– Сейри…
– Ответь!
– Дарзид сказал, что…
– Разумеется, – пробормотала я. Дарзид, который явился ко мне с невероятной историей о застарелой ненависти, кто считал, что не живет собственной жизнью, кто чувствовал, что в мире что-то изменилось со смертью Кейрона, и требовал… нет, умолял, чтобы я рассказала ему о магах… – «Стоит перевернуть любой замшелый камень в королевстве, и оттуда выползет Дарзид».
– О чем ты?
– Один очень умный человек сказал так много лет назад. Кажется, это вернее, чем он думал. – Я откуда-то знала, что Дарзид не просто охотится на магов. – Скажи мне, Томас, ты видел друга Дарзида – того, с кем он поехал в Валлеор?
Томас всплеснул руками.
– Ясно, что говорить больше не о чем. Ты хотела уйти. Я позову Гарлоса, и ты сможешь идти, куда хочешь. – Он снова заперся в себе.
– Можешь приказать своим писцам отметить где-нибудь этот день, братец. Впервые в жизни мы единодушны. Говорить больше не о чем. И я не поеду в Комигор по доброй воле.
– Пусть будет так. – Томас дернул шнурок колокольчика и отвернулся.
Я не собиралась рассказывать Томасу о своих делах, но, глядя на его напряженную спину, я припомнила то, что видела в зеркале. Мы были одной плоти и крови. Я подошла к нему и тихо заговорила:
– Я понимаю, чего тебе стоило поговорить со мной по душам, Томас. К сожалению, я не могу ответить тебе подобной щедростью. Но я скажу тебе вот что. Я боюсь Дарзида. Боюсь его больше, чем тебя, больше, чем Эварда. На твоем месте я бы посмотрела в глаза его другу, и если они пусты, а я уверена, это так, я бы спрятала жену и сына и никому на свете не сказала бы, где они.
Он не ответил. Не знаю, услышал ли он меня.

Гарлос вывел меня обратно, казалось, он доволен собой.
– Вот видите? Все, как я обещал, – сказал он. – Вы свободны.
– Как ты обещал, – повторила я. – Расскажи мне о себе, Гарлос. Неужели наш друг, капитан Дарзид, настолько устал разыгрывать няньку при капризном ребенке, что теперь за моим братом ходите вы?
Улыбка сошла с его лица.
– Я не имею чести состоять на службе у капитана. Его светлость приехал в Монтевиаль неожиданно. Я состою в штате администраторов дворца, и его светлость просил меня выполнять обязанности его помощника, пока он пребывает здесь.
– Уверена, ты понимаешь, что умение хранить тайну – та добродетель, которую мой брат ценит превыше всего.
Гарлос легко согласился.
– Полагаю, по части этой добродетели у меня найдется мало соперников.
– Вот, например, этот случай со мной… семейное дело…
– Я не стану обсуждать его ни с кем.
– Даже если этот кто-то окажется близок герцогу.
– Разумеется.
– Отлично. Ты далеко пойдешь.
Смешиваясь с толпой за задними воротами, я представила Гарлоса, глядящего мне вслед и недоумевающего, как получилось, что ему приходится выслушивать политические советы от особы, достойной по внешнему виду разве что скоблить полы во дворце.

26

Разгоряченная, потная, с раскалывающейся от непривычного городского шума головой, я шла по многолюдной улице Текстильщиков. В знойном воздухе стояла удушливая вонь красок, все вылезли на улицу из тесных лавок глотнуть воздуха. Потные торговцы переносили и складывали мотки шерсти и рулоны тканей всех мыслимых цветов и фактуры, зазывалы расхваливали достоинства своих ниток и пряжи, пуговиц и лент.
