На лестнице раздались медленные шаркающие шаги. Это спускался Гордон.
Ц Поспали? Ц поинтересовалась я.
Ц Похоже на то, Ц рассеянно ответил он. Ц Может быть, поднимешь голову,
Ц обратился он к сыну, нажимая на какую-то из кнопок на панели управления
кроватью. Затем он дал Майклу лекарство, принес зубную щетку и принадлеж
ности, позволявшие больному лежа чистить зубы. Майкл понял, что от него хо
тят, и подчинился. Гордон вышел из комнаты и скоро вернулся вновь, но тепер
ь уже с принадлежностями для бритья.
Ц Нет, Ц качая головой, сказал Майкл.
Ц Но борода, должно быть, царапается и доставляет тебе неудобства, Ц ра
здраженно сказал Гордон.
Я молчала. Я просто сидела рядом и держала руку Майкла. Ту, которая, наверн
ое, ничего не чувствовала. А двое мужчин рядом препирались Ц Гордон пред
лагал принести электробритву, ну, на худой конец, выбрить щеки и оставить
маленькую бородку.
Ц Наверное, такая бородка будет тебе к лицу, Ц вызвалась помочь свекру
я. Ц Ты будешь выглядеть как музыкант из симфонического оркестра.
Вдруг Майкл застонал. Его глаза наполнились слезами, лицо покраснело от
отчаяния, оттого, что его никто не понимает. Ц Люди! Люди! Я умираю. А потом
я держала его безжизненную руку, пока он спал. Спустилась Норма и заняла с
вой пост на диване. Ее спицы мерно постукивали в тишине, нарушаемой лишь и
зредка гортанными всхрапываниями Майкла. Гордон ушел разбираться со сч
етами. Хоть он мог как-то отвлечься от свалившихся бед.
Майкл проснулся через час или около того. Улыбнулся мне. Подошло время пр
инимать лекарства, и вновь повторилась привычная процедура. Затем Гордо
н предложил Майклу ненадолго перебраться в коляску Ц а то можно заработ
ать пролежни. И снова все повторилось: Норма с мочесборником, Гордон, подн
имающий сына, я, подкатывающая кресло. Сейчас мы представляли все вместе
одну команду, помогающую Майклу умирать.
Я вкатила кресло на кухню и устроила его у стола. Майкл принялся перебира
ть здоровой рукой газетные страницы. Он просматривал их, некоторые откла
дывал, затем опять смотрел. И это повторялось снова и снова. Я устроилась р
ядом, сложив руки на коленях. Мне было нечего сказать. Через некоторое вре
мя, похоже, это занятие ему наскучило, и Майкл повернулся ко мне. В его глаз
ах сверкала такая бешеная ненависть, что я даже отшатнулась.
Ц Ты Ц последняя сука, Ц процедил он сквозь зубы.
Ц Да, Ц ответила я. Ц Это так.
Ц Прекрасные новости! Ц услышала я голос Венди в телефонной трубке. Ц
Муж взял напрокат видео, и мы теперь можем заснять для Майкла фильм о наше
й здешней жизни.
Ц Венди, Ц перебила я ее. Ц С Майклом все не очень хорошо.
Ц О..... Ц повисла пауза. Потом Венди заговорила значительно более серьез
ным тоном. Ц Ему становится все хуже, да? Может быть, уже пришло время?
Ц Да. И врачи считают, что пора поместить его в хоспис... Ц последнее слов
о застряло у меня в горле. Я начала рыдать прямо в телефонную трубку. Я отк
рыла свое сердце женщине, которую даже никогда не видела. Почему-то мне бы
ло легко изливать свое горе этой незнакомке. И я рассказала ей все. Все, до
последней капли.
Ц Мне кажется, что ничего уже никогда не исправить. Никогда мне не будет
легко. И как только люди могут переживать все это и оставаться нормальны
ми?
Ц Ты не переживешь этого, Ц серьезно ответила на поток моих жалоб Венди
. Ц Ты просто никогда не забудешь его. Несколько лет назад умерла моя мат
ь. Сначала казалось, я этого не переживу. И сердце до сих пор болит. Но горе п
остепенно отступает...
