Она даже не моргнула.
- Полковник, вы - прекрасная женщина. Отзывчивая. Почему бы вам не сесть обратно в свою птичку и не улететь по-хорошему? И мы оба забудем обо всем, здесь произошло. Договорились?
Она набрала воздуха. Потом спокойно заметила: - Мило, Джим. Очень мило.
- Я не шучу! - Я помахал пистолетом. Мне самому хотелось бы знать, шучу я или нет.
- Далеко ты не уйдешь.
- А это уж как повезет!
- Я взорвала дорогу. У тебя осталось, наверное, с четверть мили бетона между двумя воронками. Кстати, они будут гореть еще трое суток.
- Тогда пойду пешком! Все равно мне будет лучше!
Это прозвучало глупо. Я заткнул пистолет за пояс, подхватил сумку и пошел мимо Лиз.
- Джим, тебе стоит выслушать одну вещь…
- Меня это не интересует, - бросил я на ходу. Ноги болели, но я не собирался показывать ей этого.
Из-за деревьев послышался пурпурный щебет. Где-то совсем рядом. Слишком громко.
- Это из-за взрывов, - объяснила Лиз. - Они пришли посмотреть, не остались ли тела.
- Вот уж не думал, что черви питаются мертвечиной.
- Теперь питаются. Они демонстрируют целый набор новых поведенческих реакций. - И Лиз добавила: - Я думала, что тебе будет интересно узнать об этом.
- Нет, - упрямо сказал я. - Неинтересно.
Из леса снова донесся щебет. Он приближался. В фургоне остался огнемет. Успею ли я?
- Лучше давай к вертушке, - предложила Лиз, но не сдвинулась с места, поджидая меня.
Я посмотрел на вертушку, на нее, на фургон, на столб дыма впереди и точно такой столб позади нас. Посмотрел на лес.
- Дерьмо! Что я больше всего ценю в Спецсилах, так это богатый выбор.
И мы побежали к вертушке.
Лиз схватила у меня сумку и швырнула ее в люк, потом подсадила меня. Я упал в первое попавшееся кресло.
Лиз даже не подождала, пока люк закроется до конца. Мы резко оторвались от земли в тот самый момент, когда первый червь появился из-за деревьев. Лиз перегнулась над приборной доской, чтобы посмотреть вниз. Следом за первым появились еще два. Они уселись на хвосты и, размахивая клешнями, тянулись к нам.
- Просто как дети, - заметила Лиз и прикоснулась к кнопке на приборной доске. Что-то трахнуло - и земля под нами окрасилась в алый цвет.
Лиз развернула вертушку, нацелившись носом на фургон. Мы висели в воздухе, как большой вопросительный знак.
- Ты все оттуда забрал?
- Да, а в чем дело?
- Я собираюсь подорвать его. Хочешь посмотреть? Я с трудом поднялся на ноги.
- Зачем?
- Там слишком много оружия, чтобы бросать его. - Она проверяла что-то на приборной доске. - Ты ведь путешествовал не налегке, не так ли? Думаю, тебя учили-достаточно хорошо.
Она дотронулась до красной кнопки. Фургон взорвался, как будто был начинен динамитом. Затем последовала серия более мелких взрывов.
- Твое оружие, - заметила Лиз, бросила вертушку в сторону, набрала высоту и повернула на запад.
- Эй! Я думал, мы направляемся в Денвер!
- Туда! Только сначала я хочу кое-что тебе показать. - Она похлопала по креслу рядом с собой.
Я осторожно опустил себя в него. Она что-то вызывала на главный экран, расположенный так, чтобы его одинаково хорошо видели и командир, и второй пилот.
- Вот смотри, - сказала Лиз; на экране появилась карта местности. - Мы здесь… Красным отмечено место, где мы оставили фургон. Разобрался? Отлично. - Она дотронулась до низа экрана, и масштаб начал уменьшаться, захватывая окружающую территорию. Первоначальная карта осталась более светлым квадратиком в центре экрана, съеживаясь по мере того, как обзорная картина расширялась. Когда это закончилось, Лиз сказала: - Теперь видно еще четыреста километров. Хочешь посмотреть, какова степень заражения?
- Я имел доступ к некоторым картам. По спутниковому каналу.
Она улыбнулась, и улыбка мне не понравилась.
- Ага. Вот что показал спутник, верно? - Она пробежала пальцами по клавишам, и на карте появились маленькие красные точки. - Локализованные очаги. Просим не приближаться. Да?
- Э… да.
- А вот территории, где заражение возможно. Передвигаться только в составе армейских конвоев. - Лиз снова пробежала по клавишам, и вокруг красных точек появились широкие розовые ободки. В некоторых местах они находили друг на друга. Штат Колорадо выглядел как запущенный случай кори. - А теперь, - сказала Лиз, - ты действительно хочешь знать правду?
- Правду?
- Твой Дядя Сэм трусливый лгунишка. Он не хочет пугать гражданское население. Думает, что это деморализует людей. Вот о чем они помалкивают - это настоящая карта.
