Это ощущение покоя помогло Дэни собраться с мыслями. Грейди отказывается ей помочь. Ей придется рассчитывать только на себя и хорошо подумать, прежде чем начинать действовать. Неожиданная мысль озарила ее, как вспышка молнии озаряет ночное небо.
Леверет Деверо!
Прошлой ночью Трой больше часа провел наедине с этим человеком. Нетрудно было догадаться, о чем Трой мог говорить с ним непосредственно перед своим исчезновением. О Деверо упоминал Грейди, когда впервые рассказал Дэни об этом убийстве. Деверо узнал, где находится Константин Рейнольдс, и сообщил Трою эту новость! Она бы раньше догадалась об этом, если бы лучше контролировала свои эмоции.
Дэни легким кивком выразила благодарность безмолвному, кажущемуся живым изображению Джанетт Фонтейн. Мозг ее уже напряженно работал, обдумывая план побега. Она была уверена, что ни Грейди, ни Лэйаль не разрешат ей уехать. Вместе с тем, она понимала, что не может больше оставаться здесь, в то время как Трой уезжает от нее все дальше. Дэни глубоко вздохнула и виноватым голосом заговорила с мужчиной, который рассматривал книги Троя.
Грейди… – Она замолчала и подождала, когда он посмотрит на нее. – Извини меня, пожалуйста – Она быстро замигала и сделала грустное лицо. – Я просто не могу поверить то, что Трой мог так уехать и оставить меня – Дэни вздохнула и посмотрела на Грейди из-под опущенных ресниц, скрыв улыбку, которая могла ее выдать. Уловка удалась. Он пересек комнату и подошел к ней. Она подняла на него глаза, наполнившиеся слезами, и пробормотала: – Я больше не буду надоедать. Трой – твой друг, и я уверена, что ты нам обоим хочешь добра.
– Дэни, если бы я был уверен, что…
Она с усилием подняла руку, и он замолчал.
– Я сейчас поднимусь в свою комнату, Грейди. Я буду тебе очень признательна, если ты скажешь Лэйаль, что мне сегодня не хочется обедать.
– Конечно. – Он кивнул и взял ее за руку. – Тебе нужно отдохнуть, Дэни. Постарайся успокоиться.
Она вновь вздохнула.
– Постараюсь.
Двигаясь нарочито медленно, Дэни улыбнулась ему грустной улыбкой и покинула библиотеку. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не подхватить свою широкую муслиновую юбку и не пуститься бегом в свою комнату. «Возможно, терпение – добродетель, – подумала она, – но только не тогда когда дорога каждая минута».
Горя желанием уехать как можно скорее Дэни в своей комнате спросила Геркулеса, почему он не поехал с Троем.
С унылым видом слуга ответил:
– Я хотел поехать с ним, миз Дэни. Бог свидетель, я умолял его взять меня с собой, но мистер Трой сказал «нет». Я говорю ему, позвольте мне сопровождать вас. Я вам пригожусь. А он сказал, что я должен оставаться здесь с вами.
– Я еду за ним, Лез!
– Если вы позволите, я поеду с вами. – Он широко улыбнулся, радуясь, что Дэни приняла такое решение.
– Но сначала я попрошу тебя сделать для меня кое-что. Поезжай в город и скажи Леверету Деверо, что я приеду завтра, чтобы поговорить с ним.
Она продиктовала Геркулесу записку для Деверо, записав которую, он отбыл. Дэни с нетерпением ожидала его возвращения. Возвратился Геркулес поздно вечером и сообщил, что Леверет Деверо находится в Новом Орлеане и вернется не раньше, чем через две недели. Им больше ничего не оставалось, как ждать.
