Что я сделал, тоже не пропадет напрасно. Я помог вымостить путь, облегчить его для следующего пророка.
В этом смысле я завидую тебе, Джим, потому что ты, вполне возможно, проживешь достаточно долго, чтобы увидеть работу завершенной. Я обещаю тебе, что это случится. Ни ты, ни кто-либо другой не сможете остановить ее. Работа будет закончена. Если не мною, то кем-то еще. И возможно… - Он улыбнулся; вид его был ужасен. - Возможно, Джим, именно ты станешь тем, кто в один прекрасный день завершит то, что мы начали здесь.
- Сперва я сожгу тебя ко всем чертям. ~ - Да, это другая возможность.
Я закрыл дверь.
Он не отпустит меня с миром. Сволочь! У него талант выводить людей из равновесия. Вот и сейчас он опять проделал это со мной, А завтра я буду вынужден проделать это с ним.

Один некрофил, жизнелюб удивительный,
Хвастался мне вполне убедительно:
Мол, есть законное разрешение
С трупом иметь половые сношения,
Если согласны его родители.

СУД
Чем лучше мышеловка, тем выше классом попадают в нее мыши.
Соломон Краткий
Я вошел в импровизированный «зал суда» и остановился.
Всего их было семеро - около стены.
Марси, Джесси, Джордж, трое, имен которых я не знал, и Деландро.
Они стояли на коленях, держа руки на затылке. Поза военнопленного.
За спиной у каждого стоял конвоир с винтовкой, направленной им прямо в спину. Ни одному из них не было больше шестнадцати.
Их лица были бесстрастны.
И у стражей и у пленников.
Мы выглядели почти цивилизованными.
Я точно знал, что здесь произойдет. И они тоже знали. Им предстояло сказать то, что они скажут. Мы скажем то, что скажем мы. Но итог будет вес равно предрешен.
Я отвернулся от них. Кивнул двум молодым людям в дальнем конце. Они открыли двери, и остальные члены Семьи молча заполнили комнату. Они расселись быстро, стараясь производить как можно меньше шума.
Меня поразило, как мало нас осталось. Меньше пятнадцати взрослых.
Когда все сели, я кивнул часовому у боковой двери. Он открыл ее, и в комнату тихо вошли Бетти-Джон и Берди. Они прошли к возвышению и сели там за стол. Бетти-Джон разложила перед собой какие-то бумаги, налила в стакан воды и отпила. Поставив стакан, она надела очки для чтения и заглянула в бумаги. Подняла председательский молоток и, трижды ударив по небольшому деревянному бруску, сказала: - Суд открывает заседание.
Потом в первый раз обвела взглядом комнату. Вид у нее был непреклонный. Она посмотрела на сидящих, как бы черпая у них поддержку.
Потом перевела взгляд на пленников.
- Справедливый суд, - сказала она, - предполагает, что ответчик - человек, находящийся в здравом рассудке, способный понимать разницу между справедливостью и несправедливостью и на основе этого оценивать свои действия и их последствия. - Она взглянула на пленников. - Вы понимаете это?
Деландро сказал: - Мы не признаем за вами право судить нас.
- Вы понимаете мой вопрос? - спросила Бетти-Джон.
- Мы не признаем ваших полномочий.
- Я вас поняла. Вы не признаете мою власть. Но независимо от этого я остаюсь властью. Вы понимаете мой вопрос? Разрешите повторить его. Справедливый суд предполагает, что ответчик - человек, находящийся в здравом уме и способный понимать разницу между справедливостью и несправедливостью и на основе этого оценивать свои действия и их последствия. Исход слушания зависит от вашей способности воспринимать обстоятельства. Вы понимаете это?
- Мы не признаем вас, - упрямо повторил Джейсон. Я посмотрел на Бетти-Джон: - Вы позволите? Она кивнула.
Я подошел к Деландро: - Здесь я выступаю товарищем суда. Вы понимаете?
- Мы не признаем правомочность этого суда.
- Да, я понял. Вы не признаете правомочность этого суда. Очень плохо, потому что вы все равно находитесь здесь.
- Вы не имеете полномочий судить нас.
- Это не важно. Мы уже начали процесс независимо от вашего мнения насчет того, есть у нас полномочия или нет.
Деландро не ответил.
- Вчера вечером я предложил вам выбор. Хотите принять его?
Его лицо оставалось непроницаемым. Я понимал, чего он добивается.
- Отказ отвечать - все равно ответ, Деландро. Он ответил молчаливым отказом.
Итак, мы собирались разыграть спектакль до конца. Здесь он начинался - и неумолимо продолжится вплоть до своего ужасного логического завершения.
Я разыгрывал свою роль.
- Вы, конечно, понимаете, что выбираете смертный приговор?
Он поднял голову и посмотрел на меня. На Бетти-Джон. На всех нас.
- Я не боюсь смерти. - Джейсон снова посмотрел на меня. - Если вложишь дуло мне в рот и предложишь жизнь или смерть, мой выбор будет иным, чем твой. Я выберу смерть, и ты ничего не сможешь со мной поделать, тебе нечем будет угрожать мне. Я сам решаю свою судьбу, и всегда поступал так. Любая власть, которую ты якобы имеешь надо мной, будет лишь той властью, которую я дам тебе сам. А я не дам ничего. Мы не дадим.
