» и «Сменой привычки» «Люби меня нежно» (1956) и «Смена привычки» («Change of habit», 1969) – соответственно первый и последний фильмы, в которых снимался Пресли. «Разнорабочий» («Roustabout») – его же фильм 1964 года.
, результат необычного, можно даже сказать, невероятного сотрудничества кинематографистов разных стилей, жанров и взглядов. Режиссер Говард Хоукс, сценарий Маргерит Дюра и Фрэнка Ташлина. Тексты песен Брайана Уилсона и Курта Вайля Хоукс Говард (Хауард) (1896 – 1977) – культовый голливудский режиссер. Среди его картин гангстерский фильм, детектив, комедии, вестерны, библейская драма и антивоенный фильм. Дюра Маргерит (1914 – 1996) – известная французская писательница и сценаристка. Наиболее известный ее фильм – «Хиросима, любовь моя» (1959). Маргерит Дюра родилась в Индокитае, и одна из главных тем ее творчества – трагическая любовь между представителями разных рас. Ташлин Фрэнк (1913 – 1972) – американский комедиограф. Придя в кино из мультипликации, он перенес оттуда многие стилистические приемы; Уилсон Брайан (р. 1942) – американский композитор, музыкант певец и продюсер, один из создателей группы «Бич бойз»; Вайль (Вейль) Курт (1900 – 1950) – американский композитор немецкого происхождения, создатель жанра сатирической музыкальной драмы, автор бродвейских мюзиклов.
.
Гул стал громче. Кое-кто вытаскивал ручки и блокноты.
– Я говорю, конечно, – продолжал Дэвид Бранвелл, – об утраченном шедевре Элвиса, фильме «Да здравствует Вьетнам!».
Общий вздох. Смех, аплодисменты.
– В этой картине – для тех из вас, кто ее не видел, а я уверен, что не видел никто – Элвис играет Рика Дюбонэ, полукаджуна, получероки. Он ловит креветок в дельте Меконга на своем баркасе «Королева-креолка» вместе с языкастым приятелем «Радистом» Макгилликадди (Эдгар Бьюкенен Бьюкенен Эдгар (1903 – 1979) – американский киноактер, снимался преимущественно в вестернах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56