Она нажала на клавишу, и красные с розовым пятнышки разрослись, слившись в один темно-красный ожог, захватывающий половину штата.
- О, дерьмо! - простонал я.
- То же самое говорит большинство людей. А сейчас я покажу территории, где мы. подозреваем заражение. И это по самой осторожной оценке… - Западная часть карты стала розовой. Восточная была наполовину исчерчена розовыми полосами.
Лиз указала на маленький квадратик, обозначающий фургон.
- А здесь я подобрала тебя - в самом центре безобразия.
Меня начало трясти.
- Здесь горы, - пояснила она. - А в горах засечь червей довольно трудно. Подожди, сам увидишь. - Она взглянула на меня. - У меня к тебе только один вопрос: как ты ухитрился заехать так далеко? Тебя должны были сожрать на несколько сот километров раньше. Господь, видимо, приберегал для тебя что-то особенное. - И, повернувшись к своим приборам, добавила: - Наверное, повешение.
Я не ответил. Меня по-ирежнему трясло. Я все еще не мог оторвать взгляда от ярко-розовой карты. Руки, лежащие на коленях, дрожали. Я беззвучно заплакал, и слезы бежали по моим щекам. Не знаю, были это слезы испуга или облегчения.
- О, дерьмо! - воскликнула Лиз. - Держи…
Она вынула из ящичка на приборной доске бумажное полотенце и сунула мне.
Я тер им лицо, пока полотенце не расползлось на куски - В холодильнике есть пиво. Хочешь?
- Нет. Но все-таки спасибо.
- Принеси мне баночку, ладно?
- Э… хорошо.
Я прошел в хвост и взял банку для нее, поколебался полсекунды и прихватил еще одну - для себя. Забравшись обратно в кресло второго пилота, я открыл одну банку и передал ей. Потом открыл вторую. Пиво было холодным. И вкусным. Я уже забыл его вкус.
Она крякнула.
- Спасибо. Как ты сейчас?
- Прекрасно, я думаю.
- А ты не думай. Если тебя это смущает, не думай, и будешь чувствовать себя прекрасно.
- Я чувствую себя прекрасно, - сказал я.
- Вот и хорошо. Потому что мне понадобится твоя помощь для управления огнем, когда мы прилетим туда.
- Куда?
- Туда, куда летим. - Она показала на карте самое большое и самое темное пятно. - Я хочу показать тебе, как сегодня выглядит заражение.

Салли свой секс хорошенько планирует.
Она говорит: «Пусть это вас не шокирует,
Только дырки анальные
Всегда такие банальные.
А то, что торчит, оргазм гарантирует».

ПОЛКОВНИК ТИРЕЛЛИ
Злоупотребление доверием вызывает неудобство.
Соломон Краткий
Я смотрел на скользящую под нами землю. Ландшафт стал еще суровее. Плавные складки холмов превратились в скалистые гребни, и Лиз приходилось поднимать вертушку все выше и выше над каждым новым хребтом. Вскоре мы уже летели по каньону, заросшему кустарником и соснами, следуя за изгибами его крутых склонов. До них можно было дотянуться рукой.
- Почему ты не поднимешься выше? - поинтересовался я.
- Не люблю, когда за мной следят.
- Следят? У червей нет приборов… Она хмыкнула.
Я не стал продолжать этот разговор и спустя некоторое время сказал: - Наверное, ты ждешь, что я поблагодарю тебя.
- Ошибаешься. Меня не волнует твоя благодарность.
- Но ты же летела за мной.
- Вовсе нет. Ты был непредвиденной остановкой на ^оем пути.
Мы поднялись над перевалом и снова нырнули вниз. Это напоминало катание на русских горках. Мой желудок остался за две горки отсюда.
- Я летаю столько раз в неделю, на сколько могу достать горючего и боезапаса. - Она продолжала: - Ты все еще не избавился от мании величия, Джим. Думаешь, мы заботились о тебе? Если честно, то ты не стоишь даже топлива для спецрейса. - Она взглянула на меня. - Правда.
- Тогда почему волновалась?
- Ехал разведывательный автобус. Мне стало интересно: кто в нем? Откуда его взял? И куда спешит? Согласно данным спутникового слежения, ты направлялся прямиком в самое сильное заражение на континенте. Мы приняли тебя за ренегата и чуть не нажали на кнопку еще неделю назад.
- Как это?
- Эти автобусы оборудованы приборами спутниковой связи, верно? Твой компьютер постоянно поддерживал контакт с сетью. И сеть все время знала, где ты находишься.
- Я думал, что отключил связь.
- Отключил. Но это военный автобус. Он просто перешел на дублирующий канал.
- Это невозможно! Я отключил контакты.
- Все правильно. Ты добрался до каждого передатчика, указанного на схемах. Это и было одной из причин, почему мы приняли тебя за ренегата, доставляющего оружие червям.
Я не обратил внимания на конец фразы, потому что никак не мог понять смысл первой части.