Я кивала телефонной трубке, как будто Венди могла меня видеть.
Ц Ты ездила туда ради Майкла. И он умирает, зная, что ты любишь его. Но когд
а он будет готов к тому, чтобы уйти, ты должна отпустить его, Фрэнни. Он може
т ждать твоего разрешения, чтобы умереть.
Ц Что? Ц пробормотала я.
Ц И ты должна знать, что сделать.

36

Я совершенно убеждена, что работников хосписов посылает нам Небо.
Они говорят мягко и при этом смотрят вам прямо в глаза. Даже тогда, когда р
ечь идет о том, о чем все остальные предпочитают молчать.
Медсестру, обслуживавшую Майкла, звали Джил. Блондинка Джил. Мягкая, мила
я Джил. При других обстоятельствах Майкл, конечно же, принялся бы за ней ух
аживать.
В хосписе, куда поместили Майкла, было четырнадцать коек, и ему посчастли
вилось занять одну из них. Теперь его головные боли уже жили собственной
жизнью. Теперь он получал облегчение только после укола наркотика.
...Был один из тех солнечных мартовских дней, когда влажная коричневая зем
ля благоухает ароматами свежестоявшего снега. А я проклинала эту прекра
сную погоду за то, что Майкл не может порадоваться ей вместе со мной. Хоспи
с располагался в четырехэтажном доме через дорогу от больницы. Один этаж
занимал дом престарелых, два других Ц диспансер для наркоманов, ну и пос
ледний был отведен для умирающих. Вес и Клиффорд коротали время в приемн
ом покое. Один размышлял, покачиваясь на стуле, другой Ц перелистывал жу
рнал. Я остановилась у стойки дежурной медсестры. Прямо над ее головой ра
сполагался плакат с прекрасным библейским текстом, который гласил, что с
ледует изменять только то, что в твоих силах. И не надо пытаться влиять на
то, чего тебе не подвластно. Там было написано еще и о том, что следует имет
ь достаточно разума, чтобы понять разницу между первым и вторым. Женщина
с теплыми карими глазами, приглушенным голосом и робкой улыбкой указала
мне на палату, которую занимал Майкл. Коридор был выкрашен в веселенький
голубой цвет. По стенам его были развешены картонные цветы, плакаты и дру
гие разнообразные украшения, призванные вас подбодрить в трудную минут
у. Но на самом же деле они действовали угнетающе. Ведь каждому было ясно, ч
то находятся они здесь только потому, что никакой надежды у присутствующ
их в хосписе уже нет.
Норма молча сидела в полумраке возле постели сына. Она вязала. Одета она б
ыла в белую шерстяную кофту и белую шелковую блузку. Ее воротник украшал
а камея. Кто-то за моей спиной приблизился к окну, чтобы раздвинуть жалюзи
и пустить в комнату солнечный свет. Однако не прошло и пяти минут, как Нор
ма вновь опустила их.
Майкл был чисто выбрит и почти обрел облик прежнего красавца. Он постоян
но то спал, то дремал, то витал мыслями где-то бесконечно далеко отсюда. То
ли от морфия, то ли от смирения со своей участью, его нога уже не дрожала. Да
, выглядел он весьма симпатично. Мне даже захотелось вползти к нему под од
еяло, прижаться так плотно, чтобы ему не удалось ускользнуть. Он был под ка
пельницей. Глянцевая пластиковая табличка на стене над его головой глас
ила: «Привет! Меня зовут Майкл Ведлан». Два последние слова были приписан
ы от руки жирным карандашом. Изо всех книг, которые я проглотила прошлым л
етом, я знала, что последняя стадия, «стадия принятия», должна проходить г
де-то в особенном месте наедине с миром. Здесь же все просто говорило о то
м, что человек просто устал от борьбы, понял невозможность выйти победит
елем из схватки со смертью, опустил руки и приготовился вступить в «реку
забвения».
