Дэни с некоторым беспокойством думала о предстоящих встречах с другими мужчинами. Если раньше Джейк помогал ей выдавать себя за мальчика, то теперь ей придется одной хранить свою тайну. Мысли эти наполнили ее душу смешанным чувством ожидания и страха.
В последние месяцы Дэни все чаще и чаще задавалась вопросом, что плохого может быть в том, если она признается, что она девушка. Когда она спросила об этом Джейка, он впервые, насколько она помнила, рассердился на нее. Впрочем, слово «рассердился» недостаточно полно описывает его реакцию. Он пришел в дикую ярость и стал похож на медведя-гризли, атакующего свою жертву. Его глубоко посаженные карие глаза сверкали гневом. Губы его, почти скрытые густой, тронутой сединой бородой, дрожали. Он подбоченился и сжал пальцы в кулаки, словно испытывал желание ударить ее.
– Ты хоть понимаешь, о чем ты спрашиваешь? – закричал он. – Неприятностей хочешь? Ты видела здесь других таких женщин, как ты? Нет! – ответил Джейк сам на свой вопрос. – Может, ты хочешь стать женой одного из этих головорезов? А я? Ты обо мне подумала? Как ты думаешь, что скажут люди о старике, который все эти годы держал у себя девчонку и никому не говорил об этом?
– Они решат, что ты мой папа?
– Ха! Некоторые из них наверняка помнят, когда я тебя нашел. Они прекрасно знают, что я не твой папа. Все будет хорошо, пока все думают, что со мной живет мальчик, а не девочка. И тем более – не женщина. – Он, тяжело топая, пошел к выходу, потом вернулся, захватил бутылку виски, подошел к двери и резко распахнул ее. Деревянная дверь громко ударилась о земляную стену, и звук удара эхом повторился в маленькой комнате. Прежде чем выйти и залить виски свой гнев, он повернулся и посмотрел на нее. Он был высоким крупным мужчиной в грязной потертой одежде из оленьей кожи. Его громадная фигура загораживала почти весь дверной проем, не давая проникнуть в землянку свету снаружи.
– Черт побери! – сказал он и сплюнул. – Иди, иди и скажи этим чертовым дикарям, что ты женщина, только я не буду виноват, если кто-нибудь из них тут же повалит тебя на землю и…
Не закончив своего зловещего пророчества, Джейк выскочил из комнаты, оставив Дэни, которая с удивлением смотрела ему вслед и не могла понять, почему ее вопрос вызвал у него такую вспышку гнева и что он имел в виду. Через два часа, когда солнце уже зашло, Джейк вернулся в землянку и, махнув рукой, отказался от предложенной Дэни пищи. Заметно подвыпивший, он, шаркая ногами и покачиваясь, прошел через комнату и упал на свою койку.
– Иди сюда, Дэни. – Он с трудом поднял ослабевшую руку и махнул ей.
Она медленно подошла к нему, пытаясь определить его настроение. Потом присела на корточки возле его койки, так что ее глаза оказались на уровне его глаз, и стала ждать, когда он заговорит, видя, как он пытается собраться с мыслями и потом переложить их в слова. Его карие глаза смотрели на нее тревожным взглядом, складки и морщины вокруг них показались ей необычно глубокими. В тусклом свете печи Джейк казался старым и слабым; лицо его с резкими чертами было мрачно. Его косматая борода и нечесаные волосы были ей знакомы, как и грязная поношенная одежда из оленьей кожи. Но какое-то жалкое, обеспокоенное выражение его лица напугало ее. Раньше Большой Джейк никогда не выказывал своего страха.
– Дэни… – Он судорожно сглотнул, чтобы прочистить горло. – Я совершил ужасную ошибку, держа тебя здесь с собой все эти годы.
Она протестующе закачала головой, но он махнул рукой, призывая ее к молчанию.
– Это несомненно. Мне нужно было отвезти тебя в Сент-Луис и попытаться выяснить, не осталось ли у тебя родственников на равнине. А вместо этого… – Он глубоко вздохнул, уронил голову на койку и продолжал говорить в потолок: – Вместо этого я держал тебя здесь. Ты была такая маленькая. Вначале я думал, что ты умрешь, но ты выжила. Ты была такая малюсенькая, когда я тебя нашел, больная, с температурой…
Он замолчал, и Дэни подумала, что он заснул. Она стала на колени и хотела накрыть его одеялом из шкуры бизона, но в этот момент Джейк снова заговорил:
– Я превратил тебя в мальчика ради твоего же блага. Но какая теперь будет у тебя жизнь? Ты жила бы сейчас хорошей жизнью. Вышла бы замуж, носила бы модные платья, расцвела бы.
– Нет, Большой Джейк. – Глаза ее наполнились слезами, когда он изливал ей свою душу. – Я бы даже не знала, как вести себя в модном платье. – Она представила себя облаченной в единственный женский наряд, с которым была знакома, – индейское платье из оленьей кожи, украшенное перьями и бусами, с длинной покачивающейся бахромой на подоле и плечах. – И кроме того, что я знаю о замужестве и об этой, как ты ее называешь, хорошей жизни? Эта жизнь хорошая, Джейк, она самая лучшая для меня.