- Эти автобусы имеют секретные каналы связи? Лиз улыбнулась мне: - Ты любишь секреты? Я пожал плечами: - Не особенно. Весь опыт общения с ними сводился к сплошным неприятностям.
Она согласилась: - В этом ты прав, они такие. - Потом спросила: - Хочешь узнать самый величайший военный секрет Америки за последние двадцать лет?
Моим первым побуждением было сказать «да», но потом я задумался. Это заняло секунд десять.
- Не думаю.
- На самом деле это не важно, - сказала Лиз. - Потому что это больше не секрет.
- Ладно, считай, что я клюнул. Что это такое?
- Слушай: каждая единица военного оборудования, произведенная в этой стране за последние два десятилетия, была троянским конем.
- Что?
- Все дело в микросхемах. Дополнительные контуры - кусочек в одном чипе, кусочек в другом, - и выглядят, будто предназначены для чего-то другого. В большинстве случаев так и было. Разве что они часто испускали небольшой электронный шум. Это и была секретная передача, но почти неуловимая для обнаружения. Помню, я читала об этом. Израильтяне засекли шум. Они заявили, что электроника имеет дефекты. А мы признали, что проблема с ложными сигналами существует.
Все верно - только проблема заключалась не в сигналах, а в том, что их не должны замечать. Эти сигналы являлись закодированными ответами на мощные электронные запросы со стационарных спутников. В течение двадцати лет мы имели возможность сканировать весь земной шар и, посылая запросы, узнавать, где находится произведенное нами оружие. Причем не только оружие, но и комплектующие, которые мы поставляли. Это началось с того самого момента, когда первый серийный номер был закодирован в микросхеме. Тот день, когда для микрочипа стало возможным идентифицировать себя, эта технология получила практический выход. Оружие отзывалось на свой серийный номер или код категории в течение двадцати четырех минут. Оно испускало отчетливый электронный телеметрический сигнал или определенное жужжание на одной из нескольких сотен случайно выбранных частот микроволнового диапазона. Большинство приемников настраивалось на эти сигналы автоматически, а техники даже не прислушивались к шумам, считая их атмосферными помехами.
- Но зачем? Конечно, какая-то польза в слежении за собственным оружием есть, но все это выглядит страшно обременительно.
- В сущности, все делалось автоматически. Но ты ошибаешься: дело было не столько в слежении за нашим оружием, сколько за оружием и комплектующими, идущими на экспорт. Известно ли тебе, что последние шестьдесят лет Соединенные Штаты - поставщик номер один военной техники и оборудования? Знать, где оно находится, было огромным преимуществом в плане безопасности.
- Это невероятно!
Лиз улыбнулась. Она прямо-таки излучала самодовольство.
- Фокус и заключается в абсолютной неправдоподобности этой идеи. Однажды, когда у нас произошла утечка информации, противная сторона отказалась поверить ей. Они решили, что это какой-то хитрый ход, потому что ничем другим она не подтверждалась.
Я смутился.
- Но почему, имея такое преимущество, мы все-таки проиграли войну в Пакистане? Противник использовал трофейное оружие и оборудование, закупленное через третьи и четвертые страны. Не сработала система?
- Система работала прекрасно, - возразила Лиз. - Мы могли отследить целые дивизии, всего лишь посылая рутинные запросы о полевом оружии. Все было безупречно. - Она положительно наслаждалась своим рассказом. - Беда состояла в том, что мы не могли использовать разведданные, не рискуя раскрыть всю игру.
Поэтому информации не давали ходу, если она не подтверждалась из других источников, скажем, спутниковыми фотографиями. А наши спутники-шпионы сбивали сразу после запуска, так что мы не могли воспользоваться данными. Секрет был слишком серьезен. Мы должны были сберечь его на случай войны, прямо угрожающей существованию Соединенных Штатов. Это мощное стратегическое преимущество.
- М-м, - протянул я. - Ты сказала, что это больше не секрет. Что же произошло?
- Месяца три назад союзники из четвертого мира попытались высадить несколько дивизий на побережье Мексиканского залива. Около Хьюстона. Они назвали это армией экономического освобождения.
- Я никогда не слышал об этом.
- Не так много людей слышало. Произошел казус. Их винтовки разлетались. Корабли тонули. Самолеты разваливались на куски прямо в воздухе. Ракеты взрывались. Танки плавились. Они лишились связи. Не многие остались в живых.
- Да?
- Это вторая часть секрета. Если можно запрограммировать отзыв на специальный сигнал, с таким же успехом можно задать и программу самоуничтожения. На протяжении двух десятилетий мы имели возможность нейтрализовать или ослабить по крайней мере треть всей мировой военной техники - любое отдельно взятое оружие или категорию вооружений по всему миру или на ограниченной территории.
Раньше мы не осмеливались использовать эту систему в наступательных целях, потому что рисковали подорвать репутацию бездефектности американского оружия. С другой стороны, мы не могли рисковать преимуществом в разведывательном плане. Но это была первая попытка высадки иностранных войск на нашей территории, а данная система и создавалась как раз для таких случаев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69