ГЛАВА 22
Дэни глубоко вздохнула и огласила гостиную звонким пением. Она пела так уверенно, что ни Грейди, ни Лэйаль, которая аккомпанировала ей на пианино, не подозревали, что она думает совсем не о музыке. Леверет Деверо в конце концов вернулся в Батон-Руж, и самые долгие две недели в жизни Дэни подошли к концу. Ей так хотелось уехать, что, казалось, дни тянутся бесконечно.
Мысли о скором отъезде заставили ее разволноваться, и она приложила руку к груди, чтобы успокоить заколотившееся сердце. Этой ночью она и Геркулес планировали тайно съездить в Батон-Руж. Завтра они будут уже знать, куда отправился Трой, и, если все пройдет гладко, до заката уедут за ним.
Когда песня закончилась, Лэйаль кивнула Дэни из-за пианино и улыбнулась.
Прекрасно, дорогая. Спой теперь, пожалуйста, мою любимую. Ты помнишь слова?
Дэни наградила ее ослепительной улыбкой. Трудно было не любить эту старую женщину, которая в последнее время была так добра к ней. Серебристые волосы Лэйаль блестели в пляшущем свете свечей; ее длинные изящные руки в готовности замерли над клавишами. Она научила Дэни петь свою любимую песню «Зеленые рукава» и сказала, что песню эту поют уже много веков. Дэни тоже понравилась ее веселая мелодия и текст, особенно его вступительные строки, соответствовавшие ее настроению и теперешним обстоятельствам ее жизни. Она кивнула Лэйаль, улыбнулась Грейди, который уютно устроился в кресле с подголовником возле камина, и, глубоко вздохнув, запела:
Любимый, ты сделал больно мне, отвергнув так жестоко; ведь я давно любила тебя всей душой, и мне было так хорошо с тобой.
За последние две недели Дэни выучила не только эту песню: Лэйаль была полна решимости научить ее читать и занималась с ней каждый вечер. Вначале старая женщина заставила ее повторять алфавит, и Дэни обнаружила, что он не изменился с тех пор, как очень давно Джейк тоже пытался учить ее грамоте. Еще она обнаружила, что быстрее узнает буквы, если Лэйаль пишет их печатным шрифтом, а не своим мелким почерком. После того как Дэни выучила алфавит и научилась узнавать несколько простых слов, Лэйаль заставила ее писать и переписывать эти слова на листе бумаги.
Это работа, требовавшая большой сосредоточенности, показалась Дэни утомительной. Буквы, которые она выводила с таким усердием, норовили повернуться задом наперед или оказывались не на своем месте, но когда она пожаловались своей наставнице на головную боль и усталость, та заверила ее, что у нее все получится, и предположила, что ей нужны очки.
– Очки?! – вскричала Дэни так громко, что Лэйаль едва не упала со стула. – Как я буду ходить в очках? Этого мне только не хватало! Если я, случится, подерусь с кем-нибудь, они могут сломаться, и стекло попадет мне в глаза. Не нужны мне очки! Я очень метко стреляю. Знаете, мэм, я могу подстрелить белку на расстоянии выстрела. С глазами у меня все в порядке.
Эту тему они оставили, но занятия продолжались. Однако Дэни знала, что завтра ее учеба закончится, потому что до рассвета она покинет остров. В этот вечер она очень старалась вести себя непринужденно, чтобы Лэйаль и Грейди ничего не заподозрили.
Это было замечательно, Дэни, – вновь похвалила ее Лэйаль. – Ты такая прелесть!
От этих ласковых слов Дэни стало грустно, и чтобы скрыть свои чувства, она опустила глаза на носки своих шелковых туфель, выглядывающие из-под края ее темно-синего платья, глубоко вздохнула и попыталась проглотить подступивший к горлу комок. Когда она снова подняла глаза, Лэйаль стояла возле нее.
– С тобой все в порядке? – спросила старая женщина.
Дэни кивнула.
– Да, мэм. Просто я вспомнила одну вещь, которую мне сказал Трой.
Они какое-то время молчали, потом Лэйаль взяла ее за руку.