Я не знала, что думать о словах Томаса. Известно, что преступников преследуют видения и страхи, и Томас заслужил свои ночные кошмары. Теперь, когда я вышла в дневной свет, жуткое предположение, что Дарзид может иметь какое-то отношение к миру гондеев, казалось смехотворным. Он был помощником Томаса уже восемнадцать лет, а до того служил Эварду и королю Геврону. У меня не было доказательств, что Дарзид и его подлый прихвостень Мацерон повинны в чем-либо, кроме особого усердия при исполнении обязанностей по уничтожению магов. Возможно, зидов просто привлекают самые омерзительные обитатели любых миров. Но признание брата лишь укрепило мою лишенную разумных оснований догадку. Почему сны Томаса так внезапно прекратились, когда исчезла связь с Дарзидом?
– Сейри, девочка!
Я обернулась и увидела развевающийся в воздухе красный платок, им махал седой человек, пробивающийся ко мне сквозь толпу.
– Яко, что тебя сюда привело?
Старик утер лоб платком.
– Бочки. Ты же слышала от меня о моем друге, Роджере-Воле, торговце рыбой? На прошлой неделе он написал, что у него заканчиваются бочки. А у меня их полно после крушения «Мими», поэтому… – Он пожал широкими плечами. – А ты, детка? Что ты здесь делаешь? Ты узнала что-нибудь о нашем молодом безумце и его намерениях? Он еще не заговорил? Кстати, ты знаешь, что Грэми в городе?
– Роуэн здесь? – Хотя мы не видели погони во время переезда из Валлеора, Д'Натель был уверен – нас преследуют. Он не знал, шериф это или жрецы… или все вместе.
– Да, он неподалеку, и тебе лучше не попадаться ему на глаза. Он едва из штанов не выпрыгнул, когда вернулся из Гренатты и узнал, что тебя нет. Сказал, лучше бы тебе вернуться до Дня Долготерпения. В этом году он сам хочет тебя кое о чем расспросить. Он и на меня наседал, не знаю ли я, где ты.
– Он не должен ничего узнать. Поэтому я не могу позволить тебе…
Лицо Яко стало таким же красным, как его платок.
– Молчи! В Данфарри царит тоска с тех пор, как ты уехала. Я вдруг увидел, каким ископаемым стал. Оказался в сухом доке, но теперь с этим покончено. Я буду ходить за лошадьми, чистить парню башмаки, делать все, что скажут, но я хочу путешествовать с вами.
– Это очень опасно, Яко.
– Я еще не совсем развалина.
Неужели мои же слова обернулись против меня? Тенни посмеялся бы. Неужели Якопо нельзя выбрать опасность, спросил бы он, как и всем остальным?
– Конечно, ты не развалина. Я никогда этого не говорила.
Яко схватил меня за руку и оттащил в сторону от упряжки мулов, слишком быстро движущейся по людной улице.
– Тогда расскажи мне, куда вы направляетесь? Что узнали в Юриване? У моряков повсюду друзья, они помогут, если вы только скажете мне, что нужно.
– Не сейчас. У меня дело, не терпящее отлагательства, к тому же нельзя, чтобы нас видели вместе. – Если Роуэн близко, я не рискну вести Яко к Д'Нателю. Но кажется, было бы неправильно отказываться от его помощи. Если дульсе с принцем не смогут прочитать карту, опытный навигатор или его друзья могут пригодиться. – Завтра, Яко. Завершай свои дела. А завтра в полдень я все тебе расскажу.
Мы договорились встретиться в пивной сразу за западными воротами. Он казался довольным. Я помахала ему на прощание и снова пошла по улице, заходя в лавки, останавливаясь возле лоточников, высматривая возможного преследователя и постепенно приближаясь к тому месту, где ждут Д'Натель с Баглосом.