Норма пребывала в горьком опустошенном состоянии. И во всем ощущалось ка
кое-то не очень понятное мне нетерпение. Нет, не в отношении Майкла, упаси
Бог. Наверное, в отношении жизни вообще. Я поцеловала ее в щеку, затем обош
ла кровать и устроилась с другой ее стороны. Наклонилась к Майклу и поцел
овала его в губы. Он никак не отреагировал.
Ц А где отец? Ц спросила я Норму. Ц В приемном покое я видела Веса и Клиф
форда.
Ц Да, они все время приходят. Дежурят. А отец Ц дома. Я прихожу по утрам, ег
о время Ц после обеда. Я иду домой, мы обедаем, и он идет сюда.
Ц Что ж, сегодня ему незачем спешить. Я же побуду здесь, Ц попыталась я да
ть ей понять, что хочу хоть чем-то помочь. Но она отреагировала так, будто я
вторглась в запретную зону.
Ц Нет, конечно, нет... Хотя твое присутствие нам совсем не мешает, Ц замеш
кавшись, произнесла она. Ц Нас радует, что ты приезжаешь... Ц Она выглядел
а смущенно и вернулась к своему вязанию.
Никто не хотел, чтобы Майкл умер, но его смерть была именно тем, чего мы все
ожидали.
И я стала нести какую-то чепуху.
Ц Отличная палата. Майклу повезло, что он попал сюда.
Ц Тысяча четыреста долларов в неделю, Ц хмыкнула Норма.
Ц Но ведь это за счет страховки, Ц возразила я. Ц А он ведь неплохо был з
астрахован.
Ц Нет, Ц ответила Норма. Ц Он получил все причитающееся за свой полис, п
ока сидел без работы.
Майкл лежал тут, рядом. Умирал. А мы с Нормой решали финансовые проблемы. Н
евольно наш разговор перерос в дискуссию о том, кто же получит бронзовые
напольные светильники и маленькую кипарисовую коробочку, в которой Май
кл держал всякие мелочи. Мне очень хотелось получить ее на память!
Ц Коробочку, которую его отец привез из Европы? Ц удивилась Норма.
Ц О... тогда она по праву принадлежит его отцу.
Я снова ощутила себя аутсайдером, плетущимся в хвосте событий. Дискуссия
между тем продолжалась. Кто получит телевизор? Кому достанется микровол
новая печь? Фотоаппарат? Золотые часы?
Ц Это же я купила ему их! Ц невольно воскликнула я.
«Посмотрите, Ц хотелось закричать мне, Ц я была добра к нему. И мне совсе
м не нужны какие-то побрякушки в какой-то коробочке. Я просто любила этог
о человека!!!»
Неожиданно веки Майкла дрогнули, и он приоткрыл глаза. Норма вскочила со
своего стула. Она стояла по одну сторону кровати, я Ц по другую. Каждая из
нас жадно искала хоть какой-то осмысленный признак на лице Майкла, ну что
-нибудь вроде признания «ты-для-меня-самый-важный-человек-в-ми-ре». Мне
было ужасно интересно узнать Ц что он расслышал из нашей «беседы», что п
онял и насколько я ему сейчас отвратительна. Но он просто снова закрыл гл
аза и опять погрузился в забвение.
Вдруг в дверях палаты появились Вес с Клиффордом. Вытянув головы в напра
влении кровати, они застыли на пороге.
Ц Привет. Он спит, Ц сказала я. Ребята одновременно кивнули. Затем на пар
у шагов приблизились к нам. Вес прошептал:
Ц Завтра увидимся.
Норма пожала плечами. И как только они скрылись, ехидно произнесла:
Ц Может быть, Вес пошел покупать Майклу клюшки для гольфа.
Затем она села и возобновила прерванное вязание. Я заметила, как подраги
вают ее веки.
Снова открылась дверь, и в палату вошла медсестра с наполненным оранжево
й жидкостью шприцем в руке. Когда я поинтересовалась, что это такое, Джил п
ояснила, что это «Дилантин».
