Ц Ночное нападение, Ц произнес хриплый, надломленный в тысяче мест гол
ос, лишившийся возраста и почти лишенный пола. Ц Из-за него у нас будет ку
ча неприятностей.
Ц Нет, нет, Ц взмолился я. Ц Со мной не будет хлопот. Не будет неприятнос
тей.
Неприятности были исключительным призванием Нестора Бурма. Я ревниво и
х оберегал. И не собирался ни с кем ими делиться.
Ц Он мой кореш, Ц произнес босяк. Ц Я ему спас жизнь. Он этого не забудет.
Даст мне вознаграждение.
Я почувствовал, как он принялся меня обшаривать. Пускай. Сегодня ночью он
не будет первым. Пожалуй, третьим, если в моем разбитом котелке еще остало
сь место для воспоминаний.
Началось у торговца птицами. В тот момент я, впрочем, не знал, что дело прои
сходило у торговца птицами. Богатая мысль меня осенила пойти проветрить
ся на набережную Межисри. Там я схлопотал первый удар дубинкой. Я бы лучше
сделал, если в зашел в кафе. Прохожие на набережных были редки и все-таки н
а одного их оказалось слишком много: на того, кто меня оглушил у улицы Берт
ена Пуаре (я припоминал место; хоть что-то!). Когда чуть (или много) позднее я
пришел в себя, то еще недоумевал, как же влип в подобную историю... Конечно, д
ругих забот у меня тогда не было... Тем временем, несмотря на мое полуобмор
очное состояние, мне показалось, что кто-то обшаривает мои карманы...
Ц Что ты там вытворяешь? Ц спросила босячка.
Ц Может, у него есть адрес, кого предупредить при несчастном случае? Ц о
тветил мужской голос.
Ц Не дури, Бебер. Ты же не умеешь читать. Смотри, ничего не свистни у парня...

Я потянулся. Как приятно было вытянуться. Даже если и побаливало местами
и не слишком гостеприимным было место под мостом, который защищал от дож
дя, но не от сквозняков. Придя в себя первый раз, я обнаружил, что у меня связ
аны руки и ноги, а избавиться от веревок было бы столь же трудно, как получ
ить отсрочку у моего сборщика налогов. Да я и не пытался (со сборщиком нало
гов я пробовал). Находился я в странном месте. Темном, живущем непонятной ж
изнью, полном странных движений. Там было не жарко и приятно пахло отрубя
ми, кукурузой и тому подобными злаками. Не знаю, почему, мне захотелось сви
стнуть, и тогда я обнаружил, что и рот мне заткнули. И, похоже, глаза мои тоже
были завязаны. Я повернулся на другой бок, что-то толкнув и вызвав оглуши
тельное (или показавшееся мне оглушительным) хлопанье крыльев. Затем тиш
ину нарушила своей сердитой руладой канарейка, проворковал вяхирь. Я был
у торговца птицами и сам стал птичкой, глупым пижоном, заключенным, как и
все здесь, в клетку.
Ц Дай ему красненького и отправь, Ц посоветовала босячка.
Ц Он мой кореш, Ц возразил бродяга. Он чиркнул спичкой.
Никто не явился на шум, вызванный потревоженными во сне птицами. Лишь мно
го позднее возник тип, которого из-за повязки на глазах я не видел, но почу
вствовал Ц тип нервный, взвинченный. И он запустил руки в мои карманы, под
нял меня и... А затем, больше ничего... Это был второй удар дубинкой за вечер. В
ыброшенный, по словам босяка, из машины, я оказался на берегу, развязанный
, и полз к реке с риском в нее нырнуть. Словно мне все приснилось. Это ни с че
м не вязалось. На меня напали, ударили дубинкой, связали, оставили одного с
реди птиц, потом снова выпустили. Меня не допрашивали, нет. Должно быть, вс
е-таки, приснилось. И, наверное, сон еще продолжался. Это ни с чем не вязалос
ь. Разве что у меня свистнули бумажник. Но, Боже мой, столько хлопот из-за бу
мажника! И мой бумажник...
