Дэни предложила использовать молодые ивы, в изобилии растущие вдоль берега. Она набрасывала петлю на верхние ветви, натягивала веревку и сгибала деревца одно за другим, пока не получился каркас для шалаша, похожего на тот, что она раньше строила для себя, только больших размеров.
Трой сложил их вещи позади укрытия и затем стреножил вьючных животных, позволив им рыться в снегу в поисках бизоновой травы, растущей в тех местах в большом количестве.
Дэни набрала сухих веток, разыскала под снегом бизоний кизяк, чтобы использовать его в качестве топлива, разожгла костер и начала варить кофе.
В конце концов, закончив свои дела, Трой и Дэни уютно устроились в своем новом шалаше, покрытом разными шкурами и одеялами, надежно защищающем их от непогоды; в этом куполообразном, похожем на пещеру жилище невозможно было встать в полный рост, но вполне можно было сидеть.
Пламя костра лизало сухие ветви, которые с треском лопались, превращаясь в раскаленный добела пепел.
– Держи, – повторила Дэни и свободной рукой дотронулась до плеча Троя.
Очнувшись от раздумий, он посмотрел на нее с удивлением, словно видел впервые, потом протянул руку и взял кружку с горячим ароматным напитком. Кончиками пальцев он случайно коснулся пальцев Дэни, и та, почувствовав, как по всей ее руке пробежала дрожь, быстро отвернулась от него и стала смотреть на костер.
– Мы не должны были его оставлять. – В голосе Троя сквозили горечь и осознание собственной вины.
Дэни поставила кофейник на горячие камни, обрамляющие костер, и снова повернулась к нему.
– Он найдет нас… или мы его найдем. – Она кивнула в сторону открытого входа в шалаш. – Он даже может заметить огонь.
Трой не позволил ей занавесить вход в надежде, что свет костра привлечет внимание Грейди. Снаружи темнота сгущалась; снег продолжал сыпаться с неба.
Он не найдет нас, – сказал Трой, не сводя взгляда с костра. – Ты сама это часто говорила: Грейди не заметит в сугробе следов толстой скво. Он не умеет разводить костер: у него там нет ни еды, ни укрытия.
Дэни, сидевшая рядом с ним, поджав ноги по-турецки, наклонилась к Трою.
Послушай, Фонтейн, Грейди совсем не дурак! Дай ему шанс. У него есть кремни для пистолета, и он наверняка сможет разжечь с их помощью костер, если захочет. Он мало что делает во время стоянок, потому что мы все делаем за него. Но это не значит, что он ни на что не способен!
Не обращая внимания на слова Дэни и словно забыв о кружке, которую сжимал обеими руками, Трой молча вглядывался в ночную тьму. Лицо его, освещенное танцующим пламенем, выражало тревогу; бездонные темные глаза вспыхивали одновременно с движениями огня. Он поднес кружку к губам, сделал глоток и провел языком по губам, слизывая остатки жидкости. Это естественное движение почему-то так взволновало Дэни, что ей пришлось отвернуться.
Груз переживаний, вызванных исчезновением Грейди, давил на них сильнее в гнетущей тишине тесного укрытия. Трой допил кофе и отшвырнул чашку, напугав Дэни этим неожиданным жестом.
– Боже мой! – произнес он, и в его голосе было столько боли, что Дэни затаила дыхание. – Если с ним что-нибудь случится…
Она никогда не думала, что Трой Фонтейн может быть таким. Его обычная самоуверенность исчезла. Вместо самонадеянного охотника она видела перед собой глубоко страдающего человека, который считал, что бросил в беде своего лучшего друга. Дэни ужасно захотелось его утешить. Призвав на помощь всю силу духа и интуицию, она сказала:
– Трой, не надо так мрачно смотреть на вещи. Мы найдем Грейди. Мы найдем его живым.
– Почему ты так уверена?
– А почему ты уверен, что мы не найдем его? – Она посмотрела ему в глаза.
Он пожал плечами.
– Счастливый конец бывает не всегда.
Дэни кивнула.
– Это верно, но не нужно заранее настраиваться на самое худшее. Ты должен быть уверен, что все будет хорошо, и тогда непременно все будет хорошо!
Он было улыбнулся, но потом покачал головой и отвернулся.
Дэни наклонилась вперед.
– Жизнь – не такая серьезная штука, какой ты считаешь ее, Фонтейн.
Трой снова повернулся к ней.
– Вот как?
– Именно так! Я наблюдала за тобой и за Грейди, и из того, что увидела, я сделала вывод, что мы все по-разному смотрим на вещи. Грейди, например, все видит в розовом цвете, поэтому рисунки его получаются такие светлые и радостные. Он во всем видит красоту. Я… – она пожала плечами. – Мне кажется, я смотрю на вещи так, как меня научил Джейк.
– Это любопытно. – Он позволил себе улыбнуться. – Ну, а как же я смотрю на вещи, профессор?
Она сделала глубокий вдох.