Ц Легче ввести его, чем давать таблетки. Ц Она наклонилась над кроватью
и сказала, обращаясь к Майклу властным тоном: Ц Майкл? Надо просыпаться!

Но Майкл противился ее усилиям.
Ц Я не виню его, Ц прошептала Норма вибрирующим от печали голосом. Ц Ка
кой смысл просыпаться, если просыпаться уже не для чего.
Майкл никак не мог проснуться, и Джил тихонько впрыснула ему лекарство в
рот.
Ц Майкл, ты должен его проглотить, Ц убеждала она пациента. Ц Глотай, Ма
йкл, ну же! Ц Она принялась массировать его горло.
Я почувствовала, что невольно делаю глотательные движения, стараясь пом
очь Майклу принять лекарство. Но он выглядел таким отрешенным. Казалось,
ничто уже не может вернуть его к жизни.
Ц Ну вот, готово, Ц удовлетворенно улыбнулась вдруг Джил. Затем обошла
кровать и поправила капельницу.
Ц Как вы думаете, он еще долго будет реагировать на окружающее? Ц спрос
ила я.
Ц Трудно сказать, Ц ответила она и принялась раздвигать жалюзи. Ц Тол
ько помните, что слух уходит последним.
Джил удалилась, а я беззвучно возносила просьбу небесам, чтобы Майкл как
можно быстрее забыл наш недавний с Нормой разговор.
Свекровь посмотрела на часы, засунула вязание в сумку, встала, взглянула
на сына, опустила жалюзи и объявила, что она уходит. Вскоре придет ее муж, о
н будет дежурить после обеда.
Ц Но мы оба будем здесь после ужина, Ц продолжала она.
Я все поняла. Как больно было это видеть. Двое стариков: один просто с дост
оинством сидит, другая Ц с достоинством вяжет. И оба ждут, просто ждут Ц
и наблюдают, как умирает их сын.
Ц Я еще увижу тебя сегодня? Ц осведомилась Норма.
Ц Вероятно, я уже уеду домой, Ц ответила я. Ц Но я вернусь.
Норма устало пожала плечами. А затем сделала то, что было бы немыслимо для
прежней моей свекрови. Она крепко обняла меня. Так, что ее сумка сильно шле
пнула меня по спине.
Ц Ты очень помогла нам, Ц только и сказала она, разжимая объятья, и быстр
о покинула палату.
А мы с Майклом остались, наконец, одни. Вернее сказать, я осталась одна. Тру
дно сказать, где был тогда Майкл.
Мы держались за руки. Вернее, мне приходилось держать его руку в своей. Спу
стя некоторое время он начал нежно гладить мою ладонь большим пальцем.
Ц Можно мне поцеловать тебя?
Он слегка кивнул. Только чуть-чуть подвинул голову. Дыхание его было несв
ежим и горьким, но рот все еще хранил мягкость и тепло, знакомое мне до бол
и. И губы, все еще были губы моего Майкла.
Теперь его глаза открылись. Казалось, он ничего не видит. Я еще раз осторож
но сжала его руку. Его палец начал двигаться быстрее. И я заговорила...
Ц Милый, я знаю, что ты не можешь сейчас говорить со мной, и мне не следовал
о бы сейчас тревожить тебя словами о том... о том, что тебе надо уходить. Приш
ло время нам разлучиться, я знаю. Мне очень тяжело, Ц я уже почти давилась
слезами, Ц тяжело, потому что я люблю тебя. И снова тебя теряю. Я не хочу, чт
обы это выглядело как мое последнее напутствие тебе, но, милый, пожалуйст
а, не бойся, не бойся, пожалуйста... Ц ничтожные слова застревали у меня в г
орле. Ц Ох, Майкл, только потому, что ты не веришь, совсем нельзя судить, на
сколько ты прав...
Глаза его были закрыты. Я видела, как он слаб. Но он все-таки нашел в себе си
лы поднести к своим губам мою руку, словно для поцелуя.
Я упала ему на грудь и прошептала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41