Пронизывающий ветер загасил первую спичку. Чиркнули второй. Желтый языч
ок огонька не гас. Наверное, зажгли свечу. Сквозь туман я увидел, что босяк
размахивает моим бумажником, протягивая его своей приятельнице, такой ж
е оборванной, как и он:
Ц Держи, Дюсешь, раз уж ты умеешь читать...
Ц Он сыщик, Ц сказала бродяжка после короткого молчания. Ц Говорила я
тебе, что будут у нас неприятности...
Ц Сыщик или нет, он мой кореш. Я его спас. Он этого не забудет. А если и сыщик
? Он нам поможет...
Ц Это не настоящий сыщик. Это частный детектив. Ты знаешь, Бебер, что это т
акое?
Ц Нет. Он сыщик или не сыщик?
Ц Он сыщик, но не сыщик.
Ц О, дерьмо! Верни-ка мне его кошелек. Положу в его карман.
Ц Я знаю этого парня, Ц сказала Дюсешь изменившимся голосом. Ц И его и е
го подружку...
Босяк возвышался надо мной. Он нагнулся с бумажником в руке:
Ц Мы ничего не забрали, приятель. Мы не воры. Но ты не забудешь об услуге, д
а?
Он засунул бумажник мне в карман. Свет погас. Я услышал позвякивание буты
лок, затем бульканье и выразительное прищелкивание языком.
Ц Эй, Дюсешь, Ц запротестовал бродяга. Ц Такой поздний час, а ты как в бо
чку вливаешь!
Она выругалась:
Ц Согревает.
Ц Я хочу дать ему глотнуть.
Ц Ему я сама дам, Ц пробормотала женщина. Я почувствовал ее приближение
: Ц Посвети мне, Альбер. Хочу увидеть физию нашего гостя.
Он чиркнул спичкой.
Ц Отхлебните, Ц сказала она. Ц Дерьмо, но на другое нет денег. Когда-то у
меня были полные погреба...
Я слабо оттолкнул бутылку. Я отнюдь не брезгую красным вином, но сейчас, пр
аво, не чувствовал себя в состоянии его перенести.
Словно угадав мои мысли, она сказала:
Ц Это не бормотуха.
Ц Не бормотуха? Ц икнул босяк. От удивления он уронил спичку. Ц А что же
это такое?
Ц Ром.
Ц Ах! У сударыни есть скромные запасы?
Ц Да, сударь.
Ц Дай взглянуть на этикетку.
Ц Этикетки нет и не балуйся со свечой. Нас еще заметят... Выпей, любовь моя
Ц добавила она.
Последнее предложение адресовалось мне. Я сделал глоток рома. Мне полегч
ало.
Ц Лучше стало?
Ц Да.
Ц Сто монет.
Ц Хорошо.
Ц Ты заплатишь, когда выкрутишься.
Ц Хорошо. Босяк пробурчал:
Ц И с меня сто монет?
Ц Держи бутылку, Ц сказала старуха.
Ц Хорош ром! Ц кашлянув, произнес он.
Ц Дрянь, Ц произнес второй голос.
Какая-то тряпка была наброшена мне на ноги. Я по-прежнему лежал вытянувши
сь. Или под этим мостом было не так холодно, как мне показалось вначале, ил
и ром начинал действовать. Постепенно ко мне возвращались силы. Как толь
ко почувствую себя лучше, рвану в агентство, вытяну ноги на чистой постел
и и поухаживаю за своей физиономией. Двое босяков, прижавшиеся друг к дру
гу рядом со мной, тихо переговаривались, время от времени прикладываясь
к бутылке.
Ц Я знаю этого мужика, Ц шептала бродяжка. Ц Или он очень на того смахив
ает. На того, кого знала, еще будучи богатой...
Ц Когда ты была Дюсешь, Ц проскрипел ее спутник.
Ц Когда была Орельенной д'Арнеталь...
Ц Ты нам лапшу не вешай. Какая ты д'Арнеталь, ты из Трущобвиля.
Ц Остолоп. Эмильена тогда царила в Алансоне. До меня. Я воцарилась только
в 1925...
Ц Воцарилась!