Правильно.
Я пробежал по ним взглядом. Все пленники были бесстрастны. Я бы растерялся, если бы они были другими.
Мы обменялись красноречивыми взглядами с Бетти-Джон. Оба чувствовали раздражение. Я подошел к барьеру.
- Я предупреждал тебя, что так и будет. Я знаю этих людей.
- Немного ближе, чем хотелось бы, - ядовито заметила Бетти-Джон. - Ладно.
Она взяла блокнот. Я отступил назад.
- Прежде чем начать заседание, я хочу, чтобы вы ясно представили себе свое положение, - сказала она Джей-сону и другим. - Самое главное условие: с тех из вас, кто проявит достаточно разума, чтобы согласиться на сотрудничество с судом, обвинение будет снято в интересах вашей пользы для общества.
Джеймс Маккарти сообщил, что вы обладаете информацией о природе хторранской экологии, и эта информация может представлять стратегическую ценность для Соединенных Штатов. Если кто-нибудь согласится раскрыть эту информацию, я готова включить любого из вас или всех вместе в соответствующую программу служения нации.
Заявляю совершенно ответственно: любая программа общественно полезного труда освобождает от содержания в заключении, хотя и не подразумевает оправдания или помилования. Любая программа службы на благо нации имеет целью предоставить тем, кто по той или иной причине не способен выполнять гражданские обязанноети в полном объеме, возможность по-прежнему служить обществу, в котором они живут. Это абсолютно добровольная программа.
Если такое условие для вас неприемлемо, суд продолжится, и вас будут судить за преступления против человечества. Если никто не попросит выделить его дело в отдельное производство, вас будут судить за групповое преступление.
Никто из них не произнес ни слова. Я и не ожидал иного.
Бетти-Джон спросила: - Кто-нибудь хочет принять условие служить нации? Она ждала. Мы все ждали.
- Мне все ясно. - Она что-то написала в своем блокноте и подвинула его Берди; та тоже расписалась. - Кто-нибудь хочет, чтобы его судили отдельно?
Снова молчание.
Бетти-Джон в отчаянии запустила руку в волосы. Она уже знала, что последует дальше, и не хотела этого. Сложив пальцы домиком перед собой, она поджала губы. Вид у нее был совсем несчастный.
В конце концов она взяла молоток.
- Позволю себе заметить, что молчание подсудимых расценивается как отказ отвечать на оба вопроса. Таким образом, суд продолжается. - Обращаясь к Джейсону, она сказала: - Суд готов предоставить вам услуги адвоката.
Джейсон отрицательно покачал головой.
- Мы не признаем правомочности вашего суда.
- Мистер Деландро, я даю вам еще один шанс и настоятельно рекомендую им воспользоваться. Вам нужны услуги адвоката?
Джейсон повторил заявление: - Мы не признаем правомочности вашего суда. Бетти-Джон расстроилась и обозлилась.
- Запишите в протоколе, что подсудимые отказались признать правомочность суда. - Она заглянула в свои записи. Нашла то место в гражданском кодексе, которое я отметил заранее. - Хорошо. Суд признает Джеймса Эдварда Маккарти свидетелем-экспертом по поводу вменяемости подсудимых. - Она взглянула на меня. - Способны ли, по вашему мнению, подсудимые признать правомочность данного суда? Я встал.
- Нет. По моему мнению, не вполне способны. Замечу: в настоящее время. При других обстоятельствах - возможно.
- Мы имеем дело с настоящим временем, - сказала Бетти-Джон.
- Возражений не имею.
Бетти-Джон провела пальцем по тексту и, поджав губы, нахмурилась, но, вместо того чтобы прочитать следующий абзац, нагнулась и, понизив голос, спросила: - Ты уверен?
- Все происходит в точности так, как я и говорил, Би - _ Джей. Они вне рамок того, что мы называем ответственностью, и ты не можешь продолжать этот суд. Они, разумеется, понимают, на что делать ставку, и добиваются этого.
- Ты думаешь, что они намеренно пытаются усугубить свое положение - чтобы вызвать во мне сочувствие?
- Напротив. Я думаю, они жаждут умереть.
- Вот почему я ненавижу этот закон, - сказала Би-Джей. - Слишком много он оставляет мучеников.
- Ни один из них ни за что не пойдет на сотрудничество с системой.
- Джим, позволь мне передать их властям Сан-Хосе. Я покачал головой.
Берди предупреждающе начала: - Джим…
Я перебил ее: - Они дьявольски опасны.
- Может, и так, но это уж слишком попахивает местью.
- Берди! - Я заставил себя перейти на шепот: - Есть в этой комнате хоть один человек, не жаждущий мести?
- В том-то и дело, Джим. Би-Джей права. Мы должны передать их дело в СанХосе.