Джейк закрыл глаза рукой и собрался с мыслями.
– Это я и пытаюсь объяснить тебе, Дэни. Ты еще многого не знаешь. О многом я тебе не говорил. О многом я не смогу сказать тебе так, как это сможет сделать женщина. – Неожиданно он приподнялся на локте и внимательно посмотрел на нее. – Я хочу, чтобы ты пообещала мне что-то, Дэни.
– Что?
– Обещай, что если со мной что-нибудь случится, ты возьмешь мою большую библию. В ней письмо моему партнеру в Сент-Луис. Он позаботится о тебе, Дэни.
– О, Джейк! Сент-Луис так далеко, и я слышала, что земля там плоская, Джейк. Ни гор, ничего, с чем я знакома.
– Дэни…
– Правда, Джейк. Я слышала, как разговаривали мужчины. Не думаю, что я смогу там жить. Не заставляй меня давать тебе обещание. К тому же, Джейк, с тобой не должно ничего случиться. Ничего!
Ничего… Дэни попыталась избавиться от этих воспоминаний. Она медленно продвигалась по густым ивовым зарослям вдоль широкой, но мелкой реки и собиралась напоить лошадей. С вновь обретенной решительностью она поклялась, что сама позаботится о себе. Будучи по природе своей оптимисткой, она была уверена, что Джейк преувеличил опасность ее положения. Он рассказывал ей о мире, который находился за этими горами, и ничто из того, что она слышала, не привлекало ее. Здесь она родилась, здесь она и будет жить. Она будет странствовать по этой земле, которую она знает, и делать то, что она умеет делать лучше всего – охотиться и ставить капканы. В конце концов, – подумала она, – что может случится с тем, кого научили выживать в этих условиях?
Дэни продолжала погонять маленькую рыжую лошадь, пока солнце не опустилось за горы и земля, окутанная лиловыми сумерками, не начала охлаждаться. Она выбрала поляну среди холмов, окруженную высокими соснами, недалеко от реки, вдоль которой она ехала весь день.
Ей понадобилось довольно много времени, чтобы снять с лошадей поклажу и привязать их, чтобы они паслись. До этого вечера ей всегда помогал Джейк. Останавливаясь на ночь, они сразу вместе начинали заниматься своими делами. В эту ночь, выполняя всю работу самостоятельно, Дэни особенно остро почувствовала свое одиночество. Сможет ли она всегда выдерживать это одиночество и эту тишину?
Прежде чем наконец заняться приготовлением кукурузной каши и кофе, она разложила постель и седло возле небольшого костра. Вяленое бизонье мясо и каша вполне удовлетворят ее потребность в еде, пока она будет добираться до дома Моуза Хадли.
Дэни поставила кастрюлю с водой поближе к огню, чтобы она закипела, достала из своих узлов железный котелок, мешочек с кукурузной мукой и еще один мешочек с солью. Ее драгоценный запас кофейных бобов хранился в жестяной коробке. Она размешала в черном котелке две ложки соли с мерой кукурузной муки, добавила из своей фляги немного воды, так что месиво разжидилось и стекло с ложки, затем осторожно вылила смесь в кипящую воду и приготовилась мешать кашу, пока она не загустеет.
Дэни, сидевшая на корточках, опустилась на пятки и оглядела небольшую укромную поляну, выбранную ей в качестве места для лагеря. Вокруг нее был густой лес, деревья зловеще чернели у нее над головой, воздух был насыщен запахом сосен. Эта темная мрачная глушь была для нее домом. Звезды, сияющие над ее головой, вселяли покой, и она вдруг подумала, что Джейк, возможно, тоже смотрит на нее откуда-то с небес. Она искренне надеялась на это.
Подняв крепкий железный черпак, Дэни помешала кашу и потянулась к пакету с вяленым мясом. Вода в кофейнике, стоящем на камне над костром, закипела.
Где-то в лесу позади нее треснула ветка. Дэни замерла. Неожиданно прекратилась знакомая ночная песня сверчков. Зашуршали сухие листья, покрывающие поляну. Она медленно еще раз повернула черпак в кастрюле и, оставаясь на корточках, сделала несколько бесшумных шагов к своей постели и длинной винтовке, лежащей поперек седла. По телу ее побежали мурашки, и она поборола желание приподнять воротник. Приблизившись к седлу, она наклонилась и протянула руку к своей винтовке «Кентукки».
Пальцы ее находились уже в нескольких дюймах от холодного металлического ствола, когда сзади раздались быстрые тяжелые шаги, и сильный удар чьего-то тяжелого тела отбросил ее влево от костра. У нее перехватило дыхание, грудную клетку пронзила острая боль, когда кто-то очень тяжелый навалился на нее. Руки насильника зажали ее рот, придавив голову к земле, покрытой сухими ветвями и листьями. Она попыталась укусить руку мужчины, но ей это не удалось – он держал ее слишком крепко. Расширив глаза, Дэни попыталась разглядеть его лицо, но ее ослепил свет костра позади него. Она была уверена лишь в одном: никто из друзей Джейка не набросился бы на нее так дерзко.