Ц Да, господин огрызок! Именно так и говорят. И я никак не могла быть уроже
нкой Трущобвиля...
Ц Там были бы недовольны.
Ц Я звалась д'Арнеталь... Их было двое, и они хотели переспать со мной. Вдво
ем, ну, почти... С ума можно было сойти...
Ц Всего двое? Я считал, что ты покоряла их всех, этих толстосумов.
Ц Остолоп, Ц повторила она. Ц Тебе не понять. Никогда не слышал об Орель
енне д'Арнеталь?
Ц Бог ты мой, конечно, слышал. С тех пор, как я тебя знаю, Дюсешь, ты мне все у
ши прожужжала этой историей.
Ц А раньше?
Ц Ох! Слышал и раньше. Была такая кокотка. Царица Парижа.
Ц Да, мой дурачок. У меня были авто, лакеи, особняк на авеню Булонского лес
а и загородный дом... И не так уж давно, в 1925 году!
Он хмыкнул:
Ц Загородный дом...
Ц Почему бы нет? Передай бутылку.
Ц Она пустая.
Ц Грязная свинья.
Они начали было переругиваться, но потом затихли. Моя голова болела мень
ше. Головокружение ослабло. Теперь, когда мне стало легче, ждать здесь вос
паления легких было бессмысленно. Я поднялся на ноги. Да, терпеть можно.
Ц Куда ты, дружок? Ц спросил босяк.
Ц Смываюсь, Ц сказал я. Ц Где-то у меня есть постель.
Ц Тебе повезло, Ц заметила женщина.
Ц Поверх головы, Ц сказал я.
Ц И у меня была кровать, с периной!
Ц И кучей мужиков, Ц произнес босяк. Она только усмехнулась.
Я вынул бумажник и испытал еще один сюрприз. Моих деньжат не тронули. Я на
ощупь чувствовал особую казначейскую бумагу. Решительно, чем больше я ду
мал об этом налете, тем более бессмысленным он мне представлялся. Я отобр
ал несколько бумажек и сунул в первую подвернувшуюся мне руку.
А затем, ковыляя, ушел.
Доковылял я до улицы Пти-Шан, и длинным показалось мне это расстояние. Вст
ретилось несколько полуночников, но ни одного полицейского. Может, к луч
шему. Я утратил всякое представление о времени. Мои часы остановились, бы
ла ночь, и это все, что я знал, да большего и не хотел знать.
Мне потребовалось добрые четверть часа, чтобы преодолеть два этажа. На к
аждой новой ступеньке перед моими закрытыми от усталости глазами вспых
ивало белое: свежее постельное белье, ряды чистеньких подушек, матрасы, м
ягкая, нежная, теплая великолепная постель Ц все прыгало у меня перед гл
азами. Постель... За этой дверью с табличкой, на которой можно было прочест
ь Агентство Фиат Люкс. Г-н Нестор Бурма, директор, меня ожидала
одна такая. Эта дверь образовывала последнее препятствие, но препятстви
е самое тяжелое. Нужно ведь еще найти ключи. Наконец я их ухватил. Они были
не в том кармане, куда обычно я их кладу.
Открыл. Вошел в приемную. Затем в комнату Элен...
Никогда не стройте планов. Из соседней комнаты диван простирал ко мне св
ои объятия, но что-то мне подсказывало, что я не сразу смогу им воспользов
аться... В кабинете Элен царил страшный бардак. В плохо задвинутых ящиках в
иднелись следы обыска. Снятые с полок папки не были возвращены на место. И
потихоньку, как детектив среднего уровня, я начал понимать причины напад
ения на меня. Я направился к собственному кабинету. Открыв дверь, зажег св
ет, и люстра всеми своими лампочками осветила комнату. Я оставался на пор
оге, чтобы полюбоваться зрелищем, если таковое было мне уготовлено. И пол
учил свое. Тот же беспорядок, те же перевернутые вещи, те же следы посещени
я взломщиков. Пока мне было трудно сказать, унесли ли они что-нибудь. Но бр
осалось в глаза то, что они оставили.