– Ты правильно делаешь, Дэни, что ждешь здесь известие от Троя.
– Прошло уже две недели, мэм. Вы в самом деле думаете, что он напишет нам?
Лэйаль спокойно посмотрела ей в глаза.
– Нет. Думаю, не напишет. Нам нужно дождаться его возвращения.
Если он вернется.
Хотя они обе подумали об этом, ни одна из них не осмелилась высказать ему мысль вслух.
Дэни прогнала навязчивые мысли и заставила себя улыбнуться.
– Я уже рассказывала вам об Ирландце Билли? – спросила она с озорным блеском в глазах.
Лэйаль покачала головой, а Грейди подался в кресле вперед и жестом показал Дэни, чтобы она стала в центре ковра перед камином.
– Нет, не рассказывала, – ответил он, – но я уверен, что рассказ будет занимательным.
Дэни упругой походкой прошла в середину комнаты.
– Это действительно интересная история, – сказала она. – Садитесь, мэм. – Она указала на кресло рядом с креслом Грейди.
В последние дни у нее вошло в привычку вечерами развлекать их рассказами об обитателях гор, которых она знала. Она изображала в лицах то, о чем рассказывала. Дэни подбоченилась и принялась покачиваться взад и вперед, собираясь с мыслями. Когда план повествования выстроился у нее в голове, она начала говорить с сильным ирландским акцентом, который так часто слышался в речи рыжеволосого траппера:
– Ирландец Билли любил женщин, но еще больше он любил виски…
Под покровом темноты Дэни, стараясь двигаться бесшумно, пошла по дорожке, ведущей к строению, где находилась кухня. Ночь была очень тихой. Ей приятно было вновь ощущать на себе кожаную одежду; каждая мышца ее тела ожила и трепетала в ожидании опасного путешествия, в которое она собиралась пуститься.
Мысль заглянуть в кухню возникла у нее под влиянием голода. Дэни так проголодалась, что у нее урчало в животе: она была слишком возбуждена, чтобы поесть как следует за обедом. Дэни медленно повернула ручку и толкнула дверь. Кухня была освещена оранжевым светом догорающего в камине огня. Она замерла и прислушалась. Слышалось лишь слабое шипение превращающихся в золу угольков. Она вошла в кухню и, двигаясь с беззвучным изяществом крадущейся кошки, нашла на столе недавно испеченную еще теплую буханку хлеба. Она отломила от буханки большой кусок, положила его в матерчатую сумку, которую захватила с собой, и оглядела комнату в надежде найти еще что-нибудь из съестного. Дэни замерла, когда в открытом дверном проеме увидела тощую, высокую фигуру Вениты.
Пламя догорающего огня падало на Вениту кроваво-красными отблесками. Сердце Дэни застучало; она молчала, ожидая, что скажет старуха.
– Вы уезжаете.
Дэни поняла, что это не вопрос.
– Да, уезжаю.
Старуха кивнула.
– Я делаю ованга – колдовство – и молюсь, чтобы вы не опоздали.
Эти слова заставили Дэни оцепенеть от ужаса. Чтобы не опоздала? Не опоздала куда? Она попыталась заговорить, но когда открыла рот, лишь хрип вырвался из ее горла.
– Что вы этим хотите сказать?
Венита только пристально посмотрела на нее сквозь полутьму кухни. Огонь в камине почти погас.
– Вы знаете, где он!
Голос Дэни вновь обрел силу, в то время как возбуждение ее возрастало. Она быстро обошла стол, полная решимости добиться от Вениты объяснений, но зацепилась сапогом за стоящий на полу тяжелый куль с рисом, потеряла равновесие и головой вперед выскочила на середину комнаты. Благодаря своей быстрой реакции, она смогла удержаться на ногах и удержать в руке сумку с хлебом, но когда, выпрямившись, она посмотрела на дверь, Вениты там уже не было.