Неожиданно незнакомец заговорил, и его слова, произнесенные вполголоса, удивили Дэни.
– Меньше чем в ста ярдах отсюда несколько индейцев. Если ты не будешь кричать, то я позволю тебе встать. Идет?
Дэни закивала в знак того, что поняла его, и почувствовала, что давление на ее голову ослабло, когда он убрал руку с ее рта. Незнакомец продолжал сидеть верхом на ее хрупком теле, в то время как она лежала на листьях, покрывающих лесную поляну. Часто и тяжело дыша от страха и напряжения, Дэни вглядывалась в затененное лицо мужчины и одновременно пыталась перевести дыхание. Он был молод, значительно моложе Джейка. Одет он был странно – в меха и шерстяные одеяния. Глаза его находились в тени, отбрасываемой полями его шляпы. Она не могла определить их цвет, но чувствовала, что они устремлены на нее.
Мужчина схватил ее за плечи, потом провел руками по ее кожаной куртке в поисках оружия. Он на мгновение застыл, нащупав мягкие бугорки ее грудей под одеждой, и резко отдернул руки, словно обжег их огнем.
– Боже мой! Вы женщина!
Рассерженная таким грубым обращением и воспользовавшись растерянностью мужчины, который взирал на нее с удивлением, она с силой оттолкнула его от себя. Он скатился с нее на землю, и Дэни поднялась на ноги. Сидя на земле, он продолжал смотреть на нее с изумлением, а Дэни, забыв об опасности, о которой он предупредил, уперлась руками в бока и закричала на него сверху вниз:
– Какого черта вам от меня нужно?!
– Ш-ш-ш! – Незнакомец быстро поднялся.
Он был на целую голову выше ее.
– Я хочу, чтобы вы вели себя тихо. Недалеко отсюда находится группа индейцев. – Эти слова он произнес взволнованным шепотом, одновременно показывая, что она должна говорить потише.
Возмущенная до глубины души такой наглостью, Дэни вновь пренебрегла опасностью, которая так пугала стоящего перед ней большого мужчину, и ее звонкий голос снова громко прозвучал на открытой лесной поляне.
– Я хочу знать, какого черта вы набрасываетесь на меня таким наглым образом и хватаете меня своими грязными руками?
Прежде чем он успел ответить, группа индейских воинов из племени «проколотые носы» покинула свои укрытия за деревьями и колонной вышла на поляну. Дэни насчитала по крайней мере десять человек, высоких стройных охотников, которые, казалось, появились ниоткуда.
– Уже слишком поздно! – завопил незнакомец. – Я вас предупреждал. – Он резко повернулся к безмолвным индейцам и полуприсел, приняв позу, которую вряд ли можно было назвать боевой. Во всяком случае Дэни никогда не видела, чтобы кто-то принимал перед боем такую странную позу. Высокие воины продолжали спокойно и молчаливо взирать на двух белых.
– Ну давайте, давайте, что вы медлите? – крикнул незнакомец индейцам, прыгая с ноги на ногу. Он повернул голову к Дэни и прошептал: – Трой говорит, они уважают смелость. Не кричите, не отступайте ни на шаг, и они не будут вас пытать. Так будет легче умереть.
– Черт побери! – пробормотала негромко Дэни любимое ругательство Джейка, покачала головой и отошла от незнакомца, застывшего в странной скрюченной позе.
Если бы «проколотые носы» были настроены враждебно, они оба давно были бы уже мертвы. В этих местах, на Дальнем Западе, следовало бояться лишь индейцев племени «черноногие». Дэни знала это и потому спокойно направилась к охотникам. Она поправила свою шляпу, подняла руку в знак дружеского приветствия и быстро убедила индейцев, что нужно усмирить этого явно помешанного человека, который набрасывался на нее.
Два длинноногих индейских воина вышли вперед, прошли мимо Дэни и приблизились к согнувшемуся, ерзающему на месте незнакомцу. Одним быстрым движением они схватили его и притащили к костру. Не обращая внимания на его крики, Дэни стряхнула сосновые иголки и ветки со своей одежды и расправила поля шляпы.
– Что они сделают со мной? – В голосе белого мужчины сквозило отчаяние. – Послушайте, леди, откуда я мог знать, что они ваши друзья? Мне очень жаль, что так получилось, но…
Дэни резко повернулась и подошла к мужчине, который осмелился хватать ее и, что еще хуже, назвал ее после этого «леди». Ее нервировало уже то, что он узнал, что она женщина. Не собирается ли он рассказать об этом всему свету? Сердитым шепотом она сказала ему:
– Если вы не перестанете трепать своим длинным языком, то я попрошу моих друзей отрезать вам его. Вы меня ясно поняли?
Она посмотрела на него пристальным взглядом, прищурив глаза, как это делал Джейк, когда говорил что-то важное. Этот мужчина показался ей странным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54