Я замотал головой: - Нет. Послушайте меня. Ваша власть кончается в тот момент, когда пленники отказываются от сотрудничества. У вас нет выбора. Ответственность за положение дел в данном районе переходит к старшему офицеру. И я беру ответственность на себя.
- С этим я не спорю. Я говорю о гуманности!
- Я тоже. И считаю, что мы должны покончить с этим делом на месте. Если оно перейдет в Сан-Хосе, то затянется на месяцы - или, хуже того, оттуда его перепасуют в Окленд, где оно будет тянуться годами. Деландро неглуп. Он будет цепляться к каждой запятой в системе правосудия. Если ему удастся отложить суд на три года - а он это сможет, - то улики станут весьма и весьма шаткими, и его нельзя будет притянуть за нынешние преступления. Они будут проходить по обвинению в подавленном заговоре. Если дело уйдет отсюда, через пять лет он вернется. Кроме того, - еще понизив голос, добавил я, - мне не хочется, чтобы он приобрел широкую популярность. Тот мусор, который он распространяет, заразен. Я знаю.
- Джим, я прошу тебя еще раз подумать. Возможен и другой выход.
- Берди, я уже думал над этим, и гораздо больше, чем ты. Может быть, я просто больше видел. Тут я эксперт. Ты специалист по медицине. Если ты видишь рак, ты его вырезаешь. Я же специалист по хторранам. И тоже вижу рак.
Берди вздохнула: - Хорошо, Джим.
Назвать ее довольной было нельзя.
Я посмотрел на Бетти-Джон.
- Читай дальше. - И отошел от стола. Бетти-Джон послушалась.
- После проведения экспертизы суд признает, что обвиняемые полностью не способны к взаимопониманию или сотрудничеству с законными властями. Подсудимые будут переданы в ведение Армии Соединенных Штатов.
Пока Бетти-Джон читала, я наблюдал за лицом Деландро. Его глаза расширились от удивления. Потом он взглянул на меня и иронически улыбнулся.
Бетти-Джон продолжала: - Лейтенант Джеймс Эдвард Маккарти, действующий командир полуострова, согласны ли вы принять в свое ведение обвиняемых?
Я повернулся к Бетти-Джон: - Согласен, - Благодарю вас. На этом заседание суда закрывается. Я подошел к барьеру и встал напротив Деландро.
- Как часы, Джеймс, как часы, - сказал он. - Машинка работает исправно. Тик-так. Тик-так.
Я ничего не ответил на это, готовясь к разговору. Нужно было кое-что выяснить. Повернувшись к пленникам, я спросил очень спокойно: - Где Лули? Ее не было в лагере. Ответа не последовало.
Я поднял глаза и увидел, что Джейсон изучающе смотрит на меня.
Я перевел взгляд на Джесси. Она смотрела с горечью, злобой и - торжеством.
- Где она? Джесси фыркнула: - Тебе не понять.
- Я постараюсь.
- У нее было Откровение.
- И?..
- И она отдалась Орри.
- Она что?..
Джесси улыбнулась.
- Я же говорила, что тебе не понять, - Ошибаешься. Я слишком хорошо понял. Ревилеци-онисты пожирают свою молодежь.
Я быстро отвернулся от них, подошел к Большой Айви, командовавшей охраной, и распорядился: - Выводи.
Пленников выстроили в затылок и через боковую дверь вывели на автостоянку. Широкое пространство было отгорожено от газона натянутыми веревками.
- Постройте их в шеренгу, - приказал я.
Люди из Семьи выходили через главный ход и, свора-. чивая за угол, присоединялись к нам. Детей увели. Остались только взрослые и подростки.
Солнце стояло в зените. День был теплый и ясный. Прекрасный день.
Я подождал, пока пленников снова поставят на колени, взял мегафон, включил его и сказал: - Двадцать восемь месяцев назад Конгресс принял закон о вынужденной эвтаназии. Он определяет обстоятельства, при которых становится законной терминация человеческих жизней, если они имеют повреждения, несовместимые с выздоровлением. - Я кивнул Большой Айви. - Прочитайте, пожалуйста, соответствующий раздел. - И передал мегафон ей.
Она вынула из нагрудного кармана рубашки листок бумаги, развернула его и начала читать текст закона. Пока она читала, я смотрел на лица оставшихся в живых членов Семьи.
Они были мрачными.
Процедура была отвратительная, но необходимая.
Большая Айви закончила читать и вернула мне мегафон.
- Наделенный законной властью Конгрессом Соединенных Штатов Америки и главнокомандующим Вооруженными силами Соединенных Штатов, настоящим я принимаю на себя ответственность за решение о термина-ции. - Я повернулся к Большой Айви: - Бумаги готовы?
Она махнула одной из молоденьких девушек, и та подошла с папкой. Я подписал все семь документов.
- Джим!
Я поднял голову. Это была Марси. Я подошел к ней.
- Да?
- Я беременна. Можешь спросить у вашего врача.
Она осмотрела меня вчера вечером и в курсе.
- И?
- Ребенок - он заслуживает шанса, разве нет?
- Ты просишь пересмотреть твое дело?
Она быстро взглянула на Джейсона. Его лицо по-прежнему оставалось бесстрастным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69