– В твоем сердце совсем нет радости, Фонтейн. Я не помню случая, чтобы ты рассмеялся от души. Ты все время понурый, словно тебя гнетут какие-то мысли. Не знаю, о чем ты думаешь, – она пожала плечами, – но знаю, что на твоем месте я бы иногда старалась видеть не только плохое, но и хорошее.
Трой продолжал пристально смотреть на нее, и Дэни смело взглянула ему в глаза. Он, казалось, собирался что-то сказать, но промолчал. Дэни так хотелось, чтобы он сказал хоть что-нибудь: тогда бы она поняла, о чем он думает. Но он продолжал сохранять молчание и в конце концов отвернулся от нее.
Он, казалось, не заметил, что Дэни поставила свою кружку на камень возле костра, и не пошевелился, когда она придвинулась так близко к нему, что их бедра соприкоснулись. Только тогда, когда она обвила рукой его плечи, дотронулась до его длинных волос и начала гладить его по спине, Трой наконец поднял голову и посмотрел на нее.
Дэни впервые испытала потребность утешить кого-то с помощью прикосновений. Ей казалось совершенно естественным то, что она поделится с ним своей силой духа в этом тесном душном шалаше, который они построили вместе. Она заглянула ему в глаза и за отражающимся в них беспокойством увидела страстное желание, сравнимое с ее собственным.
Трой тоже смотрел на нее. Он пожирал ее глазами, борясь с охватившими его чувствами. Ее большие честные глаза, превратившиеся из серебряных в дымчатые, блестели, словно драгоценные камни.
Целых два месяца он подавлял в себе страстное желание обнять ее так, как она обнимала его сейчас. Он жил с чувством вины, оттого что снова хотел ее. Сейчас, испытывая укоры совести из-за исчезновения Грейди, Трой пытался остаться верным своему прежнему решению, но по мере того, как в чреслах его разгорался огонь, решимость его убывала.
– Дэни… – произнес он хриплым шепотом.
– Нет! – Она заставила его замолчать, приложив пальцы к его губам. – Не говори этого.
Дэни закрыла глаза и кончиками пальцев начала обводить контур его мягкого теплого рта, дотронулась до его черных шелковистых усов. Он легонько поцеловал ее пальцы, и Дэни убрала руку.
Трой не осмеливался дотронуться до нее.
– Я не хотел этого, Дэни. – Лицо его находилось в нескольких дюймах от ее лица, он не сводил с нее глаз. – Мне было так тяжело!
Она покачала головой, желая, чтобы он замолчал.
– Зато я этого хочу, – призналась она. – Я хочу снова почувствовать то, что чувствовала в ту ночь. – Дэни медленно убрала руку с его плеча. – Я снова хочу почувствовать тебя внутри себя.
Дэни раскраснелась: ей было жарко в маленьком шалаше. Она отодвинулась от него, стала на колени и развязала свой пояс. Небрежно отбросила его в сторону, сбросила с себя куртку и повернулась к Трою.
– Я хочу забыть, что Джейк умер, – прошептала она, – что я оставила позади все, что я любила. Я не хочу думать о том, что еду туда, где мне ничего не известно.
Она сняла через голову большую домотканую рубашку и заметила, что в глазах Троя вспыхнул огонь, когда он увидел ее обнаженные груди. Он протянул руки, накрыл их своими ладонями, и Дэни охнула. Руки его были жесткими и мозолистыми, но он ласкал ее груди нежно и уверенно. Дэни продолжала шептать, словно не чувствуя его прикосновений. Она придвинулась к нему, сунула руки под его куртку и начала гладить его грудь.
– Я хочу забыть о том, что Грейди заблудился. Я хочу забыть о том, как ты говорил мне, что все, что произошло между нами, было ошибкой.
Дэни взялась за его рубашку и резким движением выдернула ее из-под пояса брюк. Потом нащупала узлы на его поясе, развязала их и нерешительно опустила руку внутрь его брюк, чтобы найти ту часть его тела, которую страстно желала. Она не была разочарована.
– Я хочу, чтобы ты помог мне забыть!
Почувствовав прикосновение ее руки, Трой издал низкий стон и тоже стал на колени. Руки Дэни начали стягивать кожаные брюки с его бедер. Он притянул ее к себе, прижал к своей груди, прижался лицом к ее плечу, коснулся языком ее матовой кожи, поцеловал то место на ее шее, под которым билась артерия. Руки его, поглаживавшие ее поясницу, нащупали пояс ее кожаных брюк.
Он уже не мог сдерживать себя. Цепи, которыми он сам себя опутал, неожиданно пали, и его освобожденная страсть пересилила решимость держаться с Дэни холодно. Его длинные уверенные пальцы ловко освободили от узла ремешки из сыромятной кожи на ее поясе. Просунув большие пальцы под пояс, охватывающий тонкую талию Дэни, он медленно спустил ее брюки до колен.
Ее пальцы продолжали поглаживать его грудь, и Трой резко прижал ее к себе. Руки его опустились на ее бедра и притянули ее еще ближе: ему хотелось чувствовать ее всем своим разгоряченным телом.