Башмак из великолепной желтой кожи выглядел не так, как полагается норма
льному башмаку, если он пуст. Но он не был пуст. В нем помещалась ступня. Нач
ало, если идти снизу, нормально сложенного человеческого тела, в довольн
о хорошей сохранности. Человек лежал вытянувшись, с лицом в складках сби
вшегося ковра. Осторожно и преодолевая собственную слабость, я приподня
л за волосы его голову. Чуть больше или чуть меньше сорока. Старше он тепер
ь уже не станет. Серые глаза, тонкие усики, узкие губы, тяжелый подбородок,
курчавые волосы. Г-н Бирикос. Ник Бирикос. Грек. Царство тебе небесное!
Я перешел в другую комнату, ту, что с диваном, но не обращал внимания на его
соблазны. Проглотив укрепляющее с добавкой аспирина, прислонился к стен
е и попытался прийти в себя. Почувствовав, что силы возвращаются, вернулс
я к трупу.
Я его обыскал. Той ночью много обыскивали. Кроме тошноты, это ничего мне не
принесло. Паспорта не было. Различные документы и среди них Ц водительс
кое удостоверение, все на имя Никола Бирикоса, афинца, которому здорово д
осталось. Деньги. Самая малость. Немного. Достаточно, впрочем, чтобы оплат
ить чистку ковра и даже его замену на новый. Деньги я забрал. И больше ниче
го для Нестора. Ничего, что давало бы след. Ничего, что позволяло бы понять,
кто же обшаривал мою контору. И нашел там смерть, которой, конечно же, не ож
идал.
Его сразила пуля, попавшая прямо в сердце. И состояние помещения, и некото
рые другие признаки, которые я кое-где обнаружил, в частности следы на зап
ястьях, подтверждали, что не обошлось без борьбы.
Как ни мучительно болела моя черепушка, она начинала снова работать.
Их было по-меньшей мере двое Ц господин Бирикос и господин Икс. Они что-т
о искали в моих папках. Это понятно. Но что? Им повезло, что они это знали, я ж
е... Чтобы от меня отделаться, устроили ловушку (признаюсь, я попался, словн
о новичок). Забрали мои ключи и приняли меры, чтобы я не нарушил ход операц
ии.
Во время домашнего визита искомый предмет (какой?) был обнаружен (но что эт
о было, Боже мой?) и вспыхнула ссора Ц потому, что оба сотоварища в тот моме
нт предпочли бы действовать в одиночку. Выхвативший ствол самонадеянны
й Ник Бирикос пал жертвой нарушения закона, запрещавшего ношение оружия.

Икс, нервный и взвинченный (убийство человека, должно быть, не входило в пр
ограмму), скрылся. Он поторопился вернуть мне связку ключей, но для того, ч
тобы я не пришел в себя у торговца птицами (было желательно, чтобы я точно
не знал, куда меня поместили), вышвырнул меня на набережной, словно сверто
к грязного белья, в надежде, что холод завершит так успешно начатое дело, к
оторое, однако, он не хотел заканчивать лично. Похоже, что Икс не был убийц
ей; иначе со мной давно бы разделались. А Бирикос погиб случайно.
Я прошел в комнату проглотить что-нибудь укрепляющее и снова вернулся в
кабинет. Мертвый не исчезал, и я не знал, как от него отделаться. Лучше всег
о оставить на месте проветриваться, а самому устроиться так, чтобы помен
ьше было хлопот. Я рылся там и здесь, пытаясь понять, что же могло потребов
ать взлом помещения, вызвать ссору и трагическую схватку. Ничего.
Очевидно, предмета (если таковой существовал) больше здесь не было, и напр
асно я осматривался, напрасно пытался вспомнить, вроде бы ничто не исчез
ло. Ничего, за исключением потерянного Бирикосом клочка бумаги и его же в
изитной карточки, которых больше не было под кожаным углом бювара, куда я
их засунул несколько часов назад. Но ведь не из-за этого же подвергли тако
му разгрому мою контору? И уже собирался бросить, как заметил в отвороте б
рюк покойного застрявшее там желтое перо канарейки. Я завладел этим перы
шком, считая ненужным оставлять слишком много улик для полиции, которая
скоро вторгнется в мое помещение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19