Только я вошла под тень яркого голубого навеса, как всех заставил шарахнуться в сторону прошедший мимо огромный человек с двумя гигантскими корзинами шерсти. Не успела я шагнуть к стене, как меня сбили с ног трое мальчишек, несущихся сквозь толпу, – они утащили у торговца целый сноп цветных лент. Когда меня подхватила крепкая рука, я подумала, что это какой-то добросердечный прохожий помогает мне подняться. Но вместо того, чтобы поставить меня на ноги и отпустить, меня затащили в темный проем между двумя домами. Я не успела произнести ни слова протеста, как сзади протянулась рука и зажала мне рот.
– Наконец-то! – произнес знакомый голос – Думал, мне придется объехать все Четыре королевства ради того, чтобы просто поговорить с тобой.
Проклятье! Я брыкалась и пиналась, но Грэми Роуэн был гораздо сильнее и полон решимости удержать меня. Он затащил меня подальше в переулок, ловко отпихивая котов, шипевших и выгибавших спины на посягающих на их законные владения. Я до крови прокусила ему палец. Выругавшись, он отдернул руку; выплюнув кровь, я закричала изо всех сил:
– На помощь!
Роуэн тут же закрыл мне рот окровавленной рукой и усилил хватку.
– Будь все проклято, ты что, свихнулась? – Он затащил меня в угол и развернул к себе. Его мрачное лицо пылало, зеленые глаза блестели.
– Обещай, что будешь вести себя тихо и выслушаешь меня. Обещаешь?
Я кивнула, шаря по нему глазами в попытке разглядеть медные пуговицы на его мундире: увидеть, все ли они на месте. Но он стоял слишком близко. Шериф неуверенно убрал руку, готовый снова зажать мне рот, если я попытаюсь кричать. Я стояла спокойно, и он немного ослабил хватку, но не настолько, чтобы я могла вырваться.
– Прости, что напугал, – заговорил он, – но после того, как я чудом нашел тебя в этом проклятом городе, я не позволю тебе снова исчезнуть.
– Как ты меня нашел?
– У меня есть друг, обладающий необычной способностью находить людей.
Ах, да. Его друзья. Меня не обманет этот подкупающий тон. Бежать было некуда, но я все равно вырвала руку из его хватки.
– Ты хочешь арестовать меня? Где твои друзья?
– Я не собираюсь тебя арестовывать. Я вышел победителем в нашей игре в кошки-мышки, и единственный приз, о котором я прошу, – пара минут без пререканий. Это вообще возможно?
– Кажется, у меня нет особого выбора.
Конечно, я была заинтригована. Он же шериф. Никто не запретил бы ему допросить меня. К чему же прятаться в переулке?
Он вытащил из кармана платок и обвязал им кровоточащие пальцы.
– Ты ведешь себя глупо, – заговорил он. – Думаешь, ты ловко ускользнула и скрылась со своими странными дружками, способными на невероятные вещи. Но ты никого не обманула. За тобой гонюсь не только я.
Язвительный ответ застыл у меня на языке, когда я увидела, как изменилось его лицо. Непроницаемая физиономия шерифа с угрюмыми складками и шрамом никогда не отображала того, что у него внутри. Но в редких случаях я видела проявления сильных чувств, будь то злость, отвращение, волнение или что-то еще, и тогда его лицо становилось настоящим зеркалом души. И в этот жаркий вечер я прочла на его лице беспокойство и страх.
– Чего ты хочешь от меня?
– Это касается Якопо.
Меня захлестнули ярость и чувство вины за недавнее обещание, данное старому другу.
– Якопо не имеет никакого отношения к моим делам. Оставь его в покое.
– Я не дурак и не слепой, – засопел шериф. – Не прошло и получаса с тех пор, как ты говорила с ним. Я просто хочу быть уверен, он понимает, что творит. Это какая-то игра вроде той, что ты затеяла в Гренатте, или ему нужна моя помощь?
Несмотря на все усилия, отделаться от Роуэна и развеять страхи не удавалось.
– Яко приехал в Монтевиаль продать бочки, – заявила я. – Это правда. «Скажи мне, если знаешь что-то еще». Яко часто приезжает сюда торговать.