– Черт! – пробормотала Дэни, потом быстро вышла из кухни и закрыла дверь.
Кухарки нигде не было видно, хотя за такое короткое время она не смогла бы добежать до своей хижины, стоящей на другом конце поляны. Дэни в отчаянии покачала головой и торопливо пошла к домику Геркулеса с двускатной крышей.
Он ждал ее на низеньком крыльце, прислонившись к одному из столбиков, поддерживающих нависающий выступ крыши. Рядом лежал небольшой узелок с его вещами, а также узел с одеждой Дэни и ее винтовка. Все эти вещи она тайно перенесла к нему за последние недели, когда они ждали возвращение Деверо.
– Ты видел Вениту? – спросила Дэни.
– Нет. Я давно уже не видел эту старую ворону. А почему вы спрашиваете?
– Я видела ее в кухне. Она знает, где Трой. Я уверена в этом. Она сказала, что ему грозит опасность!
– Ничего она не знает. Болтает только. – Испуганное выражение лица Геркулеса не вязалось с его уверенным тоном.
Дэни посмотрела в сторону кухни.
Может, нам стоит поискать ее?
Если даже Венита знает что-нибудь, она не скажет. Эта колдунья ни за что не скажет! – Дэни заметила, как слуга содрогнулся. – Она злая, миз Дэни.
Ну и пусть злая. Меня не пугают эти ее ованги. – Дэни всматривалась в темноту, взвешивая, стоит ли им тратить время на поиски Вениты, и в конце концов решила, что не стоит. Старуха знала остров, как свои пять пальцев, и им, вероятно, пришлось бы разыскивать ее слишком долго. – Пошли.
Геркулес молча поднял узлы, оставив винтовку Дэни, и первый пошел к реке.
В лодке, когда, взмахивая веслами, они плыли по спокойной воде, Геркулес вкратце изложил ей тщательно разработанный им план. Дэни переоденется, прежде чем они достигнут города. В Батон-Руже она сначала снимет деньги со своего счета в банке, а затем навестит Деверо в его офисе. Как только они получат необходимую информацию, они отправятся в путь. На словах все было очень просто.
Слишком просто!
Окруженные со всех сторон болотом, жмущиеся друг к другу деревья со свисающими над водой, покрытыми мхом ветвями были похожи на закутанных в траур людей, оплакивающих покойника. Пока Геркулес объяснял, что ей придется делать, Дэни не давала сомнениям закрасться ей в душу. Но когда он замолчал и сосредоточился на управлении их пирогой, плывущей по извилистому руслу, она забеспокоилась.
Она пожалела, что недостаточно внимательно слушала и наблюдала, когда Трой и Грейди снимали номер в гостинице и заказывали билеты на пароход. Беспокойство ее усиливалось по мере того, как они все ближе подплывали к Батон-Ружу.
– Лез! – Она повернула голову, продолжая грести.
– Миз Дэни?
– Честно говоря, я ни черта не знаю о том, что нужно делать и как вести себя в городе.
Она услышала раздраженный вздох гиганта.
– Миз Дэни, первое и самое главное – вы должны помнить, что леди не говорят «ни черта», «черт побери» и другие бранные словечки, которые вы любите повторять. Вы меня понимаете?
– Да, – ответила она кротко.
– И во-вторых – не беспокойтесь особенно о том, как вам вести себя в городе. Я знаю все, что нам нужно знать. Вы только наблюдайте за другими женщинами и делайте все так, как делают они. Остальное я беру на себя. Вы слышите?
– Да.
– И еще одно. Когда мы доберемся до города, вы не должны вести себя так, как будто я ваш лучший друг. Помните об этом. Вы юная леди, а я негр, к тому же такой большой. Потом вы поймете, что некоторым людям не нравится такая комбинация. Вы поняли меня, девочка?
– Да, – ответила она, хотя совсем не была уверена, что поняла его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54