Она пристально смотрела на него: в ее глазах светилось то же страстное ожидание, которое, как он полагал, отражалось, и в его взгляде. Ее сочные губы были приоткрыты, маня его, обещая ему все. Он тоже хотел кое о чем забыть, включая и то, что он не мог обещать этой женщине, что она будет принадлежать ему всегда. Но в эту ночь… в эту ночь она – теплая и податливая – была в его объятиях, и он был поглощен страстью, ищущей выхода.
Дэни услышала его приглушенный шепот, и ей овладело пьянящее чувство победы. На мгновение она замерла от восторга; руки ее перестали обследовать его тело, и она сосредоточилась на его теплых, пахнущих виски губах, ласкающих ее губы. Язык Троя коснулся ее нижней губы, проскользнул мимо ее зубов и без колебаний погрузился в горячую впадину за ними. Дэни повторила его поцелуй, возвращая ему все, что он ей дал, и, в конце концов, крепко обняла его. Душа ее парила в чудном мире наслаждения.
Прикосновения грубой ткани его одежды к нежным кончикам ее сосков возбуждали ее еще сильнее. Ощутив под узкими кожаными брюками его напряженную плоть, Дэни почувствовала непреодолимое желание прикоснуться к его обнаженному телу и протестующе застонала, в то время как руки Троя продолжали гладить ее горячую кожу. Этих ласк и поцелуев ей было недостаточно. Собрав всю свою волю, Дэни отстранилась от Троя и посмотрела прямо в его глаза. Заметив сильное желание, горящее в их темной глубине, она вновь испытала торжество победы.
– Сними их! – потребовала она.
Потом взялась обеими руками за края его рубашки и подняла их, обнажив его торс. Трой послушно поднял руки, и она сняла с него рубашку вместе с расстегнутой курткой. Одежду она бросила на землю, и они сразу забыли о ней.
Очарованная видом его красивого мускулистого тела, Дэни снова устремилась к нему, Трой встретил ее раскрытыми объятиями, и когда они соединились, она поняла, что хочет всегда испытывать чувства, которые возбуждал в ней этот мужчина; хочет, чтобы он всегда был рядом.
Трой обхватил руками ее ягодицы и с силой прижал ее бедра к своим, стремясь проникнуть в то тайное место, которое он в ней разбудил. Дэни вдруг обнаружила, что не может впустить его: кожаные брюки, собравшиеся вокруг колен, стесняли ее движения. Увлеченная нахлынувшими на нее чувствами, она совсем забыла о своей неловкой позе.
– Я… я не могу шевелиться, – с трудом прошептала она.
Когда Трой отодвинулся и посмотрел на нее сверху вниз, Дэни пожала плечами и закрыла глаза, чтобы скрыть свое смущение. Боясь, что он сочтет ее неумелой и неуклюжей, она тихо произнесла:
– Мне мешают брюки.
Трой молчал. Дэни подняла глаза и увидела, что он смотрит на нее. Глаза его по-прежнему горели страстью, но на лице играла веселая улыбка.
– Мне тоже.
Взяв ее лицо обеими руками, Трой быстро поцеловал ее, потом завел руку ей за спину и медленно опустился вместе с ней на кучу валяющейся одежды.
Он покрыл поцелуями ее лицо и шею, почувствовав, как быстро бьется артерия под ее шелковистой кожей. Потом он начал целовать ее груди: язык его ласкал твердые бутоны ее сосков, пока из груди ее не вырвался низкий стон. Этот томный животный стон еще сильнее возбудил его.
Она билась и извивалась под ним, в то время как он обследовал каждый бугорок и каждую впадинку ее прекрасного тела. Трой внимательно и со знанием дела, словно делал отметки на своих бесценных картах, отмечал то, как она реагирует на его прикосновения. Он делал это бессознательно: им руководил прошлый опыт общения с женщинами.
Он опустился еще ниже и позволил своему теплому дыханию коснуться нежных шелковистых завитков над треугольником между ее ногами. Когда он оторвался от нее, Дэни вскрикнула. Взглянув на нее, он увидел, что она дергает головой из стороны в сторону, часто и тяжело дышит, размыкая губы при каждом вдохе.
После удовольствия, которое он ей доставил, Трой встал на колени, снял с ее ног сапоги и отбросил их в сторону. Как только он снял с нее кожаные штаны, Дэни инстинктивным движением широко раздвинула ноги. Это движение показалось Трою столь естественным, что он понял: она никогда не училась сохранять холодную сдержанность, так мешавшую получать удовольствие другим женщинам, которых он знал близко.
Он сорвал с себя сапоги и брюки, стремясь скорее погрузиться в нее и утолить свою страсть. Трой лег на Дэни, и, когда вошел в нее, ему вспомнилась теплая освежающая вода небольшого укромного озера на острове Фонтейн.
Он погружался в нее все глубже, и она вскрикивала – не от боли, а от наслаждения. Потом он услышал, что она произнесла его имя. Задыхаясь, Дэни нараспев, словно молитву, выговаривала слова в такт его движениям. – О… Трой… пожалуйста… не останавливайся… пожалуйста… Трой… не останавливайся…
Произнося эти слова, Дэни была уверена в одном:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54