– Не лги. Ты не имеешь права подвергать его такой опасности. Как будто того, что он якшается со всякими, недостаточно… – Роуэн немного отодвинулся и потер руку. – Я в полной растерянности, как ты догадываешься, но тебе лучше знать о нависшей над тобой опасности. Не секрет, что несколько недель назад в Данфарри приезжал странный маленький человечек, искавший беглого слугу с дурным характером. Но знаешь ли ты, кто еще искал в тот день их обоих, взяв с меня клятву молчать и держать все дело в тайне? Это был человек твоего брата… а с ним были эти проклятые жрецы.
Вот оно! Дарзид и жрецы, невероятный союз, созданный для охоты на Д'Нателя и Баглоса. Но если это правда… Стоит ли верить Роуэну, даже если его рассказ подтверждает мои догадки?
– Тебя ничто не удивляет? – спросил он, поднимая бровь.
– Только то, что ты говоришь мне об этом…
Факты были сильнее слов Роуэна и моих догадок. Когда Дарзид подъехал ко мне, на краю луга остались три всадника, и меня внезапно пробила дрожь, когда я увидела их. Жрецы… зиды…
Воодушевленный отсутствием возражений с моей стороны, Роуэн продолжал:
– Они поехали в разные стороны, расспросив меня, – капитан и жрецы. Но я снова видел их вместе в Гренатте. И теперь жрецы гонятся за тобой и твоими друзьями… и я видел, как Якопо помогал им, сначала они побывали у тебя, потом в Валлеоре. Благословенный Аннадис, ты хоть знаешь, что они сделали со слугами твоего друга?
– Яко помогает этим дьяволам? Ты спятил! – Зачем я позволяю Роуэну завлечь меня в западню? Боги, он же шериф! Мы пропали, если он узнает правду о Д'Нателе, а я едва не пустилась в объяснения. Яко, милейший, лучший человек на проклятой земле… Обвинение Роуэна лишило правдивости все остальные его слова, напомнив, как он скрывался и лгал.
– Как я могу верить тебе, шериф? Возможно, твоя история имела бы больше веса, если бы ты позволил мне увидеть доказательства своими глазами. Ты же старался выставить меня из Гренатты. Можно подумать, ты не хотел, чтобы я видела произошедшую там встречу.
Движение за спиной у шерифа привлекло мое внимание, но я быстро опустила глаза. Роуэн не почувствовал, как высокий человек беззвучно вошел в темный переулок.
– Я слишком хорошо понимал, что твое появление в Гренатте означает нарушение данной тобою клятвы, – ответил он. – Тебе нельзя было находиться рядом с такими людьми.
– И ты успешно защитил от меня закон, позволив Жиано ехать своей дорогой, да, я слышала, что они сделали с профессором и его слугами.
– Жиано не совершил преступления. Тогда еще не совершил. Ты совершила. Или была готова к этому.
Гнев прогнал сомнения, заставив дрожать колени и голос, гнев на убийцу, который едва не убедил меня в своей невиновности, и на себя, за то что слушала его.
– Значит, я должна признаться во всех преступлениях своему великодушному спасителю, праведному хранителю закона, защищающему нас, уничтожая детей и ученых. Кого еще ты убил, шериф? Назови имена всех своих жертв.
Грэми Роуэн залился румянцем такого же цвета, что и пламенеющая нашивка на его мундире, но прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, какой-то большой и тяжелый предмет опустился на его голову. Я вжалась в угол, когда он осел в грязь. Но даже во внезапно наступившей тишине шум улицы казался таким же далеким, как мой дом, – его заглушали звучащие во мне голоса сомнения и обвинения.
Д'Натель бесстрастно взирал на упавшего шерифа. Медленно приставил острие меча к шее Роуэна, сначала без нажима, потом уколол загорелую кожу, кровь тут же испачкала металл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67